Глава 23. Тихая боль

Все, что вырывалось из нее – это ритмичное дыхание. Она не могла перестать трястись, не важно, насколько сильно я держал ее. Она не сопротивлялась, когда я опустил нас на кровать. Прислонившись к мягким подушкам, я придвинул ее к своей груди, и надежно обхватил руками.

- Эмма, ты должна знать, что каждое слово было ложью. Не позволяй ей причинять тебе вред. – Я умолял, касаясь своими губами ее волос.

Она только продолжала трястись. Я чувствовал себя так, будто в мою грудь воткнули пытающий факел. Я ненавидел эту эгоистичную, мстительную женщину. Она была уверенна, что ее последний жест причинит боль единственному человеку, который многократно пытался полюбить ее. Я тяжело вдохнул, отталкивая презрение. Это было не тем, что нужно Эмме.

Мы оставались в таком положении, завернутые в тихую боль, до тех пор, пока не открылась входная дверь.

- Эмма? – Сара позвала. – Эван?

Я открыл рот, чтобы ответить ей, как только она появилась в дверном проеме. Она увидела, как Эмма лежала на моей груди в моих руках, и посмотрела на меня.

- Что ты -. – Она остановилась, ее глаза сузились. – Что случилось? Эмма? – Сара посмотрела на меня с тревогой. – Эван, что случилось с ней? Что ты сделал?

Я покачал головой на ее обвинение.

- Там письмо. Оно где-то на полу.

Сара осторожно отвела взгляд от нас и искала письмо, наклонившись, чтобы поднять листок бумаги. Я не мог смотреть на нее, когда она читала.

- Чертова стерва! – Сара воскликнула, напугав меня. Я посмотрел вниз на Эмму. Все еще замкнутая в моих объятиях, она не могла вздрогнуть. – Как она могла?? – Сара скомкала листок и в гневе вышла из комнаты. Я слышал, как хлопали ящики и она бормотала:

- Эта чертова стерва, - вновь и вновь повторяла она. Я чувствовал запах дыма и знал точно, что она делала.

Сара появилась обратно в комнате, пробираясь на другую от меня сторону кровати, так, чтобы видеть лицо Эммы. Она наклонилась к ней, заглядывая в пустые глаза и проводя рукой по щеке.

- Эмма, - утешала она, - она была ужасным человеком, и все, чего она хотела – причинить тебе боль. Ты не можешь позволить ей этого. Эм, ты не можешь позволить ей этого! Ты намного сильнее, чем она. Я знаю, что ты сильнее. Пожалуйста, Эмма.

Сара поморщила свои губы и слезы заполнили ее глаза. Она перевела взгляд на меня и сказала:

- Она не может поверить в это. Эван, мы не можем позволить, чтобы эта женщина разрушила ее.

- Я знаю. – Я сказал тихо, проводя своей рукой вдоль спины Эммы.

Эмма вздрогнула от моего прикосновения. Я наклонил свою голову к ее лицу.

- Эмма?

Она вдохнула, ее грудь поднялась. Отрываясь от меня и скручиваясь в клубок, она закричала:

- Нет!

Сара замерла в оглушенном молчании.

- Нет! Нет! – Эмма сжала кулак и била им об матрас, она зажмурилась, когда выкрикивала слова снова и снова. – Нет! Нет! Нет! – Она билась в истерике, плача настолько сильно, что ее все тело билось в конвульсиях. Сара смотрела на меня, страх вспыхнул на ее лице.

Я наклонился над ней и сжал ее плечи.

- Эмма. Все хорошо.

- Нет, это не так, - она плакала. – Она мертва! Она мертва! – Она упала лицом на кровать и безудержно рыдала. Тогда она слабо сказала:

- Моя мать мертва.

- Ох, Эмма, - Сара шептала, становясь на колени на пол возле кровати, ее лицо искривилось от боли, когда она стала беспомощным свидетелем страданий лучшей подруги.

Я обвил ее сзади и прижал еще ближе к себе, поглощая спазмы рыданий. Она крепко обняла мои руки, так если бы я мог сдерживать ее от тянущей вниз боли.

Мы не сказали ни слова. Сара и я стояли перед ней и позволяли ей плакать по матери, которая не заслуживает ее. Я знал, что она оплакивала свою потерю, вероятно, впервые, после того как она узнала об ее смерти. Все, что я хотел сделать – защитить Эмму от всего, что могло ранить ее. Это напоминало мне ночь, когда она оплакивала на моих руках смерть своего отца. Я не мог тогда облегчить боль, и я знал, что не мог сделать это сейчас. И даже после нескольких раз падения, это не может меня остановить от очередной попытки.

В конце концов, рыдания закончились и ее тело развернулось. Я чувствовал, как ее спина выпрямлялась вдоль моей груди, когда она глубоко вздыхала.

Сара посмотрела на меня и сказала шепотом:

- Она заснула.

Я кивнул, заподозрив то же самое. Сара медленно встала, ее тело пошатывалось от долгого стояния на коленях, когда она вытянула свои руки над головой.

Она начала идти к двери и повернулась.

- Эван, пошли. – Она нетерпеливо качнула своей головой в сторону двери.

Я не решался, не желая уходить. Но было очевидно, что Сара собиралась что-то сказать, не желая, чтобы Эмма это услышала. Я вынул свои руки из-под её тела, стараясь не потревожить Эмму. Но её тело задрожало, когда я отодвинулся. Я обвернул ее одеялом, нехотя закрывая дверь спальни за собою до того, как пошел за Сарой в гостиную.

Сара мерила шагами комнату, плотно сжимая красные губы. Она остановилась, когда я прошел вглубь комнаты. Ее беспокойство просто убивало меня.

- Эван, мне страшно.

Я подождал, надеясь, что она объяснит.

- Ты не представляешь, какой она была последние два года, - Сара продолжила в спешке. – Она едва совладала с собой, и я так напугана, что это письмо могло толкнуть ее за край.

- Чего ты боишься, что она сделает, Сара? – Я спросил - Что она вернется к алкоголю?

Сара несколько раз моргнула, раздумывая, и рухнула на диван:

- Я не знаю, как описать это. – Ее голос был тихим и нерешительным. – Она просто… существовала с того момента, как покинула Уэслин. Не было… света в ее глазах. Ни цели. Ни стремления вперед. Она всегда подталкивала себя вперед, чтобы двигаться дальше, чтобы хотеть двигаться, а сейчас… сейчас она едва живет. – Она остановилась, чтобы посмотреть на дверь спальни, ее глаза наполнились слезами. – Я чувствую, как будто я понемногу теряю ее. Как будто она ускользает, и я не могу ее удержать. Я напугана, что она может покинуть всех нас навсегда. Я знаю, что это не лишено смысла, и я не знаю, как это объяснить. Я просто напугана.

Я сел на кресло, которое стояло вдоль дивана возле нее.

- Что случилось с ней, Сара?

Сара посмотрела на меня с наполненными грустью глазами.

- Она бросила тебя.

Мое лицо скривилось в смятении, но перед тем, как я мог ответить, Сара сказала:

- Я и правда не понимаю, почему она бросила тебя, Эван. Ты должен у нее спросить.

Звук открывающейся входной двери прервал нас. Мы оба обернулись, когда Коул вошел. Он был мокрый, одетый в шорты для серфинга.

- Привет. – Он кивнул нам, осматриваясь. – Где Эмма?

Сара и я посмотрели друг на друга, синхронно выдыхая. Наконец она сказала.

- Я скажу ему.

Я кивнул и встал с кресла, не желая видеть его реакцию, какой бы они ни была. Так что я сбежал на террасу, закрывая голос Сары раздвижной стеклянной дверью.

Я пристально смотрел на бегущие волны и глубоко вдохнул, опустошение накрыло меня.

Стеклянная дверь открылась, привлекая мое внимание. Сара вышла, чтобы присоединиться ко мне, вдыхая соленый воздух, как и я, как будто это могло оживить ее.

- Он пошел проведать ее, - Сара сказала мне. Она прислонилась к перилам рядом со мною. Насладившись с минуту звуком океана, она сказала:

- Уверенна, тебе тяжело видеть их вместе.

- Но они на самом деле не вместе, - Я продолжил.

- Все еще, - Сара сказала, - она не с тобою. Поэтому не важно из-за чего именно, тебе ведь все равно от этого не легче.

- Я приехал сюда не для того, чтобы вернуть ее, Сара. Я был искренним насчет этого. Я провел последние два года, пытаясь понять, о чем она думала; что случилось; почему она ушла. Мне нужны ответы. Вот почему я здесь.

Сара оперлась на локти, чтобы посмотреть на меня.

- Я не верю тебе.

Я был удивлен ее комментарием.

- Что?

- Эван Мэтьюс, ты можешь сказать себе и каждому, что ты здесь, чтобы наконец-то получить ответы. Но правда в том, что ты любишь ее. Ты всегда любил ее. Ты всегда будешь любить ее. Ты здесь, потому что ты не можешь уйти. Ты видел, какой разбитой и опустошенной она была по возвращению в Уэслин, и ты следил за ней. Ты никогда не сможешь отпустить ее. Ты здесь, потому что… это место, где ты должен быть с ней.

Моя грудь напряглась - я чувствовал, что она только что порылась у меня внутри и нашла именно то, чего я не мог признать все это время. Слова застряли в горле. Глядя на воду, я сделала глубокий вздох. Отвернувшись от Сары, я направился в дом, чтобы проверить Эмму.

Коул сел на кресло, надев шорты и футболку, и нервно потирал руки и тряс ногой.

- С тобой все в порядке? – Я спросил его.

Он кивнул, но резкая перемена в его глазах говорила обратное. Я прошёл мимо него в спальню. Эмма все еще лежала, свернувшись калачиком во сне, судорожно вздрагивая время от времени. Я присел на кровать рядом с ней, убирая ее волосы от лица.

- Я останусь с ней на ночь. – Сара сказала из порога. – Ты не должен волноваться. Я буду здесь.

Я оставил Эмму в ее обеспокоенном сне и пошел в гостиную.

- Коул, ничего, если я посплю здесь ночь? На диване?

Я точно знаю, что он не знал, что ответить. Но он пожал плечами и сказал:

- Да, конечно.

Проснувшись в темноте, я услышала дыхание позади себя. Все мое тело болело, и голова была настолько затуманена, будто я приняла лекарство от простуды.

Тогда я вспоминала. Сжав зубы, я пыталась сохранить ровное дыхание. Я могла все еще чувствовать тяжесть письма на моих руках, слова, наносящие удар мне в сердце, словно прокручивая лезвие.

Ты никогда не должна была родиться. Ты причинила боль всем людям, каждому человеку, к которому притрагивалась.

Моя мать признавалась в ужасных вещах в прошлом, обычно, это было под воздействием алкоголя. Она всегда знала, что сказать, чтобы ранить меня. Но эти слова…

Это были именно те слова, которые она написала до того, как покончить с собой. Это были мысли, которые загнали ее в могилу. И она не только хотела ранить меня, она хотела забрать меня с собой.

И теперь тебе придется жить с мыслью, что именно ты стала той самой причиной, по которой я больше не смогла жить.

Я дышала, выпуская рыдания.

- Все хорошо, - он прошептал нежно, приближаясь, прижимая меня к себе. Прижимая лицо к его груди, я вдохнула его успокаивающий аромат, позволяя слезам вырываться наружу и просочиться через его футболку. Я рыдала, задыхаясь, когда он удерживал меня, мое сердце болело так сильно, что хотелось вырвать его, чтобы заставить остановиться.

- Эмма, мы здесь, - Сара сказала позади меня, ее рука гладила мою спину. - Все будет хорошо. Мы здесь ради тебя, и мы не уйдем никуда.

Сон, в конце концов, победил мое раненое сердце, и я погрузилась в темноту.

Я осмотрел вокруг темную комнату, все еще неспособный заснуть. Эмма дышала в мою грудь, и Сара скрутилась позади нее, держа руку на ее спине. Эмма вздрагивала и стонала каждый раз при этом. Я мог только представить, что мучило ее во сне.

Оставив их спящими, я скользнул в комнату и обратно на диван, на котором не мог уснуть. Дверь в комнату для гостей осталась запертой с Коулом, закрытым за ней. Я сел на диван и всматривался в темноту в изумлении, ожидая, что солнце озарит небо.

Сара появилась из спальни пару часов спустя, когда пляж, наконец, оказался под завесой тумана. Она зевала и потянула свои руки над головой, выглядя утомленной.

- Она все еще спит? – Я спросил, пытаясь решить, должен ли я вернуться к ней, чтобы она не проснулась в одиночку.

- Если ты это называешь сном, - Сара шепнула, ее слова охватил еще один зевок. Она наблюдала за моей нерешительностью. – Эван, она спит. Тебе не следует возвращаться к ней прямо сейчас. Давай, что ли, позавтракаем или еще чего-нибудь. Разве ты не потрясающий кулинар?

- Да, конечно, - я ответил, стоя и с удовольствием потягивая затекшие мышцы. – Я приготовлю что-нибудь.

Я осталась завернутой в одеяло, но подняла глаза на Сару, которая сидела рядом со мною на кровати. Даже незначительное движение причиняло боль… везде.

- Ты голодна? Эван сделал омлет. Он может и для тебя приготовить, - она вежливо предложила.

Я попыталась встряхнуть головой, но не была уверенна, смогу ли сделать это на самом деле. Постепенно наступала пустота. Я была заполнена темнотой, которая обжигала и съедала меня изнутри, насыщаясь виной и ненавистью, бравшей начало еще с давних времен. Она проникало в каждую клетку, и больше было невозможно от этого прятаться. Я не могла чувствовать. Я не могла думать. Я не могла двигаться, не вызывая нарастающей боли, которая оставалась, чтобы я стала молить о прекращении этих мучений, как и подразумевала моя мать.

- Она просто уставилась в никуда. Как будто… она даже не видит меня. Я не знаю, что делать, - Коул сказал, сидя в кресле, потирая свои руки, и смотря прямо перед собой. Его голос обеспокоенный и в панике. – Что мы будем делать?

Сара взволновано переводила взгляд с Коула на меня. Мы решили оставить Эмму горевать. Чтобы дать ей смириться со смертью матери, так как ей это было нужно. Но она закрылась в себе, не ела, не разговаривала, и мы все были в недоумении относительно того, как вернуть ее.

- Ох, я собираюсь…я собираюсь выйти на некоторое время. - Коул сообщил, глядя на нас виновато. – Будете в порядке, если я это сделаю?

Сара кивнула, и он посмотрел на меня. Я быстро кивнул. Он схватил свои ключи и исчез за входной дверью.

Сара продолжала пристально смотреть на дверь после того как он ушел.

- Я что-то беспокоюсь за него. Он понятия не имеет, как помочь ей. Это вроде бы полный отстой.

-Вроде бы? – Я не хотел чувствовать себя виноватым из-за Коула. Это было очевидно, что он не в себе. Но это лишь лишний раз доказывало, что он не должен быть с ней.

- Что нам делать, Эван? – Сара спросила, истощение мелькало в ее голосе. – Что мы должны сделать, чтобы вернуть ее? Должны ли мы отвезти ее в больницу?

Я тяжело выдохнул и потряс головой, чувствуя себя только что побежденным.

- Уже прошло два дня. Давай дадим ей еще один день, а потом решим.

Сара потерла руками глаза.

- Я хочу напомнить ей, что она все еще жива.

Тогда меня осенило.

- Придумал. – Я объявил, моя грудь расслабилась при этом открытии.

- Что? – Сара вскинула голову.

- Я сейчас вернусь, – я сказал ей.

И только одно единственное, что меня грело, и что я не мог потерять … надежда.