Лечат, по арх. 333. Письмо Председателя Правления и Директора-Распорядителя «Аркос» Народному Комиссару Внешней и Внутренней Торговли СССР А

333. Письмо Председателя Правления и Директора-Распорядителя «Аркос» Народному Комиссару Внешней и Внутренней Торговли СССР А. И. Микояну

23 октября 1928 г.

Многоуважаемый Анастас Иванович,

Пишу Вам под свежим впечатлением сегодняшнего свидания с Джойисон-Хиксом ****.

Прием был довольно торжественный. У дверей министерства внутренних дел меня поджидал Маглистон — помощник главного инспектора отдела об иностранцах, играющий весьма крупную роль в вопросе виз для советских граждан и, по рассказам, весьма отрицательно к нам относящийся.

* См. т. VII, док. N? 156,

** См. док..4° 238. *** См. док. ЛЬ 331. **** Министр внутренних дел Великобритании.

Я был введен сначала к сэру Уильяму Холдену Портеру, начальнику упомянутого отдела, который вместе со мной поднялся в кабинет министра, где меня чрезвычайно любезно встретил сам Джойнсоз-Хнке и его заместитель Андерсон.

Разговор начался с того, что Джойнсон-Хикс спросил меня, что я хотел бы ему сказать о помощи, которую он должен оказать мне, проводящему русско-английскую торговлю здесь.

Я ответил, что я полагал, идя на это свидание, что это он мие скажет.

Он с этим согласился и спросил тогда, каково наше положение.

Я ответил, что со времени памятного ему прошлогоднего происшествия * наше положение торгующих в этой стране советских организаций было и остается весьма тяжелым. Моя забота коммерсанта, лишенного всяких прав, сводилась к тому, чтобы не дать нитке, связывавшей экономику обеих стран и ставшей после рейда совершенно тоненькой, оборваться совсем. Это мне удается лишь в небольшой степени и с большими трудностями, ибо при распределении заказов н коммерческих поручений Москвы как по импорту, так и по экспорту между советскими торгующими организациями в главных странах за границей все козыри на стороне других организаций, в моих же руках исключительно мелкие карты: я получаю лищь такие заказы и поручения, которые нельзя разместить в других странах, где риска, порождаемого отсутствием нормальных отношений между Советским Союзом и соответствующим государством, не существует, В частности, я должен сказать, что благодаря отсутствию нормальных отношений между Англией и Советским Союзом информация о том, что можно было бы купить или продать Союзу в Англии и что англичане могли бы делать для СССР, обеспечивая себе таким образом известную часть русского рынка, становится почти невозможной и приводит к тому, что в СССР укрепляется мнение об английской промышленности, технике, науке и прочее, как о находящихся ниже мирового, так сказать, стандарта. Вследствие этого наши инженеры, наши ученые, наши директора заводов, одним словом, наши руководители промышленности искренне полагают, что им в Англии нечему научиться.

Я лично считаю, что этот взгляд неправилен, но я человек коммерческий, политикой не занимаюсь и помочь в этом деле могу лищь крайне мало.

* Имеется в виду налс-т английской полиции на «Аркос» и торговую делегацию СССР в Великобритании а последовавший за этик разрыв дипломатических отношений мекду Великобританией и СССР; см. т. X, дох, Х° 120, 123, 126, 139.

Джойисои-Хнкс заметил, что он понимает и что именно поэтому хотел бы Делу помочь, добавив, что он для того именно и хотел меня видеть, чтобы лично подтвердить мне распоряжение, данное им отделу виз (сэру Холдену Портеру) о том, чтобы облегчить приезд в эту страну русских инженеров, коммерсантов и всяких прочих деловых людей. Он убедился, что торговые организации здесь занимаются действительно торговлей и готов всяческим образом облегчить им эту работу. И его и его друзей долго смущал вопрос о том, возможно ли, чтобы русские коммунисты, активно занимаясь пропагандой коммунизма в СССР, могли, приехав по делам коммерческим в Англию, превратиться в коммунистов не активных. Что я, мол, думаю по этому поводу?

Я ему ответил, что лично думаю и знаю, что в Москве оценивают совершенно правильно бесправное положение советских торговых организаций в Англии, проводящих все-таки довольно большую часть внешней торговли СССР, и что, исходя из этой оценки, мне и другим русским коммунистам, работающим в Англии, строжайше запрещено участвовать в какой бы то ни было мере в политической жизни страны и снова подтверждено старое распоряжение коммерческим работникам СССР о необходимости заниматься здесь исключительно своей торговой работой.

Всякое нарушение этих директив Москвою жестоко карается. Что же касается меня и ответственных работников других торговых организаций, то мы из таких нарушений делаем немедленно организационные выводы. Мы не ждем, чтобы хоум офис* выполнял ту работу в отношении таких сотрудников, которую нам приказано строжайше (а известно, что значит «строжайшее приказание» Москвы) исполнять неуклонно самим.

Джойнсои-Хикс ответил на это, что он убедился, что наши торговые организации занимаются торговой деятельностью и что ему особенно приятно слышать подтверждение этого факта с моей стороны.

Он-де верит мне (тут вышла маленькая игра слов: по-английски «я доверяю вам» могло относиться лично ко мне или ко всем нам. Я и остановил Джойнсон-Хикса, спросив, кому он доверяет, мне или нам? Он хитро ответил: «вам», разводя таким образом руками, что можно было понять, что он доверяет и мне и нам всем) и поэтому готов по моей рекомендации или просьбе сделать все, что нужно для облегчения нашей работы здесь и, обращаясь снова к Холдену Портеру, добавил, что он уже дал ему приказ в этом смысле.

* — министерство внутренних дел (англ.).

Продолжая вышеупомянутую мысль об активных русских коммунистах, приезжающих в Англию, Джойнсон-Хикс заявил, что ему мало дела до того, как красны и активны эти люди в СССР. Ему вполне достаточно, если они в Англии будут заниматься не политическими, а торговыми делами.

Он готов пустить в Англию самого красного большевика, если я ему гарантирую, что этот красный большевик едет сюда для торговли.

Тут цитирую подлинные слова министра: «Сообщите вашим друзьям в Москве, что вот Вы были у меня — заведомого врага Москвы и настоящего антисоветского дьявола — и что я заявляю Вам, что я не только не враг, но что я хочу, чтобы мы были друзьями. Так и сообщите, что Джойнсон-Хикс желает, чтобы мы были друзьями. Они должны понимать, что я занимаюсь делом английского министра и исполняю свой долг и ничего больше».

После этого речь зашла еше о медленном темпе рассмотрения наших ходатайств о визах и о том, что часто мы просим визы для людей, которые им, англичанам, кажутся неподходящими для указываемых нами целей.

Я подробно объяснил нашу Конституцию и основную линию Советского правительства о выдвижении на ответственные посты не только в государстве, но и в промышленности, торговле н т. д. простых рабочих, мастеров, выходцев из рабочего класса, крестьянства и т. д. Это совсем не сходится с английскими понятиями. Это может англичанам и другим иностранцам не нравиться или казаться неправильным, но это есть факт, н это есть политика Советского правительства и что это нужно принять как факт, из которого надо делать все необходимые выводы.

Джойнсон-Хикс заявил, что это, в сущности, наше дело и что он вот в моем присутствии просит сэра Холдена Портера принять эти доводы в соображение при конкретных разрешениях возникающих вопросов.

На этом разговор кончился. Я попрощался с министром, который выразил сожаление, что не имел случая раньше со мною познакомиться, и надежду, что останемся в будущем хорошими друзьями.

Прощаясь с Холденом Портером, который меня проводил до выхода, этот последний сказал мне, что я теперь, он надеется, понял перемену в политике правительства и что он думает, конечно, что я ие стану требовать от него, чтобы он считал меня диктатором (он употребил слово «Муссолини») в вопросе о том, кто будет получать визы иа въезд в Англию. Мои указания будут приниматься во внимание и удовлетворяться в смысле директив министра, но решать вопросы буду, конечно, не я, а хоум офис.

Встреча с Джойнсон-Хиксом на меня произвела тяжелое впечатление. Разговор, продолжавшийся около 35 минут, велся таким образом, к сожалению, что я ие мог понять, был ли весь этот разговор устроен для того, чтобы нотифицировать в Москве какую-то решительную перемену в политике правительства или же он был вызван соображениями порядка внутренней политики Англии н, следовательно, явился простым маневром в игре Джойнсон-Хнкса внутри его собственной партии или в игре его партии с другими партиями в Англии. Многое говорит за первое: неожиданное желание Джойнсон-Хикса, как раз именно Джойнсон-Хикса, устроившего рейд на «Ар-кос» и вызвавшего разрыв дипломатических сношений, видеться со мною и вести себя в отношении меня, как официального представителя СССР; торжественный прием в присутствии двух наивысших служащих министерства, встреча у дверей министерства, проводы до дверей при уходе и т. п., затем сообщение, что ДжоЙисон-Хикс хочет с нами дружить и т. д.

С точки зрения намека на то, что англичане готовы с нами мириться, дружески разговаривать и т. д., английское правительство не могло придумать лучшего проводника, ибо если Джойнсои-Хикс в правительстве желает с нами дружить, то никаких других противников этой идеи в министерстве быть не может. То же самое заявление в устах другого, нежели Джойисон-Хикса, министра должно было бы вызвать у нас сомнение о том, а что же Джойнсон-Хикс. который заставил Болдуина н Чемберлена порвать дипломатические сношения с нами?

Но, с другой стороны, систематическое нежелание Джойнсон-Хикса говорить со мною по вопросу об отсутствии нормальных отношений между обеими странами, иа котором я нарочно несколько раз останавливался, давая понять, что все зло происходит от этого отсутствия нормальных отношений, твердо проведенная линия Джойнсон-Хикса, избегавшего упоминания о других, более крупных вопросах (долги, пропаганда в колониях, современное положение в СССР и т. д.), игра в вопросе о том, кому он верит, мне или нам, все это заставляет меня думать, что, быть может, вся эта сегодняшняя комедия, давая нам, несомненно, поблажки в маленьком вопросе о визах, в урегулировании которого англичане заинтересованы не менее, чем мы, разыграна была в целях или удовлетворения той части консерваторов, которая нажимает иа правительство и требует каких-то решительных мер в отношении русского вопроса, или создания возможности говорить общественному мнению и другим партиям, что консерваторам н Джойнсон-Хиксу уже удалось наладить более нли менее приличные отношения, облегчающие торговлю с СССР н не вызывающие особенных протестов со стороны русских.

Я полагаю, что вам в Москве, имеющим гораздо более полную и многостороннюю информацию о настроениях правительственных кругов здесь, будет гораздо легче решить эту проблему, над которой я, быть может, совершенно напрасно ломаю голову.

С товарищеским приветом

Р. Абрамов

Пгчат. по арх,