Нота Полномочного Представители СССР в Италии Председателю Совета Министров и Министру Иностранных Дел Италии Муссолини

27 августа 1925 г. № 319

Ваше Превосходительство,

Ввнду исключительной важности вопроса о пошлинах на экспортируемое из СССР зерно, мое Правительство поручило мне настаивать на отмене пошлин для контингента в 3 млн, квинталов зерна.

L Прежде всего мое Правительство не считает возможным рассматривать протокол о поставке зерна Италии, приложенный к итало-русскому договору, как какое-лнбо одностороннее обязательство Правительства СССР. Обязательства, предусмотренные как этим, так н другими протоколами, касаются взаимоотношений двух стран и связывают обе стороны. Протокольная форма является лншь техническим вопросом, по существу ничем не отличающим протоколы от основного договора.

2. Итальянское Правительство через Королевского Посла в СССР графа Манцони несколько раз настаивало на необходимости ускорить выполнение статьн договора о поставке Италин 3 млн. квннталов зерна. Готовые выполнить это обязательство, мы обеспечили концентрацию в портах специального сорта пшеннцы (так называемая «гарновка»), в котором Италия более всего заинтересована; мы направнлн в Италню директора Экспортхлеба г. Салтанова для изучения рынка и установления личной связи с фирмами, закупающими зерно. Теперь, в связи с пошлиной, эти фирмы воздерживаются от закупок зерна н заявляют, что раньше конца года они не будут заключать сделкн на иностранное зерно. Таким образом, заготовленные для Италии специальные сорта пшеницы несколько месяцев лежат без движения, а созданные в России и в Италин агентства по экспорту хлеба в Италию бездействуют. Мы нмеем спрос на этот лучший сорт пшеницы со стороны других стран (Франция, Голландия и т. д.) и могли бы немедленно продать его на этих рынках, поставив Италин пшеницу другого сорта. Стремясь удовлетворить Италню лучшим сортом пшеницы, мы хотнм избежать этой перспективы, но неизбежно попадаем в чрезвычайно тяжелое положение вследствие задержки реализации нашей продажи Италии.

3. Мы не можем рассматривать снятне пошлины с 3 млн. квннталов зерна как прецедент для других стран. Дело ведь касается не общего снятня пошлины со всего русского импорта, а лишь специального контракта, заключенного полтора года назад. Кроме того, этот контракт может рассматриваться как контракт, заключенный с государством, н поэтому поставка эта могла бы быть свободной от пошлнн. С другой

стороны, надо отметить, что СССР не находится в равных условиях с другнмн странами, поставляющими зерно. Другие страны продают свое зерно Италии лишь в том количестве, в каком это им выгодно. Мы же, связанные определенным обязательством, должны резервировать для Италии определенное количество зерна.

4. Мы полагаем, кроме того, что часть пшеницы, поставляемая в Италию, может рассматриваться как продукт, подлежащий реэкспорту, так как он подмешивается к тем сортам муки, которые вывозятся из Италин, и так как из муки изготовляются макароны, являющиеся в известном количестве продуктом экспорта. Мы позволим себе заметить, что этот продукт экспорта сможет конкурировать в Америке и в других странах лишь в том случае, еслн русская пшеница, из которой изготовляются макароны, будет освобождена от пошлины.

5. Неоспоримым экономическим фактом является то, что всякая ввозная пошлина ограничивает размеры ввоза обложенного продукта. Таким образом, хлебная пошлина неизбежно отразится на размерах ввоза русского зерна в Италию и тем самым воспрепятствует расширению коммерческих отношений между двумя этими странами.

На основании вышеизложенного н от нменн Советского Правительства позволю себе еще раз проснть Баше Превосходительство пересмотреть этот вопрос в целях отыскания решения, удовлетворяющего обе стороны.

Примите, Ваше Превосходительство, уверения в моем глубоком уважении.

/7. Керженцев

Печат. по арх.

Эта нота явилась ответом на ноту Муссолини от 20 августа 1925 г. № 232989/32, в которой, в частности, говорилось:

«Я не преминул с величайшим вниманием отнестись к Вашей ноте от 10 августа *, в которой Ваше Превосходительство от имени вашего Правительства выражает пожелание, чтобы недавно восстановленная в Италии таможенная пошлина на хлеб не применялась к зерну, которое будет ввозиться Россией во исполнение итало-русского договора.

В ответ на эту ноту я вынужден сообщить Вашему Превосходительству, что Королевское Правительство не может удовлетворить эту просьбу, которая не оправдывается ни условиями вышеупомянутого договора, ни доводами, которыми Ваше Превосходительство хотело поддержать свое ходатайство. Обязательство поставлять Италии около 3 млн. квинталов зериа ежегодно и расходовать на приобретение сельскохозяйственных и промышленных итальянских изделий не менее 30% стоимости этого количества зерна вовсе не санкционируется итало-русским торговым договором, а особым протоколом, касающимся концессий. Речь идет, таким образом, об односторонних обязательствах Правительства СССР, которые, по самой своей природе, не влекут за собой обязательств другой стороны,

* См. док. №271,

В протоколе о концессиях говорится только об обязательствах Правительства СССР и ничего решительно не говорится о правах, которые дают основание Советскому Правительству взамен исполнения им своих обязательств ожидать от Италии уступок в пользу СССР».

Далее в ноте говорилось:

«Если бы Итальянское Правительство, несмотря на то что его к этому ничто пс обязывает, освободило от пошлины подлежащие ввозу 3 млн, квинталов зерна, то оно было бы вынуждено сделать ту же уступку другим странам, экспортирующим зерно, потому что они потребовали бы этого на основании параграфа о наиболее благоприятствуемой державе».

На ноту полномочного представителя СССР в Италии от 27 августа 1925 г. Муссолини ответил нотой от 10 сентября 1925 г., в которой, а частности, говорилось:

«Как я уже излагал Вашему Превосходительству в моей предыдущей ноте, вследствие широкого толкования, которое Италия во всех случаях придает пункту наиболее благоприятствуемой державы, всякое освобождение от пошлин, применяемое к любому количеству русского зерна, приводит к тому, что в этой привилегии нельзя будет отказать грузам зерна иного происхождения. Точно так же то, что договоры заключаются с государственными организациями, не может изменить самой природы взимания пошлин с точки зрения таможенных порядков: это не может служить Италии доводом для оправдания в глазах других держав льготы, предоставляемой русскому зерну.

Что касается зерна «гарновка», ввозимого в Италию для изготовления макарон и других пищевых продуктов, предназначенных для вывоза, то мне приятно сообщить Вашему Превосходительству, что, согласно существующим положениям, это зерно уже в настоящее время пользуется льготами, предоставляемыми временному ввозу, т. е. оно ввозится по льготному таможенному тарифу при соблюдении определенных гарантий; такого рода льгота может быть всегда предоставлена по ходатайству импортеров, которые не преминут использовать этого рода облегчения, если принять во внимание, что русское зерно обладает особенно благоприятными свойствами для изготовления некоторых видов итальянских пищевых продуктов».

288. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

28 августа Î925 г.

Мною по ошибке не была послана вам телеграмма о моем свидании с Брнаном вечером 26 августа. Бриан сообщил мне в самых категорических выражениях, что вопрос о выдаче флота будет окончательно решен советом министров утром в четверг¹³" н что он уверен в благоприятном решении. Обещал особой нотой уведомить нас о решении и поставить нас в прямую связь с морским министерством для соглашения о самой передаче.

Красин

Лечат, по арх.

* См. док. № 289.

289. Телеграмма Полномочного Представители СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

28 августа 1925 г.

На вчерашнем заседании совета министров Бриан действительно поставил вопрос о флоте. Единогласно принято постановление, подтверждающее принадлежность флота СССР и своевременность его передачи Советскому правительству и возлагающее на министерство иностранных дел установление способов передачи. Формулировка опять-таки двусмысленная, нерешительная, оставляющая для министерства иностранных дел возможность дальнейшей канители. Некоторое объяснение находим в полученном нами сообщении, что уже после моего визита Бриану третьего дня Вертело воздействовал на Бриана в смысле, обратном тем категорическим обещаниям, которые мне сделал Бриан*.

Вчера я виделся с сенатором де Кергелеком, председателем морской комиссии сената. Он уговаривал меня увести флот в Балтийское море: это облегчило бы выдачу, ибо Франция не желает и даже боится появления на Черном море английского флота, что будет, по его мнению, неизбежным результатом увода наших судов в Черное море. Я заявил в ответ на это: флот наш, и никто, кроме Советского правительства, не может вмешиваться в вопрос, куда его направить.

Красин

Печат. по арх.

290. Письмо Полномочного Представители СССР во Франции Народному Комиссару Иностранных Дел СССР Г. В. Чичерину

31 августа 1925 е.

Настоящим уведомляю, что согласно Вашему поручению ** при моем свидании с Брианом 26 августа я поставил ему в неофициальной форме вопрос о том, каково будет отношение Франции, если СССР поставит требование о допущении Союза к участию в Дунайской комиссии, Я мотивировал наше желание участвовать в Дунайской комиссии теми несомненными интересами, которые развитие нашей внешней торговли имеет в управлении судоходством на реке Дунае. Я указал также на соответственный параграф Парижской конвенции,

* См. док. № 288. ** См. док. № 263.

17 Докум внешн. политики, т VIII 513

■■-Illllr

предусматривающий вступление в эту комиссию других стран *.

Бриан вполне согласился с моими доводами и заявил мне, что в случае возбуждения нами официального ходатайства о включении СССР в состав Дунайской комиссии Франция будет поддерживать наши выступления **.

Полпред СССР во Франции

Л. Красин

Печат. по арх.