Гайдамаки

Все идет, проходит — без меры, без края... Куда исчезает? Откуда пришло? Ни глупый, ни умный об этом не знает. Живет... умирает... Одно расцвело, Другое завяло, навеки завяло... Лишь ветер играет сухою листвой. [...] Как синее небо — без меры, без края, — Так душа рожденья и смерти не знает. А где исчезает? Пустые слова! Так пусть поминают ее на сем свете, — Бесславному горько сей свет покидать. Дивчата, прошу вас ее поминать! Она вас любила, ласкала, приветя, Любила о вашей судьбе напевать. Пока солнце встанет — почивайте, дети! А я атамана буду вам искать

(I, стр. 116—117). СОН

Бога в мире нету! А вы в ярме падаете, Ждете, умоляя, Рая где-то там за гробом?

Нету, нету рая!

Зря и трудитесь! Очнитесь:

Все на этом свете —

В нищих хатах и в палатах

Адамовы дети

(I, стр. 228). [...] Доброго не жди, — Напрасно воли поджидаем, — Придавленная Николаем, Заснула. Чтобы разбудить Беднягу, надо поскорее Обух всем миром закалить Да наточить топор острее И вот тогда уже будить. А то, пожалуй, так случится — До страшного суда заспится, — Паны помогут крепко спать: Все будут храмы воздвигать, Да пьяного царя родного, Да византийство прославлять, И не дождемся мы другого

(II, стр. 294). И Архимед, и Галилей Вина не видели. Елей Достался пресвятым монахам! А вы по всей земле без страха, Предтечи светлые, прошли И хлеб насущный понесли Царям убогим. Будет бито Царями сеянное жито. А люди вырастут. Умрут Цари и те, что не зачаты... И на воспрянувшей земле Врага не будет, супостата, А будут сын и мать, и свято Жить будут люди на земле

(II, стр. 353). И день идет, и ночь идет. За голову схватившись в муке, Все думаешь: когда ж придет Апостол правды и науки!

(II, стр. 367)