Глава VI

«НОРМЫ – ВСЕ РАВНО ЧТО ЦЕНЗУРА!»

Закончив систематизировать профессионально-этические положения, извлеченные из прочитанных кодексов, я попросила коллегу-газетчика посмотреть результаты работы. Было важно выяснить, легко ли улавливаются различия между тремя группами представлений, образующих основную часть профессионально-нравственного сознания журналиста. Он взял листочки, вчитался, подумал. Потом стал уточнять:

– Выходит, профессионально-нравственные категории – это представления, которые задают журналисту систему основных психологических установок на деятельность, определяют профессиональную позицию? Пожалуй, да...

Принципы... Имеется в виду другой ряд представлений – те, что определяют главные, универсальные для профессии правила поведения. Они вроде бы указывают на условия, при которых журналист всегда будет на высоте. Допустим!

А вот третья группа... Не обижайся, но я сразу тебе скажу: у меня она вызывает резкое отторжение, воспринимается как покушение на свободу. Все равно что цензура! И посмотри, сколько там этих норм! Прямо колючая проволока в шесть рядов!

Я даже рассмеялась: нормы действительно выстраивались в шесть рядов (мы еще это увидим). Попыталась было сослаться на то, что их столько в кодексах, не сама ведь я их придумала. Но собеседник резонно заметил, что по кодексам-то они рассредоточены, а тут оказались все вместе и превратились...

– Во что превратились? – переспросила я, побуждая его все-таки закончить мысль.

– Говорю же, в цензуру! Мне только того и надо было:

– Может, все-таки в ориентиры для самоцензуры!

И мы начали обсуждать, нужна журналисту самоцензура или нет. «Внутренний цензор» – кто он, враг творческой свободы или мудрый советчик журналиста, болеющий душой и за него, и за журналистику, и за общество, и за каждого человека, с которым сводит сотрудников прессы профессиональный путь? Сошлись на том, что советчик. Тогда возник новый вопрос: а должны ли быть у «советчика» какие-то основания для «советов»? И опять легко достигли согласия: есть такие основания – прошлый опыт журналистской общности, так сказать, «уроки истории».

– Но ведь в основу профессионально-нравственных норм и ложатся такие «уроки истории»! – проговорила я. – Ты вдумайся в определение: нормы – это выработанные в опыте профессии представления, подталкивающие к таким вариантам поведения в ходе деятельности, которые позволяют в конкретных условиях с наибольшей вероятностью достигать оптимальных отношений и добиваться хорошего результата.

–Да, – сказал, наконец, коллега. – Убедила. Но все равно их не должно быть так много!

Теперь была моя очередь согласиться. И я принялась снова перечитывать извлечения из кодексов, пытаясь избежать излишней дробности норм. Оказалось, что коллега был прав, основания для этого нашлись, и я ими воспользовалась. Тем не менее, пресловутые «шесть рядов» сохранились: именно шесть направлений профессионально-нравственных отношений сходятся в журналистской деятельности. О них и пойдет речь далее.