Вопросы смысла

Через вопросы развития историй люди намечают действие и содержание своих предпочтительных историй. Через вопросы смысла мы вовлекаем людей в позицию размышления, из которой они могут рассматривать различные аспекты своих историй, самих себя и своих разнообразных взаимоотношений. Эти вопросы воодушевляют людей на то, чтобы рассмотреть и пережить подтексты уникальных эпизодов, предпочтительных направлений и опыта, превращенного в новую историю. Давая названия смыслам этих опытов, они конструируют их.

Когда Марта пришла на терапию, она описывала проблему, как ощущение того, что она ни на что не годится, и о ней никто не заботится. Она думала, что это связано с двумя значительными опытами в ее жизни. Во-первых, ее мать умерла, когда ей было 14, и она верила, что ее мать была единственным человеком, который действительно любил ее. Во-вторых она была полукровкой. Ее этническое происхождение не явствовало из ее наружности. Этот факт приводил к тому, что она часто задумывалась о том, как меняется ее восприятие людьми в зависимости от того, знают они или нет о ее этнических корнях. Она часто ощущала, что не встраивается ни в одну из культур ее родителей. Чтобы справляться с чувствами неприкаянности и заброшенности, Марта заведенным порядком приспосабливалась к идеям других людей. Она часто подолгу поддерживала неудовлетворительные взаимоотношения, потому что считала, что это лучше, чем пребывать в одиночестве.

В один прекрасный момент она поразила себя, когда у нее брали интервью при приеме на работу. Она основывала свои ответы на том, что она думала, а не на домыслах о том, что от нее хотел бы услышать интервьюер. Я (Дж. К) задал ей вопрос смысла об этом: “Что говорит о важных для вас вещах тот факт, что во время интервью вы говорили то, что думали, а не то, что, возможно, хотел бы услышать игнтервьюер?” Она обдумала мой вопрос несколько мгновений и затем сказала: “Я полагаю, что хочу нанимать себя сама, а не играть для кого-то еще”.

Это было значимое представление смысла для Марты. Она сказала, что не узнала бы об этом сама, если бы она не поразмыслила над интервью в ответ на поставленный вопрос. Это самопознание позволило ей выявить и другие примеры опыта, когда она умела постоять за себя, что также было весьма важно обнаружить. Через эти открытия Марта познакомилась с другой стороной себя. Мы не намерены предполагать, что это представление смысла было самодостаточным, или даже стало точкой поворота в терапии. Это был, тем не менее, значимый опыт, который помог Марте понять, что (хотя доминирующие идеи и практики культуры отторгли ее опыт и ее идентичность) она может сделать свой выбор и отстаивать свои мысли и идентичность, и что этот выбор благотворно на нее влияет.

Мы задаем вопросы смысла об ответах на вопросы “открытия пространства”, “предпочтения” и “развития историй”. Кроме того, задаем вопросы “открытия пространства”, “предпочтения” и “развития историй” в связи с ответами на “вопросы смысла”. Вопросы смысла вплетаются (и вытягиваются из них) в эти другие типы вопросов. В особенности, это касается вопросов развития историй.

Кроме постановки вопросов об общем смысле и подтекстах разворачивающихся историй, мы также спрашиваем о личных качествах, особенностях взаимоотношений, мотивации, надеждах, целях, ценностях, убеждениях, знании и научении, которые люди извлекают из своих развивающихся нарративов.