2015-04-06
191
S ноября 1931 г,
Бенеш, бывший впервые на нашем октябрьском приеме с полным составом своего министерства и сидевший долго, говорил, что в правительстве действительно снова наблюдается колебание по поводу торгового договора* и признания, но что сейчас шансы склоняются в нашу пользу. Большое впечатление произвели благоприятные для СССР доклады Шебы 161 и Фирлингера 2[&. Первый и второй публично и не публично развивают усиленную кампанию за признание н договор. Бенеш заявил мне, что, не дожидаясь формальностей, решено теперь же наше представительство внести в список дипломатического корпуса. Аналогичное Бенеш просит сделать и для чехословацкой миссии в Москве. Срочно сообщите согласие222. Был на приеме также впервые директор заводов «Шкода». Он и другие промышленники сильно встревожены возможностью прекращения наших заказов. Завтра на закрытом и узком заседании промышленников и банкиров Шеба делает доклад. Решение этого совещания будет передано правительству. Насколько я выяснил, будет потребован торговый договор.
Полпред
Пгчаг. по арх.
332. Запись беседы Полиомочиого Представителя СССР в Германии с бывш. Министром Иностранных Дел Германии Курцнусом **
9 ноября 1931 г.
Был у меня на днях с прощальным визитом бывший министр иностранных дел Курциус. Он заявил, что хотя прощается со мной в качестве министра иностранных дел, но как
* См. док. № 327. ** Клгрциус вышел в отставк-v с поста министра иностранных дел 9 октября 1931 г.
гражданин, и друг Советского Союза надеется поддерживать
со мной отношения.
Я выразил сожаление по поводу его ухода, сказав, что наши с ним взаимоотношения были удовлетворительные, что я был свидетелем как: здесь, в Берлине, так и в Женеве, какие трудности выпадали на его долю. Со своей стороны я также надеюсь в будущем поддерживать с ним добрые отношения.
Он сообщил мне, что канцлер Брюнинг продолжает, как и раньше, ориентироваться на поддержку советско-германских отношений. При этом он указал, что при возвращении делегации промышленников из Москвы* в кабинете правительства обсуждался вопрос о гарантиях кредита и о финансировании, и Брюнинг решительно стоял за расширение кредитов.
Далее Курциус сказал, что поставленный мной своевременно вопрос о расширении нашего экспорта** является весьма серьезным, и разрешение его встретит большие трудности, ибо положение Германии сейчас чрезвычайно тяжелое. Со всех сторон Германию давят, все страны требуют от Германии расширения своего экспорта. Но он знает, что Брюнинг и министр хозяйства Вармбольд уделяют в настоящее время этому вопросу много внимания.
Далее он поинтересозался в частном порядке, что делается в Маньчжурии. Так как он полагает, что, поскольку Япония имеет намерение распространить свое влияние на всю Маньчжурию, это не может не затронуть интересов СССР. Я ему ответил, что наш заместитель народного комиссара т. Карахан совершенно ясно и точно указал о нашем отношении к японо-китайскому конфликту***. Больше добавить к этому ничего нельзя.
На мой вопрос, что он намерен теперь делать, он указал, что прежде всего считает необходимым отдохнуть, поговорить более близко со своими избирателями и только потом установить характер и содержание своей работы.
От Бюлоза я слышал, что Курциус имеет намерение совершить путешествие по разным странам, а также что его прочат в руководители бюджетной комиссии рейхстага.
Сам Курциус. между прочим, перед уходом сказал, что он бы очень хотел побывать в СССР.
Л. Хинчук
Печат. по арх.
* См. док.,\ï> 77, 79. *" См. док. Лр= 326. *** См. до*..4° 320.
333. Телеграмма Генерального консула СССР в Мазари-Шерифе Полномочному Представителю СССР в Афганистане Л. Н. Старку *
// ноября 1931 г.
Выставка открыта утром 7 ноября223. Во время торжественного открытия присутствовали представители купечества и правительственные чиновники всех провинций во главе с Ахмедом Али-.ханом **. Купцы, торговцы и население проявили огромный интерес. Выставка стала в здешних условиях крупным культурным, экономическим и политическим фактором. Крестьяне и ремесленники далеких мест приезжают сюда большими партиями. Ежедневно бызает на выставке 200— 250 человек. Ускорьте выезд сюда торгового агента или же на три месяца представителя Востгосторга Копанса из Термеза с тем, чтобы он принимал и осуществлял без з^хержкн заказы на товары.
Гуляев
Печат, по арх.
334. Запись беседы Полиомочиого Представителя СССР в Польше с Посланником Польши в СССР Патеком***
12 ноября 1931 г.
Помимо обильных общих мест. Патек сообщает, что только что получил нз Варшавы предложение протолкнуть завязшие переговоры о ржаном соглашении224 и соглашении по лесу129 (показывает мне присланный документ).
Он заинтересовывается вопросом об экспорте нашего табака, «проговаривается», что ему обещаны солидные закупки у нас табака в будущем году. Усердно доказывает, что большего, чем он-де добился в расширении финансозого кредита «Совпольторга» (продление на 3 месяца кредита в 60 тыс. англ. фунтов), достичь было никак невозможно. «И то потребовались трехдневные разговоры...»****
Еще раз [заявляет], что маршал «было решил ехать в Египет, но раздумал из-за перемены погоды и вернулся в Варшаву; он лучше всего себя чувствует в своей деревне». Когда Патек его видел (в начале октября), «он был очень бодр, очень настойчив, упорно возвращался к своей основной теме. что свидетельствовало о силе мысли...» ****
* Копия телеграммы была направлена в НКИД СССР и уполномоченному НКНД СССР при правительстве Узбекской ССР.
** Генерал-губернатор Мазарн-Шернфской провинции. *** Беседа состоялась в Москве. **** Отточне текста.
Патек горько сетует «на мелочи, вязнущие* гирями на наших отношениях». Критикует поведение суда в отношении Полянского** (он-де, никак не ожидал такого результата). Сегодня ему сообщено о второй неприятности: «День непримиримости»225, устроенный эмиграцией, все же состоялся («Прямо руки опускаются»). «Но ведь эту эмиграцию не следует принимать в расчет» и т. д. Я отмечаю, что мы принимаем в расчет не столько этих господ, сколько их покровителей; отношение к нашей белогварденщине — верный барометр подлинных чувств в отношении Советского Союза руководящих кругов данного государства. Патек пытается возразить, но не очень твердо. Спрашивал, не виделся ли я уже с г. Литвиновым и каково впечатление нашей делегации от женевских совещаний. Отвечаю, что виделся лишь с т. Штейном, который передавал о корректном в отношении нас поведении польской делегации, в частности г. Сокаля. Патек расхваливает последнего, подчеркивая, что тот весьма исполнительный чиновник.
Вновь возвращается с жалобой на «досадные мелкие недоразумения, вязнущие гирей на ногах, мешая идти к решению важных проблем». Жалуется и на недостаток доверия лично к нему с нашей стороны. («Я посланник, но я еще и поляк н тверд в своем слове; со мной можно говорить особо конфиденциально, и я о.чотно сказал бы, в каких пределах возможно идти, и это б осталось без документирования».) Я ничем не реагирую на этот призыз к интимности. Патек вновь загозарн-вает о преимуществах его «метода»: «От решения мелочен к общему». «Я придаю большое значение мелким, по видимости, успехам. Вот я дорожу вашей работой с верхнесилезскон промышленностью, ибо в ней заинтересован Радзивилл. Значит, он уже будет стоять за оживление дел с вами, за улучшение отношении». Но это не значит, что он, Патек, против попыток «решения общеполитического вопроса». Нет, именно теперь время назрело. Но зная, на что он может идти, он не знает нашего отношения. На мое удивление: «Но ведь вы документированы относительно вашего проекта. Вам уже ясна неприемлемость ваших условий», отвечает: «Но в них ничего нового нет. Да и в документе 1927 г. упоминалась Румыния». Настаивает на последнем, несмотря на мое напоминание существа его меморандума (сентябрь 1927 г.) ***: «Ведь говорилось об оставлении в силе существующих у нас договоров». На мое возражение: «Ныне вы говорите не только об этом, но и обусловливаете ратификацию пакта с нами заключением нами такового с Румынией, т. е. подчиняете свою политику в
* Так в тексте. ** См. док. № 105. ** См. т. X, док. № 217.
отношении нас Румынии, требуете от нас согласия на уступку Бессарабии», Патек живо и повторно восклицает; «Ну нет. Это вовсе не имеется в виду. Мы понимаем, что недопустимо пытаться протащить здесь бессарабский вопрос. Этот вопрос должен быть остазлен в стороне. Можно найти соответствующую формулировку, сделать, может быть, прямую оговорку... Можно исходить из подписанного и Румынией Московского протокола*, Но я был бы рад,—говорит Патек далее,—если б все затруднения свелись только к этому». Я говорю о полной ясности нашей позиции, выявленной в имевших место переговорах **.
Патек переводит разговор на приезд Семполовской 226 и т. д. Условливаемся в скором времени вновь свидеться 227.
Лнтонов-Овсеенко
Печат. по арх.
