Интервью Time Out London, 30 сентября 2013

Быть нормальной – фишка Кейт. А также быть одной из самых талантливых актрис своего поколения. Она английская актриса. Это подразумевает чай и Принглс, большое спасибо. Никакого капустного сока, ягод Годжи и безрадостного Голливудского детокс-стиля жизни. Никакой манерности. В прошлом она честно и открыто говорила обо всем: о любви, об амбициях, за что часто получала в свой адрес колкие комментарии журналистов.

Карьера, жизнь никогда еще не были лучше. Серия номинаций на Оскар, и, наконец, она выиграла статуэтку за роль в фильме «Чтец» в 2009 году. Она совершенно бесподобна в новом фильме «День труда», в роли матери-одиночки, страдающей агорафобией. Жизнь героини и ее тринадцатилетнего сына переворачивается с ног на голову в один прекрасный праздничный уикенд, когда сбежавший из тюрьмы убийца (Джош Бролин) появляется на пороге их дома. Как говорит Кейт: «И вот когда вы думаете, что сейчас им перережут глотки, он печет им пирог».

У Вас чутье на оскароносные фильмы. В чем Ваш секрет? «Честно, я думаю, что это просто удача. Мне было 17, когда Питер Джексон попросил меня сняться в «Небесных созданиях». Я выросла в доме, где ели бесплатные школьные обеды, а за школьный автобус платил благотворительный фонд. Я многому научилась на работе. Я подношу ногу к двери, и все само открывается».

Вы снялись в «Небесных созданиях», «Разуме и чувствах» и «Титанике» до того, как Вам исполнилось 21. Вам не кажется, что Вы живете, как в сказке? «Мне кажется, что у меня сказочная карьера, без вопросов. Меня все еще охватывает ужас в середине фильма, когда я думаю: «Господи, как я буду это играть!» Но я родилась под счастливой звездой. Режиссеры, с которыми мне приходилось работать, научили меня многому, особенно Тодд Хейнс – режиссер «Милдред Пирс». Я очень многому у него научилась».

Вы были на премьере «Дня труда» в Лондоне. Вы не боялись, что у Вас воды отойдут прямо на красной ковровой дорожке? «[Смеется] Роды еще не так скоро. Зато фотографам было бы, о чем поговорить. Вообще-то это было бы очень весело».

Джейсон Райтман, режиссер «Дня труда», целый год ждал, пока Вы освободитесь. Чем Вы были так заняты? «О, боже, от Ваших слов хочется съежиться. Это было очень мило с его стороны. Если начистоту, когда Джейсон первый раз прислал мне сценарий, много чего происходило в моей личной жизни. Я посвятила всю себя детям. А он так мило спросил: ну, когда ты там освободишься?».

Ваш персонаж в фильме, Адель, такая хрупкая. У нее агорафобия и депрессия, но она так сильно любит своего сына. Трудно было удерживать баланс? «Я так рада, что Вы это сказали, потому что это было действительно нелегко. Я не хотела, чтобы она была нервной Нелли на протяжении всего фильма. И мне очень нравится ее способность, как матери, ставить сына на первое место. Она в депрессии, но не ходит до трех часов дня в халате и не ищет успокоения на дне бутылки с джином. Она держит себя в руках, чтобы поставить на ноги сына».

Смогли бы Вы сыграть эту роль, если бы не были матерью? «Нет. Это действительно интересно. Я играла в фильме «Экспресс в Марракеш», когда мне было 22, 23, и мне о многом приходилось только догадываться, потому что я еще не была матерью. Но в случае с Адель ничего бы не вышло. У нее ребенок того же возраста, Мии почти тринадцать, описать это время в жизни ребенка очень непросто, все - сплошной большой вопрос. Каждый день утомительный, потому что они постоянно спрашивают: «Это правильно? Это неправильно? Как мне быть?» И Вам хочется просто их обнять, просто быть рядом и слушать. Все, чего они на самом деле хотят, это быть выслушанными».

Матерям-одиночкам очень нелегко приходится в это время, и фильм «День труда» показывает, насколько трудная эта работа. «Вы правы. Матерям-одиночкам сейчас очень тяжело. Общество очень осуждающее. Я это знаю. Жизнь била меня много раз, да так, что я и представить себе такого не могла. Я действительно знаю, что значит чудом уцелеть в катастрофе. И совсем не имеет значения тот факт, есть у тебя деньги или нет, знаменит ты или нет. Это касается всех женщин, приходится выживать. И ты выживешь, потому что должен выжить».

Некоторые актрисы просто не стали бы причесывать волосы, чтобы сыграть Адель. Вы же постарались на все сто – грязные волосы, поношенные платья. Зачем так над собой издеваться? «А мне это нравится. Я предпочитаю так. Откровенно говоря, так проще играть. Я могу полностью сконцентрироваться на роли. В «Дороге перемен» моя героиня Эйприл всегда хорошо выглядела, поэтому было много возни, прически, макияж. Я хочу сделать себе футболку с надписью: Не давайте мне хорошо выглядеть».

Вы работали во время этой беременности. Каково это? «Я работала с девяти до 20 недель беременности, было не так уж трудно, легче, чем большинству женщин, которым приходится работать все девять месяцев. Было интересно, я пыталась прятать грудь под корсетом. Я смотрела на корсет по утрам и хотела плакать».

Эта беременность отличается от предыдущих? «Я немного старше, и, конечно же, мое тело уже не такое, как было десять лет назад. Я была более активна и здорова. Но сейчас я больше знаю о том, как надо заботиться о себе. Десятилетие между 27 и 37 годами очень поучительное. Сейчас я просто больше знаю. Мне очень повезло – в самом начале беременности немного тошнило и все, ничего серьезного».

Ваш муж – Нэд Рокнролл, ваш малыш тоже будет Рокнроллом? «[Смеется] Нет, не будет, это будет только часть длинного имени малыша».

Вы совсем не хотите менять свое имя? «Нет, я никогда не сменю свое имя. Из-за работы. Но к тому же оно мне очень нравится. Я горжусь им. Я горжусь своей семьей. У нас только один брат, и он единственный, кто продолжит нашу фамилию».

В прошлом году Вы вернулись из Нью-Йорка в Англию. Хорошо быть дома? «Да, но я никогда не чувствовала, что уехала. Мы всегда приезжали на лето, Рождество, Пасху. Есть вещи, по которым дети будут скучать, это шум такси и наш любимый маленький парк. Одна вещь, которая меня радует здесь, в Англии, это дождь. Посмотрите в окно – дождь идет, небо темное, мне это нравится».

Вам было 22, когда вышел «Титаник». Что не дало Вам стать типичной Голливудской особой? «Я хороший человек [громко смеется]! Серьезно. Что было причиной? Меня воспитали приличным вежливым человеком, к тому же я видела, как изменились некоторые люди. Я всегда считала, что не имею права быть хотя бы чуточку засранкой. Не важно, знаменитость ты или нет».

Эта Ваша приземленность – результат воспитания? «Думаю, да, я выросла с этим. Быть актером, быть селебрити и быть знаменитым – это три разные вещи. Я концентрируюсь на актерстве».

Вы до сих пор храните Оскар в туалете? «Да!»

Со стороны кажется, что Вы «живете быстро». В Ваши двадцать с небольшим у Вас уже были и успех, и семья. Вам так не кажется? «Не сейчас. Когда я была моложе, в тридцать с хвостиком, часто задумывалась: «Надо притормозить». Люди говорят мне, что я многого добилась, а мне так не кажется».

Какой совет Вы бы дали себе девятнадцатилетней? «Никакого. Я не верю в сожаления. В моей жизни не было такого, чтобы я подумала: «Лучше бы я этого не делала». Каждый момент, который я прожила, все, через что я прошла в моей профессиональной жизни и в личной – это часть меня. Мы учимся на собственном опыте. Никогда не считала, что что-либо в моей жизни было ошибкой».

Как дети относятся к Вашей славе? «Не обращают особого внимания. Они не сталкиваются с этим каждый день. Иногда, когда мы гуляем где-нибудь в Лондоне, люди начинают нас фотографировать, Миа может сказать: «Шляпа, мам», или «Двенадцать часов». Мы просто не обращаем на это внимания и идем дальше. У нас абсолютно нормальная жизнь».

Вы публично обвинили одно издание в ретуши своих фотографий. Почему это так важно для Вас? «Я просто верю в реальные примеры, понимаете? У меня дома нет журналов. Когда я была подростком, я хотела постричь волосы так же, как кто-то из параллельного класса, а не как в журнале».

Вам стало более комфортно в своем теле с возрастом? «Смотрите, мне 37. У нас только одна жизнь. Не хочу тратить время на переживания о размере своей задницы. Я хочу быть здоровой и жить весело. Я хочу быть рядом со своими детьми. Вот и все. Вот и все приоритеты. Не плоский живот. Не поймите меня неправильно, мне нравится быть подтянутой и здоровой, это часть здорового образа жизни. Не одна я так считаю. Я вижу все больше и больше фигуристых актрис. Даже мир моды уже предлагает нам чуть более фигуристых моделей. Я же просто хочу быть нормальной и здоровой».

Значит, мы не увидим Вас, озабоченной тем, как вернуть фигуру после рождения ребенка? «Нет, откуда у людей на это время? Давайте будем реалистами. Все мы разные. Быстро вернуться в отличную форму после рождения ребенка - это не про меня. У меня есть хорошая подруга, которая от природы худенькая, ее срок беременности на пять недель больше, чем у меня. Должно быть, она ест сейчас в три раза больше обычного, как и я. Видела ее этим утром, она буквально сможет вернуться к прежнему весу уже через три недели после рождения ребенка».

В газетах о Вас часто пишут колкости. Это Вас не беспокоит? «Я в полном неведении относительно этого. Я ничего не читаю. Я живу своей жизнью. Я просто не могу беспокоиться об этом. Я держусь подальше от всех этих вещей, потому что это все просто чушь. Это просто ужасные издевательства, на самом деле».

Как Вы расслабляетесь? «Никак. Отдых для меня это возня с детьми или готовка. Я люблю готовить. Я не из тех, кто любит двухчасовой массаж».

Что может разбудить Вас ночью? «Пинающийся ребенок».

Что Вас расстраивает? «Я всегда опаздываю, это плохо. Но на работу я прихожу всегда вовремя».

В фильме «День труда» Вам пришлось столкнуться лицом к лицу с собой пятидесятилетней. Вас беспокоит приближение старости? «Нет, не беспокоит. Мне очень нравится озорной огонек в глазах некоторых пожилых мужчин и женщин. У моего папы такой огонек действительно есть. Мы становимся старше, к нам приходит жизненный опыт».

То есть, Вы с нетерпением ждете возраста Мерил Стрип? «Если доживу, то да. Это будет удивительно. Этому поколению актеров невероятно повезло, ведь у нас есть Мерил, Эмма Томпсон, Сьюзан Сарандон, Ванесса Редгрейв и Джуди Денч. Мы можем на них смотреть. Не правда ли интересно, что это именно те актрисы, на которых в первую очередь хочется смотреть? Они настоящие, их жизнь читается на их лицах. По-настоящему красивые женщины».