Глава 10. Первой вещью, попавшей в поле моего зрения, когда я проснулась в воскресенье утром, был янтарный пузырёк с надписью «Исцеление от похмелья»

Первой вещью, попавшей в поле моего зрения, когда я проснулась в воскресенье утром, был янтарный пузырёк с надписью «Исцеление от похмелья», напечатанной старомодным шрифтом.

Пробка из рафии, которой заткнули горлышко склянки, сохраняла его содержимое в целости.

«Исцеление» работало, что я помнила ещё с прошлого раза, когда Гидеон передал мне это зелье, но вид пузырька напомнил мне о том, сколько алкоголя я выпила прошедшей ночью.

Крепко жмурясь, я простонала и зарылась в подушку, заставляя себя снова провалиться в сон.

Кровать заскрипела. Теплые, упругие губы коснулись позвоночника, моя спина была обнажена.

- Доброе утро, ангел мой.

- Твой голос звучит, как будто ты страшно доволен собой, - я пробормотала.

- Доволен тобой, вообще-то.

- Злодей.

- Я имел в виду твои предложения по антикризисным мерам, но, конечно, секс тоже был феноменальным, как всегда.

Его рука проникла под простыню, в которую я была укутан по талию, и сжала мою задницу.

Я приподняла голову и обнаружила его опершимся на спинку кровати с лэптопом на коленях. Он как всегда выглядел аппетитно в одних только его домашних штанах для безделья. Я была уверена: мой внешний вид сейчас не был таким же привлекательным. Домой я поехала на лимузине с девочками, а затем встретилась с Гидеоном в его апартаментах. Время близилось к рассвету, когда мы закончили, и я была такой уставшей, что свалилась на кровать со все еще влажными волосами после поспешного принятия душа.

Ощущение удовольствия пронзило меня, когда я увидела его рядом с собой. Он спал в комнате для гостей, и у него был кабинет для работы. Тот факт, что он предпочел работать в кровати, в которой я спала, говорил о том, что он хотел быть рядом со мной, даже когда я была не в сознании.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на часы на столике у кровати, но мой взгляд упал на мое запястье.

- Гидеон…

Часы, оказавшиеся на моем запястье, пока я спала, заворожили меня. В стиле Ар-деко, циферблат сверкал сотнями крошечных бриллиантов. Ремешок был атласным, кремового цвета, а сами часы были продукцией Patek Philippe и Tiffany & Co.

- Они изумительны.

- Было выпущено только 25 экземпляров, так что они далеко не так уникальны, как ты, но в принципе, никто так не уникален, как ты,– он улыбался, глядя на меня.

- Я люблю их! – я вскочила на колени. - Я люблю тебя!

Он убрал лэптоп в сторону, позволяя мне крепко сжать его в объятиях.

- Спасибо! – я промурчала, тронутая его чуткостью. Он, наверное, устроил это, когда я поехала к маме или отправилась в клуб с девочками.

- Хм, скажи, что мне делать, чтобы получать эти “голые” объятья каждый день.

- Просто будь собой, ас. Ты – все, что мне нужно.

Я слезла с кровати и потопала в ванную комнату, держа янтарную бутылочку в руках. С отвращением проглотила содержимое, почистила зубы, расчесала волосы, сполоснула лицо. Надев халат, я вернулась в спальню, где и обнаружила, что Гидеон исчез, а его лэптоп лежит на середине кровати.

Я нашла своего мужчину в кабинете, с широко расставленными ногами и скрещенными руками, смотрящим вдаль. Город раскинулся перед его взором. С его окна в Кроссфайре или в его квартире открывался отнюдь не вид на горизонт, а что-то более преимущественное. Что-то более приземленное и непосредственное. Связь с городом, которая было почти что интимной.

- Я не разделяю твое беспокойство, - он проговорил оживленно в микрофон возле уха, - я осведомлен о риске… Прекрати говорить. Эта тема не для обсуждения. Составь соглашение как обусловлено.

Услышав стальные нотки в его голосе, я поспешила убраться прочь. Все еще не была уверена насчет содержимого бутылки, но предполагала, что это были витамины и какой-то сорт ликера. Клин клином вышибают. Зелье согревало меня изнутри, и от него клонило в сон, поэтому я пошла на кухню, чтобы заварить кофе.

Восполнив кофеиновый недостаток, я устроилась на диване и решила проверить сообщения на телефоне. Я нахмурилась, когда обнаружила 3 пропущенных от отца, все до 8 утра в Калифорнии. Также дюжина пропущенных от мамы, но я вспомнила, что понедельник на носу и совсем скоро будет возможность все обсудить. И было сообщение от Кэри, которое буквально кричало ПЕРЕЗВОНИ МНЕ!

Сначала я позвонила отцу, стараясь сделать маленький глоточек кофе перед тем, как он ответит мне.

- Ева. – тон, которым он произнес мое имя заставил меня насторожиться. Я выпрямилась.

- Пап… Все в порядке?

- Почему ты мне не сказала про Натана Баркера? – его голос был хриплым и полным боли. По коже пробежались мурашки.

Чёрт. Он знал. Мои руки начали трястись, я пролила горячий кофе на себя, но даже е почувствовала этого. Я была в панике от страдания в его голосе.

- Пап, я…

- Я не могу поверить, что ты не сказала мне. Или Моника. О боже… Она должна была сказать что-то. Сказать мне, – он тяжело вздохнул. – У меня есть право знать!

Печаль прожгла мою грудь, словно кислота. Мой отец – человек, чей самоконтроль соперничал с Гидеоновским – звучал так, как будто собирался расплакаться.

Я поставила чашку на стол, дыша быстро и прерывисто. Смерть Натана раскрыла все его юношеские «достижения», открывая ужас моего прошлого для всех, кто обладал знанием или средствами его достижения. Будучи полицейским, мой отец имел такие средства.

- Ты бы ничего не смог сделать, - сказала я в оцепенении. Телефон прозвенел, извещая о входящем звонке на другой линии, - ни до, ни после.

- Я мог бы быть рядом, я мог бы позаботиться о тебе.

- Папочка, ты сделал это. Ты познакомил меня с доктором Трэвисом, который изменил мою жизнь. Я действительно не могла ничего начать до этого знакомства. Не могу выразить, насколько мне это помогло.

Он простонал.

- Я должен был бороться с твоей матерью за тебя, ты должна была быть со мной.

- О боже, – мой желудок свернулся в узел. – Ты не можешь обвинять маму. Она долго не знала, что происходит. Но когда она узнала, она сделала все, что было в ее силах.

- Она не сказала мне! – он закричал, заставляя меня подпрыгнуть. – Она обязана была сказать мне, черт ее подери. И как это она не знала?! Должны были быть знаки… Как она могла не заметить? Господи. Я заметил, когда ты приехала в Калифорнию.

Я всхлипывала, пытаясь заглушить острое мучение. – Я попросила ее не говорить тебе. Заставила дать обещание.

- Это не то решение, которое ты имела право принимать, Ева. Ты была ребенком. Она лучше знала.

- Прости меня, – я рыдала. Настойчивый, безостановочный й звонок входящего вызова заставил меня потерять контроль. – Мне так жаль. Я просто не хотела, что Натан причинил боль людям, которых я люблю.

- Я приеду, что повидаться с тобой, – сказал папа хладнокровно. – Я прилечу ближайшим рейсом. Позвоню, как приземлюсь.

- Пап…

- Я люблю тебя, милая. Ты – все для меня. Он бросил трубку. Я была в шоке, это разбивало моё сердце вдребезги. Я понимала, что открывшийся ужас того, что произошло со мной, съест отца заживо, но я не знала, как бороться с этой темнотой.

Телефон начал вибрировать в моей руке, и я посмотрела на экран, но увидев имя мамы была не в состоянии решить, что делать дальше.

Ноги подкашивались, я встала и отбросила телефон на столик, как будто бы он обжигал мою руку. Я не могла с ней разговаривать. Я не хотела разговаривать ни с кем. Все, что мне нужно было – это Гидеон.

Спотыкаясь, я шла по залу, опираясь плечом о стену. По мере приближения к кабинету, я слышала его голос всё отчетливее, слезы заструились по щекам и шаги ускорились.

- Я ценю то, что ты думаешь обо мне, но нет, - он сказал медленно твердым голосом, совсем не тем, что я привыкла слышать ранее. Сейчас его голос был более нежным, манера разговора было более интимной. – Конечно, мы с тобой друзья. Ты знаешь почему… Я не могу дать тебе то, что ты от меня хочешь.

Я обошла угол, вошла в его кабинет и застала его за столом, голова была наклонена, он внимательно слушал. - Прекрати, – сказал он холодно. – Ты не можешь так поступить, Коринн.

- Гидеон, – я прошептала, сжимая дверной косяк так, что побелели костяшки.

Взглянув на меня, он резко вскочил. Хмурое выражение лица исчезло.

- Мне нужно идти, – он бросил наушник на стол. – Что случилось? Ты заболела?

Он поймал меня, когда я направилась к нему, отчаянно нуждаясь в нем. Он крепко схватил меня, заключая в объятия.

- Мой отец догадался обо всем.

Я прижалась лицом к его груди, мой разум наполнился эхом отцовской боли.

- Он знает.

Гидеон раскачивал меня в своих руках, убаюкивая. Его телефон зазвонил. Ругаясь себе под нос, он вышел из комнаты.

В коридоре я смогла услышать звонок моего собственного телефона, оставленного на столе.

Надоедливый звон двух телефонов одновременно заставлял нервничать.

- Скажи мне, если тебе понадобится телефон.

- Это мама. Я уверена, папа позвонил ей уже, и он так зол. Боже, Гидеон. Он опустошен.

- Я понимаю его чувства.

Он занес меня в гостевую спальню и пнул дверь, хлопнув ею за спиной. Положив меня на кровать, он схватил пульт и включил телевизор, уменьшая звук до момента, когда не стало слышно ничего. Затем он лег позади меня, крепко обняв. Я плакала до тех пор, пока не выплакала все слёзы, что были во мне.

- Скажи, что мне сделать, - спросил Гидеон, когда я притихла.

- Он приезжает сюда, в Нью-Йорк, - мой желудок завязался в узел при одной мысли об этом, - он попытается вылететь сегодня, я думаю.

- Когда будешь уверена, я поеду с тобой в аэропорт встретить его.

- Ты не можешь.

- Черта с два не могу, - сказал он без теплоты в голосе.

Я подставила свои губы и тихо вздохнула, когда он поцеловал меня.

- Я действительно должна поехать одна. Он страдает. Он не захочет, чтобы кто-то видел его в таком состоянии.

Гидеон кивнул: - Возьми мою машину.

- Которую?

- DB9 твоего нового соседа.

- М?

- Ты поймешь, когда увидишь.

Я не сомневалась. Какой бы она ни была, она будет быстрой и опасной – такой же, как и ее владелец.

- Я боюсь, - я замурчала, обвив ногами его бедра. Он был таким сильным и крепким. Я хотела запрыгнуть на него и никогда не отпускать.

Мои волосы струились сквозь его пальцы: - Чего?

- Отношения между мной и мамой уже испорчены. Если мои родители затеют разрыв отношений, я не хочу оказаться между ними. Я знаю, они не смогут спокойно с этим справиться – особенно мама. Они безумно влюблены друг в друга.

- Я этого не заметил.

- Ты и не видел их вместе. Обжечься можно! – я пояснила, одновременно вспоминая, что мы с Гидеоном были временно порознь на тот момент, когда я заметила химию между моими родителями.

– И мой отец признался, что до сих пор влюблен в нее. Мне грустно об этом думать.

- Потому что они не вместе?

- Да, но не потому что я хочу одну счастливую семью. Просто я ненавижу саму мысль о том, чтобы прожить жизнь без того, кого любишь. Когда я лишилась тебя…

- Ты никогда меня не теряла.

- Это было как будто часть меня умерла. И жить с этим ощущением всю жизнь…

- …было бы сущим адом, – Гидеон провел костяшками пальцев по моей щеке, в его глазах я заметила суровость, чему виной было воспоминание о призраке Натана, не отпускавшее его. – Позволь мне разобраться с Моникой.

Я взглянула на него: - Как?

Его губы изогнулись в усмешке: - Я позвоню ей и спрошу, как ты со всем справляешься. Сделаем так, чтобы это было своего рода моим возвращением к тебе, публичность сыграет на руку.

- Она знает, что я рассказала тебе все. Она может воспользоваться этим против тебя.

- Лучше против меня, чем против тебя.

Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня улыбнуться: - Спасибо.

- Я собью ее с толку и заставлю думать о чем-нибудь другом, – он дотронулся до моей руки и прикоснулся к кольцу.

Свадебные колокола. Он не произнес вслух, но я получила молчаливое сообщение. И конечно же это было тем, о чем моя мама подумала бы. Мужчина на месте Гидеона не вернулся бы к женщине, у которой такая мать, как Моника Стэнтон, если бы его намерения не были серьезными.

Эту проблему мы собирались решить в один прекрасный день.

В следующий час Гидеон прикидывался, будто бы не слоняется вблизи меня. Он находился рядом, перемещаясь со мной из комнаты в комнату под разными предлогами. Когда мой желудок заурчал, он немедленно потащил меня на кухню, поставил передо мной тарелку с сэндвичами, картофельными чипсами и приготовил салат с макаронами.

Мы поели за кухонным островком, и комфорт от его внимательности и заботы успокоил мои нервы. В тяжелый для меня момент он был рядом. Многие проблемы благодаря этому казались вполне преодолимыми.

Чего бы мы не смогли преодолеть?

- Что Коринн хотела от тебя? – я спросила. - Ну, кроме тебя.

Его лицо окаменело. – Я не хочу говорить о Коринн.

- Все нормально?

- Что я тебе только что сказал?

- Что-то совсем неубедительное и что я предпочла игнорировать.

- Она расстроена.

- Расстроено кричит? Или рыдает?

- Это имеет значение?

- Да. Большая разница между «злиться на мужчину» или «быть в слезах из-за мужчины». Например, Диана зла и может плести интриги, а я была в слезах и могла только выползать из кровати каждый день.

- Боже, Ева, – он положил свою руку на мою. – Прости меня.

- Кончай с извинениями. Ты компенсируешь всё, уладив все вопросы с мамой. Итак, Коринн в ярости или в слезах?

- Она плакала, – Гидеон вздрогнул. – Господи. Она потеряна.

- Мне очень жаль, что тебе приходится иметь дело с этим. Не позволяй ей заставлять чувствовать себя виноватым.

- Я использовал ее, - он произнес тихо, - чтобы защитить тебя.

Я положила сэндвич обратно и пристально посмотрела на него: - Сказал ли ты ей, что ты в состоянии предложить ей лишь дружбу?

- Ты знаешь, что да. Но я также намеренно дал ей понять, что между нами может что-то большее, все это было для прессы и полиции. Я посылал ей неоднозначные сигналы. Поэтому я чувствую свою вину.

- Так, стоп. Эта сучка пыталась заставить меня поверить, что ты подцепил ее, - я показала два пальца, - дважды. В первый раз это причинило мне такую боль, что я до сих пор отхожу. Тем более она замужем, чёрт побери. Я бы не советовала ей делать какие то движения в сторону моего мужчины, когда у нее есть свой.

- Вернемся к тому, где я подцепил ее. О чем это ты?

Я рассказала ему о том случае помада-на-воротничке в Кроссфайре и моем внезапном визите в ее квартиру, когда она пыталась притвориться, как будто бы она соблазнила Гидеона.

- Ну, тогда это все меняет, – сказал он. – Нам с ней больше нечего друг другу сказать.

- Спасибо.

Он потянулся, чтобы заправить прядь моих волос за уши.

- В конечном счете мы будем в стороне от всего этого.

- И чем же мы будем заняты? – я пробормотала.

- Ох, я уверен, что смогу чем-нибудь тебя занять.

- Секс, верно? – я потрясла головой. - Я взрастила монстра.

- Не забывай, мы работаем вместе.

- О боже. Ты все не перестанешь.

- Я хочу, чтобы ты увидела переделанные вебсайn Кроссроадс и Кросс Индастриз после того, как мы закончим ланч.

Я вытерла губы салфеткой: - Серьезно? Так быстро. Я впечатлена.

- Давай ты сначала глянешь, а потом будешь делать выводы. Гидеон хорошо знал меня. Работа была моим спасением, и он дал мне возможность погрузиться в нее с головой. Он снабдил меня своим лэптопом в гостевой комнате, выключил звук на телефоне, затем вышел в кабинет, чтобы позвонить моей матери.

В первые минуты я слушала его низкое мурчание и пыталась сфокусироваться на вебсайтах, но безуспешно. Было невозможно сосредоточиться и все закончилось тем, что я позвонила Кэри.

- Где тебя черт носит? – он прорычал в трубку вместо приветствия.

- Я знаю, это было что-то сумасшедшее, - проговорила я быстро, будучи уверенной в том, что мама и папа звонили на квартиру, которую мы с Кэри делили. - Мне очень жаль.

Шум где-то позади давал понять, что мой друг находится где-то на улице.

- Ты не против того, чтобы рассказать, что же все-таки происходит? Мне все звонят – твои родители, Стэнтон, Клэнси. Они все тебя ищут, а ты еще и на звонки не отвечаешь. Я чертовски перепугался, пытаясь понять, где тебя носит.

Проклятье. Я закрыла глаза: - Отец узнал про Натана.

Он замолчал, и только гудки машин на заднем фоне давали понять, что он все еще на линии. Затем: - Вот дерьмо. Малышка, это плохо.

Заботливые нотки в его голосе заставили меня замереть от кома в горле, я не хотела плакать снова.

Внезапно шум прекратился, было похоже на то, что он зашел в тихое помещение. – Как он?

- Он будто разорван на части, Кэри, это было ужасно. Я думаю, что он плакал. И он страшно зол на маму. Возможно поэтому она постоянно звонит.

- Что он собирается делать?

- Он собирается вылетать в Нью-Йорк. Я не знаю, когда, но он позвонит позже.

- Он вылетает сейчас? Сегодня?

- Кажется, да. Уж не знаю, как он провернул дела с работой и смог освободить свой график.

- Я подготовлю комнату, когда буду дома, если ты этого еще не сделала.

- Я позабочусь об этом. Где ты?

- Собираюсь пообедать и встретиться с Татьяной. Мне нужно было выйти куда-нибудь.

- Прости за то, что тебе пришлось терпеть кучу звонков.

- Подумаешь, - он отмахнулся. Это было в стиле Кэри. – Я был слишком взволнован. Я даже не знаю, чем ты занята или кем ты занята, ты ведешь себя не как раньше.

Обвинительные нотки в его голосе заставили меня почувствовать еще больше угрызений совести, но мне нечего было ему сказать, кроме как извиниться еще раз.

Он подождал, и как бы между прочим пробормотал себе под нос: - Я буду дома через пару часов.

- Хорошо. Тогда увидимся.

Я положила трубку и позвонила своему отчиму.

- Ева.

- Привет Ричард, – я сразу перешла к делу, - мой отец звонил маме?

- Минутку, - тишина продолжалась одну или две минуты, затем я услышала, как хлопнула дверь. – Он звонил, да. Это было не слишком приятным звонком для твоей матери. Эти выходные дались ей не слишком легко. Она плохо себя чувствует, и я тревожусь.

- Это было нелегко для всех нас, – произнесла я. – Хотелось, чтобы ты знал: отец собирается прилететь в Нью-Йорк и мне нужно провести немного времени наедине с ним.

- Ты должна поговорить с Виктором для более ясного представления, через что твоей матери пришлось пройти. Она была совершенно одна, с травмированным ребенком.

- Тебе необходимо понять одну вещь: нам нужно дать ему время, чтобы он смог осознать это, - я выстрелила в ответ. Мой тон был немного грубее, чем я планировала, но полностью отражал мои чувства. Я не собиралась принимать сторону какого-либо из родителей. – И мне нужно, чтобы ты передал маме кое-что. Она должна перестать названивать мне и Кэри в режиме нон-стоп. Поговори с доктором Петерсоном, если нужно, – я сказала, ссылаясь на врача моей матери.

- Моника на линии. Я обсужу с ней все, когда у нее будет время.

- Не нужно просто обсуждать это. Сделай что-нибудь. Спрячь телефоны, если понадобится.

- Это чересчур. И абсолютно ненужно.

- Нет, нужно, если она не перестанет! – мои пальцы отбивали барабанную дробь по кофейному столику. – Мы оба виноваты в том, что потакаем всем ее прихотям. Ох нет! Только не нужно расстраивать Монику! Это эмоциональное извращение, Ричард, и я устала иметь с этим дело.

Он молчал, затем: - Ты сейчас в напряжении. И…

- Ты так считаешь? – внутри себя я кричала. – Передай маме, что я люблю ее и перезвоню, когда смогу. Это значит не сегодня.

- Клэнси и я будем в твоем распоряжении, если тебе что-то понадобится.

- Благодарю, Ричард. Я очень это ценю.

Я бросила трубку, борясь с желанием разбить ее о стену.

Я постаралась успокоиться и сосредоточиться на вебсайте, пока Гидеон не появился в дверях кабинета. Он выглядел изумленным, чего я и ожидала. Иметь дело с моей матерью было огромным испытанием для любого, и у Гидеона не было достаточно опыта, чтобы предвидеть, как будут разворачиваться события.

- Я тебя предупреждала.

Он поднял руки вверх и потянулся: - С ней все будет в порядке. Я думаю, она гораздо сильнее, чем кажется.

- Она была поражена тем, что ты позвонил, не так ли?

Он самодовольно усмехнулся.

Я закатила глаза. – Она считает, что мне нужен обеспеченный мужчина, который будет обо мне заботиться и держать меня в безопасности.

- У тебя такой есть.

- Я предполагаю, ты сказал это, соображая как современный человек, а не пещерный, – я встала. – Мне нужно идти подготовиться к приезду папы. Нужно быть дома ночами столько, сколько он будет здесь и, возможно, твой приход по ночам ко мне в квартиру будет неразумным. Если он примет тебя за взломщика – будет очень плохо.

- И это также неуважительно. Я использую это время, чтобы побыть в пентхаусе.

- Теперь у нас есть план, – я потерла лицо перед тем, как снова начать любоваться своими новыми часами. – По крайней мере я буду с наслаждением считать минуты до нашей встречи.

Гидеон подошел к мне, хватая меня за затылок. Большим пальцем он рисовал круги на задней стороне моей шеи: - Я должен быть уверен, что ты в порядке.

Я кивнула. – Я устала от того, что Натан руководил моей жизнью. Я собираюсь начать все с чистого листа.

Я представила будущее, где моя мама не была сталкером, отец встал на ноги, Кэри был счастлив, Коринн находилась в другой стране, а я и Гидеон были вместе, и наше прошлое не управляло бы нами.

И я, наконец, была готова бороться за такое будущее.