Слуга двух господ (II servitore di due padroni)

Комедия (1749)

Счастливая помолвка Сильвио, сына доктора Ломбарди, с юной Кла-риче смогла состояться только благодаря обстоятельству, самому по себе весьма несчастливому — гибели на дуэли синьора Федериго Рас-пони, которому Клариче давно была обещана в жены отцом, Панта­лоне деи Бизоньози.

Едва, однако, отцы торжественно вручили молодых людей друг другу в присутствии служанки Панталоне Смеральдины и Бригеллы, владельца гостиницы, как откуда ни возьмись объявился шустрый малый, ко всеобщему изумлению, назвавшийся Труфальдино из Бер-гамо, слугой туринца Федериго Распони. Сначала ему не поверили — настолько верные источники сообщали о гибели Федериго, а дружные заверения в том, что его хозяин умер, даже заставили Труфальдино сбегать на улицу удостовериться, жив ли тот. Но когда появился сам Федериго и продемонстрировал Панталоне адресованные ему письма общих знакомых, сомнения развеялись. Помолвка Сильвио и Клариче разрывалась, влюбленные были в отчаянии.

Один только Бригелла, до того как перебраться в Венецию не­сколько лет проживший в Турине, сразу опознал в незнакомце пере­одетую в мужское платье сестру Федериго — Беатриче Распони. Но та умоляла его до времени не раскрывать ее тайны, в подкрепление просьбы посулив Бригелле десять дублонов за молчание. Чуть позже, улучив момент, Беатриче рассказала, ему, что брат ее действительно погиб на дуэли от руки Флориндо Аретузи; Беатриче и Флориндо давно любили друг друга, но Федериго почему-то был решительно против их брака. После поединка Флориндо вынужден был бежать из Турина, Беатриче же последовала за ним в надежде разыскать и по­мочь деньгами — Панталоне как раз остался должен ее покойному брату круглую сумму.

Труфальдино размышлял, как бы поскорее и пообильнее пообе­дать, когда ему вдруг подвернулся случай услужить только что при­бывшему в Венецию Флориндо Аретузи. Тому понравился рас­торопный малый, и он спросил, не желает ли Труфальдино стать его слугой. Рассудив, что два жалованья лучше, чем одно, Труфальдино со­гласился. Он занес хозяйские вещи в гостиницу Бригеллы, а потом пошел на почту посмотреть, нет ли там писем для Флориндо.

Беатриче остановилась в той же гостинице и также первым делом отправила Труфальдино за письмами на имя Федериго или Беатриче Распони. Не успел он отойти от гостиницы, как его остановил мучи­мый ревностью Сильвио и потребовал позвать хозяина. Труфальдино, понятно, не стал уточнять, какого именно, и позвал первого попав­шегося — Флориндо. Они с Сильвио друг друга не знали, но из завя­завшегося разговора Флориндо открылась смутившая его новость: Федериго Распони жив и находится в Венеции.

На почте Труфальдино вручили три письма, и не все они предна­значались Флориндо. Поэтому он, не умея читать, придумал историю о приятеле по имени Паскуале, тоже слуге, попросившем забрать письма и для его хозяина, имя которого он, Труфальдино, запамято­вал. Одно из писем было послано Беатриче из Турина ее старым вер­ным слугой — распечатав его, Флориндо узнал, что его возлюбленная, переодетая мужчиной, отправилась за ним в Венецию. До крайности взволнованный, он отдал Труфальдино письмо и велел во что бы то ни стало разыскать этого самого Паскуале.

Беатриче была весьма недовольна, получив важное письмо распе­чатанным, но Труфальдино сумел заговорить ей зубы, снова сослав­шись на пресловутого Паскуале. Панталоне тем временем сгорал от желания поскорее выдать за нее, то есть за Федериго, Клариче, хотя дочь и умоляла его не быть таким жестоким. Беатриче пожалела де­вушку: оставшись с нею с глазу на глаз, она открыла Клариче, что ни­какая она не Федериго, но при этом взяла клятву молчать. Обрадованный тем, что после свидания наедине дочь его выглядела исключительно довольной, Панталоне решил назначить свадьбу прямо назавтра.

Доктор Ломбарди пытался убедить Панталоне в действительности помолвки Сильвио и Клариче путем строгих логических доводов, по-латыни приводя основополагающие принципы права, но все пона­прасну. Сильвио в беседе с несостоявшимся тестем был более решителен, даже резок и в конце концов схватился за шпагу. Плохо бы пришлось тут Панталоне, не случись поблизости Беатриче, кото­рая со шпагою в руке вступилась за него. После непродолжительной схватки она повергла Сильвио наземь и уже приставила клинок к его груди, когда между нею и Сильвио бросилась Клариче.

Сильвио, однако, тут же заявил возлюбленной, что видеть ее он не желает после того, как она так долго пробыла наедине с другим. Как ни старалась Клариче убедить его в том, что она по-прежнему верна ему, уста ее были скованы клятвой молчания. В отчаянии она схвати­ла шпагу, желая заколоть себя, но Сильвио счел ее порыв пустой ко­медией, и только вмешательство Смеральдины спасло девушке жизнь.

Беатриче между тем велела Труфальдино заказать большой обед для нее и Панталоне, а перед этим припрятать в сундук вексель на четыре тысячи скудо. Указаний насчет обеда Труфальдино уже давно ждал от обоих своих хозяев и вот наконец дождался хотя бы от одного: он живо обсудил с Бригеллой меню, вопрос же сервировки оказался сложней и тоньше, посему потребовалось наглядно изобра­зить расположение блюд на столе — тут пригодился вексель, кото­рый был разорван на кусочки, изображавшие то или иное кушанье.

Благо вексель был от Панталоне — он тут же согласился перепи­сать его. Труфальдино лупить не стали, а велели вместо этого поразво-ротливей прислуживать за обедом. Тут на его голову явился Флориндо и велел накрыть себе в комнате, соседней с той, где обедали Беатриче и Панталоне. Труфальдино пришлось попотеть, прислуживая сразу за двумя столами, но он не унывал, утешаясь мыслью, что, отработав за двоих, покушает он уж за четверых.

С господами все прошло спокойно, и Труфальдино уселся за заслу­женную обильную трапезу, от которой его оторвала Смеральдина, принесшая для Беатриче записку от Клариче. Труфальдино давно уже положил глаз на симпатичную служаночку, но до того у него не выда­валось случая вдоволь полюбезничать с нею. Тут они от души нагово­рились и как-то между делом вскрыли записку Клариче, прочитать которую они все равно не умели.

Получив уже второе письмо распечатанным, Беатриче не на шутку разозлилась и хорошенько отделала Труфальдино палкою. Уви­дав из окна эту экзекуцию, Флориндо захотел разобраться, кто это смеет лупить его слугу. Когда он вышел на улицу, Беатриче уже уда­лилась, а Труфальдино придумал случившемуся такое неудачное объ­яснение, что Флориндо прибил его тою же палкой — за трусость.

Утешая себя тем соображением, что двойной обед все же вполне искупает двойную взбучку, Труфальдино вытащил на балкон оба хо­зяйских сундука, с тем чтобы проветрить и почистить платье, — сун­дуки были похожи как две капли воды, так что он тут же забыл где чей. Когда Флориндо велел подать черный камозл, Труфальдино выта­щил его из сундука Беатриче. Каково же было изумление молодого человека, обнаружившего в кармане свой собственный портрет, кото­рый он когда-то подарил возлюбленной. В ответ на недоуменные рас­спросы Флориндо Труфальдино соврал, что портрет достался ему от прежнего его хозяина, умершего неделю назад. Флориндо был в от­чаянии — ведь этим хозяином могла быть только переодетая мужчи­ной Беатриче.

Потом в сопровождении Панталоне пришла Беатриче и, желая проверить какие-то счета, спросила в Труфальдино свою памятную книгу; тот притащил книгу из сундука Флориндо. Происхождение этой книги он объяснил проверенным способом: мол, был у него хо­зяин по имени Флориндо Аретузи, который на прошлой неделе скон­чался... Беатриче его слова сразили наповал: она горько запричитала, уже нимало не заботясь о сохранении тайны.

Ее горестный монолог убедил Панталоне в том, что Федериго Рас-пони на самом деле мертв, а перед ним — его переодетая сестра, и он немедля побежал сообщить эту радостную весть безутешному Сильвио. Едва Панталоне удалился, Флориндо и Беатриче каждый из своей комнаты вышли в залу с кинжалами в руках и с явным наме­рением лишить себя постылой жизни. Это намерение было бы исполнено, не заметь они внезапно друг друга — тут же им оставалось только бросить кинжалы и устремиться в желанные объятия.

Когда первые восторги миновали, влюбленные захотели как следу­ет наказать мошенников-слуг, своею болтовней чуть не доведших их до самоубийства. Труфальдино и на сей раз вывернулся, наболтав Флориндо о своем непутевом приятеле Паскуале, состоящем в услу­жении у синьоры Беатриче, а Беатриче — о бестолковом Паскуале, слуге синьора Флориндо; обоих он умолял отнестись к провинности Паскуале со снисхождением.

Между тем Панталоне, доктору Ломбарди и Смеральдине боль­ших трудов стоило примирить разобидевшихся друг на друга Сильвио и Клариче, но в конце концов труды их увенчались успехом — моло­дые люди обнялись и поцеловались.

Все вроде бы уладилось, дело шло к двум свадьбам, но тут по вине слуг образовалось еще одно, последнее, недоразумение: Смеральдина попросила Клариче посватать ее за слугу синьоры Беатриче; Труфаль­дино об этом не знал и со своей стороны уговорил Флориндо просить у Панталоне Смеральдину ему в жены. Речь шла как бы о двух раз­ных претендентах на руку одной служанки. Желание соединить судь­бу со Смеральдиной все же заставило Труфальдино сознаться в том, что он служил сразу двум хозяевам, что никакого такого Паскуале не существовало и он один, таким образом, был во всем виноват. Но во­преки опасениям Труфальдино ему на радостях все простили и пал­ками наказывать не стали.