Сциентистские направления в западной философии. Сциентизм выступает как реакция на абстрактность схем классической философии, которые, по мнению представителей данного направления

Сциентизм выступает как реакция на абстрактность схем классической философии, которые, по мнению представителей данного направления, не соответствуют дей­ствительному опыту, представляя собой лишь чистые мыслительные конструкции конкретного философа.

В рамках сциентизма зародилось ряд направлений, одним из ярчайших из них, безусловно является

неопозитивизм, или новый позитивизм.

Позитивизм как одно из наиболее ярких проявлений сциентизма — это такое философское направление, которое считает, что право на существование имеет лишь конкретно-научное (преимущественно естественнонаучное) знание. Кроме него никакого иного знания, в том числе философского, быть не может.

В своем развитии философия позитивизма прошла три этапа.

Собственно позитивизм (его еще называют первый позитивизм) опирался на идеи его основоположника О. Конта (1798 - 1857) о том, что

научная (“позитивная” или “положительная”) философия может быть только констатацией наиболее общих законов, открываемых конкретными науками: физикой, химией, биологией и т.д. Поскольку эти науки изучают реальные явления, а не разного рода непознаваемые “сущности”, то наука и философия могут иметь дело только с этими явлениями.

В наибольшей степени позитивистская позиция становится попу­лярной в социологии, не случайно ее основателем как науки часто на­зывают именно О. Конта. Давая свою классификацию наук, он обозначает эту науку как "социальная физика". Это четко выражает сущность позитивистского подхо­да. Как для описания и предсказания в природе существует наука, опи­рающаяся на физические представления о мире, так и по отношению к обществу должна существовать своя собственная "физика", наука, ис­следующая закономерности общества.

Эта философия еще пыталась строить картину мира, основанную на результатах современного ей естествознания. Однако кризис в физике на рубеже XIX - XX вв. привел к решительному пересмотру научных представлений о мире, и позитивисты отказались от попыток построения универсальной картины мира.

“Второй позитивизм”, или эмпириокритицизм, у истоков которого стояли швейцарский философ Р. Авенариус (1843-1896) и австрийский физик и философ Э. Мах (1838 - 1916), философию по сути дела свел к теории познания.

Считая основным законом познания “экономию мышления”, эмпириокритицизм “очистил” понимание опыта от понятия материи, субстанции, необходимости, причинности и других собственно философских категорий. Махизм считал, что эти и им подобные понятия являются рассудочными и незаконно привносятся в познавательный опыт, поскольку человек не может иметь дело ни с чем, кроме собственных ощущений, совокупность которых и формирует человеческий опыт.

Практически одновременно со “вторым позитивизмом” формируется прагматизм, представленный Ч. Пирсом (1839-1914), Дж. Дьюи (1859-1952), У. Джемсом (1842-1910), — философское направление, исходящее из критики классической философии за ее абстрактность и оторванность от проблем конкретного человека и призывающее заниматься вопросами, которые стоят перед человеком в конкретных жизненных ситуациях.

Прагматизм нередко называют философией дела, тем самым подчеркивая ее практическую нацеленность. Со­гласно прагматизму, единственным критерием истинности высту­пает успех какого-либо начинания, поступка, дела. Именно прагматизму западноевропейская философия обязана вве­дением и детальной последующей разработкой темы человеческой деятельности.

Прагматизм часто отождествляют с полезностью. Но это одна сторона проблемы.

Другая сторона связана с новым пониманием познающего субъекта.

Раньше считалось, что стимулом познавательной деятельности выступает, прежде всего, страсть к познанию.

Прагматизм объявляет стимулом познания потребность в успешном действии. При этом истина перестает быть абсо­лютной целью и превращается в средство. Прагматисты отметили любопытный факт: для успеха дела не всегда нужно истинное знание.

Действительно, задолго до Коперника геоцентрическая система мира исправно в течение тысяче­летий служила людям. То же можно сказать и о геометрии Евклида, механике Ньютона. Одна из установок прагматизма — чтобы преуспеть, надо не столько знать, сколько уметь (to blow — to know how).

Третья форма позитивизма — неопозитивизм — сформировалась в начале XX в. в связи с успехами математической логики. Возникновение неопозитивизма обычно связывают с деятельностью Венского кружка, который возник в конце 20-х годов на базе кафедры философии Венского университета. Его главой был М. Шлик (1882 - 1936), а наиболее активными деятелями - Р. Карнап (1891 - 1970), О. Нейрат (1882 - 1945). В числе других активных деятелей неопозитивизма - К. Айдукевич (1890-1963), Я. Лукасевич (1878 - 1956), А. Тарский (1902 - 1988), Б. Рассел (1872 - 1970).

Основная идея неопозитивизма достаточно ясна:

поскольку любая наука – это, прежде всего, научная теория, представляющая собой неко­торую языковую систему, то проблема отличения науки от ненауки, может быть решена на лингвисти­ческом уровне.

Поэтому задача философии, по мнению неопозитивистов, должна заключаться только в исследовании языка науки, что помогло бы выбросить предложения, которые грамматически правильны, но логически абсурдны, к примеру:

“Луна множится четырехугольно”.

Л. Витгенштейн ( 1889 - 1951 ) в работе “Логико-философский трактат” утверждал: “Большинство предложений и вопросов, высказываемых по поводу философских проблем, не ложны, а бессмысленны. Поэтому мы вообще не можем ответить на такого рода вопросы, мы можем только установить их бессмысленность.” [1].

Таким образом, предметом неопозитивизма являлись не философско- мировоззренческие проблемы, а истолкование знаний и логики конкретных наук. Поэтому нередко неопозитивизм определяют как логический позитивизм. Восторжествовал лозунг: “Всякая наука — сама себе философия”.

Важнейшим достижением этой философии является постановка проблемы (и формулировка принципа) верификации (проверяемости).

Неопозитивизм столкнулся с проблемой критерия, на основе которого определяются ложные предложения. Что же это за критерий?

По мнению Л. Витгенштейна, любое высказывание, имеющее смысл, должно быть сводимым к атомарным (первичным) предложениям. В языке науки как имеющие смысл были выведены лишь две таких группы предложений:

- синтетические (фактические, эмпирические) высказывания;

- аналитические (логико-математические или тавтологические) предложения, которые с помощью ряда логических операций могли быть сведены к синтетическим высказываниям.

Все остальные предложения объявлялись бессмысленными.

Таким образом, принцип верификации утверждал:

только то предложение имеет смысл, которое допускает прямое или косвенное соотнесение с непосредственным чувственным опытом индивида или протокольными записями ученого.

К примеру, высказывания “2 х 2 = 4” или “Все холостяки не женаты” являются тавтологиями, или аналитическими предложениями. Высказывание “На улице идет дождь” относится к эмпирическим, или синтетическим, поскольку его легко проверить, посмотрев в окно.

Однако такая точка зрения не может быть признана бесспорной.

Во-первых, философские высказывания свести к атомарным и эмпирически прове­ряемым предложениям нельзя, поэтому они, с точки зрения неопозитивизма, должны быть отнесены к разряду псевдовысказываний, бессмысленных предложений.

Во-вторых, последовательное проведение данного принципа ставит под сомнение научный статус не только истории или психологии, но и естественных наук, которые очень часто базируются на утверждениях, которые не могут быть проверены непосредственно.

Предложенная модель оказывается очень узкой, так как заставляет отказаться от общих предложений нау­ки — ее законов, которые нельзя обосновать с помощью верификации, отказаться от высказываний о прошлом и будущем. “Мухомор ядовит”, “Тела расширяются при нагревании”, “Коня Александра Македонского звали Буцефал” - ни одно из этих предложений сейчас непосредственно проверить нельзя. Значит, их надо изгнать из науки?

Наконец, сам принцип верификации оказался предложением, не сводимым ни к эмпирическим, ни к тавтологическим высказываниям, и, по идее, должен бы быть отброшен как бессмысленный.

Все это привело к тому, что неопозитивизм сам стал отказываться от жесткого проведения принципа верификации, "ослаблять" его.

В частности, по итогам исследований Р. Карнапа было предложено считать предложение верифицируемым, если существует логическая возможность его провер­ки: “эмпирическое предложение - такое, которое в принципе может быть проверено опытом”.

В итоге ведущим принципом неопозитивизма стал принцип конвенционализма (от “конвенция” - согласие). Согласно этому принципу “истинными” следует считать такие научные знания, которые систематизированы на основе определенных правил языка, а сами эти правила являются результатом конвенции (соглашения) научного сообщества.

Другое важное достижение логического позитивизма связано с выводом о невозможности полной формализации человеческого мышления.

В 1931 г. австрийский логик и математик Курт Гедель сформули­ровал теорему о неполноте. Из нее вытекает, что даже в достаточно строгих формальных системах, способных выразить арифметику натуральных чисел, имеются неразрешимые предложения.

Эти выводы особенно важны в условиях информатизации современного общества, ибо они выявляют конкретные сложности формализации теоретического знания.

Начиная с 50-х годов, понятие неопозитивизма во все большей степени заменяется понятием “аналитическая философия”, частью которой стала лингвистическая философия.

Предметом анализа стали

значения слов и знаков вообще,

логические, лингвистические проблемы, которые имеют важное теоретическое и практическое значение, в частности для разработки машинных языков, совершенствования компьютерной техники.

На формирование философии лингвистического анализа значи­тельное влияние оказало позднее творчество Людвига Витгенштейна, прежде всего его работа “Философские исследования”, где затронуты многие проблемы значения и понимания, логики и оснований матема­тики, но главные здесь — логические проблемы языка.

Свои воззрения на этом этапе он сознательно противопоставляет логическому позитивизму и отказывается от верификационной теории. На смену ей приходит логика функционирования различных языковых струк­тур. Употребление языка в нашей жизни Витгенштейн называет языковыми играми и выделяет способы функционирования языка в обществе.

Он подмечает факт, что слова и выражения, внешне кажущиеся одинаковыми, зачастую не совпадают в своих значениях. Поэтому важно разрешить проблему значения — сделать правильный выбор между тем или иным спо­собом употребления слова в определенном значении.

Целью лин­гвистической философии становится не открытие, а прояснение, не истина, а значение.

Таким образом, неопозитивизм эволюционировал от анализа языка науки к анализу обыденного языка и от отрицания философии к использованию аналитического метода для исследования собственно философских проблем, в частности к разработке методов моделирования, системно-структурного анализа и целого ряда других.

Неопозитивизм выявил многие трудности, возникающие в научном исследовании, и на определенном историческом этапе способ­ствовал их решению.

Безусловная положительная роль неопозитивизма состоит в том, что он привлек внимание теоретиков к философским функциям языка и его огромный роли в познании и человеческой практике, ориентировал их на повышение требовательности к точности, четкости и определенности мышления, претендующего быть философским.

Неопозитивизм первым поставил ряд вопросов, имеющих существенное познавательное значение:

о значении понятия “значение”,

о философской функции знаков,

о формально-логической структуре науки ХХ в.

Это философское направление продолжает удерживать свои позиции, хотя в существенно преобразованном виде.

Совокупность “постпозитивистских” течений нередко объединяют под названием “философия науки”.

Философия науки.

Потребность в осмыслении результатов естествознания породила немало философ­ских концепций, образовавших самостоятельный раздел филосо­фии. В него вошли “философия математики”, “философия физики”, “философия биологии” и т. п.

В советской философии активно разрабатывались философские вопросы естествознания. Одна из причин появления этого направления связана также с необходи­мостью осмысления результатов исследования науки в рамках неопозитивизма.

Многие выдающиеся естествоиспытатели — Н. Бор, М. Планк, В. Гейзенберг и другие — наряду с разработкой естественнона­учных проблем специальное внимание уделяли философии. Однако стремительные темпы развития науки, эволюция ее методов выдвинули немало таких проблем, решение которых не могло быть по­лучено без исследований профессиональных философов.

Видным выразителем философии науки является английский философ Карл Поппер (1902-1988).В труде “Логика и рост научного знания” в качестве центральной философ­ской проблемы Поппер рассматривает задачу поиска критерия различий между наукой и псевдонаукой.

С его точки зрения, принцип верификации не выдерживает никакой кри­тики и представляет собой искусственное построение, не имеющее от­ношения к проблеме установления истины. Он предложил ввести принцип фальсифицируемости, т.е. принципиальной опровергаемости любого знания, претендующего на научность.

Этот принцип Поппер противопоставляет принципу верифицируемости, утверждая, что путь к истине в науке есть постоянное отбрасывание ложных, неистинных теорий и концепций.

Таким образом, научность теории определяется ее опровергаемостью опытом, и если она принципиально недостижима, то такая теория вряд ли имеет отношение к науке.

Чем в большей степени теория фальсифицируема, тем в большей степени она несет истинную информацию о мире, такова, к примеру, теория Эйнштейна. Чем в меньшей степени фальсифицируема теория, тем в мень­шей степени она говорит о реальности. В качестве подобного примера Поппер приводит философскую концепцию марксизма.

Философия, по Попперу, не может быть наукой, так как ее высказывания нельзя опровергнуть с помощью опыта.

Однако принцип фальсифицируемости лишь проводит "демаркацию" между философией и науками и вовсе не отбрасывает саму философию как ненужную и бессмысленную. Поппер считает, что философия стимулирует научный прогресс, а ее идеи указывают направления и тенденции развития науки, а также способствуют вере ученого в те умозрительные построения, с которых начинается построение научной теории.

Широкую известность получила книга американского философа Т. Куна (род. 1922 г.) “Структура научных революций”, в которой он пытается выявить и проследить за­кономерности развития науки, как смены ее эволюционных и революционных периодов.

Именно Куну принадлежит анализ при­роды и характера научных революций, а также раскрытие ме­ханизма трансформации и смены доминирующих представлений в науке.

Важное место при этом отводится понятию парадигмы, в котором отражен способ проявления ведущего стиля мышления, своего рода образца решения научных задач, который присущ данной эпохе. Ныне понятие парадигмы широко используется научным сообществом.

В отличие от позитивистов, которые рассекли науку на части и изучали ее отдельные элементы (в частности, “атомарные предложения”), Кун считает необходимым исследовать науку как единое целое.

В итоге в рамках философии науки кон­кретизировано и углублено понимание того, каким образом строится научная теория, как используется математический аппарат, в чем своеобразие применения научных методов в специальных дисцип­линах.

В настоящее время этот круг проблем получает новое звучание, благодаря, прежде всего, информатизации и компьютеризации не только области научных исследований, но и практически всех других сфер жизни общества.

Структурализм.

Еще одно философское направление, для которого характерно сциентистское мировоззрение, — структурализм.

В качестве самостоятельной философской школы структурализм получил распространение в 60-х гг. во Франции. Его теоретической предпосылкой были успешные структурные исследования в некоторых частных науках (в лингвистике, семиотике, психофизиологии и т.д.).

Необычно быстрое распространение структурализма во Франции объясняется тем, что там долгое время господствовал экзистенциализм, открыто противопоставляющий себя науке и научному методу.

Структурализм в этой связи был воспринят как строго научное учение, соответствующее быстрому развитию научно-технической революции.

Наиболее видными представителями структурализма являются: ученый-этнолог К. Леви-Строс (р. 1908), историк культуры М. Фуко (1926-1984), психоаналитик Ж. Лакан (1901-1981).

Цель философии, с их точки зрения, заключается в поисках общего основания для естественных и гуманитарных наук.

В наибольшей степени их сближает использование языковых структур. Окружающий нас мир с этой точки зрения пред­ставляет собой как бы совокупность зашифрованных истин. Таким образом, задача философии

— это нахождение в культуре скрытых базовых структур, которые являются основой тех или иных явлений в мире. Но поскольку эти базовые структуры доходят до нас в виде особых знаковых систем, то их смыслы можно "расчистить" лингвистическими методами.

Как метод познания структурализм включает:

выявление структуры как относительно устойчивой совокупности отношений,

признание преобладающей роли отношений над элементами в системе.

Так, Леви-Строс уделил преимущественное внимание исследованиям мифологического мышления, показав на этой основе наличие общей структуры в мифах различных племен и народностей. Он пришел к выводу, что одни и те же мифы воспринимаются с буквальной точностью в разных районах мира. С его точки зрения, и мифологическое, и научное мышление подчинены одной и той же логике.

Ж. Лакан разрабатывал концепции так называемого структурного психоанализа. Предметом его исследований были бессознательные составляющие человеческой психики, поиск их универсальной структуры, сопоставление со знаками языка. Он пришел к выводу, что формы знаков языка обуславливают не только психику человека, но и его судьбу.

Структурализм рассмотрел и соотношение философии и науки.

Философия, если она хочет быть наукой, должна заниматься лингвистическим анализом. К науке могут приближаться лишь некоторые философские концепции, заполняя те области, в которых наука пока не развита. На развитой стадии наук философия не нужна, поскольку конкретно-научные объяснения лишают смысла попытку любых философских по­строений.

Таким образом, степень научности филосо­фии зависит не от нее самой, а от того, насколько она используется в науках. Поэтому научная философия, с точки зрения структурализма, возможна только как при­кладная дисциплина, а не как самостоятельная наука.