Дидро как энциклопедист. Художественное своеобразие романа «Монахиня»

Дени Дидро (Denis Diderot, 1713 — 1784), великий философ и писатель, был выдающимся пропагандистом, идеологом, организатором. В своем многообразном творчестве он исследовал философские, социально-политические, эстетические проблемы.

Главным практическим делом Дидро было издание им «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусства и ремесел», выходившей с 1751 по 1780 г. и состоявшей из 35 томов (11 справочных томов, содержащих карты, схемы, таблицы, рисунки, и 8 томов указателей). Желая сделать это издание научно-значимым и авторитетным, Дидро привлек к написанию статей видных философов, ученых, крупнейших специалистов во всех областях знаний, писателей, художников, музыкантов своего времени. Таким образом, «Энциклопедия» обобщила все сведения, накопленные человечеством к середине XVIII в. Вторым человеком в редакции «Энциклопедии» был Жан Лерон д’Аламбер, выдающийся философ, математик, теоретик в области механики. В «Энциклопедии» писали статьи Вольтер, Руссо, Монтескьё.

«Энциклопедия», которая выходила в зрелый период французского Просвещения, время непосредственной идейной подготовки революции, стала крупнейшим общественно-политическим событием этой эпохи. Ее главной задачей было направить достижения науки, философии, искусства и литературы на борьбу против «старого порядка». В сущности, «Энциклопедия» должна была стать и действительно стала концентрированным выражением идей Просвещения по всем вопросам политической жизни, государственного строя, науки, религии и культуры. Статьи «Энциклопедии» отрицали абсолютизм как отжившую государственную систему, устарелую систему судопроизводства, идеологию католической церкви. Одновременно энциклопедисты утверждали принципы нового буржуазного государства, требовали ограничения власти монарха и правительства законами природы, политических прав для третьего сословия, формулировали принципы новой буржуазной собственности.

Исходя из убеждения, что «суеверие и деспотизм делают землю несчастной», энциклопедисты путь к прогрессу видели в развитии науки и стремились раскрыть сущность всех человеческих знаний, детально описывая все науки. Авторы статей были убеждены, что «Энциклопедия» «сумеет извлечь людей из того унизительного состояния, в котором их так долго держал предрассудок», научит их, как изменить свою жизнь в соответствии с «естественными законами».

Реакция, против которой боролась «Энциклопедия», сразу же выступила против нее. Преследования со стороны церкви начались еще до выхода первого тома, но лишь в 1758 г. официальным декретом издание «Энциклопедии» было запрещено. Дидро, которого оставили почти все его соратники (даже д’Аламбер ушел из руководства), перевел печатание «Энциклопедии» на нелегальное положение, довел дело до конца и вручил подписчикам обещанные тома. Он был не только редактором, организатором, идейным руководителем, но и активным сотрудником «Энциклопедии»: его перу принадлежит в этом издании более тысячи статей по самым кардинальным вопросам философии, политики, эстетики.

Будучи трудом коллективным, «Энциклопедия» всколыхнула философскую, политическую, литературную мысль своего времени. Она дала толчок развитию материалистической науки. Многие сотрудники «Энциклопедии» во второй половине XVIII столетия выступают со смелыми и принципиальными трудами. Так, Клод Адриан Гельвеции, видный философ-материалист, в книге «Об уме» (1758) решительно разоблачит религиозный фанатизм и политическую тиранию; кроме того, он разработал теорию утилитарной этики, в основе которой лежала теория «разумного эгоизма»; он же утверждал зависимость человеческого сознания и психики, а также морали от социальных условий и воспитания. Поль Анри Гольбах обобщил основные положения материализма XVIII в. («Разоблаченное христианство», 1756; «Система природы», 1770). Основываясь на достижениях науки своего времени, Гольбах считал материю единственной субстанцией во Вселенной; признавая наличие всеобщей закономерности в природе, он полностью отрицал божественное начало во всех проявлениях природы, что привело его к последовательному атеизму. Гийом Тома Франсуа Рейналь в своей «Философской и политической истории учреждений и торговли европейцев в обеих Индиях» (1770) обличал колониальную политику европейцев, эксплуатацию «цветных» народов, яростно протестовал против работорговли и самого института рабства. Книга Рейналя, написанная при прямом содействии Дидро, была вызовом не только всем установлениям «старого порядка», но и буржуазному хищническому приобретательству.

«Я не думаю, чтоб когда-нибудь была написана более страшная сатира против монастырей».

Дидро.

Литературное наследие Дидро составляют две группы произведений. Одна – это сочинения, напечатанные при его жизни и представляющие большой, но по существу только исторический энтузиазм; другая – несколько замечательных произведений в прозе, чуть узнаваемых современникам Дидро, но много говорящих современному читателю. Самое раннее из них – роман «Монахиня» (La

Religieuse), в котором содержится великолепное исследование психологии монашеской жизни, равно как резкие её обличения. По-видимому, Дидро не показывал «Монахиню» своим друзьям, хотя под конец жизни опубликовал роман в «Корреспонданс литерер».

Роман «Монахиня» был написан Дидро во второй половине 1760 года.

но широкая читающая публика получила возможность познакомиться с этим произведением только в 1796 году, спустя 12 лет после погибели его создателя.

Отдельные привилегированные подписчики на знаменитую «Литературную корреспонденцию» Мельхиора Гримма существенно ранее узнали о творческой истории книги, чем прочли ее текст, ибо в 1770 году Гримм подробно поведал о той мистификации из которой выросла «Монахиня».

История рождения плана у Дидро и сама судьба его представляет значимый энтузиазм. Конец 50-х годов 18 века во Франции принес сенсационные разоблачения загадок монастырских стенок, частных случаев изуверства, происходящих за ними. Монастырский быт стал предметом оживленного публичного обсуждения, и Дидро не мог не остаться в стороне от этого обсуждения. Будто бы от лица монахини из Лоншанского монастыря, отличавшегося особенной суровостью собственных нравов, он совместно со своими друзьями стал распространять письма, разоблачавшие царящие в монастырях нравы. Последнее письмо возникло в мае 1760 г ода, а уже в сентябре того же года Дидро в собственной переписке упоминает о работе над новым романом.

настоящим прототипом Сюзанны Симонен из романа «Монахиня» была монахиня

Маргарита Деламар, судебное дело которой о снятии с неё монашеского обета получило в то время широкую огласку и иск которой трибуналом был отвергнут.

История Маргариты Деламар, которая по воле матери, жаждавшей после погибели супруга заполучить все его состояние, провела в монастырских стенках более полувека (60 лет), рассказана в монографии: George May. Diderot et “La religieuse” (New – Haven - Paris, 1954). таковым образом под пером Дидро привычная в те времена история «монахини поневоле» стала художественным обобщением судьбы личности в феодально - абсолютистском обществе, где обширно простирается власть католицизма.

Когда Дидро писал «Монахиню», ему было уже 47 лет. К этому времени у писателя сложилась своя система эстетических взглядов. У него была собственная концепция жанра романа, причем лежала она в русле реалистических исканий писателя. По Дидро, роман обязан изображать не

«химерические и привольные события», а показывать «мир, в каком мы живем», рисовать «характеры, взятые из гущи общества», утверждать истину, простоту и естественность. Роман – это картина нравов эры, воссозданная

«правдивыми деталями». Всем этим требованиям роман «Монахиня» отвечал полностью. Жизненность сюжета и реалистичность повествования поражают читателя. Дидро создал книгу- исповедь, где героиня – не исключительная натура, а жертва социальной системы, в которой она живёт. «Монахиня» - социально- психологический роман. В нем Дидро развенчивает монастыри как порождение всего жизненного уклада феодально - абсолютиского общества.

Насилие над личностью бедной девушки есть общее проявление рабства и деспотизма, царящих в данном обществе и уничтожающих в человеке его фаворитные человеческие свойства, прививая и культивируя в нем противоестественные страсти, заражая его ложью, лицемерием и неспособностью мыслить.

Личную судьбу героини Дидро изображает с больших позиций мыслителя - просветителя, показывая несоответствие данной судьбы идеалам разума и гуманистической морали. Глубочайшая прозорливость мыслителя и художественная правда писателя привели Дидро к выводу, что в абсолюстской Франции неосуществим просветительский идеал свободы. Сюзанна Симонен вырвалась из монастырских стенок, но нашла вне их, только свободу быть бесправной.

Художественно воссозданная судьба «монахини поневоле» дозволила Дидро с большой впечатляющей силой выступить против мракобесия и фанатизма церковников, показать, что феодально - абсолюстское общество обрекает личность на духовное рабство. «Работаю я сидя, потому что мне тяжело стоять. Тем не менее я страшусь собственного выздоровления. Какой я тогда найду предлог не выходить из дому? И какие лишь угрозы не ждут меня, когда я покажусь на улице! Я живу в неизменной тревоге».

Антирелигиозное и антиклерикальное произведение таковой разоблачительной силы, как «Монахиня», нереально было опубликовать в то время. При жизни автора с романом познакомились только доверенные друзья Дидро.

Тем не менее роман сыграл огромную роль в развернувшейся в годы революции антиклерикальной и антицерковной пропаганде. Недаром позднее, в

1824 году и 1826 году, он дважды запрещался цензурой Франции, где к власти пришла буржуазия, поставившая себе на службу церковь и испуганная смелым, обличительным духом и антирелигиозным пафосом романа Дидро. Сюжет

«Монахини» несложен. Это печальные приключения юный девушки, против воли заточённой родителями в монастырь, становящейся там жертвой развратных монахинь и, наконец, убегая из монастыря на волю, в надежде начать частную, трудовую жизнь. Основное в романе – острая публицистическая направленность, сплетенная с убедительной картиной душевных переживаний героини. С огромным реализмом показано, как в сердце тихой и покорной в начале девушки возникают первые зародыши сомнения, скоро переходящие в чувства протеста и гнева, завершающегося открытым бунтом против насилия над влечением к жизни, против монастырского лицемерия и религиозного обмана, против суеверия, тирании и надругательства над правом дамы на свободную, самостоятельную и радостную жизнь.

С огромным мастерством, которое одушевлено пафосом антиклерикального и обличительного протеста рисует Дидро типы затхлого монастырского мира. Его героиня отрясает этот мир от собственных ног останки гниющей мертвичины монастырского склепа. Так роман разрешает двойную идейную задачку – задачку разоблачения религиозного фанатизма и задачку утверждения публичных прав дамы, в защиту которых Дидро не раз приходилось поднимать свой взволнованный и гневный голос.

В просветительской литературе жанр романа приобретает свои подлинные черты, становится эпосом частной жизни. В нём изображаются быт, нравы людей демократического сословия. В таком духе и пишет Дидро. Новизна реалистического романа была в его теме. Он изображает жизнь современную и частную, поражая собственной правдивостью ситуаций и деталей.

Положительные персонажи в просветительской драме частенько схематичны, недостаточно реалистичны. Это разъясняется тем, что эстетика Просвещения требовала от драматурга не столько критики обветшавших форм жизни, устаревших нравственных понятий, сколько сотворения вида положительного героя, обладавшего моральным совершенством. Но такового рода совершенный человек был редкостью в жизни. Настоящий человек «среднего сословия» был существом корыстным, далёким от просветительского идеала. Его настоящие черты Дидро воплотил в отце и матери Сюзанны.

В романе отражены обычные происшествия времени, связанные с просыпанием чувства свободы в демократической массе, в «Монахине» - отражение тех сдвигов, которые произошли в умонастроении демократических слоев общества, протестовавших против собственного приниженного положения.

Дидро в известной мере явился в «Монахине» учеником Ричардсона, основателя британского романа. Ричардсон был одним из первых его литературных увлечений. Следы литературной манеры Ричардсона можно найти в языке и в неких чертах стиля «Монахини». Но Дидро по существу далёк от Ричардского сентиментализма, поскольку заключённый в нем дух страстного протеста выходит далеко за рамки домашнего романа, романа мещанских добродетелей.

«Монахиня» была опубликована в 1767 году, сходу после первой буржуазной революции тогда как написана ещё в 1760 году. Сам Дидро писал в одном письме о своём произведении: «Я не думаю, чтоб когда-нибудь была написана более страшная сатира против монастырей».

но разоблачение монастырства дано Дидро без всякого гротеска и нажима. Сюзанна – нравственно и физически здоровая женщина всем своим существом восстаёт против религиозного аскетизма. Природа сама создала ее для жизни. Общество, руководствуясь предрассудками обрекает ее на отречение от всех интересов, желаний, склонностей. Природа создала ее свободной. В монастырских порядках всё противно и чуждо Сюзанне. Кликушеское самоистязание либо патологическое извращение чувств – вот с чем сталкивается

Сюзанна, попав в монастырскую среду. Монахини видят в ней бунтовщицу, ее начинают мучить, терзать, в буквальном смысле топчут ногами, объявляя сумасшедшей.

«Я простудилась в сыром подземелье. Вся моя пища за последние дни состояла из нескольких капель воды и кусочка хлеба. Жизнь моя была в угрозы, всё тело болело, я думала, что мучения, которые я перенесла, окажутся для меня последними». Игуменья Арпажонского монастыря преследует молодую даму преступными притязаниями, питая к ней противоестественную страсть. Монахини, утратившие человеческий вид в сумрачном каземате, учреждая во имя Христа, склоняют ее на грязное сожительство со старухой.

Сюзанна в страхе. Бежав из монастыря, перед ней опять предстаёт грозная сила предрассудков. Она становится человеком вне закона, преступницей, лишь потому что не захотела подчиниться преступному закону общества. «Не знаю какая участь ждёт меня, но если бы мне когда-нибудь пришлось возвратиться в монастырь, каков бы он ни был, - я не ручаюсь за себя: повсюду есть колодцы».

На этом заканчивается роман Дидро. Автор намеренно оборвал своё повествование. Пусть читатель сам решит судьбу девушки, пусть исполнится он таковой же опаской за ее жизнь, как и она сама, и если Сюзанна ещё не нашла в себе силы узреть в собственной судьбе проявление страшнейшего публичного порока, то это обязан сделать читатель. Пусть он видит перед собой не одну

Сюзанну, а тыщи и десятки тыщ заживо погребённых людей и зажгется ненавистью к социальному и политическому режиму, который порождает такие ужасные явления реальности.

Сюзанна решила обрисовать свои злоключения в виде письма к маркизу де

Круаммар, в котором надеялась получить защиту и поддержку. Это философское повествование обязывало Дидро быть скупым на краски. Наивностью и простосердечием дышит любая строка повести: все описания лаконичны, сведены до минимума, тут нет многоцветных картин природы, какими полон роман Руссо «Новая Элоиза», нет лирических страниц, раскрывающих поэзию чувств. Перед нами тотчас сухая, практически протоколическая запись. И тем не менее портреты отдельных монахинь очерчены чётко, их повествование и психология изображены ярко, рельефно. Духовный вид самой героини Сюзанны вырисовывается также очень выпукло. Это чуткая, отзывчивая, наивная незначительно склонная к рефлексии женщина. Она глубоко религиозна и тем не менее

(в этом проявилось исключительное художественное искусство Дидро) каждый ее поступок, каждое движение сердца является протестом против религии:

«Добрая настоятельница сотни раз говорила, обнимая меня, что никто не любит бога так сильно, как я, что у меня сердце живое, а у остальных оно из камня…Как несправедливы люди!…Лучше убейте свою дочь, но не запирайте в монастырь против воли. Да, лучше убейте ее. Сколько раз я жалела, что моя мать не задушила меня, как лишь я родилась! Это было бы менее жестоко».

Наивность ее олицетворяет здравый смысл, «естественность человека».

Перед взглядом этого наивного, «естественного человека» спадают маски, прикрывающие пороки цивилизации. Излюбленный французскими просветителями 18 века приём – судить современную им общественную систему («цивилизацию») трибуналом наивного человека либо дикаря (перс Узбек в романе Монтескье,

«Персидские письма», наивный парень Кандид в одноименной повести Вольтера.

Дидро замечательно изображает физическую и моральную извращённость монахинь, которая разъясняется как следствие противоестественного рвения подавить свою плоть. Монашество не подавляет животные инстинкты, а, напротив, увеличивает их, жизнь в монастыре противоестественна. Мысли автора угадываются в словах адвоката Манури, защищавшего интересы Сюзаннны на суде по поводу расторжения ее обета: «Дать обет бедности – означает поклясться быть лентяем и вором. Дать обет целомудрия – означает обещать Богу постоянно нарушать самый мудрый и самый принципиальный из законов. Дать обет послушания – означает отречься от неотъемлемого права человека – от свободы. Если человек соблюдает свой обет – он преступник, если нарушает его – он клятвопреступник. Жизнь в монастыре – это жизнь фанатика и лицемера».

собственной повестью Дидро вынес суровый приговор мрачному и бесчеловечному миру монастырства. Он показал, как враждебные человеческой природе монашеские догмы попадают в сознание людей и уродуют их внутренний мир. С большой рассудочностью, реализмом, ясным прозрачным стилем, с чувством юмора, а также о без каких-или словесных украшений. В романе нашло своё отражение всё неприятие Дидро к религии и церкви, трагическое осознание силы зла, а также приверженность гуманистическим идеалам, высоким представлениям о человеческом долге.

В различие от остальных произведений Дидро «Монахиня» написана в патетическом тоне. В 1780 году, когда Дидро решил передать рукопись Мельхиору Гримму тот отзывался о ней в письме своему другу швейцарскому журналисту Мейстеру от 27 сентября 1780 года: “Это как бы антипод “Жака – фаталиста”, он полон патетических картин. Он совсем интересен, и весь энтузиазм сосредоточен на героине, от лица которой ведётся рассказ. Я уверен, что он опечалит ваших читателей больше, чем “Жак – фаталист” принудил их смеяться; поэтому может случиться, что они захочут, чтоб он окончился поскорее. Его название –

“Монахиня”, и я не думаю, чтоб когда – нибудь была написана более страшная сатира против монастырей. Это произведение, в котором живописцы могли отыскать для себя много сюжетов, и если бы этому не противилось тщеславие, его истинным эпиграфом были бы слова: “И я тоже живописец (son pittor anch’io)».

Можно сказать, что «Монахиня» по своим художественным качествам стоит даже выше чем узнаваемый пространственно- филосовский роман «Жак- фаталист». В «Монахине» практически не ощущается присущая литературе 17 века

«резонерская» манера – изобразительная сторона тут богата, содержательна и правдива. Рассказ о несчастной девушке перерастает не лишь в обвинительный приговор монастырству, но и феодальному строю. Дидро указывает, как равнодушная мать Сюзанны расплачивается свободой собственной дочери за собственный «грех» юности.(Сюзанна ее незаконная дочь и поэтому не имеет права претендовать на наследство и состояние матери и отчима). Устами Сюзанны говорит земное, плотское начало, инстинкт природы либо, как выражались просветители «естественное» чувство. Сюзанна восхищает собственной объективностью и наблюдательностью. Ее углублённый анализ время от времени даже несоразмерен с ее жизненным опытом. Она умеет различать справедливость и чувствительность, абстрактный принцип добродетели и эмоциональное его выражение, антагонизм «рассудка и сердца». Она подвергает остроумной критике докладную записку ведущего ее дело формально мыслящего адвоката

Манури.

Так как она сама ведает о собственной горестной жизни, то нам время от времени досадно из ее уст слова и рассуждения, уместные, пожалуй, быстрее в устах философа, чем девушки, никогда не читавшей «Энциклопедии»:

Тем не менее, Сюзанна сохраняет вид и душевный строй наивного существа, цельной, непосредственной натуры. Женщина со здоровым душевным складом, она ведёт неравную борьбу против чёрного мира, порождающего истерию, садизм, тайные пороки.

в особенности интересны те странички, где описаны моменты внутренней борьбы

Сюзанны, когда она с страхом замечает, что ее начинает разрушать изнутри уклад монастырской жизни.

«Монашеская одежда приросла к моей коже, к моим костям и сейчас давит на меня ещё больше… О, поскорее бы дожить до минуты, когда я смогу разорвать их и сбросить их с себя прочь!»

«В монастыре я привыкла к неким обычаям, от которых не могу отучиться».

«Монахиня» написана в принятой в то время форме исповеди, в виде дневника героини. Но функция данной формы необыкновенна. Мариво и Прево употребляли ее для того,чтоб обнажить душу, возвеличить то, что казалось самым ценным – способность к любви. Героиня Дидро лишина способности обожать и поведать о счастье любви – она монахиня. Повествование от первого лица придает роману не лишь исповедальный, но и публтцистический характер.

Сюзанна выступает в роли обвинителя. Она заговорила голосом самого Дидро и многие странички романа уподобляются просветительской публицистике. Правда характеров не соблюдается в таковых вариантах: вряд ли самой Сюзанне доступна зрелость общественного мышления, которая находится в ее речах, в ее рассуждениях о «человеке общественном», его нравах и «склонностях, заложенных природой»:

«Таковы плоды затворничества. Человек создан, чтоб жить в обществе; разлучите его – и мысли у него спутаются, характер ожесточится, сотни нелепых страстей зародятся в его душе, сумасбродные идеи пустят ростки в его мозгу, как дикий терновник посреди пустыря.Посадите человека в лесную глушь – он одичает. Из леса можно выйти, из монастыря выхода нет. В лесу ты свободен, в монастыре ты раб. Требуется больше душевной силы, чтоб противостоять одтночеству, чем нужде. Нужда принижает, затворничество развращает. Что лучше – быть отверженным либо сумасшедшим? Не берусь решать это, но следует избегать и того и другого».

пробы героини обрести свободу вырастают в символическую картину борьбы человека с целой системой угнетения, закабалевания, унижения личности. Сюзанну можно ещё и обрисовать как человека, осознавшего на пороге революции свои права: право на свободу, на семью, любовь и наконец на жизнь. Тем самым ее борьба, ее вызов приобретает объективно революционный характер.

Когда Сюзанну против воли заточают в монастырь Дидро не интересует неувязка истинности веры, он не затрагивает догматов христианского учения – его интересует до этого всего вопрос нравственный. Ему принципиально показать, до какой степени нравственного одичания доводит монастырская жизнь здоровых и обычных людей. За рвение вырваться из монастырского заточения фанатично настроенные монахини, подстрекаемые настоятельницей Христиной, подвергают Сюзанну самым изощрённым пыткам: помещают в карцер, морят голодом, топчут ногами и т.Д.

«Я насквозь промокла, вода стекала с моего платья на пол: на меня вылили воду из большой кропильницы. Полумертвая, лежала я на боку, в луже воды, прислонившись головой к стене, с приоткрытым ртом и с закрытыми глазами».

Сюзанна сменила два монастыря, но нигде не нашла покоя. В Арпажонском монастыре она опять - же столкнулась с развратом, стала предметом сексуальных вожделений игуменьи. Круг замкнулся для бедной девушки. За монастырскими стенками идёт процесс не исцеления, а,на самом деле, разложения людей. «В каком другом месте, - пишет Дидро, - печаль и злость уничтожили все публичные инстинкты? Где обитают ненависть, отвращение и истерия? Где тлеют созревшие в тишине страсти? Монастырь – это темница, куда ввергают тех, кого общество выбросило за борт». В собственных философских трудах

Дидро раскрыл несостоятельность религии с точки зрения требований разума, в

«Монахине» – показал гибельность монастырского затворничества, его несоответствие нормам морали здорового, обычного человека.

Когда Сюзанне удаётся наконец-то убежать из монастыря она поступает на службу к прачке. «Принимаю бельё и глажу его. Работа совсем тяжелая; подкармливают меня скверно, помещение и кровать совсем плохи, зато ко мне относятся по-человечески. Супруг – извозчик, супруга его грубовата, но, впрочем, хорошая дама. Я была бы даже довольна собственной участью, если бы могла надеятся, что мой покой не будет нарушен».

В столкновении с хищнической моралью людей - собственников и уставом монастырской жизни раскрываются положительные черты Сюзанны Симонен. Она свободолюбива, не выносит насилия, человечна, имеет здоровые нравственные понятия. Таков моральный идеал самого автора, прошедшего суровый путь, боровшегося за свободу человека, за утверждение его естественных стремлений и чувств.

таковая уверительность в описании религиозного гнета во многом достигаетя Дидро засчет его твёрдых атеистических убеждений. «Кажется бог нисколечко не считается с желаниями смертных, действуя по своемя собственному (и недоступному их разумению) усмотрению. Более того, Библия, говорит Дидро, содержит свидетельства жестокости Бога, если тот существует,

- она призывает убивать тех, кто не делит религиозных убеждений, будь то брат, отпрыск, мать, жена, - «не спорь с ними, а немедленно убей!».

«Очаровательная программа, и составлена она от имени бога!» - замечает

Дидро. Куда более достойными и гуманными, по его мнению, оказвваются принципы терпимости, уважения взглядов остальных людей, даже если они не совпадают с твоими своими. Идеологи буржуазной революции доказывали принцип равенства, из которого вытекало признание каждого члена общества личностью, что в свою очередь, предполагало уважение вида мыслей каждого, терпимость по отношению к его взорам, толерантность.

данной проблематике Дидро уделяет дольшое внимание как раз в связи с критикой религиозного фанатизма. Нетерпимость, убеждает он в статье, написанной для «Энциклопедии», а также в остальных работах, неразрывно связана с хоть каким религиозным учением, в том числе и с христианством. «Священник нетерпим уже по самому своему положению: он преобразовал бы свой культ в ничто, если бы признал, что и остальные культы угодны богу…»

Нетерпимость, продолжает Дидро, погубило множество человеческих жизней; она порождает злобные доносы и сеет ненависть посреди людей,

«ограничивает разумы и увековечивает рассудки», «нетерпимость постоянно враждебна истине и выгодна только лжи», так как истина любит критику, от неё она лишь выигрывает; ересь опасается критики, ибо проигрывает от неё».

Призывы великого гуманиста – просветителя к терпимости сохраняют свое принципиальное значение вплоть до наших дней, когда необходимость объединения людей разных национальностей и верований. В религиозной нетерпимости, полагает

Дидро, выражается противоречивость хоть какого религиозного учения: заместо того, чтоб жертвовать собственной кровью, проливают чужую кровь, а проповедь любви к ближнему ведётся с помощью «огня и меча». Эта мысль последовательно развивается в творчестве Дидро. Художественной же вершины в изображениии ожесточенных релтгиозных фанатиков и жертв этого религиозного фанатизма Дидро достигает в известной «Монахине». Талант писателя в сочетании с остротой разума, меткостью наблюдения, «сократической» оособенностью метода его мышления в целом дозволили Дидро развивать идеи Просвещения в броской художественной форме, которая обеспечивала мощное эмоциональное действие на читателей. Дидро выразительнейшими красками нарисовал картину катастрофической судьбы Сюзанны. Роман стал обличением лицемерия и откровенной ереси, невежества, алчности, жестокости, скрывающихся за монастырскими стенками. Издевательства монахинь доходили до крайней степени бесчеловечности. Ее лишили одежды и обуви, перебиливсю ее посуду, забрали из кельи все нужные вещи, оставив лишь голый тюфяк; ей плевали в лицо и поливали нечистотами, а пол по которому она ходила босыми ногами, посыпали толчёным стеклом. К физическим страданиям добавились нравственные

- Сюзанну объявили одержимой и прокляли. В итоге этих мучений женщина тяжело заболела и лишь чудом избежала погибели благодаря радостному вмешательству викария.

С чувством крайнего овращения Дидро выводит в этом романе христианок, ожесточенных и распущенных; он указывает,что в монастырях течёт жизнь, полная отнюдь не христианской любви и сострадания к ближнему, а ненависти и злости.

Там, где принимаются сумрачные обеты, противоречащие естественным влечениям природы, где господствует религиозный фанатизм, убеждает Дидро, там возникают зло и ханжество и человек становится несчастен. – спрашивает он у читателя. – Где нет ни отца, ни брата, ни сестры, ни родственника, ни друга?.. Где живут рабство и деспотизм? Где можно встретить разумы, одержимые нечистыми видениями, которые неотступно преследуют их и тревожут? Где можно встретить глубочайшее угнетение, бледность, худобу – всё эти признаки чахнущей и изнуряющей себя человеческой природы? Где слышатся по ночам тревожные стоны, а днём льются беспричинные слёзы, которым предшествует беспредметная грусть? Где природа, возмущенная принуждением, разламывает все поставленные перед нею преграды, приходит в неистовство и ввергает человека в такую бездну разврата, от которой нет исцеления? Где развиваются жестокость и любопытство?

Отвечая на эти вопросы, Дидро показывает не лишь на монастыри, но на всю сферу церковной жизни,порождающей названные социальные пороки. Обусловившая их в конечном счёте причина – невежество,суеверие, отсутствие образованности.

И всё – таки несмотря на те страхи, что творились в монастыре у несчастной Сюзанны была соображающая душа. Это была монахиня по имени Урсула.

конкретно она согласилась помочь Сюзанне и спрятать у себя провокационные записи к адвокату Манури против монастыря и тех издевательствах, что там творились. Сюзанна была поистине опечалена и разбита, когда узнала,что

Урсула скончалась:

«Я осталась одна у ее изголовья. Мне тяжело обрисовать вам мое горе, и всё же я завидовала ее участи. Я подошла к ней, горько рыдала, целовала множество раз, накрыла простыней ее лицо, черты которого уже начали меняться… И вот я одна в монастыре, олна на всём свете, так как я не знаю ни одного живого существа, которое интересовалось бы мною».

По собственной разоблачительной силе трагическая повесть Дидро о монахине – невольнице не имеет себе равных в литературе 17 века. Проницательно раскрыв психологию религиозного аскетизма Дидро смог показать процесс перерождения человеческого сознания под давлением религии, и этим повесть в значимой степени выходит за рамки просветительского мировозрения – она вполне может занять место в реалистической литературе 19 века.