Барятинский

Александр Петрович Ба­рятинский (1798—1844) после­довательно и ярко утверждал атеистические идеи. Особенно это заметно в его стихотворе­нии «О боге», где он нападает на религиозное вероучение.

Стихотворение «О боге» дается по изданию: «Избран­ные социально-политические и философские произведения декабристов», т. II. М., 1951.

О БОГЕ

Восседающий на молниях этот бог, исполненный гнева, Вдыхает испарения дымящейся повсюду крови...

— Да, у всех народов, в древнейшие времена Лилась всегда кровь во имя твое, пугающее всей.

— Это ты создал это всеобщее стремление, —

Ты сам пил без конца кровь беспомощной жертвы.

Но мало этого. Чтобы насытить алчущего Титана,

Вооружилось, чем могло, всякое живое существо.

Это ты заострил огромный коготь льва

И вытянул клыки у черного вепря.

Видишь ужасную змею, свернувшуюся клубком?

Это ты напоил ядом ее жало!

Это ты зубами бешеного пса

Сеешь повсюду смерть, пылающую в крови.

(Часто мрачный дар твоей красоты

Превращается в палача из самого нежного друга).

Это ты для обмана беззащитной жертвы

Спрятал в вероломный бархат кошачий коготь.

Сколько страдания на земле, в волнах, в воздухе!

Акула пожирает сонмы морских живых существ,

Остроглазый ястреб кровавыми когтями

Разрывает в воздухе дрожащую голубку,

А голубка своим невинным клювом

Безотчетно давит стонущее насекомое,

А оно, силой того же стремления, своим крохотным жалом

Уничтожает живой атом, незаметный взору.

Отвратительный паук в серой бархатистой шерсти Соизмеряет свою ловкость со своею прожорливостью... Прозрачная паутина, сотканная им, Обманывает беспечный полет насекомого — Чудовище, прыгнув на него, сжимает его в своих объятиях И, не внемля его стонам, упивается его медленной смертью, Острыми зубами грызет его, и медленный яд По капле выпускает и кровь его, и жизнь. Пусть мудрец видит божество в этом переплетеньи — Но сердце мое отвергает его за такую жестокость. Воистину, — какая слава для небесного владыки, Что живое существо может жить лишь за счет другого! И вот, — когда солнце, поднявшись на небо, Заливает Вселенную океаном огня, Когда гром, раскатываясь в мрачных высотах, Бросается из тучи на колеблющиеся горы, Когда сверкающий поток молний освещает все небо, — Тайный ужас заставляет признать твое имя. И когда темная ночь расстилает свой покров, Я читаю твое величие на челе звезд, — Но крик птицы, умирающей в острых когтях, Внезапно отталкивает от тебя мое упавшее сердце. Жестокий инстинкт кошки, несмотря на всю огромность твоего

* творения.
Отрицая благость твою, отрицает твое существование.
— «Остановись, дерзкий вопрошающий», — скажут мне:
«Ты хочешь своим законам подчинить собственного твоего творца!
Если он заботливо хранит весь этот огромный мир,
То что значит убыль нескольких живых созданий?..
Давая всему бесконечную жизнь, его щедрая рука,
Ничего не уничтожая, могла бы уничтожить все,
Чтобы сохранить жизнь всей природе!
Излишек жизни берет он от бытия, —
Увы, если смерть — удел всякого существа,
Не все ли равно, от кого она приходит!
В лоне смерти бесконечно рождается жизнь». [...]
Но... которое имя его внушает Вселенной,
То, что имя его обожествлено, что выполняются его

предначертания.

Это — естественные плоды воспитания. Ах, я видел не одного отрекавшегося мудреца, Чувствовавшего весь ужас этих басен, [Напрягая] тончайшие фибры мозга, С помощью разума, с помощью силы Тщетно добивается он уничтожения заблуждения, Но след остается! И в возрасте немощей и страдания — Это один из предрассудков, баюкавших его детство. Увы, кто из нас, клеймя эти заблуждения. Не любил, не лелеял эти тщетные ужасы? Сколько раз... утомившись игрою, Соединенные дружбой и [невинностью?..] Мы................... ужасы

Мы................... наши юные сердца

Около................ умирающего.... старая

Магическим покрывалом удлиняя наше бдение,

Это святой, преследуемый окровавленным призраком

Ужас...............наш.....

Или все угасает...................

Не будучи в силах остановить его расточительство,

Его жестокость..........должна ограничивать его благость.

Столь щедрый бог, пред которым преклоняется разум,

Расточает жизнь, чтобы ее разрушить.

Но может ли он лишить нас этих роковых благ

..........остановить стремление вперед во всяком существе?

И, отнимая от нас оружие бешенства и злобы. Остановить в......... кипучее волнение жизни?

Если он не может этого, ты должен, считая его благим, Уменьшить его предвидение и связать его волю.

Ведя сонмы солнц и мельчайших звезд, Блещущих планет и незаметных [тел], Он кажется тебе слишком большим и м'огущественным, Чтобы услышать стон страдающего насекомого....Твой разум, закутывая его непроницаемым покровом, Измеряет его величие..........высотою звезд.......

Остановись, если он существует, и уважай его имя. — Нужен же был какой-то бог и для сотворения мошки! — И, если этот бог ее сотворил, бесконечное могущество Должно же напоить инстинктами ее хрупкое существование! Атом, как и земной шар, свидетельствует о его величии, И размеры........не нужны его величию.

Но, допуская бога....................

О, разобьем....................

Пусть страх сжимает наше сердце более..............

Вот это и есть колыбель заблуждений мира...............

О, разобьем алтарь, которого он не заслужил. Или он благ, но не всемогущ, или всемогущ, но не благ. Вникните в природу, вопросите историю,

Вы поймете тогда, наконец, что для собственной славы бога, При виде зла, покрывающего весь мир,

Если бы даже бог существовал, — нужно было бы его отвергнуть

(стр. 437—440).