Находит Бхикху в бдительности радость, он от беспечности отрекся, и не грозит ему падение теперь. К Нирване ближе он

¹ Член Сангхи (буддийской общины), нищий монах.

Я прочитала всю главу целиком, потому что мне показалось, что именно как единое целое эти стихи создают определенную атмосферу и сложены с тем расчетом, что будут читаться разом. Только настоятельно вам рекомендую не принимать используемые здесь выражения в их буквальном смысле.

Так, например, я убеждена, что исходная мысль состоит не в том, что собранность и бдительность нужны для того, чтобы вызывать восхищение, а беспечности быть не должно, что она порицается. Впрочем, это доказывает приводимый здесь пример с Индрой — согласно древней индуистской традиции, главой богов в мире Сверхразума, — который упражнялся в бдительности и собранности совсем не для того, чтобы вызвать восхищение. Просто здесь обо всем говорится очень по-детски. Тем не менее, взятые как единое целое, эти стихи при настойчивом повторении вызывают в вас определенное состояние; таким путем вы достигаете нужного психологического настроя.

Особенно велика в этом отношении сила двух завершающих строф. Бхикху пролагает себе путь, подобно огненному пламени стремления, и отвергает беспечность.

На деле беспечность означает вялость воли, из-за чего человек забывает о своей цели и тратит время на такие вещи, которые никак не содействуют достижению поставленной цели, задерживают его движение вперед, а часто и вовсе увлекают его в сторону. Итак, огонь стремления бхикху заставляет его остерегаться беспечности. Он постоянно помнит, что времени у него относительно мало и не следует на пути тратить его впустую, что двигаться нужно быстро, насколько это возможно, не позволяя себе терять ни минуты. И тот, кто бдителен, видит, как падают связывавшие его узы — большие и малые, и благодаря его собранности исчезают все трудности; и если он добьется постоянства такой внутренней позиции, находя в ней удовлетворение, то со временем радостное чувство, испытываемое им оттого, что он собран и бдителен, станет так сильно в нем, что он стал бы по-настоящему несчастным, если бы лишился бдительности.

И это действительно так: когда человек прилагает старания, чтобы не терять в пути времени даром, всякая потеря времени для него болезненна и никакого удовольствия в этом для него быть не может. Как только человек достиг такого состояния, как только стремление к со-вершенству и преобразованию стало самым главным в его жизни, тем, о чем он постоянно думает, тогда можно сказать, что он действительно на пути к вечному бытию, к истине своего существа.

В ходе внутреннего развития есть такой этап, когда уже нет необходимости прилагать особые усилия для сосредоточения, чтобы погрузиться в созерцание в поисках истины и ее наилучшего выражения — что и называется у буддистов медитацией, — тогда человек чувствует себя вольно, легко, покойно, радостно и вынужден выходить из этого состояния ради вещей второстепенных, отнимающих у него время, для него это ужасно и тягостно. Внешняя деятельность тогда сводится к абсолютно необходимому минимуму, выполняемому в духе служения Божественному. Все это пустое, бесполезное, связанное с напрасной тратой времени и сил, не приносящее ни малейшего удовлетворения и вызывающее лишь чувство тягости и усталости; человек чувствует себя счастливым лишь тогда, когда сосредоточен на своей цели. И в этом случае он действительно на пути.

14 февраля 1958 г.

III

Об уме