Этническая миграция: понятие, причины, специфика

Рассматривая особенности этнической миграции, необходимо выяснить содержание одного из основных понятий, выражающего специфику данного процесса – это понятие «этнос».

Понятие «этнос» имеет различные определения. Рассматривая данное понятие в связи с миграционными процессами, наиболее адекватным, как нам кажется, будет использование такого определения, которое, прежде всего, учитывало бы географические, пространственно-временные характеристики этноса. Подобное определение содержится в работах отечественного исследователя Л.Н. Гумилева. Он определяет этнос как коллектив людей, имеющий свою оригинальную внутреннюю структуру, собственный стереотип поведения. Условиями формирования данных оригинальных черт у каждого этноса являются, прежде всего, различия ландшафта, климатических условий, в рамках которых он формируется. Этнические различия, по мнению Л.Н. Гумилева, не мыслятся, а ощущаются по принципу «это мы, а все прочие – иные».

Кроме понятия «этнос», существуют и другие понятия, характеризующие этническую общность людей, – это понятия «суперэтнос» и «субэтнос». Как указывает Л.Н. Гумилев, «этносы, возникшие в одном регионе, в одну эпоху, а тем самым от одного импульса …называются суперэтническими целостностями. Они часто образуют мозаику типов, культур, политических образований. Каждый этнос, в свою очередь, включает в себя субэтносы – мелкие группы, отличающиеся друг от друга иногда языком, иногда религией, иногда родом занятий, но всегда стереотипом поведения. Этносы – члены одного суперэтноса, не всегда похожи один на другой, но всегда ближе друг к другу, чем к этносам других суперэтносов, как по ментальности, так и по поведению. Таковы этносы – нации романо-германского мира: немцы, французы, англичане, итальянцы, поляки, чехи, шведы и испанцы. Они – целостность по отношению к представителям «мусульманского мира»: арабам, персам, тюркам, берберам и туарегам или этносам Евразии: русским, татарам, якутам» [93].

Что же представляет собой процесс этнической миграции? Отечественный исследователь С. Панарин предлагает следующее определение понятия «этническая миграция»: «это совокупность миграционных потоков, в каждом из которых численно преобладают люди с общей (или близкой) этнической самоидентификацией, перемещающиеся из одного этнокультурного ареала в другой и самоотчуждающиеся от отпускающего либо принимающего общества и / или отчуждаемые одним из них, а то и обоими вместе»[94].

Рассматривая данное определение, видится необходимым для более адекватного понимания этнической миграции в интерпретации С. Панарина пояснить содержание понятия «отчуждение». Отчуждение – это «философская категория для обозначения общественного процесса, в границах которого происходит превращение результатов и продуктов деятельности людей в независимую силу, становящуюся выше своих творцов и подавляющую их»[95]. Таким образом, в предлагаемом определении этнической миграции одной из ее главных отличительных особенностей предлагается рассматривать не только наличие общей (близкой) этнической идентификации среди мигрантов и пересечение границ этнокультурных ареалов, но и наличие особого (агрессивного или, в лучшем случае, индифферентного) отношения общества в рамках национальных государств к потенциальным или реальным мигрантам – представителям того или иного этноса. Исходной точкой зарождения подобных отношений, по мнению С. Панарина, является потребность человека в безопасности, потребность быть признанным человеком, право иметь права, которая реализуется посредством социальной защиты «со стороны общностей разного ранга, обладающих разными по своему происхождению, силе и диапазону действия институтами, которые непосредственно и реализуют функцию защиты»[96]. В качестве общностей, способных обеспечить реализацию данного права, прежде всего, выступают те, к которым человек может уверенно апеллировать в силу своей идентичности с ними по тем или иным признакам.

В связи с этим можно указать на то, что общность, выступающая в качестве гаранта, может быть как соразмерной человеку (т.е. доступной для прямой апелляции отдельного индивида ко всем членам общности), так и несоразмерной (т.е. недоступной во всей своей целостности для прямой апелляции к ней индивида). В качестве соразмерных человеку общностей выступают семья, род, клан, племя, землячество, с которыми он разделяет конкретные признаки идентичности в силу самого факта рождения в нем. Несоразмерные человеку общности, такие, как класс, народ, нация, государство, также способны предоставить человеку гарантии безопасности, обеспечить его защиту, но не в силу кровнородственных отношений, а под влиянием норм поведения, взаимоотношений между членами общности, которые существуют в виде ценностей, символов, обычаев, представлений и фиксируют права человека – члена данной общности, в т.ч. и право на защиту. Но, как отмечает С. Панарин, как частична в этом случае мера идентичности, так частична и защитная сила[97].

Для того чтобы человек мог бы в полной мере обеспечить доступ к получению права на безопасность, он должен заботиться не только о своей безопасности, но и групповой идентичности, групповой безопасности. Созвучность малой индивидуальной идентичности большой групповой является основным условием признания и защиты личности общностью. Человек испытывает органичную потребность в безопасности идентичности как своих индивидуальных качеств, так и качеств, которые не составляют его личное достояние, но в некоторых пределах разделяются им с общностями, к которым он принадлежит. В их число входит и этническая общность.

Стремление к безопасности групповой идентичности, и в особенности к безопасности этнокультурной идентичности, во многом аналогично стремлению к безопасности, характерному для национального государства. Многие национальные государства посредством ревностного отстаивания этнокультурной идентичности стремятся продемонстрировать заботу о безопасности своих граждан. Однако подобный способ обеспечения безопасности все чаще становится, наоборот, источником угрозы безопасности личности и общности, подрывает региональную и международную безопасность. За заботой о безопасности идентичности в ряде случаев скрывается беспокойство о сохранности этнокультурного наследия, которое служит средством для реализации националистических политических планов или для обоснования недемократических моделей политического устройства. В этом случае ревностно отстаиваемая идентичность приравнивается к ограниченной части культурно-исторического наследия или вовсе фальсифицируется.

Потребность в этнокультурной безопасности остро ощущается не везде, а главным образом в тех регионах мира, где процессы национально-государственного строительства, формирования нации и становления гражданского общества еще не вышли на завершающую стадию. К числу таких регионов относится и пространство бывшего СССР.

В странах—наследницах Союза проблема безопасности этнокультурной идентичности во многом не решена и для титульного большинства. Это справедливо даже по отношению к русским в России. Наиболее остро проблема безопасности этнокультурной идентичности стоит в СНГ и Балтии перед этническими меньшинствами. Угроза их идентичности проявляется трояким образом:

1) в виде угрозы прямого устранения меньшинств — путем их физического истребления (таков, например, опыт месхетинских турок), открытого насильственного изгнания (опыт азербайджанцев Армении) или скрытого, но активного выдавливания за пределы национальной территории (опыт русских в Азербайджане);

2) в виде постепенно реализующейся угрозы социального принижения меньшинств вследствие непредоставления им гражданства (опыт русских в Эстонии и Латвии), утраты доступа кпрестижным видам деятельности (опыт всех меньшинств без исключения), отрицания, замалчивания или искажения их вклада в историю и культуру титульных этноареалов (опыт русских в Центральной Азии, татар в Башкортостане);

3) в виде угрозы поглощения меньшинств — в результате принятия властью и поддержки титульным большинством курса на их ассимиляцию (опыт мингрелов в Грузии, таджиков в Узбекистане и т. д.).

Основываясь на признаке этнокультурного тождества/различия между ареалами, в которых располагаются пункты выбытия и пункты прибытия миграционных потоков, отечественный исследователь С. Панарин выдвигает следующую классификацию этнической миграции:

1) тип первый — миграция в пределах своего этнокультурного ареала;

2) тип второй — движение из чужого этнокультурного ареала в свой;

3) тип третий — движение из своего ареала в чужой;