Интуитивистская школа

Лекции № 3-4.

ФИЛОСОФСКО-ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ

Интуитивистская школа

Название школы восходит к термину и понятию «интуиция» (от лат. intuitio — созерцание). Этим понятием характеризуются формы познания действительности вне интеллекта и логики, на иррациональном уровне. Речь в данном случае может идти о первичной или предварительной информации о явлении, которую отличает непосредственность, предметность, чувственность. Часто выступает в наглядной, зрительной форме. Значительна роль интуиции в художественном творчестве, где она определяет специфику художественного образа, являясь его эмоциональным ядром, средоточием пафоса. В единстве с логическим, интеллектуальным познанием интуиция выступает закономерным, необходимым и продуктивным способом достижения истинной информации.

По Гегелю, интуиция — совокупность впечатлений художника в творчестве. У Гегеля три вида интуиции: лирическая интуиция (чувственная), логическая интуиция (понятийная), образная интуиция (художественная). К концу XIX в. в европейской и отечественной философии складывается системное учение об интуиции как о высшей и единственно продуктивной форме человеческого познания.

А. Бергсон (1859 — 1941). Французский философ, один из ранних теоретиков интуитивизма. Работы Бергсона: «Непосредственные данные сознания» (1889), «Время и свобода воли» (1903), «Материя и память» (1908), «Восприятие изменчивости» (1913), «Творческая эволюция», «Смех» (1914), «Два источника морали и религии» (1932) и др. Для Бергсона единственно результативным и вообще правомерным является интуитивное познание, которое он постоянно выдвигает в качестве нормы в противовес интеллекту. В свою очередь, сама интуиция у Бергсона восходит к ощущению, которое не выступает в количественных величинах, а существует внутри организма человека, развиваясь в качественных, «иррадиальных» формах. Интуитивное знание, в противоположность физическому, не может быть исчислено и не существует в протяженности: оно существует в качестве и длительности и характеризует субъективное единство внутреннего состояния человека. Наше «глубинное “Я”» определяется, по Бергсону, мистическим «космическим принципом».

Свобода воли человека не детерминирована внешними обстоятельствами, а определяется волевыми условиями нашего «Я», которые он называет «жизненным порывом», определяющим само человеческое бытие. Разграничивая сознательное и инстинктивное восприятие жизни у человека и животного, Бергсон вместе с тем полагает, что глубинный смысл жизни доступен лишь инстинкту, а не интеллекту, который способен постигать одну неорганическую материю. Только инстинкт способен проникнуть и в тайну искусства, художественного творчества. Художник, располагаясь внутри эстетического предмета, посредством интуитивной «симпатии» выходит на качественные параметры модели. Развитие материального мира и движение «жизненного порыва» диаметральны. Находясь внутри эстетического объекта, художник интуитивно постигает подлинное «время-творчество», а не «время-протяжение». Творческая интуиция, как божественный дар, свойственна только избранным.

Интуиция у Бергсона — поток сознания, не связанный с действительностью, как и художественное творчество. Однако, анализируя специфику юмора, он не может не отметить его социальной природы и потому вынужден отлучить юмор от искусства. Вообще же художественное творчество, основанное на художественной интуиции, свободно от любого практического интереса, внесоциально и бескорыстно. Художник даже не творит, а просто улавливает ощущения в их абсолютно чистом виде. В художественном произведении заключен не столько «внутренний» смысл, сколько душевное «состояние», абсолютно неповторимое в своей оригинальности.

Б. Кроче (1866 — 1952). Итальянский философ. В работе «Исторический материализм и марксистская экономика» (1901) Кроче выступает противником марксистских идей. Год спустя выходит основной труд Кроче — «Эстетика как наука выражения и общая лингвистика» (1902). Философской основой эстетики для Кроче является интуиция, или «философия духа», представленная в образах фантазии, «выражающих» чувства. В искусстве он не различает других видов интуиции, кроме лирической. Лирическая интуиция, в свою очередь, воплощается в лирических образах. Следовательно, никакого жанрового многообразия в искусстве Кроче не допускал: словесное искусство для него и есть лирика. Начиная с первичного ощущения, интуиция постепенно формирует материю, т. е. интеллект. Как наука «выражения» эстетика выступает в слове, а потому тождественна языку. Эстетика — первая «диада» (в отличие от гегелевской «триады») — у Кроче совершенно независима от второй, логической «диады», хотя и создает понятие. Кроче признает в качестве полноценных три вида человеческого мышления и деятельности: искусство (представление), философия (концепция), история (синтез). Естественные науки для него в лучшем случае вспомогательные, а точные — псевдонауки. «Философия духа» не является неизменной, а постоянно развивается, меняя системы и формы. В работе «Поэзия» (1936) Кроче выдвигает концепцию «поэтической экспрессии», отличающей поэзию от «ораторского», «прозаического», «литературного» творчества.

В известном смысле можно говорить об «историзме» и признании категории «традиции» в эстетических концепциях Кроче. Эти категории определяются у него «ведущим чувством писателя», которое является элементом его интуитивного «мироощущения». Искусство для Кроче — «язык чувства», создающий «нерасчленимые» и «неповторимые» «чистые образы фантазии». Объект искусства не в действительности, а в чувстве; поэтическое воображение, т. е. содержание искусства, не контролируется понятиями, а как бы произвольно извлекается из бессистемного источника человеческой души. Отвергая «сознательное», социальное искусство, лирическое «Я», Кроче вместе с тем не допускает и «чистого искусства»: фантастические образы, согласно его теории, исполнены «поэтической экспрессии».

Н.О. Лосский (1870 — 1965). Известный русский философ. Профессор философии. Работал на Высших женских курсах, в Петроградском университете. В 1922 г. выслан за границу вместе с другими философами-идеалистами. Автор целого ряда работ, в числе которых: «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма» (1905), «Обоснование интуитивизма» (1908), «Сборник элементарных упражнений по логике» (1910), «Введение в историю знания» (1911), «Введение в философию», (ч. 1, 1911), «Интуитивизм философии Бергсона» (1917), «Свобода воли» (1927), «Боги и мировое зло…» (1941), «Достоевский и его христианское миропонимание» (1953).

Подобно Бергсону, Лосский признает только качественную, а не количественную множественность знания. Лосский различает «чувственную интуицию» как «восприятие цветов и звуков», «рассудочно-интеллектуальную интуицию» как «созерцание отвлеченно-идеального, например, математических идей». Но подлинное знание дает, с точки зрения Лосского, лишь «конкретно-интеллектуальная интуиция», которую ученый называет «мистической интуицией» или «мистическим эмпиризмом». По мнению Лосского, его «мистический эмпиризм» снимал разобщенность между субъектом и объектом знания, которая возникала из докантовского и кантовского «индивидуалистического эмпиризма», преувеличивавшего значение и функции ощущений. «Мистический эмпиризм» не отрицае прежние «направления» теории знания, а дополняет, обновляет, синтезирует их.

«Мистический эмпиризм» снимает противоречия между «знанием и бытием, рациональным и иррациональным, апри орным и апостериорным, общим и частным, аналитическим и синтетическим», утверждая, что знание не копия или символ действительности, а «сама действительность», дифференцированная «сравниванием», «не нарушая прав бытия». Рациональное и чувственное знание есть только «тень» истины, а анализ дает лишь неизменные, «тождественные себе», «мертвенные» продукты знания.

«Первоначальным критерием истины» является, с точки зрения Лосского, «реальная необходимость» бытия, когда новое явление «В» творчески возникает как элемент существующего ранее в своем бытие «А». «Мистический эмпиризм (интуитивизм)» как бы объединяет в опыте отношение этих различных видов знания и «предсказывает» возникновение нового знания. Основная форма мышления для Лосского есть «сравнивание», в значении которого он употребляет и термин «умозрение», рассматривая его как указание на «различие» между «чувственным» и «нечувственным» видами знания. При этом Лосский утверждает: «Согласно учению мистического эмпиризма, нечувственные элементы знания так же, как и чувственные, даются в опыте путем интуиции и вовсе не производятся чистым мышлением». Таким образом, для Лосского «умозрительное» мышление является также опытным знанием. Лосский называет свою теорию «конкретным идея-реализмом», «философией живого бытия», которая «приучает к интуитивному видению конкретно-идеальных начал, а созерцание их ведет к постижению целесообразности бытия, свободы, творчества и жизни». Мир, по Лосскому, — органически «целое», «царство духа», состоящее из связанных в «системы» «субстанций», явлений действительности, состоящих между собой в божественной гармонии.

Е.Н. Трубецкой (1863 — 1920). Профессор Киевского университета, доктор философии. Активный противник Советской власти и большевизма. Близок к идеям Владимира Соловьева. Работы Трубецкого: «Религиозно-общественный идеал западного христианства в V веке». 1 — 2, (ч. 1892); «История философии права (древней и новой). Лекциияяяяяяяяяяяяяя» (1894); «Философия Ницше. Критический очерк» (1904); «Свобода и бессмертие» (1906); «Социальная утопия Платона» (1908); «Миросозерцание В.С. Соловьева». 1 — 2, (т. 1913); «Национальный вопрос. Константинополь и Святая София» (1915); «Метафизические предположения сознания. Опыт преодоления Канта и кантианства» (1917); «Анархия и контрреволюция» (1917); «Смысл жизни» (1918) и многие другие.

Трубецкой исходит из идеи «всеединого знания», где «самодовлеющая идея» проявляется в «диалоге» и в связи с этим исключается любая форма субъективизма. У каждого народа он видит свое качество мышления, определяемое Богом. Этим философская концепция Трубецкого отличается от славянофильской проповеди принципа российской православной исключительности. Трубецкой предполагает необходимость единства чувственного и рационального в процессе познания. По идее Трубецкого, результаты деятельности мысли человека достигаются посредством «интуиции всеединого сознания», представляющего собой «необходимое предположение всякого человеческого познания». Трубецкой подчеркивает, что «всеединое сознание есть абсолютный синтез», в котором «все связано воедино: и временное, и вечное». Для Трубецкого «мир божественных идей от века завершен и закончен». «Неполнота» и «несовершенство» в нем исключены. А потому нет места и для какого-либо «прогресса». И в сознании, и в «телесном бытии» царит «мир вечного покоя». По идее Трубецкого, в «эзотерической» (внутренней) сфере божественного сознания и бытия «действительность и замысел совпадают». Что касается «экзотерической» (внешней) сферы божественного сознания, то здесь идея не является изначальной данностью, находится в «эмпирическом состоянии» совершенствования, а потому неадекватна. «Природа» «сотворенного существа» — отличная от него действительность. В этом случае «каждая божественная идея в отдельности и весь мир идей в его совокупности», т. е. «самая София (премудрость) в ее целом», как пишет Трубецкой, «есть еще не раскрытая, не выявленная до конца возможность». Для Трубецкого попытка «сочетать» логическое понятие с «абсолютным бытием» недопустима, так как это «умаляет» «абсолютное». «Логическое противоречие» между «сущим» и «абсолютным» Трубецкой старается разрешить с помощью «религиозной интуиции» Библии; с точки зрения Трубецкого, строки из Книги Бытия («Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением вечного завета между Мною и между землею») подтверждают его идею вечной радуги. «Религиозное сознание, — пишет Трубецкой, — поднимаясь на высшую ступень созерцания, видит в облаке явление радуги», освобождая мышление от темноты логического противоречия всего живущего во времени. Радугу, как «образ все единства» усматривает Трубецкой в поэзии, в частности в стихотворении Ф.И. Тютчева «Как неожиданно и ярко…», строки из которого он приводит:

Один конец в леса вонзила,

Другим за облака ушла —

Она полнеба обхватила

И в высоте изнемогла.

Трубецкой видит в радуге у Тютчева «органическое соединение» небесного и земного. Радуга, утверждает философ, «в интуитивной форме… дает разрешение антиномии единого и многого, недвижимой полноты Безусловного и движущегося к нему потока временного бытия». Тем не менее мистико-интуитивная концепция природы познания у Трубецкого несовместима с учением Оригена (оригенизмом) о предсуществовании человеческих душ.

С.Л. Франк (1877 — 1950). Выпускник, затем профессор Московского университета. Дважды высылался из России, сначала за пропаганду марксизма (1899), затем как противник марксизма (1922). Работы Франка (помимо его участия в различного рода журналах и сборниках): «Теория ценности Маркса…» (1900), «Философия и жизнь» (1910), «Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания» (1915), «Душа человека» (1917), «Очерк методологии общественных наук» (1922), «Философия и религия. София». (т. I, 1923), «Религия и наука» (1925), «Смысл жизни» (1926), «Русское мировоззрение» (1930), «Непостижимое…» (1939), «Свет во тьме. Опыт христианской этики и социологии» (1949), «Реальность и человек…» (1956), «Этюды о Пушкине» (1957) и др.

«Серьезная» русская философия возникает, по Франку, только в конце XIX — XX в. в работах Владимира Соловьева, Н.О. Лосского, в произведениях таких писателей, как Достоевский и Л. Толстой, в учении о Богочеловеке и космизме. Предпосылки религиозной философии, берущие начало у Шеллинга и Лейбница, он видит у Хомякова и И. Киреевского в идее «соборности» в «глубинном» «мире в себе» Тютчева. Русская философия, по мнению Франка, в лице ее религиозных философов — Н.А. Бердяева, П.Б. Струве, Л.П. Карсавина, «чистых» философов, а также «социальных» философов типа Герцена не исчерпывается только упомянутыми направлениями: она представляет собой «нечто большее», выступая как «внутренне единая» и универсальная философия, которую Франк обозначает как «русское мировоззрение». И хотя своеобразие «русского мировоззрения», по мнению Франка, еще не получило адекватного осмысления, ряд его особенностей философ отмечает. Западное мировоззрение, пишет он, «исходит из “Я”» и является «индивидуалистическим персонализмом»; в противоположность западному, «русское мировоззрение» содержит в себе ярко выраженную философию «Мы», или «Мы-философию». Сущность этой философии мыслится, по Франку, «не как внешнее единство большинства “Я”», а как «синтез… неразложимое единство», «из лона» которого затем может вырасти «Я», «Ты», вообще иное сознание. Сущностью «национального русского мировоззрения» является, по мнению Франка, «конкретный интуитивизм», где критерием познания, кроме понятия «истина», выступает «непереводимый» термин «правда», включающий в себя дополнительное значение «нравственной правоты» и придающий ему внутреннее единство и адекватность действительности. Русские мыслители, пишет Франк, от простого «богомольца» до гения типа Л. Толстого и Достоевского, «всегда ищут правду», стремясь «не только понять мир и жизнь», а «постичь главный религиозно-нравственный принцип мироздания». Русское философское мышление в его национальной форме никогда не было «чистым познанием», говорит Франк. Его сущность — «страстность» в поиске добра не как нормы или проповеди, а как «живой онтологической сущности мира. Именно поэтому сущность «русского духа» у Л. Толстого Франк видит в «религиозной этике».

Однако постижение истины русский ум находит не в логической системности науки, а в интуиции. Более того, по заключению Франка, «особенностью русского мышления является то, что интуиция присуща ему, так сказать, с малолетства». Именно посредством интуиции, по Франку, складываются основные направления «русской этики»: «С одной стороны онтология, а с другой — философия истории и социальная философия».

Философия истории и социальная философия — «главные темы» русской философии для Франка, а паскалевская «логика сердца», «чувствующий ум» и «чувственная интуиция» самого Франка — «принципиальный онтологизм русского мышления». В работе «Предмет знания» Франк вводит понятие «абсолютного бытия», как он говорит, для преодоления противоречия между субъектом и объектом на уровне «эмпирической» «формы философского разума». В отличие от западного, «закрытого», сознания русское мышление, по Франку, утверждает «данность» события в духовной жизни человека, «укорененность» познания в самом человеке, «своеобразную реальность», связанную с космосом и Богом, а не западную субъективную сферу явлений или «придаток» внешнего мира. Этот метафизический, вневременной «реализм» Франка включал в себя числовые элементы, фигуры. Транснациональное познание действительности — только в чувстве, в интуиции; история же развивается не в экономике, а в человеке, представленном в «социальном идеал-реализме».

Концепция Богочеловека и всеединства в теории познания, свойственная большой группе русских религиозных философов-идеалистов, в той или иной мере сближает их с учением «конкретного интуитивизма» Франка. В связи с интуитивизмом Лосский упоминает, например, В. Соловьева, С. Трубецкого, П. Флоренского, Б. Бабунина, С. Франка, Ф. Бережкова, А. Козлова, А. Огнева, В. Эрна, А. Лосева, Д. Болдырева, С. Левицкого, И. Ильина, Л. Карсавина и др.

Сам Лосский допуская возможность «интеллектуальной интуиции» в русской философии и отмечая разработку «различных форм интуиции» упомянутыми выше русскими философами, осложняет свое учение об интуиции принципами синтеза, эволюции и праведничества.