2015-04-06
195
16 тя 1938 г.
Многоуважаемый Максим Максимович,
Прошло семь дней со времени моего возвращения из Москвы. Кроме Крофты я виделся за это время со своими постоянными собеседниками Лаурином и Кубхой **. а также с молодым д-ром Боучеком. сыном известного адвоката, знатока государственного права, глазного практического составителя текста чехословацкой конституции в период работ Национального (учредительного) собрания знозь образованной Чехословакии. Поскольку о разговоре с Крофтой я достаточно подробно телеграфировал т и поскольку все эти источники нередко повторялись в своих информа-циях. я позволю себе не записывать отдельные разговоры с ними, а только перечислю ниже отдельные моменты, которые могут представить для Вас интерес.
1. В сравнении с тем, что было до моей поездки в Москву, сейчас в Праге исключительно сильно чувствуется давление Англии в вопросе о чешско-немецких взаимоотношениях. Некоторые
* См. док. AV 392. ** Соответственно глаззшй редактор газеты «Прагер прессе:» и сотрудник отдела печгтя МИД Чехословакии.
|
|
|
из собеседников откровенно говорят, что у них (не исключая и Бенеша) «захватило дух» от демарша английского посланника Ньютона *. В подавляющем большинстве этот демарш истолковывается как завуалированное требование переустройства Чехословакии на федеративных началах. При этом каждому ясно, что федерация или автономия обозначает решительный шаг в направлении упразднения самостоятельного существования Чехословакии и переход Судетской области з состав германской империи. В качестве сил, стоящих решительно против подобного «решения» судето-немецкого вопроса, называют только Бенеша (у которого все же «захватило дух») и чехословацкую армию. Годжу при мне, не стесняясь, отчаянно ругали за то, что он уже наобещал слишком много Генлейну. Его положение в правительстве якобы сильно пошатнулось, и он держится только потому, что «никто еще не хочет взять на себя одиум его свержения с поста премьер-министра» (Лаурин). Исходя из таких утверждений, меня уверяли в том, что за кулисами правительственных кругов происходит «своеобразная игра», при которой все существующие партии и политические факторы всячески пытаются всучить ответственность перед историей за все, что может произойти в Чехословакии, одному президенту Бенешу, который это понимает и сам старается разложить ответственность в соответствующих пропорциях на наибольшее количество «носителей государственной идеи в Чехословакии». Однако растерянность и страх перед ответственностью так велики, что Бенеш постепенно попадает в состояние уж действительно сплендид нзолейшн ** и скоро увидит себя вынужденным решать и править страной почти что самодержавным способом.
|
|
|
2. В связн с этим последним ходом рассуждений мне дали понять, что «исключительно глубокую государственную тайну» знает старик Боучек, фактический сочинитель нынешней чехословацкой конституции, но что выболтать эту тайну может его сын, с которым я хорошо знаком.
От молодого Боучека я узнал только то, что его отец недавно был позван Бенешем и получил от него задание вновь проштудировать смысл и букву (особенно букву) чехословацкой конституции с точки зрения возможности легализации прямой диктатуры президента республики. Известный Вам Кубка прямо рассказывал мне, что речь идет об установлении диктатуры Бенеша. которая опиралась бы полностью на волю чехословацкой армии. В изложении Кубки получалось, что Бенеш начинает нуждаться в диктаторских правах и возможностях именно для того, чтобы предотвратить капитуляцию Чехословакии перед Германией, каковая может последовать в результате английского нажима при попустительстве Франции. Возможность же править диктаторски якобы дан а настроением и волей армии защищать свое народное
* См. док. №!70, ** —блестящей изоляции (англ.).
достояние, государство, для чего армия самым решительным образом поддержит каждого, кто может и хочет драться за такие цели. В Чехословакии, дескать, много таких, которые «хотят», но один только Бенеш «может» организовать и возглавить драку за чехословацкую независимость. Поэтому характер взаимоотношений между армией и Бенешем становится все более интимным и тесным.
В связи с последним я слышал не только от Кубки, что Годжа за последнее время обнаружил такие колебания, которые лишили его доверия очень многих политических деятелей и, в частности, многих из руководства армии.
3. Что касается самой армии, то там действительно царит довольно твердое настроение. Я мельком видел одного только ген. Лужу и поэтому говорю пока только на оснозанин опыта нашего торгпредства по делам, связанным со шкодовскими заводами-Зам. торгпреда Я- М. Гендин заходил ко мне с известным Вам председателем шкодовских заводов инженером Громадко. В моем присутствии Громадно заявил Гендину, что нач. генштаба Крейчи, после доклада министру Махнику и премьеру Годже, поручил Громадко передать нам, что отныне Громадко получил право передавать нам в вопросах вооружения все, что он, Громадко, найдет нужным. Громадко же находит нужным передать нам все, что мы захотим, и это известно не только Махнику и Годже, но и Бенешу. который полностью одобряет поведение Громадко. Практически это означает, что мм можем контактироваться не только на шкодовских зазодах, но и где нам угодно. Громадко принес письменное разрешение генштаба показать советской комиссии чехословацкие укрепления. Громадко примет сколько угодно наших инженеров во все цехи шкодовского завода и т. д. и т. п.
4. В недрах мининдела царит скверное настроение, в чем я убедился, помимо указанных источников, из коротких разговоров с главным секретарем Крофты Иной и начальником политар-хиза Папоушеком, когда ходил к Крофте.
Особую остроту, видимо, приобрел вопрос о польско-чехословацких взаимоотношениях, хотя внешне польская печать за последнее время несколько смягчила свою анткчехословацкую кампанию. Чехи считают Бека главным поджигателем венгерских ревизионистских настроений. Гитлеровская Германия, понятно, остается главным носителем агрессии в Средней Европе, но Гитлеру не приписывается прямого намерения произвести раздел Чехословакии. Зато Бек усиленно агитирует именно за прямой раздел, в результате которого должно наступить как бы успокоение в Средней Езропе. Венгрия должна быть удовлетворена присоединением Словакии и за это отказаться от претензий на Транснльванию. С Югославией у Венгрии нет серьезных споров и сегодня. Таким образом, вместо Малой Антанты должен создаться другой среднеевропейский блок из Венгрии, Румынии и
|
|
|
Югославии, который опирался бы, с одной стороны, на Италию, а с другой — на Польшу и предстазлял бы собой такой барьер против гитлеровской экспансии, который позволил бы и Польше смелее смотреть в глаза Гитлеру. Этим путем Бек хотел бы забежать вперед событиям и подготовить Польшу к тому моменту, когда Гитлер захочет вернуться к отложенным, но вовсе не упраздненным спорным вопросам между Польшей и Германией, вроде того же Данцигского коридора или судеб Познани и Си-лезин.
В частности, в свете изложенного мне и помимо Крофты внушали, что Чехословакия правильно поступила, забежав вперед с признанием аннексии Абиссинии. Задача, дескать, заключалась в том, чтобы расчистить путь для разговоров с Италией о такой реорганизации Средней Европы, при которой Чехословакия была бы учтена как один из факторов в ее нынешних границах. Муссолини якобы действительно резко усилил свою работу в Венгрии, Югославии и Румынии. Пока он пытается примирить Венгрию с Малой Антантой, не исключая из нее Чехословакию, потому что понимает, что именно Чехословакия в ее нынешнем положении может сыграть ведущую роль в смысле уступок венгерским требованиям (однако не в территориальном отношении). Как страна с развитым меньшинственным законодательством, Чехословакия могла бы влиять на своих союзников по Малой Антанте в направлении смягчения «денацнонализатор-ской» практики Югославии и особенно Румынии в отношении их венгерских национальных меньшинств. Мои собеседники нехотя, но все же признавали, что Венгрия теперь не удовлетворится такой мелочью, как смягчение практики, зависящей от бесконтрольной волн абсолютных монархов Румынии и Югославии, но все же защищали свои надежды на то, что Муссолини сыграет какую-то роль в деле примирения Венгрии с Малой Антантой и организации такого среднеевропейского блока, который можно будет противопоставить гитлеровской экспансии и бековским спекуляциям.
|
|
|
Именно с такой точки зрения поддерживалась высокая оценка Крофты результатов заседании Совета Малой Антанты в Синае. Там в поведении Югославии прямо сказалось давление Муссолини, который якобы стремится теперь укрепить Малую Антанту и придать ей антигитлеровское направление. По моему мнению, эти рассуждения являются крайним преувеличением, соломинкой утопающего. Верным в них является только одно, и то, видимо, априорное утверждение, что Муссолини после присоединения Австрии к Германии должен и будет искать путей и способов к страховке от слишком быстрого поворота в направлении гитлеровской экспансии в сторону Адриатического моря.
С товарищеским приветом
С. Александровский, Полпред СССР в Чехословакии
