Философия наказания (Г.Тард)

Габриэль Тард (1843—1904) родился в небольшом французском городке Сарле, где после получения юридического образования в течение 18 лет работал следователем. Пытливый ум ставил перед ним много проблем, главной из которых была загадка преступности. Тард пытался понять, что привело к преступлению тех лиц, в отношении которых он проводил расследования. В этот период весьма популярны были социологические теории О. Конта и А. Кетле. Да и министр юстиции А. Герри был автором трудов по статистическому анализу преступности. Социологические теории увлекли Тарда, и именно на основе статистического анализа он первоначально пытался проникнуть в тайны криминального мира. Научный интерес провинциального следователя обусловил направление его служебной карьеры — в 1893 г. он занимает довольно значительный пост ответственного директора статистического бюро министерства юстиции Франции. Практическую деятельность Тард сочетал с научными исследованиями и преподавательской практикой. В 1900 г. его избирают профессором в одном из наиболее престижных учебных заведний Франции — Коллеж де Франс.

В 1886 г. Тард представил на суд читателей свою первую книгу — "Сравнительную преступность".² Автор проанализировал статистические данные о преступности во Франции за полувековой период. Этот анализ позволил

ему установить ряд закономерностей изменения преступности во времени и пространстве. В своей первой книге Тард отдал дань популярной в то время концепции Ломб-розо. Отрицая отдельные детали этой теории, он согласен с принципиальными выводами о существовании преступного типа и наличии его специфических антропологических признаков: "Достоверно то, что у злодеев лоб покатый и в складках, бровные своды выдаются вперед, глазные впадины очень велики, как у хищных птиц, выдающиеся челюсти очень сильны, а уши расставлены в виде ручек; очень ясный и частый недостаток черепной и лицевой симметрии".' Там же он цитирует антропологические идеи Гегеля: "Я вспоминаю немного странное, но не лишенное основания значение носа, которое старик Гегель, объясняя в своей "Эстетике" красоту греческого профиля, придает его форме. Нос кажется ему переходным органом между лбом, где сосредоточивается духовное выражение человеческого лица, и челюстью, где выражается зверство. Положение носа имеет огромное значение в преобладании того или иного чувства. Гегель говорит, что нос, смотря по форме, влияет на преобладание зверского чувства или ума. Последнее бывает в том случае, если к прямому, гладкому и чистому лбу в виде едва отклоненной прямой линии примыкает правильный нос, являющийся как бы его продолжением. Курносый и даже орлиный нос, отделенный от плоского и покрытого складками лба ломаной линией и сливающийся со ртом или челюстью, особенно если они грубо выдаются, указывает на преобладание зверя".² Как видим, анализ личности преступника Тард проводит вполне в ломброзианском стиле. Его критика Гарофало за то, что тот считает допустимым на основе анализа первого преступления поставить диагноз о неисправимости преступника, практически неар-гументированна.³ При этом сам он на следующей странице, цитируя строки из книги французского криминалиста Луа-зелера "Преступления и наказания", обосновывает достаточно сомнительное положение: "При старом режиме, — говорит Луазелер, — толкователи уголовных законов Жусс и Вуглан в числе важных причин для подозрения считали дурное лицо обвиняемого". Действительно, даже в наши дни в затруднительных случаях, конечно, немного нужно для того, чтобы судью, колеблющегося между двумя лич-

ностями, побудить к преследованию одной из них. Заслуга антропологии в том, что она разрешила причины того впечатления, которое все люди получают при виде известных лиц, и научила распознавать их".¹ Аналогичным образом он высказывался и в одной из своих работ. Описывая свой личный опыт следователя, Тард отмечал, что однажды ему удалось найти убийцу по антропологическим признакам:

физиономии гиены и мрачному суровому взгляду.²

Нам сегодня такие приемы установления истины по уголовному делу могут показаться странными, но подобная практика была достаточно распространенной в начале XX в.

В книге "Сравнительная преступность" приведены весьма интересные факты криминальной экстрасенсорики: Тард описывает преступления, совершенные под влиянием гипнотического воздействия, и пытается разработать подходы к решению вопроса об ответственности таких лиц.

В 1890 г. в Париже в серии "Библиотека криминологии" вышла в свет очередная книга Тарда — "Философия наказания". Эта объемная монография является основным криминологическим трудом французского ученого. В данной книге автор предпринял попытку разработать фило-софско-психологические основы привлечения к ответственности. В ней ученый основательно проанализировал фундаментальные концепции позитивистской школы, теорию способностей и теорию врожденных недостатков. Отдельные главы он посвятил углубленному исследованию таких важнейших элементов криминальной и пенитенциарной систем, как преступник, преступление, правосудие, наказание. В этой же книге Тард развил идеи о профессиональном типе преступника.³

Идею о профессиональном типе преступника Тард высказывал и раньше. "Всякая крупная социальная или антисоциальная профессия притягивает к себе всех тех, кто обладает к ней известным предрасположением, если только выбор занятия свободен; если существует разделение на касты, то наблюдается накопление известных свойств путем наследственной передачи; так благородные рождаются храбрыми, евреи — банкирами и пр."⁴

В понятии преступления Тард особо подчеркивал два психо-социологических критерия — беспокойство и негодование. Все преступления можно по этому критерию классифицировать на три группы:

— вызывающие больше беспокойства, чем негодования;

— вызывающие больше негодования, чем беспокойства;

— вызывающие столько же беспокойства, сколько негодования.'

Тард отмечал, что физические факторы не должны составлять отдельной группы, так как они действуют на преступность, превращаясь либо в антропологические, либо в социальные факторы. Климат или время года сами по себе не могут увеличить или уменьшить размеры преступности. Их действие ограничивается вступлением в число очень сложных причин, изменяющих органические или социальные условия, содействие которых необходимо для возникновения деликта.²

По мнению Тарда, антропологические и физические факторы оказывают лишь импульсивное влияние и толкают к неопределенным формам деятельности, между тем как социальные факторы направляют эту деятельность.³

Тард сравнивал преступность с тенью, отбрасываемой обществом. Русский криминолог В. В. Пржевальский, развивая эту мысль Тарда, отмечал, что позади преступников, нами преследуемых, на скамье подсудимых сидит само общество.⁴

Критикуя тардовскую теорию преступления, Э. Фер-ри упрекал его в эклектизме. В частности, он отмечал: "Вот изложение его теории в сжатом виде: нравственная ответственность не связана необходимо с существованием свободной воли (отвергаемой Тардом), но тем не менее она остается необходимым условием и мерилом ответственности уголовной; она лишь основывается на других критериях и других элементах. Таковыми служат: тождество личности преступника с самим собой до и после совершения преступления и его социальное сходство с теми, среди которых он живет и действует и которые должны будут нака-

зать его. Если недостает одного из этих сходств, то преступник не считается нравственно ответственным за совершение им преступления, хотя общество может предпринять по отношению к нему меры предосторожности административного, но отнюдь не уголовного характера- Эта теория представляется действительно эклектической, так как в одно и то же время она и отрицает свободу воли, и сохраняет прежнюю идею нравственной ответственности; следовательно, с одной стороны, она вместе с классическими теориями основывает право наказания на личных условиях преступника (личное тождество), с другой стороны, наряду с позитивными теориями, она основывает это право на соображениях социального характера (социальное сходство)".'

После выхода указанных криминологических трудов научные интересы Тарда несколько переориентировались. Он практически отходит от криминологии и занимается разработкой логико-психологического направления в социологии. Тард достаточно основательно разработал концепцию общественного сознания (социального ума в его терминологии). Эти исследования Тарда, несмотря на их отдаленность от практики — он не вырабатывал никаких конкретных рекомендаций по борьбе с социальным злом, — оказали существенное влияние на развитие учения о преступности. В значительной мере они способствовали развитию психологического и социологического направлений в криминологии.

В области социологии Тард развивал теорию подражания. Абсолютизируя феномен подражания, он отмечал: что бы ни делал человек — это продукты подражания (добровольного или обязательного, сознательного или бессознательного, разумного или бессмысленного, симпатизирующего или ненавидящего, удивляющегося или завидующего).²

"Социальный организм по существу своему подражательный, и подражание играет в обществах роль, аналогичную с наследственностью в физиологических организмах".³

К числу наиболее удачных криминологических приложений теории подражания можно отнести психологические исследования межличностного взаимодействия в групповой преступности: от простых форм соучастия до мафии и преступлений толпы.⁴

От криминологического анализа Тард восходит к конструированию собственной концепции истории. Значительно упрощая реальность, он укладывает все исторические процессы в достаточно простую схему: подражание — обобщение подражаний — изобретение — подражание...' При всей проблематичности использования данной схемы в глобальной социологии она неплохо работает при объяснении механизма развития профессиональной и привычной преступности.

Тард достаточно основательно разрабатывает теорию социального влияния. Развивая идеи влияния среды на преступность, он пришел к выводу о необходимости более углубленного анализа этого процесса: "Новые социологи, находясь в затруднении, прибегают к своего рода фетишу... Таким все объясняющим талисманом является среда! Раз это слово употреблено, все сказано. Среда служит формулой, на все пригодной, и ее кажущаяся глубина помогает скрыть пустоту мысли".² Анализируя механизм влияния среды, Тард пришел к выводу, что элементарный социальный факт заключен не в пределах одного мозга, а в соприкосновении нескольких умов. Характерной моделью социального по Тарду является взаимодействие двух индивидуумов, из которых один подражает другому.

Всякое влияние общественной среды на индивида разлагается на множество психических взаимодействий между двумя индивидами. В уме одного и того же лица множество психических влияний называют общественным давлением. И термин "социальное принуждение" не совсем точен, поскольку человек воспринимает влияние иных лиц через призму собственных интересов и поэтому всегда делает то, что соответствует его вкусам. В одной и той же общественной среде накопление социальных влияний бывает весьма различным: у одних преобладает нравственное заимствование от честных людей, у других — подражание людям порочным или преступным.³ Поэтому прежде чем пытаться сделать человека "хорошим", необходимо добиться, чтобы он захотел стать хорошим, чтобы это отвечало его интересам.

Тард исследовал логические и внелогические способы влияния,, при этом установил, что особую роль в качестве каналов влияния играют такие социальные процессы и яв-

ления, как мода, религия, искусство, традиции, обычаи, нравственность, право, наука, промышленность. Социальную жизнь он рассматривает как меняющееся распределение верований и желаний, распространяемых по указанным каналам.¹

Развивая статистические идеи Кегле, Тард значительно подкорректировал его выводы. Он установил, что преступность не так уж постоянна, как предполагал бельгийский ученый. Она постоянно растет. Цивилизация уничтожает одни виды преступности, ею же созданные, и создает на их место новые. Тард убедительно доказал, что даже в изменчивом явлении тоже можно выявлять закономерности.² Эти выводы имели большое значение для развития теории прогнозирования преступности.

Ряд теоретических положений и выводов Тарда отличаются большой оригинальностью. Он достаточно основательно исследовал связь между преступностью и неизменной спутницей цивилизации — ложью. Этой проблеме в книге "Сравнительная преступность" он посвятил отдельную главу. В монографии "Социальная логика" одна из глав называется "Сердце", здесь автор убедительно проводит мысль о том, что истинная социальная цель: увеличение суммы любви и уменьшение суммы чувства ненависти — постепенный рост социального сердца.³

Труды Тарда дали мощный импульс последующим исследованиям. Особенно благодатной почвой для развития его идей оказалась американская социологическая школа криминологии.