Поединок литературы и реальной жизни в творчестве Борхеса. Антитезы реальное-нереальное, конечное-бесконечное у Борхеса

Барокко… о реализме латиноамериканском… Теуризм (???).

Латиноамериканских 20 в. Можно назвать интерпретаторами, т.к. чужое делают своим. Стараются осмыслить себя, свой мир, своего героя, опираясь на всю предшествующую мировую культурную традицию; опираясь, но во многом и отталкиваясь от нее: в поисках не только совпадений, но и различий.

Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес занимает среди писателей-интерпретаторов 20 века особое место. Апдайк и кто-то еще назвали Борхеса писателем-библиотекарем. Так же называли Джойса. Джон Барт: «Точка зрения библиотекаря. Рассказы Б – это не только постраничные примечания к воображаемым текстам, но вообще пост скриптум ко всему Борхесу (?) литературы». Борхес говорил, что библиотекарь моего отца – это все для него, оттуда он не выходил никогда. Там вся мировая литература, чьим наследником законным считал себя и других латиноамериканских писателей. Сделать чужое своим – ЗАКОННОЕ ПРАВО латиноамериканской культуры, по Борхесу. В эпоху постмодернизма его имя стало олицетворением самой идеи мировой литературы.

Главный инструмент писателя библиотекаря – ЦИТАТА. Каков принцип цитирования уБорхеса? Кто-то: Борхес цитирует, чтобы не писать, и пишет, чтобы цитировать. Это только на первый взгляд жест смирения. Употребление цитат было программной взаимосвязью с мировой литературой, в которой аргентинская составляет лишь малую часть. Именно Борхес понял это раньше других.

Смысл одного из последних рассказов Борхеса «Память Шекспира», к-й построен на явных и скрытых цитатах из Шекспира, раскрывается через репликой «Я и такой, как есть, не пропаду». Чужая память – это тяжкий груз. Человек, даже становясь носителем чужой памяти и культуры, должен оставаться самим собой, сохранять свою память, поскольку она есть основа личности и частица культуры, к к-й принадлежит эта личность. ___ Здесь интересен и сам выбор цитат. «Я и такой, как есть, не пропаду» - у Шекспира лейтмотив не главного и не идеального персонажа, к-й выходит всегда сухим из выводы; этот герой будто вырван из века 20.

Борхес сам не раз становился носителем чужой памяти, но сумел сохранить свой стиль и сказать свое слово. Борхес, наверное, был самым благодарным читателем 20 века, притом, что его взаимоотношения с нематериальным миро, в том числе книжным, драматично: «Я мыслю скорее отвлеченно и … а не в мире красок. Наверное, моя прогрессирующая слепота <способствовала этому>». Офтальмологи запретили ему писать и читать. С 1956 Борхес диктует свои тексты матерям и друзьям. Борхеса принято считать мастером абстрактной интеллектуальной метафоры, и главной метафорой его творчества становится КНИГА, ТЕКСТ, ЛИТЕРАТУРА.

Варианты воплощения этого образа в его новеллах – а он мастер малой формы – бесчисленны и всякий раз новы. E.g. <read>: книга-лабиринт в новелле «Сад расходящихся тропинок» (символ мира, природы); мир литературы как вымышленная страна … - название…, к-я может даже подменить собой настоящий мир… Образы: незримое произведение Дон Кихот, к-й мог быть написан и прочитан не только с точки зрения своей эпохи, но и современной – «Пьер Менар. Автор Дон Кихота «(???). Герменевтика Борхеса… Еще книга как предмет для множества истолкований. E.g., «Три версии предательства Иуды». Здесь и такая версия: Бог стал человеком полностью, вплоть до его низости… Он стал Иудой… Затем сам наш мир и современная история как вечно пишущаяся книга в эссе «О культе книг». Вообще само представление о мире как тексте – основа науки семиотики, которой тогда не существовало. ___ Несуществующее в природе, но очень напоминающее твор-во Борхеса творчество Герберта Уэйна – «Анализ творчества Герберта Уэйна». Это намечает множество экспериментальных путей для будущей литературы, к-е не снились и Джойсу. E.g., книга, чей читатель более проницателен, чем детектив, ведущий расследование. Опис-ся регрессивный и разветвленный роман, в к-м множество канонов, завязок историй, каждый из к-х (канонов, завязок) приводит к одному и тому же финалу. Кортасар и Павич предстают подражателями Борхеса в этом. Герой второго акта является автором первого. Здесь описывается и книга «Утверждения» Герберта <Пейна??> Уэйна, к-я состоит из ряда сюжетов, созданных автором, а доработать их – читателям, чтобы реанимировать вымершую породу читателей и превратить их в авторов, а тогда эти читатели сотворческие еще были. ___ В «Памяти Шекспира» у Борхеса КНИГА КАК СОЗНАТЕЛЬНО УПУЩЕННАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ – НЕНАПИСАННАЯ, К-УЮ ГЕРОЙ ДОЛЖЕН БЫЛ, НО НЕ ПОЗВОЛИЛ СЕБЕ НАПИСАТЬ, ПОТОМУ ЧТО ПОДОБНАЯ КНИГА, ПРИ ВСЕХ ДОСТОИНСТВАХ, ОКАЗАЛАСЬ БЫ НИ К ЧЕМУ. Все современные писатели серьезные почти учились у Борхеса. ЕГО МЕТОД В СОЗДАНИИ НОВЫХ РЕАЛЬНСОТЕЙ, СМЫСЛОВ, ВАРИАНТОВ СОБЫТИЙ, ИМЕВШИХ МЕСТО ЛИШЬ НА СТРАНИЦАХ КНИГ, И ВО ВКЛЮЧЕНИИ ЭТИХ РЕАЛЬНОСТЕЙ В УЗНАВАЕМЫЙ ПРАВДОПОДОБНЫЙ КОНТЕКСТ. В эссе «Допущение реальности» Борхес говорит о традиционных писателях, в творчестве к-х реальность попросту регистрируется, не превращается в образы, а он, Борхес, РЕГИСТРИРУЕТ ТОЛЬКО ТУ РЕАЛЬНОСТЬ, К-Я МОГЛА БЫ, МОГЛА БЫ СУЩЕСТВОВАТЬ; ДОПУЩЕНИЕ ВОЗВОДИТ В РАНГ СВЕРШИВШЕГОСЯ И СМОТРЯТ КАК ЭТО СОБЫТИЕ СУЩЕСТВУЕТ; ВЫМЫШЛЕННЫЕ МИРЫ, НО ОЧЕНЬ ПОХОЖИЕ НА РЕАЛЬНЫЙ; Т.Е. ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ.

У Б несколько рассказов, маскирующихся под критические заметки. Эти рассказы помещены автором в сборник «Вымышленные истории». Автор критических заметок исходит из того, что творчество Герберта Уэйна и других действительно существует. Борхес в таких рассказах испытывает меру эластичности литературы и меру эластичности сознания современного читателя. Он создает подмены и фальсификации, правда, в рамках цикла, к-й назван честно им «Вымыслы».

E.g. пьер Менар хочет написать Дон Кихота заново. Но не переписывая, а основываясь на воспоминании лишь о Дон Кихоте. Почему у читателя ощущение существования этой книги? Критик-повествователь говорит о других произведениях этого автора. Но гротеск и розыгрыш писателя иногда очевидны. Манера перечисления близка к построению рядов у Рабле. Но несмотря на розыгрыши, впечатление достоверности усиливают отсылки к авторитетам. Пьер Менар хотел сочинить не второго Дон Кихота, а еще раз Дон Кихота. Правда, Менара на всю книгу не хватило. Чтобы написать ему надо: выучить испанский, забыть про WWI, стать, наконец, Сервантесом… но он хочет остаться Менаром, но прийти к Дон Кихоту своим путем, и это ему в некоторой степени удается. Считает, что произведение Менара в чем-то тоньше… Критик сравнивает и отдельные фразы из Сервантеса и Менара. Открывает за их морфологической идентичностью разный опыт, разное смысловое наполнение. Дон Кихот Сервантеса – палимпсест, в к-м еле заметные контуры произведения Менара… Критик – герменевтический персонаж. Б: «Прием этот… соблазняет нас читать Одиссею как произведение более позднее, чем Энеида». Об опасности модернизации нельзя забывать. Утешает, что Дон Кихот Пьера Менара слово в слово совпадет с текстам Серватнеса.

Интерктекстуальность – осознанная гностическая позиция Борхеса, к-й знает тайный смысл, вступая в диалог с мировой литературой. Величайшее счастье в возможности изобретать, вторя новые загадки и смслы. Это и сеть задача того вавилонского библиотекаря в «Вавилонской библиотеке», К-Й В ОТЛИЧИЕ ОТ СОБРАТЬЕВ СОХРАНИЛ ПРИВЫЧКУ ПИСАТЬ.

2 полюса своего литературного мира пристрастий у Борхеса – игры со временем и пространством И мифология окраин (т.е. городских)

Обратимся ко 2-му. Б. заявил, что решил отделаться от снов и всего такого и постарается писать на реальные темы. Впрочем, он с этого начинал – «Всеобщая история вещей». В этом типе рассказа, психологической новелле, Борхес, как правило, моделирует ситуацию, к-я доказывает превосходство смерти над жизнью, смерти как условия самопознания человека. Борхеса привлекают эпические герои прошлого. Современники его героических предков, а Б. ведь из старинной креольской семьи. «Хуан Буранья» (?) - read. Эпический кодекс чести – предмет тоски литературы 20 века. Борхес говорил, что надо, чтобы написали эпическое произведение, он тяготел по нему. А потом неожиданно добавил, что современный вестерн сделал это. САМ БОРХЕС НИКОГДА НЕ ЧУРАЛСЯ ЖАНРОВ НИЗКИХ, ЖАНРОВ МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ. Он писал и детективы, и классические рассказы. Не бежал он и от невысокой литературы с маргинальными темами.

Самое сложное содержание Борхес мог воплотить в самом банальном на первый взгляд сюжете. Он писал и миниатюры, к-е по принципу загадывания и разгадывания. В творчестве Борхеса парадоксально уживаются утонченный интеллектуализм и воспевание мифологии окраин, не вступая в противоречие. Именно у этого писателя-интеллектуала, с ярко выраженной универсалистской ориентацией, в рассказах психологических с изумительной устойчивостью проявляются образы латиноамериканского художественного мышления. ___ У латиноамериканских писателей задача создания культурного образа своего мира.

Проповеди европейских и североамериканских философов, к-е приезжали, по-разному воспринимались у латиноамериканских писателей, но будили их собственную философскую мысль и заставляли искать континентальную идею, на к-й можно строить. НАШЛИ: ИДЕЯ ВЫХОДА ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ КАК САМОБЫТНОЙ КУЛЬТУРЫ на мировую авансцену, К-Я НАСЛЕДУЕТ ЗАПАДНУЮ. Следуют за Шпенглером и Тойнби, к-е отказались от европоцентризма

Из каких исочников миросистема латиноамериканской литературы? Если литературы европейских стран на основе богатейших фольклорных традиций, то принципиальной особенностью латиноамериканской литературы стало то, что 3 века литература была первична по отношению к фольклору, на нее фольклор местных индейцев не оказал влияния (есть индианистская литерау, но это ответвление, мы не это называем латиноамериканской литекрарой, у ла корни иберийские). Универсальсные мифологические архетипы главным образом из европейской культуры, некоторые постоянные мотивы и образы европейской литературы. Но это не значит, что латиноамериканская литература целиком вышла из иберийской. Вся образная система латиноамериканской литературы полемически противопоставлена европейской культурной традиции. ___ Полемизм с Европой – очень важная черта не только литературы, но и культуры, сознания латиноамериканцев. Отсюда тенденция к иначению, переосмыслению привычных европейских образов, мотивов, мифологем при включении в латиноамериканский контекст. Эта тенденция еще в 16 веке из оппозиции Старый Свет – Новый свет. Содержится уже в документах эпохи конкисты, завоеваний. ___ Хронисты 16 века утверждали. Что Америка в корне иной мир, отличный от европейского. Отсюда оппозиция своё, латиноамериканское, - чужое, европейское. __ В полемике такой несколько основополагающих категорий родилось в эпоху конкисты: 1 – инаковость; 2 – амбивалентность Нового света (двойственность его восприятия – рождает восторг и ужас); 3 – категория чуда (связанная с поэтикой сверхнормативности); 4 – аркадийная топика, связанная с образом земного рая. В полемике о Новом Свете родились новые категории. Например, воздействие теург(?)ических сил, магическое восприятие природы Культр иррационализма. Переосмысленная оппозиция подлинного и неподлинного. Переосмысленная оппозиция варварства и цивилизации. «Ариэль» (?), уругвайский писатель, сравнивал с Калибаном бездуховные США, а с Ариэлем одухотворенную культуру Латинской Америки. ___ Категория инаковости объясняет многое… образы центра пространства иллюстрируют хорошо полемичность… Сакральный центр никогда не окажется в латиноамериканской литературе в храме или точке отправления религиозного культа, скорее это будет в столице древней импрерии Инков, еще скорее у семейного очага. Еще сакральные центры в дереве, в пещере. В «100 лет одиночества» такой центр комната…… древо жизни и рода тождества у маркеса. И древо – связь между живыми и мертвыми. Сакральный центр у латиноамериканских писателей как храм собственной идентичности; связано неразрывно с темой творчества; та точка пространства, где максимальная актуализация прошлого. ___ Образ раковины (особенно любит Карпентер), как и лабиринты у БОРХЕСА, - символ времени. Прибегали и к мандоле.

Кортасар хотел назвать мандола, но назвал игра в классики.

Это классики. Небо наверху, европейский рисунок. А у них -

Традиционная для индоевропейской культуры дихотомия – оппозиция верх-низ – в латиноамериканской литературе также повсеместно инверсируется. Понятия низ в европейской культуре содержит ряд негативных значений – темное, плотское, а небо – сфера божественного, духовного, разумного, отсюда мотив подъема, роста… Латиноамериканская трактовка полемизирует с европейской. Там владычествует вообще НЕ ВЕРТИКАЛЬ, А ГОРИЗОНТАЛЬ. Это пространство, пригвожденное к земле. На земле или внутрь земли – пещера, корни дерева. Не с низменным низ ассоциируется, а с земным началом – отсюда во многом позитивный смысл. ДВИЖЕНИЕ ВНИЗ, СНИЖЕНИЯ часто ассоциируется в латиноамериканской культуре с подлинной жизнью; снижение. Даже мифообраз горы, к-й как священный часто трактуется у индоевропейцев, в латиноамериканской культуры лишен такого значения, а иногда даже воспринимается негативно. ___ Еще одна европейская дихотомия день – ночь. Подвергается переосмыслению также. Если у нас день реальность позитивная, то латиноамериканский мир ассоциирует себя с ночью, с тьмой, сама по себе ночь мыслится как время откровений, постижения сущности. Противопоставление ночного существования маскарадному дневному. Все подлинное, природное, иррациональное ассоциируется с ночью – вода, женщина, тайна… Ночь является и центром событийного плана произведения зачастую. Именно в это время суток происходят события, влекущие радикальные перемены в жизни героев. События, происходящие ночью, не обязательно позитивные. Очень часто это насилие в крайних формах Важно другое: ЭТИ СОБЫТИЯ ВЫЯАВЛЯЮТ ИСТИННОЕ В ЧЕЛОВЕКЕ В ПРОТИВОВЕС ЛОЖНОМУ.

Латиноамериканская литература.

Синтез культур, рас и народов определили развитие литературы Латинской Америки. Стоит на особом положении к литературе Европы и Запада – одни ее считают далекой, другие все таки европейской. Нет оснований выводить из европейского ареала: язык общий. Иногда своеобразие литературы объясняют регионализмом, мифологичностью, магическим реализмом, но все эти феномены известны и Европе. Даже бразильский карнавал в основах своих европейский. Общность языка определяет и внутреннее единство латиноамериканской литературы.

На протяжении нескольких столетий переживала период становления, после первой мировой войны стала значима: А. Карпентьев, М.О. Сильва и т.д. После второй мировой войны - новое поколение – Х. Кортасар, Маркес, Льоса.

Х.Л. Борхес (1899-1986) – крупный аргентинский писатель, юность провел в Европе, сблизился с кружком поэтов-ультраистов. Выходит первый сборник сихов, 1925 – проза, «Всеобщая история бесчестия» (1935). Принимал активное участие в общественно-политической жизни страны, выступает против диктатора, за что и сам, и его семья подвергаются репрессиям. В 1955 году, полсе свержения Перона становится директором национальной библиотеки в Буэной Айросе, к этому времени почти ослеп. Последнее десятиление – время славы, в 70-е - культ Борхеса. Его личная жизнь проходит в книгах и творчестве.

Его часто сближают с Набоковым: впитали разнообразие культур и языков, предстали как пришельцы с окраин цивилизованного мира. Игры Борхеса в меньшей степени имеют языковой характер. Атмосфера тайны и загадочности, он более экзотичен. Все его рассказы построены по схеме: есть некоторый сомозванец и лжец, автр к нему не проявляет негодования, он интересен, остро ироничен. Обманщик привлекателен потому что делает энергичто нечто, нечто содает то, что придумывают обманщики, интереснее самой реальности. В большинстве рассказов целый лабиринт сцеплений. Итог- создание стройного образа реальности, который включает в себя весь мир, она усовершенствована воображением.

У Борхеса выделяют философские рассказы, где игры с временем и пространством, и рассказы с аргентинской романтикой. Но это чисто тематическое разграничение, принципы построения одинаковые. Художник делает свое искусство из реальности, создает маску из собственного лица. Мир – хаос случайностей, но художник находит точку, находясь в которой он преобразует мир в порядок, ощущает таинственные соответствия. Культура – лабиринт, отход от прямой линии, ведущей от рождения к смерти, уводящий от страха. Но лабиринт всегда приводит к страху, в центре его минотавр. И обманщики всегда только обманщики, они будут изобличены. В детективе творческое начало принадлежит преступнику. вСе таинственные происшествия причиной имеют корысть и жестокость, но развенчание не абсолютно. Развенчание и утверждение культуры не абсолютно, не надо ждать от них того, что они дать не могут, но нужно быть благодарным за то, что они дать смогут.