Глава 7. Самолет задержали из-за снегопада

Самолет задержали из-за снегопада. Паря над окутанным белой дымкой Лондоном, я смотрела вниз и не могла поверить. Не знаю почему, но только там до меня в полной мере дошло, что я в северном полушарии, что здесь снег, что я вернулась. Словно этот полет поставил на место некую частичку моей жизни. Алекс был не прав, мне необходимо было слетать в Лондон. Когда я взяла такси, было уже десять вечера тридцать первого декабря. Такси стоило баснословных денег, но Лиза была больна, и я не посмела ее попросить меня встретить.

— Припозднились вы, — сообщил мне таксист.

— Да, — ответила я. — Рейс задержали.

Он хмыкнул и обернулся на меня.

— Вы австралийка? — сымитировал он мой акцент. Я улыбнулась.

— Некоторое время я прожила в Сиднее, — ответила я любезно.

— Оно и видно, — кивнул он, удовлетворенный собственной проницательностью.

Такси остановилось около многоквартирного дома, я тепло поблагодарила таксиста, пожелала ему счастливого нового года, а он довольный моей любезностью, протянул мне плитку швейцарского шоколада. Я вошла в подъезд, с небольшим чемоданчиком и чуть ли не столько же весящим фотоаппаратом. Дверь в квартиру Лизы была все та же. Только дерматин начал облупляться по краям, это заставило меня сглотнуть. Звонок тоже сработал только с третьей попытки. Дверь распахнулась, и на пороге показалась очень худая высокая женщина с синяками под глазами, бледными губами, рыжими спутанными волосами, и в просторном снежно-белом халате. Что ж, она могла быть какой угодно и болеть чем угодно, но хозяйкой оставалась образцовой. Я швырнула чемодан как попало и обхватила ее руками. У самого моего уха раздался всхлип.

За ее спиной появился симпатичный высокий мальчик лет десяти, я с трудом в нем узнала Дэнни. Он настороженно огляделся, но, поняв, что я одна, по-мальчишечьи радостно улыбнулся. Я втолкнула Лизу в квартиру, и принялась обнимать Данила.

— Садись и сиди, — велела я Лизе, собирая на стол то, что, видно, Дэнни не придумал как использовать. Судя по всему, на это сил у его матери не нашлось, и пришлось подключаться ему. А время неумолимо близилось к полуночи.

Дэнни помогал мне чем мог. Есть дети, которых с младенчества вовлекают в хозяйственные дела, он явно был из таких. С возрастом он стал замечательным отзывчивым юношей, для Лизы большей отдушины просто не могло существовать. Сначала я опасалась, что Дэнни меня не узнает или станет стесняться, но, как выяснилось, он был не из числа закомплексованных детей. Пока готовили, мы с ним припоминало то, как гуляли по Лондону и фотографировали все вокруг.

Вдруг он пристально на меня посмотрел и совершенно неожиданно спросил:

— Как вы познакомились с мамой? Я только помню, что ты была всегда. — И я слегка зависла. Вот так бывает. Я знаю Дэнни с таких малых лет, я неотъемлемая часть его жизни, а он для меня маленький мальчик… Странно оно.

— Я попала в переделку, а мама твоя меня очень выручила. Я написала ей письмо, она ответила и помогла мне. Так и подружились.

Хотя, если разобраться, с чего бы это было ей мне помогать? Она, наверное, надеялась, что через меня хоть сколько-нибудь отомстит Алексу. Что она чувствует по поводу того, что я как бы официальная пассия парня, который вдоволь над ней поиздевался? Это странно.

Пока мы накрывали на стол, Лиза спала прямо на диване, разбудили мы ее только без пяти двенадцать. А вот после праздника уложили спать Дэнни. И в ход пошли напитки покрепче.

— Рассказывай, — велела я.

— Два месяца назад я нашла-таки приличную работу. Одному парню нужна была помощница. Не слишком разговорчивая, чтобы не отвлекала от дел. Я подошла идеально. Как и другие девушки-иностранки. Не думай, что я идиотка и не понимала, просто посчитала, ну чего я вообще не видела. Наша задача была устраивать всякие банкеты, это я умею. И началось все как всегда, наш работодатель, заказчик к которому прилетели какие-то странные товарищи. Обычно я приношу вино, как правило, подливаю, наливаю, винную карту знаю. Но когда я в третий раз подошла к ним, увидела, что полно стриптизерш. Меня не удивить подобным зрелищем, но это не наша работа, мы держим лицо. Я пошла к работодателю и увидела, что один из этих типов разговаривает с ним. Он взглянул на меня, показал пальцем и что-то спросил, я не расслышала. А наш кретин просто кивнул. И они потребовали, чтобы мы станцевали. Мы отказались, лучше бы, конечно, этого не делали. Одну из девочек на глазах у других начали бить и… боже. Такого кошмара даже я, с моим опытом, никогда не видела. И теперь мы всем скопом ходим лечиться от одного и того же. Я не знаю что это, в смысле по-английски название мне сказали, но я даже не стала выяснять, как это зовется по-русски. И что самое смешное, когда я уволилась — с меня по контракту потребовали неустойку. — Лиза вдруг запрокинула голову и расхохоталась, хотя по щеке у нее покатилась слеза. Да уж, пожалуй мой Сидней и рядом с ее Лондоном не валялся.

— Сколько тебе нужно? — спросила я без тени сомнений.

— Ты ведь спрашиваешь, сколько я должна по контракту, так? — Я похолодела. Сколько же составляет весь ее долг?

— Нет, Лиз. Я хочу знать, сколько ты должна всего.

— Все вместе — пятнадцать тысяч фунтов стерлингов.

Офигеть.

— Я дам тебе эти деньги, — ответила я быстро.

— А у тебя они есть?

— Ну, сколько-то есть еще от гонораров за соревнования… Лиз, я потрачу их на шмотки и гулянки, не будь глупой, тебе они действительно нужны.

— Спасибо.

Она попросила, а я ей не отказала. Гордость гордостью, но иногда ей приходится наступить на горло. Я не понаслышке знаю.

Ее прооперировали второго числа. А третьего уже нужно было внести деньги. Разумеется, мой счет давно и крепко располагался в банке Елисеевых. Именно его филиалом заведовали Люк с Мэри. И туда-то я и направилась.

— Здравствуйте, я бы хотела заказать деньги, — девушка за стойкой ко мне была практически равнодушна… до того как я назвала цифру. — Да, пятнадцать тысяч фунтов стерлингов из Санкт-Петербурга.

— Через несколько дней… — покачала она головой. — И понадобятся дополнительные проверки…

— А ускорить никак нельзя? — перебила я ее. Какие еще проверки? Это вообще сколько недель займет? Почему Лиза не сказала раньше? Я бы ей эти деньги в чемодане вывезла контрабандой!

— Простите, но нет.

— А мистер Люк Паккерсон здесь?

— Да, он тут. Но он вряд ли примет вас, — окинула она меня надменным взглядом. Пожалуй, стоит-таки купить приличный костюм!

— Вы можете просто ему позвонить и сказать, что с ним хотела бы встретиться Карина Орлова?

Девушка покорно набрала номер. Некоторое время они с Люком говорили. При этом взглядами меня сотрудница награждала откровенно странными.

— Он сейчас спустится, — в конце концов сообщила мне она.

И правда Люк быстро вышел в фойе банка и сразу меня разглядел.

— О, Карина! Будто виделись недавно совсем! Ты одна прилетела или с Алексом? Меня даже не предупредили…

— Одна. — Либо мне показалось, либо он рассчитывал на другой ответ. — Мистер Паккерсон, мне неудобно просить, но вы можете посодействовать ускорению перевода денег? Мне нужны они завтра.

— А сколько тебе нужно? — спросил он удивленно.

— Пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, — ответила я прямо.

— Это серьезная сумма, Карина. Почему бы тебе не связаться прямо с Алексом? Позвони ему.

— И что он из России сделает? Вы же CEO, разве нет?

— Надо мной стоит Сергей Елисеев. Так что прости.

У меня перед глазами помутнело. Тупик. Окончательный. Полный отстой. Уж если кто и не пойдет мне навстречу, так это Сергей Елисеев. Надо связываться с Алексом. Пусть он повлияет на Люка, если он действительно претендует на отцовское кресло.

— Алекс, здравствуй, — мягко сказала я в трубку сотового и присела в одно из кресел холла.

— Добрый день. Минуту, я сейчас вернусь, — сказал он совершенно спокойно и сдержанно. Я его от чего-то важного отрывала? Ох ты ж черт, он решил, что я из-за самолета звоню, и только поэтому так мирно настроен.

— Я отвлекаю? Извини, — тут же пошла я на попятный.

— Ты что-то хотела? — по обыкновению мягко поинтересовался он.

— Мне нужно снять деньги со счета, но это надолго, и если бы ты смог ускорить процесс, я бы вернулась раньше, — попросила я. Но наживку он не заглотил. Еще чего!

— Зачем тебе деньги?

— Это мое дело, — сухо сказала я. Он не даст мне денег для Лизы. Хотя это мои деньги, и мое право ими распоряжаться. А ему принадлежат всего лишь каналы их транспортировки… В смысле даже не ему, а Сергею…

— Сколько? — куда как более сухо спросил он.

— Пятнадцать тысяч.

— Я надеюсь, рублей? — настороженно спросил Алекс.

— Фунтов стерлингов!

— Нет. Такие финансовые операции в один день не делается.

И тут до меня дошло, что имя Лизы и упоминать не надо, он уже все давно выведал и все знает.

— Алекс, я очень прошу, если бы я сказала, что покупаю себе машину, ты бы их мне привез даже лично. В чем разница? — зло спросила я.

— В том, что ты безвозмездно опустошаешь свой счет в угоду шлюхе, которая не в состоянии вовремя сдвинуть ноги!

— А вдруг это было изнасилование, такой вариант ты не рассматриваешь?! — рявкнула я в трубку и обнаружила, что народ хоть и не понимает, но стороной меня обходит.

— Она проститутка, Карина. Хватит верить сказочкам. Или, может, ты думаешь, что она сделает для тебя нечто подобное? Я не позволю тебе совершить подобную глупость!

— Алекс! — воскликнула я в трубку и вскочила на ноги, чем распугала половину посетителей, но в ответ раздался лишь смешок. — До свидания, Алекс, не смею отвлекать далее, — ледяным тоном попрощалась я и отключила вызов.

Уронив голову на руки, я стала лихорадочно соображать, что еще можно сделать. Решение было безумным, неожиданным и крайне дерзким. Я отыскала номер человека, у которого было связей не меньше, чем у Алекса, но который, вероятно, был так же мало склонен к сотрудничеству. С другой стороны, для него если не Лиза, то Дэнни что-то должен был значить.

— Алло, — раздался глубокий мужской голос в трубке. Я даже как-то растерялась.

— Здравствуйте, ммм… — ну да, красноречие так и прет. — Это Виктор Граданский? — спросила я хрипло, медленно, коря себя за то, что придумала план, а о речи забыла.

— Добрый день. Вы не ошиблись, — развеяли мои сомнения.

— Мое имя Карина Орлова. Вероятно, вы обо мне слышали… — Угу, как же не слышал. Константин, спорю, ему все уши прожужжал.

Виктор, казалось, ни капли не удивился и без малейшей паузы ответил:

— Разумеется, Карина. — Будто он знал, что я позвоню, будто это было само собой разумеющимся!

— Мне нужна ваша помощь, — выпалила я на одном дыхании, скрестив пальцы наудачу.

— Я вас слушаю, — ни тени издевки.

— Вы наверняка знаете Елизавету Степанову. — Я чувствовала себя полной идиоткой. Потому что сообщала ему чуть ли не очевидные факты, а он не переставал уверять меня, что в курсе всего, о чем я говорю. Но на самом деле я понятия не имела о степени осведомленности этого человека. — Она в больнице. И мне срочно нужна сумма в размере пятнадцати тысяч фунтов стерлингов. Перевод из банка Елисеева придет не раньше, чем три дня, если вы знаете, где я могла бы занять требуемую сумму…

Он не стал дослушивать и назвал адрес:

— Ленгсингтон Сквер, 16. Там живет сэр Джеймс Маер. Я предупрежу его о вашем визите. Что-то еще?

— Н-нет. И спасибо вам огромное, — задохнулась я от благодарности.

— Рад помочь. Но в обмен не могли бы вы оказать мне услугу? — спросил он. А я вся вытянулась в струнку. Об этом я не подумала. Я знала достаточно такого, что могло бы заинтересовать Граданских. И если он потребует информацию, скажем, об Алексе…

— Конечно, я слушаю.

— Вы не могли бы мне прислать пару фотографий моего внука? — Я недоверчиво застыла. Такого я точно не ожидала.

— Дэнни?!

— Да, Данила Граданского, сына Константина. Мне бы хотелось их иметь.

— Д-да, конечно. — Я не сумела скрыть облегчение в голосе.

— Адрес моего почтового ящика знаете?

— Нет.

— Значит, я пришлю его вам в смс.

И пока он не положил трубку, я почти крикнула:

— Виктор, простите, что без отчества, я его не знаю… еще кое-что, — сказала я. — Разумеется, мне бы не хотелось, чтобы об этом разговоре знали Елисеевы. А, тем более, ваш сын.

— Разумеется, — устало ответил Виктор. И мне показалось, что он со мной полностью согласен. — До свидания, Карина.

Я поспешно сбросила звонок, и побежала к стоянке такси, чтобы взять машину до особняка сэра Маера. А его обитель была шикарна. Полноразмерная подъездная дорожка, забор, дом на зависть. Внутри интерьер под стать. Пока я шла в его кабинет в сопровождении дворецкого, наши шаги приглушал ковер с ворсом чуть ли не по щиколотку. И глядя на все это великолепие, я почему-то не ожидала, что сэр Маер окажется худощавым мужчиной лет сорока-сорока пяти с висками, тронутыми сединой, и очками в черепаховой оправе. Интеллигент. Потомственный.

— Вы, должно быть, Карина Орлова? — спросил меня сэр Маер и протянул руку для пожатия. Я поспешила ответить. На его лице даже тени удивления не мелькнуло. То есть либо он уже переварил эту новость, либо для него подобные просьбы не впервой.

— Виктор Граданский…

— Я знаю. Он попросил оказать вам посильную помощь. Так что расскажите мне что случилось.

И я без обиняков поведала ему об операции Лизы и требуемой сумме. Пояснила, кем приходится Данил Граданским, предположив, что это заставит мужчину проникнуться сильнее. Ну… я не прогадала. Лиза у меня вышла просто на редкость несчастной и обделенной. А уж ангелок-Дэнни… В общем закончилось все тем, что сэр Маер повез меня в больницу лично. И раз уж пошла такая пьянка, то ребенка для острастки я тоже попросила прихватить. Сэр Маер, разумеется, согласился. Вся ситуация выглядела на редкость маразматически, особенно если учесть, что от возврата денег он отказался, мотивируя это личными отношениями с Виктором. Я уж не знаю, за кого сэр Маер меня принял, может и за родственницу Граданских, но я побоялась его разубеждать, а то как пустишься в объяснения, кто я такая, так и окажешься в сточной канаве. Я решила, что с Виктором о возвращении долга будет намного проще договориться, с ним-то мы в одном городе живем… А если он решит, что что-то там Лизе и Дэнни их семейка подзадолжала, то я спорить не стану. Эти ублюдки и пальцем ради них не пошевелили, пусть откупаются, если это их метод…

Лежащая на кровати Лиза напоминала привидение. Она сливалась с простынями, только облако рыжих кудряшек и можно было различить. Мое сердце сжалось. Казалось, даже сэр Маер напрягся от ее внешнего вида. Дэнни рванул к матери, но я его притормозила.

— Постой-ка ковбой, — слабо улыбнулась я ему. — Осторожнее, видишь капельницу, нельзя ее трогать даже пальцем. Ну, иди.

Лиза обняла Дэнни, но глаза ее внимательно следили за нами.

— Что случилось? Кто этот человек? — спросила Лиза.

— Он одолжил мне денег. Перевод занимает слишком много времени.

— Как ты на него вышла? Через Алекса?

— Через Виктора.

Пауза. А потом Лиза улыбнулась и заговорила с сэром Маером на ломаном английском. Я глазам своим не поверила, когда увидела, как она расцвела, напропалую кокетничая. Сэр Маер старательно вежливо отвечал ей и учтиво улыбался, но, кажется, уже жалел, что с нами связался. По крайней мере сослаться на не терпящий отлагательств телефонный звонок, чтобы сбежать, не преминул.

— Ты что творишь? — ужаснулась я, глядя на подругу.

— Он сравнительно молод, не имеет отношения к Алексу, и у него есть деньги, — пожала она плечами. — По-моему дальнейшее развитие событий очевидно.

Я заморгала и помечтала о том, чтобы Дэнни сейчас в этой палате не было. Припомнила слова Алекса о том, что идеализирую эту женщину… и мне, да, стало чуточку стыдно, что я втянула в эту историю явно уважаемого человека. А потом стало стыдно, что позволяю общественному мнению влиять на мое! Они взрослые люди, сами разберутся.

Но главный сюрприз ожидал меня по возвращении домой. Точнее чуть раньше. Когда Дэнни вдруг замолчал на всю поездку. Он даже взгляда моего избегал.

— Ты не должна была, — сказал он мне.

— Что не должна была? — нахмурилась я.

— Ты не должна была… брать эти деньги для матери. Ты ведь не из таких.

До меня медленно, но с неотвратимостью железнодорожного состава начал надвигаться… смысл. Я с ужасом уставилась на мальчика.

— ДЭННИ! — воскликнула я.

Он покраснел до кончиков ушей. И я, кажется тоже. Мы хором спрятали глаза.

— Я не… так… добыла эти деньги. Я просто позвонила… твоему деду и сказала, что у вас неприятности.

— Ааа… блин, прости, просто мама… она…

— Я в курсе.

— Вот поэтому я и спрашивал, как вы познакомились. Ее подруги обычно не такие, как ты. Им плевать и на меня, и на нее. Они хотят только веселиться и денег побольше.

— Мне жаль, — вздохнула я. — А знаешь, пойдем-ка лучше купим мне пленочный фотоаппарат и сделаем несколько снимков.

Дэнни улыбнулся. Мы оба явно были в восторге от идеи сменить этот разговор на что угодно иное.

Оставшиеся мои дни в Англии Лиза терроризировала сэра Маера, который медленно, но верно оттаивал к чарам бедной больной девушки, брошенной всеми на произвол судьбы с ребенком на руках в чужой стране. А мы с Дэнни занимались друг другом. А еще учились проявлять фотографии. Три загубленные пленки спустя и покупку портьер в стиле «нет солнечному свету», мы ухитрились проявить в приличном качестве крайне неприличное сэлфи нас с ним. Это была самая дурацкая фотография из всех, такие делаются по правилу: уж если и получится, то точно не эта. Но закон подлости не дремлет…

Седьмого числа, в Рождество я вернулась домой самолетом Алекса, решив, что раз обещал — пусть выполняет. Но по такому случаю нужно было отчитаться, и я сделала дежурный звонок:

— Привет, я в городе.

— Как долетели?

— Твоя команда как всегда выше всяческих похвал. Буду завтра у тебя на дне рождения как ты и хотел. Во сколько?

— Жди весточки. Не пропустишь, — загадочно проговорил Алекс и сбросил звонок. И отчего-то я улыбнулась. Сердце наполнилось ожиданием.

Он был прав. Восьмого числа я устроила себе шопинг-терапию, а когда вернулась домой, обнаружила на столе букет фиолетовых орхидей, а под ними — запакованное платье и черную бархатную длинную коробочку. Как это ни ужасно, я даже не испугалась. Я точно знала, у кого имеется ключ от моей квартиры, и кто имеет в достатке наглости, чтобы заявиться туда без спросу и оставить мне… подарки. И как истинная женщина, начала я с коробочки.

Вряд ли воображение позволяет представить из жемчуга что-либо более замысловатое, чем изысканная в своей простоте нитка крупных жемчужин, но это было совершенно невероятное хитросплетение маленьких черных бусин. На разветвлениях узорной нити обнаружились маленькие бриллианты. Некоторое время я просто водила пальцами по этим узорам, и только потом решилась надеть на себя украшение. Должно быть, эта штука стоила целое состояние, раз даже со свитером смотрелась идеально. Платье было выполнено в темно-фиолетовом шелке, юбка до середины голени, а сзади длинный шлейф. На плотном корсете без бретелей лежала тонкая черная паутинка узора, являвшегося продолжением жемчужного великолепия. И сидело все так, словно шилось именно под меня. Я даже уверена, что это было сшито именно для меня. Под заказ. Ни одного шва не на месте. Последнее, что обнаружилось — маска на ручке с белыми перьями и белые же перчатки. Я улыбнулась незнакомке в зеркале и, поддавшись порыву, убрала волосы наверх, а в прическу вставила орхидею из букета. В этот момент на мой телефон пришло со скрытого номера сообщение. Мне было велено спускаться. Я не стала задерживаться (уж больно интигующе все начиналось), накинула шубу и вышла из подъезда.

У самого крыльца меня дожидался длинный черный лимузин. Водитель открыл передо мной дверцу. Я ожидала, что в салоне окажется Алекс, но просчиталась. У него были иные планы. На этот раз я была представлена всем как официальная девушка Алекса. Это был вызов. Мне. Сергею. Всем. И я испугалась, не настолько, чтобы сбежать, но колени задрожали.

Мы ехали долго, за город, направлялись к какому-то большому зловещему зданию по типу театра, я никогда его раньше не видела.

— Наденьте маску, — велел мне шофер, пока я рассматривала толпу народа перед входом.

Все были в масках. И все кого-то ждали. Алекса? Он еще не приехал? Я вышла из машины, и головы, как по команде, повернулись ко мне, голоса стихли. Что за абсурд?! Да, я хорошо выглядела, но ведь не настолько! И тут до меня дошло, что появление Алекса было совершенно предсказуемо, а вот кем являлась я оставалось загадкой. То есть хозяйка вечера обязана была появиться, но никто не знал, кто она. Кто под маской? Под моей маской. Мне оставалось только одно — выпрямить спину и пойти вперед, одной рукой удерживая фарфоровую ширму, второй — длинный шлейф. По толпе волнами начали растекаться шепотки. Это насмешка? Они смеются надо мной? Клянусь, все это смешно и нелепо. Хотелось отнять маску от лица, будто за нею скрыли меня, обычную девчонку, будто она делала вид, что я леди, хотя на самом деле таковой я вовсе не являлась. Люди начали передо мной расступаться, образуя живой коридор, и это было жутко. А вдруг я оступлюсь, и у всех на глазах растянусь на земле. Я ведь не королевских кровей. Я не такая. Но, к величайшему собственному облегчению, я без эксцессов дошла до массивных дверей. И при моем приближении они вдруг распахнулась. Навстречу вышел представительный мужчина в возрасте.

— Добрый вечер, Госпожа. Прошу вашу шубу. — Он помог мне снять ее. Пока я выпутывалась из рукавов, маска на мгновение дрогнула, и по толпе снова пронесся шепот. Да, снимать ее было определенно рановато. Это был театр, причем я играла на сцене и главную роль, хотя не имела о ней никакого представления, меня вообще о творившемся здесь никто не предупредил.

Когда я осталась в одном лишь платье, какая-то девушка даже привстала на цыпочки чтобы его рассмотреть. А мужчина-лакей попросил меня следовать за ним, после чего толпа и правда пришла в движение тоже. Мы вошли в полутемный зал, освещенной лишь массивной люстрой, которая сверкала так ярко, что почти весь свет, казалось, давали танцующие по полу световые блики. Я стояла в центре расположившейся по кругу толпы и чувствовала себя так, словно здесь каждый знал свою роль. Каждый, кроме меня. Как это организовал Алекс? Или это все инстинкты? Додумать свою мысль я не успела, так как на лестнице раздался стук каблуков, разносимый по сводам звонким эхом. Когда я увидела человека в маске, мне даже не пришлось напрягаться, чтобы понять, кто передо мной. Как вдруг выяснилось, я знала Алекса лучше, чем думала. Его движения, жесты, поза, осанка, манера одеваться… все было настолько знакомо, что лицо казалось всего лишь завершающим штрихом, ну да, немаловажным, но не принципиально значащим. Это был он, я бы не перепутала его ни с кем. Он легко преодолел последние ступеньки и подошел ко мне, взял за руку и поцеловал ее. Люди снова зашептались.

— Следуйте за мной, — сказал Алекс и повел всех наверх. Рядом с ним, надо сказать, я чувствовала себя намного комфортнее. Он как гамельнский крысолов точно знал, что именно делать, что от него ждут. Размолвка по поводу Лизы вдруг мне показалась такой незначительной и далекой, словно относилась не к нам. Мое лицо под маской почему-то горело, и я радовалась, что большая его часть скрыта маской. Может быть, дело было в шепчущих за спиной людях, а, может, в том, как я представляла завершение этого вечера. По правде говоря, среди этих безымянных, лишенных лиц людей существовал лишь один мужчина, остальные — просто массовка. И внезапно я поняла…

— Еще одно лицо, — тихо проговорила я, вдруг осознавая, что Алекс имел в виду. Он обернулся и насмешливо на меня посмотрел, а затем толкнул дверь и провел толпу внутрь странного зала. Внезапно до меня дошло, где мы. Кабаре. Повсюду были расставлены именные таблички. Учитывая, что навряд ли на карточках были цвета платьев и масок, а не имена, я догадалась, что гости тут вовсе не инкогнито. Просто еще не время. Но на моем кресле, конечно, никаких опознавательных знаков не обнаружилось. Я обернулась и впервые огляделась с желанием понять, кто меня окружает.

И в люди масках внезапно начали обретать лица. Чуть справа располагалась роскошная шатенка в платье цвета морской волны. Ее локоны были подколоты в замысловатую прическу, а сквозь прорези зеленой маски виднелись кошачьи глаза, подчеркнутые золотыми тенями. И каждый мужчина в зале нет-нет, да посматривал на нее. На Женю Ливанову. По левую руку от нас располагался худощавый король в золотой маске. С тростью с золотой ручкой, в черном костюме и длинном плаще. А он поседел, не без злорадства подумала я, рассматривая Сергея Елисеева с чувством самостоятельно идущей в капкан дичи. Анжела рядом с ним напоминала даму карточной колоды из Алисы в Стране Чудес. Белое платье с убийственным кринолином. Ее маска была тоже светлой. И отчего-то смотрелось это на редкость странно. Будто она пыталась кого-то превзойти и переборщила. Мне не нужно было даже гадать, с кем она воевала, но каким-то образом Анж просчиталась. В платье Жени не было ничего особенного, разве что цвет. Но смотрелось намного лучше. Сергей упрямо делал вид, что ничего не происходит, но на мой взгляд он не ответил, хотя, готова была поклясться, каждый из них знал, кто именно сидит рядом с Алексом. И в любой другой ситуации он бы не преминул воспользоваться случаем и меня хорошенько напугать. А ведь правда. Все изменилось.

От дальнейших разглядываний меня отвлекло появление на сцене то ли лакея, то ли нет. Он нам очень грамотно поклонился и объявил ночь маскарада. О дне рождения не было сказано ни слова. Хотя, первый танец обещали именно «хозяину вечера».

И Алекс потянул меня на сцену. Только мы встали в самом центре амфитеатра, свет погас, оставляя окружающим только наши неясные очертания.

— С пафосом ты перебрал, — шепнула я Алексу. Он хмыкнул и притянул меня ближе.

— Я очень рад, что ты приехала.

— Ты же не думал, что я не приеду.

— Ты не могла не приехать, ведь тебя так ждали.

Подавляя смущение, я сказала:

— К чему все это? Эти костюмы, эти маски… Не думаешь же ты, что меня не узнают!

— А ты считаешь, что дело в этом? Думаешь, что я хотел, чтобы тебя не узнали? Какая мне разница, что они думают? Ты здесь не с ними, со мной. Ты моя.

А ведь играл живой оркестр. Танцевать с маской в руках, как выяснилось, еще то удовольствие. Думаю, свет выключили именно потому, что я ее несколько раз порывалась уронить. Алекс, полагаю, здорово позабавлялся. У него-то она крепилась на затылке. Не так красиво, но точно без конфузов.

— Не думала, что я такая неуклюжая, — смущенно пробормотала я, чуть не уронив маску после очередного поворота. Однако, Алекс не ответил. Он вдруг резко наклонился к моему уху и прошептал:

— Я хочу, чтобы ты была со мной через год снова, и через два, и всегда, чтобы мы танцевали слова и снова…

И все, маска была забыта. К черту ее. Мы встретились глазами, и все вокруг потеряло значимость. Я бы тоже этого хотела. Однако, вдруг нас начали окружать люди. Они тоже стали танцевать и смеяться, стало непозволительно громко, а мне вдруг захотелось их прогнать, вернуть волшебство. Я порывисто приникла к Алексу и ответила:

— Я обещаю тебе столько танцев, сколько захочешь. Но ты точно их хочешь?

— Мы не изменимся. Никогда.

Я так на это надеялась, я так хотела, чтобы он был все еще моим Алексом, тем парнем, который обещал мне все. Может быть, только может быть я все выдумала, и ничего не значит его смена компании, его гнев по поводу Лизы. Может, это просто месть мне за Шона? Я уверила себя, что так оно и есть, потому что боялась думать иначе. Для меня это было важно!

Спустя два часа, за которые гости натанцевались, наелись и набрали должный градус, маски были, наконец, отброшены. Почти все от них избавились. Но не Алекс.

А на сцене оказались танцовщицы кабаре. Точнее условные танцовщицы, потому что в их числе была Дана. Я не хотела знать, зачем сюда согнали ночных мотыльков, это меня не касалось! Однако, атмосфера изменилась, мужское внимание мгновенно переключилось на сцену, а ко мне пришла поговорить Женя. Она рассказала мне о том, что открыла собственное шоу, так как устала от тренерской работы. Я подозревала, что это было связано с моим уходом, но не решилась спросить напрямую. Нет, она бросила не тренерство насовсем, но дело в том, что без меня ей нужно было либо перебираться в Москву в поисках перспективных юных дарований, либо переманивать уже взрослых девочек-гимнасток оттуда. Либо открыть шоу.

Вдруг она взглянула на сцену и фыркнула.

— Это же отвратительно. Никакого чувства равновесия. — Как выяснилось, это она о девушке, которая крутилась на шесте. По-моему было все нормально, казалось, что в девице просто не существует костей. Однако, Женя не преминула добавить: — Безобразие! — Да еще и поморщилась. — В свое время я могла в тысячу раз лучше.

Если бы я что-то ела, я бы подавилась. Серьезно? Кажется, я знаю, чем она понравилась Сергею Елисееву. Однако, что на это сказать, кроме как:

— Женя, ты молодая и самая красивая женщина в этом зале, о каком времени ты говоришь?

Она вдруг грустно улыбнулась и коснулась ладонью моей щеки.

— Боюсь, как минимум сегодня это не так, — улыбнулась она, а я поняла, что этот вечер действительно считается моим. И все об этом знают. — Но я не в обиде. И я уверена, что ты тоже можешь намного лучше, чем эта…

Однако, ее прервало прибавление к нашей компании. Явление Даны. Все еще полураздетой в самом лучшем смысле этого слова. И все головы повернулись в нашу сторону. Чертовы хищники. А белобрысая возмутительница спокойствия встала прямо на столешницу, позволяя нам рассмотреть ее во всем великолепии. Взглядом она гипнотизировала моего кавалера.

Масок уже ни на ком не было, и я не преминула этим воспользоваться. Я увидела лицо Вадима Остроградова, заметила как сглотнул Олег, как раздраженно дернула Эрика за руку Инна, как Дима постарался спрятать глаза, и как усмехнулся Сергей, предвкушая мою реакцию. Думаю, это он затеял. Но прятала глаза я лишь затем, чтобы не видеть лица Алекса. Я трусиха, я вынуждена это признать, но я не могла наблюдать его реакцию на происходящее, не сейчас, когда я сижу рядом и зависима от него. Когда варианты куда деть глаза закончились, я уставилась на Дану. То, что она делала, свело бы с ума и меня, будь я мужчиной. Что бы там Женя не говорила, равновесие в такой момент — последнее, чем может озаботиться представитель противоположного пола. Я знала, что от меня ждали какой-то реакции, знала, что смотреть на Алекса не стоит, но страх перевесил все остатки здравого смысла. Да, Алекс не отрываясь наблюдал за этой шлюхой, однако на лице его была написана скорее вежливость, нежели неприкрытая похоть. Это позволило мне немного прийти в себя и закрыть лицо маской. Я свою часть программы отработала. Пусть и эта… отрабатывает и убирается к черту. Но хотелось ли мне сбежать? Да! Да! Да!

— Быть леди — настоящее искусство, — тихонько сказала мне Женя.

И тут Дана взялась за крючки корсета. У меня дыхание перехватило. Если сейчас она тут разденется совсем… Но вдруг:

— Благодарю, — холодно и вежливо сказал Алекс Дане. Он накрыл ее руку, отнял от крючков и поцеловал пальцы. Та просто побелела как привидение. Я так и не поняла, что такого страшного случилось, но, видимо, было, а Алекс вдруг встал и потянул меня за собой к выходу.

Мы ехали в том же лимузине, который вез меня.

— Сними маску, — попросила я.

— Тебе не нравится?

— Я тебя сегодня еще не видела.

— Ты правда подумала, что я сегодня останусь с Даной? — вместо этого спросил он.

— Я не знаю, — покачала я головой. — Я оказалась в таком положении, что полностью зависела от тебя. Это не очень приятно. И спасибо что так поступил, спасибо, что не подвел меня.

— Иначе и быть не могло, — пожал он плечами, а потом наклонился ближе и прошептал мне в самое ухо. — Я не для того заказывал это безумное платье, чтобы потом не снять его.

Я вздрогнула от его слов, и он это заметил. На его губах, не скрытых маской, заиграла усмешка. Сначала я подумала, что нет, у меня даже нашлись поводы. Его отказ от помощи Лизе, то, что мы с ним еще толком даже не говорили… но все это были глупости, продиктованные страхом. А чего мне бояться? Раньше причины были, а теперь рассыпались в пыль. Это все иррационально. Просто мне страшно.

— Если ты меня сейчас же не поцелуешь, — хрипло сказала я. — То я успею окончательно испугаться и придумаю способ сбежать.

Он не отпускал меня ни на мгновение. Целовал в машине, затем нес на руках к лифту, а там не позволил даже на мгновение коснуться пола. Но когда мы оказались, наконец в моей квартире, его руки мгновенно ринулись выполнять обещание избавить меня от наряда. И профессионализм, с которым он расправлялся со шнуровкой моего корсета пугал. Интересно, а крючочки Даны его бы надолго задержали? Хотя нет-нет, совсем не интересно.

Платье оказалось на полу в рекордные сроки, и я осталась перед ним с одних чулках белье, да и то без верха. Не знаю зачем, но я обхватила плечи руками, пытаясь спрятаться. А он мне не мешал. Он медленно стянул с себя только маску, но в темноте я различила лишь смутные очертания его скул. И глаза. Их выражение я различила, так как всматривалась крайне пристально, и по коже пробежали мурашки. Так на меня никто не смотрел. Никогда. Даже Шон. С одержимостью, с восхищением, с ожиданием. Иногда так бесконечно долго и страстно жаждешь мечты, что потом, когда она прямо перед тобой, не решаешься ее заполучить. Потому что не знаешь, что будет потом. И я опустила руки. Думаю, я даже заплакала. А Алекс снова схватил меня на руки и потащил в спальню.

Ваза оказалась опрокинута сброшенным покрывалом. Забираясь в кровать, мы ухитрились запутаться в простынях, но это никого не смутило, ведь она окружила нас, а не разделила. Я вцепилась в волосы Алекса, сдирая с него пиджак, а за ним и рубашку. И, надо заметить, уложилась я тоже с рекордные сроки. Его кожа была удивительно горячей и гладкой. Я дала себе обещание, что скоро буду наслаждаться просто прикосновениями к ней. Ну или не скоро, когда смогу это делать, не сходя с ума. Сейчас мне нужно было нечто совсем иное. Когда он прижался ко мне, я сдавленно вздохнула и обвила его бедра ногами. В какой-то момент я прокусила его губу и почувствовала металлических вкус крови, но никто не был против. Чертя языком дорожку по моему телу к югу, он стягивал с меня трусики, но я точно знала, что чулки он не тронет. Он из тех, кто ценит разные приятные мелочи. Внезапно он остановился и вытянулся вдоль моего тела, отодвигаясь чуть в сторону. Наши лица оказались на одном уровне, я хотела его поцеловать, но он не позволил… Я ничего не понимала.

— Алекс…

— Тихо, — шепнул он, склоняясь ко мне еще ближе. Наши дыхания смешались. Моя грудь тяжело вздымалась, при каждом вдохе касаясь его кожи. Я ничего не понимала, но потом его рука опустилась между моих ног, и мои ресницы дрогнули.

— Я знал, что ты закрываешь глаза, — прошептал он.

И вдруг у меня из глаз брызнули слезы, и его ласки стали убийственными. Я знала, что он губами чувствует вибрацию моих криков, но мне было ни капли не стыдно. И не хотелось отвернуться. Я извивалась на кровати, но не хотела отодвинуться от его лица ни на миллиметр. Напротив, я хотела отдать ему каждый свой вдох, ничего себе не оставить. Я уже принадлежала ему, и так давно, что ни с какой потерей уже не нужно было смиряться, нечего и не о чем было жалеть.

Интимность его ласк зашкаливала, я знала, что больше никому бы подобного не позволила, я хотела, чтобы он знал, что он единственный. По-настоящему важен только он. Мне нечего было скрывать и стыдиться. И он внимательно следил, ловя каждое выражение моего лица, будто хотел запомнить малейшее мгновение, будто на самом деле представлял не раз, как это будет, и сейчас сопоставлял грезы с реальностью.

Волна оргазма заставила меня вцепиться в простыни. Я даже не подозревала, что такое удовольствие существует. У меня была только одна мысль: я должна его коснуться. Я уткнулась губами в его плечо, словно это могло помочь мне удержаться в этом мире. После я довольно долгое время просто лежала на кровати, не в состоянии прийти в себя, Алекс гладил меня по волосам и что-то говорил, но слова не поступали в мозг, они были просто белым шумом.

— Я тебя не слышу, — удалось мне, наконец, выговорить. — А ты все болтаешь и болтаешь. Ты когда-нибудь перестанешь?

— А ты не обращай внимания. Мне просто нужно выговориться. Даже если ты не слушаешь.

— О чем речь?

— О том, как все будет.

— Ты же этого не знаешь, — рассмеялась я.

— Ну, ближайшие несколько часов у меня по секундам расписаны.

Я даже задохнулась от подтекста в его словах, но улыбнулась и потянулась к его губам. Мы начали снова целоваться, и вдруг гребаный телефонный звонок. Мы пытались не обращать внимание, но он звонил раз за разом, раз за разом. Это раздражало.

— Отключи вызов, — потребовала я у Алекса сквозь поцелуи.

— Где он? — спросил Алекс раздраженно.

— Не знаю.

Ему пришлось встать и начать поиски собственной одежды, разбросанной по всей комнате. Но телефон, как не трудно понять, вывалился из кармана и, кажется, дисплеем вниз. В темноте он не находился, а звонки не прекращались. И я не выдержала — щелкнула кнопкой настольной лампы.

— Не надо! — воскликнул Алекс, отворачиваясь.

Но я успела увидеть. И как не увидеть. Его висок был разрезан ножом, а на скуле — чуть ли не черный синяк. Выглядело так, словно его качественно избили. Я вскрикнула. И как назло телефон, наконец, перестал звонить.

— Не надо, — предупредил Алекс мою истерику. — Все хорошо.

— Вот почему маски, так? — громко спросила я. Видение как кто-то бьет ножом Алекса заставило меня зажмуриться. По коже побежали мурашки, и я обхватила руками плечи, стараясь избавиться от леденящего чувства во всем теле.

— Так. — Он схватил с пола рубашку, а я уж и забыла, что он был без одежды. Мой взгляд переместился со шрама, и я закрыла глаза, сдерживая дрожь во всем теле, сглатывая комок в горле. Ведь еще минуту назад он ласкал меня. Но как бы я не смущалась произошедшим, не смотреть на него было преступлением. Нельзя сказать, чтобы я никогда не замечала, какой он восхитительный, но одно дело мечтать, а совсем другое увидеть раздетым у твоей постели мужчину, о котором столько раз мечтала. Я против воли, злясь на него безумно, все равно пыталась запомнить каждую родинку.

— И потом, чтобы я не увидела твое лицо, ты бы не приезжал? — наконец, спросила я хрипло.

— Я бы позвонил, — ответил он и повернулся ко мне спиной.

— Позвонил?! — закричала я. — А если бы я приехала, ты бы спрятался от меня под столом? Или, постой-ка, мы оба знаем, что я бы не поехала умолять. Это я не изменилась, Алекс, если ты бы решил уйти, я бы отпустила. А вот ты да, ты очень сильно изменился.

— Карина, я просто хотел, чтобы эта ночь была идеальной! — рявкнул он на меня, затягивая ремень на узкой талии.

— Одна ночь? Одной, Алекс, мне было бы мало. — Он настороженно взглянул на меня, очень точно уловив настроение. — Ты уже врал мне раньше, и что, снова? — Я посмотрела ему в глаза. На его лице было упрямое выражение. — Убирайся! — выдохнула я, наконец, и бросила в него подушкой, разрываемая между болезненными желаниями отдаться ему и броситься с кулаками. Алекс отмахнулся от моего импровизированного оружия, подобрал с пола запонку.

— Когда успокоишься, я позвоню, — ответил он предельно спокойно и он вышел из моей спальни. Но мне не нужен был его звонок. Я хотел от него совсем другого — честности. Он изменился. Или забыл каким пытался выглядеть передо мной раньше. Он больше не мой Алекс.

И я вдруг поняла, что при включенном свете сидела перед ним совсем голая! От этого осознания я разрыдалась, опираясь о кровать. Моей руки коснулось нечто гладкое и холодно. Я даже закричала, испугавшись. Но это была всего лишь помятая орхидея.