Классификация преступлений против собственности

Вопрос о классификации преступлений против собственности является дискуссионным. Разумеется, есть классификации, которые споров не вызывают. Так, в зависимости от формы вины выделяют умышленные и неосторожные посягательства на собственность. К умышленным относят, вслед за уголовным законом, подавляющее большинство составов (ст. 158-167 УК РФ); к неосторожным - только преступление, предусмотренное ст. 168 УК РФ. А.Г. Безверховым предложена классификация имущественных преступлений по характеру и степени общественной опасности посягательства: преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие*(147).

Традиционна классификация преступлений против собственности на группы в зависимости от их мотивационной направленности. Различают корыстные и некорыстные посягательства. Так, А.И. Рарог считает, что корыстные преступления подразделяются на две группы: хищения (ст. 158-162, 164 УК РФ) и иные корыстные преступления (ст. 163, 165, 166 УК РФ). Некорыстные посягательства, по его мнению, включают ст. 167 и 168 УК РФ*(148). Практически такой же позиции придерживаются З.А. Незнамова и И.Г. Соломоненко*(149), которые называют группу иных корыстных преступлений преступлениями, не связанными с хищениями*(150). Близка к указанной и позиция И.Я. Козаченко, оговаривающего наличие: а) корыстных посягательств на собственность при наличии признаков хищения; б) посягательств на собственность при отсутствии признаков хищений; в) иных посягательств на собственность*(151). Однако по какому критерию выделяется третья категория посягательств на собственность, остается неясным, хотя можно предположить, что речь идет о некорыстных посягательствах.

А.Н. Игнатов, также придерживаясь разделения преступлений против собственности на корыстные и некорыстные, корыстные подразделял на насильственные (грабеж, разбой) и ненасильственные (все остальные)*(152). Такое же деление предпринимает и Г.Н. Борзенков (его классификация посягательств на собственность рассмотрена ниже), включая в разделяемые преступления еще и вымогательство, причисляемое к насильственным преступлениям*(153).

С.А. Елисеев, не употребляя терминов "корыстные" и "некорыстные" посягательства, выделяет: 1) преступления, влекущие за собой уменьшение сферы имущественного обладания потерпевшего, но не сопровождающиеся соответствующим увеличением обладания виновного (умышленное и неосторожное уничтожение имущества); 2) преступления, влекущие за собой уменьшение сферы имущественного обладания потерпевшего, сопровождающиеся соответствующим увеличением обладания виновного (все остальные преступления)*(154).

В последнее время в уголовно-правовой науке появились новые классификации преступлений против собственности. Так, А.Г. Безверховым предложена классификация, в основе которой лежат сразу два критерия: 1) принадлежность имущества (в виде вещей) субъектам права собственности или иным владельцам; 2) переход имущества (в широком смысле) от одних участников указанных отношений к другим. Руководствуясь названными критериями, А.Г. Безверхов говорит: 1) о посягательствах, которые выражаются в противоправном изъятии и ином неправомерном завладении чужим имуществом либо уничтожении и повреждении чужого имущества (кража, грабеж, разбой, угон, умышленные и неосторожные уничтожение и повреждение имущества); 2) посягательствах, состоящих в противоправном уклонении виновного от исполнения обязанностей по передаче имущества (от уплаты должного) или в неправомерном склонении потерпевшего к передаче имущества или совершению иного действия имущественного характера (присвоение, растрата, мошенничество и иное причинение ущерба путем обмана или с использованием доверия, вымогательство)*(155). Отсутствие в перечислении ст. 164 УК РФ автор объясняет тем, что это преступление "может быть признано излишним в связи с реальной возможностью обеспечения противодействия указанному посягательству такими средствами уголовного права, как запреты хищения чужого имущества (ст. 158-162)"*(156).

Н.Г. Иванов, учитывая особенности объективной стороны деяний, делит все преступления против собственности на хищения и преступления, не являющиеся хищениями*(157).

А.И. Бойцов в зависимости от предмета посягательства выделяет: 1) преступления, предметом которых являются объекты вещного права, включая деньги и ценные бумаги (кража, мошенничество, присвоение, растрата, грабеж, разбой, хищение предметов, имеющих особую ценность, умышленное и неосторожное уничтожение или повреждение имущества); 2) преступления, предметом которых может быть любое (в широком смысле этого слова) имущество, в том числе имущественные права, а также другие объекты гражданских прав, включая работы и услуги, информацию, результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (вымогательство, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, угон)*(158).

По мнению А.В. Бриллиантова и И.А. Клепицкого, в системе имущественных преступлений (так они называют преступления против собственности) в зависимости от вида этих отношений можно выделять: 1) преступления против собственности в узком смысле слова (кража, грабеж, разбой, присвоение и растрата, угон, уничтожение и повреждение имущества); 2) преступления против имущества в целом (мошенничество, вымогательство, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотреблением доверием)*(159).

Однако чаще в науке все преступления против собственности классифицируют по трем группам, обычно не указывая на используемый при этом критерий*(160). Так, выделяют: 1) хищение (ст. 158-162, 164 УК РФ); 2) причинение имущественного или иного ущерба, не связанное с хищением (ст. 163, 165, 166 УК РФ)*(161); 3) уничтожение или повреждение имущества (ст. 167, 168 УК РФ)*(162). Л.Д. Гаухман говорит: 1) о хищениях; 2) об иных видах неправомерного завладения или пользования чужим имуществом (ст. 163, 165, 166 УК РФ); 3) об уничтожении или повреждении имущества*(163). Ю.И. Ляпунов называл вторую группу преступлений преступлениями, причиняющими (или могущими причинить) имущественный вред отношениям собственности*(164). В.П. Ревин выделяет хищения (ст. 158-162, 164 УК РФ), иные корыстные посягательства (ст. 163, 165, 166 УК РФ) и некорыстные посягательства (ст. 167, 168 УК РФ)*(165). Э.С. Тенчов полагает, что существуют три субинститута преступлений против собственности: 1) хищения, посягающие на всю совокупность отношений собственности в производственной или потребительской и одновременно в распределительной сферах (ст. 158-162, 164 УК РФ); 2) не являющиеся хищениями преступления, направленные к извлечению имущественных выгод (ст. 163, 165 УК РФ), и посягающие на собственность в распределительной сфере; 3) лишенные подобной направленности преступные деяния, посягающие на собственность в производственной или потребительской сферах (ст. 166-168 УК РФ)*(166).

Своеобразную классификацию предлагает Г.Н. Борзенков:

А. Корыстные преступления, связанные с неправомерным извлечением имущественной выгоды: 1) хищения чужого имущества; 2) преступление, примыкающее к хищениям: вымогательство (ст. 163 УК РФ); 3) иные корыстные преступления: причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ); неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст. 166 УК).

Б. Преступления против собственности, не связанные с извлечением имущественной выгоды: ст. 167 и 168 УК РФ*(167).

Не останавливаясь специально на недостатках и достоинствах приведенных классификаций (по традиционным классификациям это уже не раз делалось, см., например, работы С.М. Кочои; что касается классификации А.Г. Безверхова, то она требует дальнейшего осмысления, хотя сразу же вызывает сомнения возможность научной классификации одновременно по нескольким критериям), отмечу, что наиболее правильной и убедительной представляется мне классификация преступлений против собственности, предложенная в свое время С.М. Кочои (сейчас она трансформировалась, см. далее). Он выделял:

А. Корыстные преступления против собственности: 1) хищение (ст. 158-161, 164 УК РФ); 2) корыстные преступления против собственности, не содержащие признаков хищения (ст. 162, 163, 165 УК РФ).

Б. Некорыстные преступления против собственности: 1) угон (ст. 166 УК РФ); 2) уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 167, 168 УК РФ)*(168).

Обращает на себя внимание, что, деля корыстные посягательства на хищения и преступления, не содержащие признаков хищения, С.М. Кочои относил ко второй подгруппе разбой. Думаю, автор совершенно прав. Современная законодательная конструкция разбоя находится в глубоком противоречии с законодательной дефиницией хищения. Нападение в целях хищения чужого имущества, соединенное с определенным физическим или психическим воздействием на потерпевшего, не равнозначно хищению. Более того, хищение вообще остается за рамками разбоя. Поэтому считать разбойное нападение формой хищения нет никаких оснований*(169). Для этого следовало бы, как писал С.М. Кочои, изменить уголовный закон, сформулировав состав разбоя как материальный*(170). Пока же этого не произошло, с точки зрения чистоты квалификации необходимо было бы подвергать факт имеющегося в разбое хищения самостоятельной оценке.

В связи с этим в науке складывается парадоксальная ситуация. Не замечать того, что разбой имеет мало общего с хищением, невозможно. Однако из толкования буквы закона (в примечании к ст. 158 УК РФ, например, говорится о хищении и вымогательстве и указываются ст. 158-164 УК РФ) вытекает, что разбой - это хищение. И наука поставлена в ситуацию, когда ей приходится это противоречие объяснять, чтобы "сохранить лицо" законодателя. Так, А.И. Рарог пишет: "...Особая конструкция состава разбоя, признаваемая одной из форм хищения, вынуждает делать оговорку: разбой - это особая форма хищения, не соединенная с нарушением права владения, а лишь преследующая цель хищения чужого имущества"*(171). Может быть, как раз с отмеченной законодательной неловкостью связана и перемена позиции С.М. Кочои в отношении разбоя. В последней своей работе - авторском учебнике - он уже причисляет разбой к хищениям*(172), хотя мне жаль, что он перешел на эту позицию.

Прав С.М. Кочои и в отнесении угона к некорыстным посягательствам на собственность*(173), вопреки противоположной и более распространенной в литературе точке зрения. Считают угон некорыстным преступлением также М.И. Третьяк*(174) и Р.З. Абдулгазиев*(175). Корысть не является не только обязательным, но даже и часто встречающимся признаком указанного преступления, хотя, несомненно, нарушает отдельные правомочия собственника или законного владельца. А.В. Бриллиантов и И.А. Клепицкий так объясняют корыстную направленность угона: "Угонщик осознает, что противоправно временно использует чужую вещь, а это имущественная выгода (прокат автомобиля стоит денег)"*(176). Однако корысть в посягательствах на собственность, да и в Кодексе вообще, в основном понимается не как извлечение выгоды, а как приобретение того, чего не было.

3.3. История законодательных изменений гл. 21 "Преступления против собственности" УК РФ 1996 г.

За все время действия УК РФ 1996 г. он изменялся уже 99 федеральными законами*(177). Из них восемь (8,1%) меняли гл. 21:

1) Федеральный закон от 31 октября 2002 г. N 133-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Федеральный закон от 31 октября 2002 г. N 133-ФЗ);

2) Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 152-ФЗ);

3) Федеральный закон от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ);

4) Федеральный закон от 30 декабря 2006 г. N 283-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 30 декабря 2006 г. N 283-ФЗ);

5) Федеральный закон от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы" (далее - Федеральный закон от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ);

6) Федеральный закон от 6 мая 2010 г. N 81-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в части назначения наказания в виде обязательных работ" (далее - Федеральный закон от 6 мая 2010 г. N 81-ФЗ);

7) Федеральный закон от 23 декабря 2010 г. N 388-ФЗ "О внесении изменения в статью 162 Уголовного кодекса Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 23 декабря 2010 г. N 388-ФЗ);

8) Федеральный закон от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" (далее - Федеральный закон от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ).

Произведенные правки хоть и не велики числом, тем не менее затрагивают все без исключения преступления против собственности, касаются как диспозиций, так и санкций статей гл. 21 УК РФ.

К сожалению, какой-либо системностью изменения закона, как правило, не отличались. Законодатель вносил поправку в одну уголовно-правовую норму, забывая и оставляя в неприкосновенности такую же другую норму. Так, например, Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ разделил квалифицирующий признак "с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище" на два - для кражи, установив более высокое наказание за кражу с незаконным проникновением в жилище. Однако точно такой же признак для грабежа и разбоя и до сих пор существует в первоначальном виде. Почему жилье от краж охраняется больше, чем от грабежей или разбоев, остается непонятным.

Точно так же Федеральный закон от 23 декабря 2010 г. N 388-ФЗ внес поправку в ч. 4 ст. 162 УК РФ, изменив регламентацию одного из отягчающих разбой обстоятельств: совершение разбоя "в целях завладения имуществом в особо крупном размере" на совершение разбоя "в особо крупном размере". Шаг совершенно правильный, в науке не раз писалось, что следовало бы внести такую законодательную поправку, поскольку возникало много проблем с определением момента окончания этой разновидности разбоя. Однако точно такой же особо квалифицирующий признак - "в целях получения имущества в особо крупном размере" - существует и поныне в составе вымогательства (п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ), и с его применением возникают те же проблемы, что ранее с составом разбоя.

Основные выводы по изменениям гл. 21 УК РФ могут быть сведены к следующим.

1. В главу вносились изменения восемью федеральными законами (от 31 октября 2002 г. N 133-ФЗ, 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, 21 июля 2004 г. N 73-ФЗ, 30 декабря 2006 г. N 283-ФЗ, 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ, 6 мая 2010 г. N 81-ФЗ, 23 декабря 2010 г. N 388-ФЗ, 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ).

2. Из 11 статей гл. 21 УК РФ в настоящее время не осталось ни одной, в которую бы не вносились правки, т.е. изменено 100% статей.

3. При этом одну и ту же статью законодатель менял не один раз (исключение только ст. 167, которая менялась единожды). Есть статьи, которые изменялись пять раз (ст. 158, 162).

4. Основные направления реформирования, иногда по сути похожие на эксперименты: уточнение пределов криминализации и повышение ее качества, изменения пенализации, совершенствование дифференциации уголовной ответственности. Декриминализация тоже имела место, но очень незначительное (исключение состава ч. 1 ст. 168 в 2003 г.).

5. Основные тенденции изменений обнаружить сложно, поскольку правки закона системностью не отличались и часто были продиктованы сиюминутной выгодой и конъюнктурным приспособлением уголовного закона к переменам в общественно-политической жизни.

6. Уточнение закона, пределов криминализации за счет, например, легального толкования криминообразующих или квалифицирующих признаков ("значительный ущерб гражданину", "помещение и иное хранилище") следует поддержать.

7. Единая тенденция в пенализации отсутствует: есть примеры и смягчения наказания (например, за простую кражу), и ужесточения его (в силу введения сразу двух дополнительных наказаний, например, исходя из ч. 3 ст. 158 особо квалифицированная кража может быть наказана лишением свободы со штрафом или без него и с ограничением свободы или без него). При этом смягчение наказания далеко не всегда может быть поддержано (сомнительно смягчение ответственности за вооруженный разбой, например). Также сложно согласиться с ужесточением наказания за счет "нанизывания" дополнительных наказаний к основному.

8. Особенно много возражений вызывают изменения наказаний за преступления против собственности, внесенные в УК РФ Федеральным законом от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ. Провозглашая целью поправок либерализацию уголовного закона, законодатель усилил коррупционную составляющую за счет исключения нижних границ санкций в виде лишения свободы. Результат такого "совершенствования" УК РФ - поистине безмерные, безграничные пределы лишения свободы, которое может быть назначено за тяжкие преступления. Так, за квалифицированные по ч. 4 ст. 158 кражу, по ч. 4 ст. 159 мошенничество, по ч. 4 ст. 160 присвоение и растрату, по ч. 2 ст. 162 разбой, по ч. 1 ст. 164 хищение предметов, имеющих особую ценность, по ч. 3 ст. 166 угон суд может назначить лишение свободы в пределах от двух месяцев (минимальный для этого вида наказания срок) до 10 лет. А за квалифицированный по ч. 4 ст. 166 угон - вообще от двух месяцев до 12 лет (!) лишения свободы; за хищение предметов, имеющих особую ценность (ч. 2 ст. 164), - от двух месяцев до 15 лет! Не нужно быть провидцем, чтобы резонно предположить появление у судьи легальных законодательных стимулов для коррупционного поведения. И это в эпоху активизации борьбы с коррупцией! Помимо всего прочего, никаких причин для подобной псевдолиберализации не было: для тех немногих преступников, которые действительно нуждаются в значительном смягчении наказания, у судьи были и есть все необходимые средства для выхода за пределы санкции (ст. 64) или для применения условного осуждения.

9. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против собственности расширялась, что тоже должно быть поддержано. В то же время она была и противоречивой: один и тот же признак то вводили, то исключали (простая группа в краже). При этом не было системы в дифференциации: несмотря на близость составов, одинаковые квалифицирующие признаки в разные составы вводились не всегда (так, дробление признака "с проникновением в жилище, помещение или иное хранилище" произведено только для кражи). Иногда в закон вводились казусные квалифицирующие признаки, что не может быть поддержано (например, кража нефтепродуктов).