Письмо Представителя СССР в Китае Министру Внутренних Дел Японии Гото

7 октября 1923 г.

Глубокоуважаемый виконт,

Я рад счастливому случаю, дающему мне возможность поделиться некоторыми мыслями по поводу дела, одинаково дорогого Вам н мне. Русско-японская проблема, которой Вы уделили столько ценного внимания и енл, требует новых усилий со стороны всех, кто видит в дружбе двух наших народов залог мира, порядка и процветания на Дальнем Востоке и на Тихом океане вообще.

К сожалению, великое несчастье, постигшее японский народ, естественно, должно было отодвинуть на некоторое время русско-японскую проблему. Все помыслы Японии в дни бедствия были сосредоточены на деле помощи десяткам тысяч пострадавших, а затем со стойкостью, которая может быть справедливой гордостью японского народа, все усилия и заботы как народа, так н правительства направились на изыскание мер, могущих залечить раиы и восстановить положение, нарушенное небывалым землетрясением. В эти днн скорби японского народа я рад засвидетельствовать, что правительство и народ наших республик были на высоте долга и, охваченные глубокой печалью и сочувствием к японскому народу, откликнулись широкой массовой помощью и сборами в пользу пострадавших*. Трудящиеся всех Советских респуб-

* См. док. № 248, 249, 251, 266.

лик повсеместно неслн и несут в фонд помощи что могли, отчисляя комитетам по сбору пожертвований свой заработок. Я хотел бы особенно подчеркнуть, что отклик на бедствие в нашей стране не носил казенного характера, а охватил весь народ, каждого гражданина, и в этом я хотел бы видеть не только сердобольное чувство, но более широкие братские симпатии русского народа к японскому.

Вместе с тем я не хотел бы обойти одного факта, который несколько омрачил этот порыв моей страны. Я имею в виду инцидент с пароходом «Ленин»*. Мне нечего говорить Вам о чувстве обиды и горечи, когда мы узнали о недостойном обвинении, которым сопровождалось изгнание нашего парохода из Иокогамы, но позже многое стало ясным. Мы узнали, что это дело рук местного военного командования и что правительство в Токио узнало об этом постфактум, что японский народ в этом оскорбительном деле не повинен. Нам стало ясно, что как в прошлом некоторые военные элементы Японии, вдохновлявшие н руководившие военными экспедициями в Сибнрн, принесли много зла русско-японским отношениям, так и теперь неосторожной н необдуманной рукой онн ударили по налаживавшемуся взаимному пониманию обоих народов.

Я не сомневаюсь, что глупая клевета на пришедший в Иокогаму с братской помощью пароход создана врагами русско-японского сближения. Не малая доля в этом печальном деле принадлежит тем многочисленным белым эмигрантским элементам, которые нашли незаслуженный приют в вашей стране. Эти белые элементы не только могут вредить в таких отдельных случаях, но я боюсь, что они служат источником постоянного неправильного осведомления о русских делах и русской политике не только для отдельных административных лиц, но, может быть, что во много раз опаснее, для некоторых правительственных учреждений Японии.

Инцидент с пароходом «Ленин» заставил нас насторожиться и подумать — не ошиблись ли мы в нашей оценке, не ошиблись ли мы, думая, что Япония искренне хочет сближения с нами. В первый момент казалось, что между обеими странами вновь пролегла пропасть взаимного непонимания и что, может быть, снова нужно начинать сначала ту громадную работу, которая при Вашей неутомимой и неоценимой помощи была в значительной степени проделана. Была опасность, что мы можем поменяться ролями. В нашей стране необходимость сближения и оформления отношений с Японией не требовала никогда доказательств, мы всегда к этому стремились. Япония, наоборот, была непримирима и,

* См. док. № 267, 270.

согласовывая свою политику с союзными ей державами, не Шла навстречу нашим желаниям. Должна была быть проделана большая работа, чтобы и в Японии поняли необходимость сближения с нами.

Между тем инцидент с «Лениным» в нашей стране грозил нанести удар благоприятному н располагающему к Японии настроению. Я рад констатировать, что нам удалось своевременным разъяснением спасти положение, и обстановка дружеского чувства н готовности идти на сближение с Японией и оформление с ней отношений сохранена, хотя некоторый осадок и элемент подозрительности остался. И если теперь нам не нужно начинать работу сначала, то во всяком случае мы должны ее продолжать с особенной энергией н настойчивостью.

В самом деле, русско-японскне отношения, несмотря на имевшие место до снх пор переговоры, в высшей степени ненормальны и требуют возможно быстрого урегулирования, если есть желание избегнуть дальнейших осложнений н неприятностей. С самого начала мы проявили большую терпимость и желание идти навстречу японскому народу даже в таких случаях, когда это не вызывалось ни необходимостью, ни какими-либо специальными нашими интересами. Достаточно вспомнить рыболовное дело. Вы знаете, как оно протекало. Если оставить в стороне Ваше вмешательство в это дело, за которое японский народ должен быть благодарен в первую очередь, то что руководило нами, когда мы разрешили в этом году этот вопрос в благоприятном для Японии смысле? Мы сдали рыболовные участки японцам, понимая, какое громадное жизненное значение имеет это для японского народа. Мы не хотели лишать японский народ важнейшего подспорья в его хозяйстве, несмотря на отсутствие нормальных отношений между обеими странами.

Но не только это. Мы имели в виду переговоры, которые велись в Токио г. Иоффе⁶³, и надеялись, что они приведут к положительным результатам н что таким образом и рыболовный вопрос, вместе с другими, получит необходимую базу в установленных нормальных отношениях между Японией и Советской республикой. Накануне соглашения и в надежде на него мы не хотели создавать никаких инцидентов н причинять ущерб интересам Японии.

К сожалению, обстоятельства сложились менее счастливо. Переговоры в Токио между г. Иоффе и г. Кавакамн не привели к положительным формальным результатам. В настоящее время переговоры прерваны, и неизвестно, когда и при каких обстоятельствах они возобновятся, причем как для Вас, г. виконт, так и для меня должно быть ясно, что на этот раз нли переговоры не должны начинаться, нлн же, раз иа-

чавшись, должны иметь окончательный характер и привести к установлению нормальных отношений между обеими странами.

Я рад был слышать от японского посланника в Пекине г. Иосидзава, что внутренние заботы Японии в связи с землетрясением не настолько отвлекли внимание правительства, чтобы русский вопрос исчез, хотя бы на время, из его поля зрения. Я приветствую такое мнение и хотел бы надеяться, что оно разделяется всем правительством. Агентство «Тохо» сообщает слова г. Иджуина *, что «для установления дружеских отношений соседних стран должны быть возобновлены официальные отношения с Россией».

Я не знаю, в какой мере слова японского министра иностранных дел переданы правильно, но в них содержится совершенно правильное и мудрое понимание положения. К сожалению, в дальнейшем г. Иджуин о начале официальных переговоров высказался настолько пифически, что при всем моем желании понять, что он хотел сказать, у меня не осталось ясного н определенного впечатления о том, в результате какого «энергичного обследования» Япония готова будет к официальным переговорам.

Между тем едва ли нужно будет много доказательств в пользу необходимости самого скорейшего возобновления сношений между обеими соседними странами. Я не буду говорить о том возможном ухудшении отношений, которое может произойти в результате отъезда японского консула во Владивостоке, или еще больше о том, что русские власти в предстоящем сезоне, может быть, >не в состоянии будут разрешить рыболовный вопрос так же благоприятно, как они это сделали в текущем году. Такая перспектива одинаково была бы неприятна и Вам и нам, но я думаю, никто ие мог бы сказать, что русские власти поступили неправильно, ибо едва ли можно требовать при отсутствии каких бы то ни было отношений с другой страной права на пользование ее естественными богатствами. Может быть, такая неприятная перспектива и не так сильно угрожает положению, как некоторые думают, но нам нельзя не считаться с этими возможными перспективами.

Но если я считаю, что дело должно быть сделано скоро, то вернее с другой, более широкой международно-политической точки зрения, которая приобретает особенно большое значение в свете того соревнования н соотношения сил, которое складывается во всем мире н в особенности на Тихом океане. Интересы мира н благополучия народов требуют, чтобы пустота между нашими странами была заполнена как в интересах нх самих, так н в еще большей степени в

* Министр иностранных дел Японии.

интересах народов Тихого океана. Промедление в этом деле может дать непоправимые и неожиданные последствия.

Когда я пишу Вам, я не думаю, чтобы эта в конце концов очень простая мысль требовала специальных доказательств. Хотя я не имею чести быть лично с Вами знакомым, но пишу Вам как старому знакомому, ибо от своих друзей н из Ваших писем к ним и к г. Чичерину я знаю Вашу оценку мирового положения.

Что же разделяет две соседние страны? Кратко вопросы, подлежащие разрешению в результате обмена мнений, представляются в следующем виде. Николаевские события * по существу не вызывают разногласий, дело сводится к редакции. Вопрос о Северном Сахалине также не вызывает разногласий. Единственный пункт —это вопрос о долгах н старых договорах, заключенных между царской Россией и Японией. Мне кажется, что центр тяжести наших разногласий заключается именно в этом последнем пункте.

Хотя Япония настойчиво добивается признания военных долгов и старых договоров, но едва ли нужно много доказательств в пользу того, что оба эти вопроса не имеют жизненного значения для японского народа. Ведь Японское правительство не требует немедленной уплаты долгов, оно требует лишь их признания. Следовательно, оно заинтересовано в этом не реально, а принципиально. Между тем это то требование, из-за которого мы не сошлись со всеми державами Антанты н в Генуе, и в Гааге н на котором мы тем более не сговоримся теперь. Если год с лишним тому назад, когда мы были значительно слабее, на этом пункте мы порвали со всеми великими державами, то неужели же теперь, когда мы значительно сильнее, когда мы и в экономическом, н в военном отношениях, н в отношении международного положения окрепли,- неужели теперь в Японии может найтись хоть один человек, который может рассчитывать на какое бы то ни было соглашение в этом пункте. Только тот, кто не хочет договориться с нами, может предъявлять нам требование о признании военных долгов.

Что касается старых договоров, то огульное их признание также для нас неприемлемо. Достаточно указать на союзный договор между Россией и Японией 1916 г. с секретным приложением¹⁰¹ (которое, кстати, к сожалению, мы не опубликовали до сих пор). Разве можно настаивать на том, чтобы мы его безоговорочно признали? Я думаю, что само Японское правительство едва ли бы на этом настаивало сейчас. И так дело обстоит не только с договором 1916 г., но и со многими другими договорами. Многое в них сохранило свое значение и может быть признано нами сейчас, но довольно значитель-

* См. т. II, прим. 77,

ная часть нх содержания должна быть выброшена или коренным образом изменена.

Ничто не мешает Японскому правительству точно указать, что оно хочет сохранить нз старого, и я уверен, что все разумное, пригодное для новых отношений между нашими странами, не будет нами отвергнуто. Слепое, настойчивое требование признания всех старых договоров безоговорочно можно выдвигать лишь в том случае, если есть желание создать искусственные препятствия к сближению.

Самым целесообразным решением русско-японской проблемы было бы заключение такого договора, который определяет и решает вопросы, имеющие основное жизненное значение для обоих народов, такое решение вопроса, которое служит живому народу, а не мертвым формулам и сомнительным обязанностям международной солидарности. С этой точки зрения договор, который должен быть заключен между нами и Японией, мне кажется, должен быть типа Рапалль-ского договора, т. е. того договора, который в 1922 г. был заключен в Рапалло между Россией и Германией*. По этому договору над всеми старыми отношениями поставлен крест. Все старое позади, а будущее обоих народов должно строиться на новых, ясных началах, которые не носили бы на себе следов прошлых обид и ненужных расчетов. Это принцип, который я мог бы назвать принципом «взаимной амнистии», и мне кажется, что правильно понятые интересы японского народа должны были бы привести к заключению именно такого договора. Из старых обязательств может быть взято лишь то, что сохранило подлинно жизненное значение для настоящих н будущих отношений обоих народов, н тут, если хотите, в первую очередь может быть признано старое решение рыболовного вопроса, который может быть даже в дальнейшем пересмотрен в еще более благоприятном для японского народа духе.

Более того, там, где речь идет о жизненных интересах народа, а не о мертвых принципах, там два народа могли бы пойти значительно дальше, чем старые договоры с царской Россией. В Вашем письме г. Чичерину имеется ценная мысль**. Вы говорите там о положении, которое создалось снова для японского народа в связи с антняпонским движением в некоторых странах, н о значении получения доступа к экономическим источникам новой России, которые на основании принципа общности жизненных интересов обоих народов моглн бы помочь Японии.

Эта мысль была Вами высказана Ю августа этого года, за три недели до катастрофы, разразившейся в вашей стране.

* См. т. V, док. № 121. ** См. стр. 550.

И сегодня эта Ваша мысль, мне кажется, приобретает еще большее значение. Я целиком присоединяюсь к ней н говорю, что мы тем охотнее пойдем вам навстречу, что наша помощь Японии естественными богатствами, которых нет в вашей стране, хоть в незначительной степени может быть полезна делу восстановления хозяйственного равновесия вашей страны и делу * восстановления двух важнейших центров Японии.

Но чтобы идти вперед, нужно сбросить балласт старых предрассудков, нужна решимость твердо прокладывать путь там, где жизненные интересы народа этого требуют. Мертвыми формулами о старых обязательствах пусть пользуются те страны, которые достаточно экономически самодовлеющн, чтобы ие чувствовать острой необходимости дружбы с новой Россией. Но Япония, имеющая свои особые интересы, несравнимые по своему существенному и незаменимому значению с интересами других стран в России, должна идти своим путем. Если другие страны могут не иметь никаких отношений с Советскими республиками и не испытывают от этого никакого ущерба и поэтому сдержнвающе влияют на другие страны, поддерживая в них свою собственную непримиримость, то мне кажется, что Япония поступила бы правильнее, если бы искала своих самостоятельных путей, не оглядываясь на других.

Я не рассчитывал писать Вам такое длинное письмо, но мысли, которые я хотел бы Вам высказать, могли бы заполнить несколько таких писем. Я надеюсь, что когда-нибудь мне удастся лично с Вами встретиться, н тогда более подробно и более всесторонне мы коснемся всех сторон русско-японской проблемы. Но сейчас я хотел высказать Вам несколько важнейших мыслей в надежде, что они разъяснят Вам теперешнюю нашу точку зрения н будут содействовать дальнейшему взаимному пониманию между ответственными руководителями нашей и вашей стран.

В заключение я прошу извинить меня за ту откровенность, с которой я высказывался, но я действовал бы против русско-японского сближения, если бы я не высказал своих мыслей до конца, ничего не скрывая. Несмотря на некоторые колебания японской политики, несмотря на то что, может быть, некоторые элементы, враждебные нам, приобрели временно большее значение в политике Японии, чем до сих пор, я все-таки надеюсь, что русско-японское сближение найдет себе достаточно сильных н авторитетных сторонников и что работа, которую Вы начали с таким успехом, будет доведена до конца.

Примите, дорогой виконт, уверение в глубокой моей уверенности, что японский народ не только с достоинством выйдет из поразившего его бедствия, но он найдет достаточно муд-

рости и сил принять быстрое и свое собственное решение в русском вопросе.

Примите также мое глубокое н искреннее уважение к Вам, нашему теперь уже старому другу.

С искренним приветом

Ваш Л. 1(арахан

Печат. по арх.

279. Из протокола №13 заседания Президиума Центрального Исполнительного Комитета СССР об утверждении положения о Центральной комиссии помощи Японии при ЦИК Союза ССР⁹¹

10 октября 1923 г. Слушали:

4. Проект положения о Центральной комиссии помощи Японии при ЦИК Союза ССР. (Вн[есен] Центральной] комиссией помощи Японии) Поста новилн:

Проект положения о Центральной комиссии помощи Японии при ЦИК Союза ССР утвердить в следующем виде:

1. Центральная комиссия помощи Японии при Центральном Исполнительном Комитете Союза ССР образуется в составе: председателя и заместителя председателя, назначаемых Президиумом Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР из числа членов Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР и из представителей народных комиссариатов: иностранных дел, внешней торговли, финансов, путей сообщения, продовольствия, Высшего Совета Народного Хозяйства и представителей ВЦСПС, Центросоюза, Дальневосточной области, Российского Общества Красного Креста, утверждаемых Президиумом Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР.

2. Центральная комиссия помощи Японии прн Центральном Исполнительном Комитете Союза ССР имеет право приглашать на свои заседания сведущих лиц с правом совещательного голоса.

3. В задачи Центральной комиссии помощи Японии входит объединение и оказание помощи пострадавшим от землетрясения трудящимся Японии, в первую очередь фабрично-заводскому и торгово-промышленному пролетариату, как наиболее пострадавшему от катастрофы.

4. Помощь оказывается как в виде помощи продовольствием, медикаментами, бельем и другими предметами первой необходимости, так н в виде производственной помощи путем отвода лесных делянок, рыболовных участков и т. п.

5. Для непосредственного осуществления возложенных на Центральную комиссию помощи Японии задач в Японии по

соглашению с японским правительством учреждается Представительство Центральной комиссии помощи Японии.

6. Для облегчения сношений с Японией во Владивостоке организуется отделение Центральной комиссии помощи Японии, действующее на основании особой инструкции, вырабатываемой Центральной комиссией по соглашению с Дальневосточным революционным комитетом.

7. Средства Центральной комиссии образуются из средств, ассигнуемых Советским правительством, средств, предоставляемых правительственными органами, общественными организациями, из доходных статей (в соответствии с имеющимися на этот предмет узаконениями) и пожертвований частных лнц.

8. Центральная комиссия помощи Японии представляет в Президиум ЦИК Союза ССР отчеты о своей деятельности не реже одного раза в 3 месяца.

9. Штаты Центральной комиссии помощи Японии состоят из секретаря, делопроизводителя, агента для поручений, машинистки н двух счетоводов.

10. Порядок ликвидации Центральной комиссии помощи Японии производится специальным постановлением Президиума Центрального Исполнительного Комитета СоюзаССР.

Председатель ЦИК Союза ССР М. Калинин

За секретаря ЦИК Союза ССР

Ф. Кон

Печат. по арх.