Жестяной барабан

Действие происходит в XX в. в районе Данцига. Повествование ведется от лица Оскара Мацерата, пациента специального лечебного заведения, человека, чей рост прекратился в возрасте трех лет и который никогда не расстается с жестяным барабаном, поверяя ему все тайны, описывая с его помощью все, что видит вокруг. Санитар по имени Бруно Мюнстерберг приносит ему пачку чистой бумаги, и он начинает жизнеописание — свое и своей семьи.

Прежде всего герой описывает бабушку по материнской линии, Анну Бронски, крестьянку, которая однажды в октябре 1899 г. спасла от жандармов деда героя, Йозефа Коляйчека, спрятав его под своими многочисленными широкими юбками. Под этими юбками в тот памятный день, говорит герой, была зачата его мать Агнес. В ту же ночь Анна и Йозеф обвенчались, и брат бабки Винцент отвез новобрачных в центральный город провинции: Коляйчек скрывался от властей как поджигатель. Там он устроился плотогоном под именем Йозефа Вранка, утонувшего некоторое время назад, и жил так до 1913 г., пока полиция не напала на его след. В тот год он должен был перегонять плот из Киева, куда плыл на буксире «Радауна».

На том же буксире оказался новый хозяин Дюкерхоф, в прошлом мастер на лесопильне, где работал Коляйчек, который его узнал и выдал полиции. Но Коляйчек не захотел сдаваться полиции и по прибытии в родной порт прыгнул в воду в надежде добраться до соседнего причала, где как раз спускали на воду корабль под названием «Колумб». Однако по пути к «Колумбу» ему пришлось нырнуть под слишком длинный плот, где он и нашел свою смерть. Поскольку тело его не было обнаружено, ходили слухи, будто ему все же удалось спастись и он уплыл в Америку, где стал миллионером, разбогатев на торговле лесом, акциях спичечных фабрик и страховании от огня.

Через год бабушка вышла замуж за старшего брата покойного мужа, Грегора Коляйчека. Поскольку он пропивал все, что зарабатывал на пороховой мельнице, бабушке пришлось открыть бакалейную лавку. В 1917 г. Грегор умер от гриппа, и в его комнате поселился двадцатилетний Ян Бронски, сын бабушкиного брата Винцента, который собирался служить на главном почтамте Данцига. Они с кузиной Агнес очень симпатизировали друг другу, но так и не поженились, а в 1923 г. Агнес вышла замуж за Альфреда Мацерата, с которым познакомилась в госпитале для раненых, где работала медсестрой. Однако нежные отношения между Яном и Агнес не прекратились — Оскар неоднократно подчеркивает, что склонен скорее считать своим отцом Яна, нежели Мацерата, Сам Ян в скором времени женился на кашубской девушке Хедвиг, с которой прижил сына Стефана и дочь Маргу. После заключения мирного договора, когда область вокруг устья Вислы была провозглашена Вольным городом Данцигом, в черте которого Польша получила свободный порт, Ян перешел служить на польскую почту и получил польское гражданство. Чета же Мацератов после свадьбы откупила разоренную должниками лавку колониальных товаров и занялась торговлей.

Вскоре на свет появился Оскар. Наделенный не по-детски острым восприятием, он навсегда запомнил слова отца: «Когда-нибудь к нему отойдет лавка» и слова матушки: «Когда маленькому Оскару исполнится три года, он у нас получит жестяной барабан». Первым его впечатлением стал мотылек, бьющийся о горящие лампочки. Он словно барабанил, и герой нарек его «наставник Оскара».

Идея получить лавку вызвала у героя чувство протеста, а предложение матушки понравилось; сразу осознав, что ему суждено будет всю жизнь оставаться непонятым собственными родителями, он навсегда расхотел жить, и лишь обещание барабана примирило его с действительностью. Прежде всего герой не пожелал расти и, воспользовавшись оплошностью Мацерата, забывшего закрыть крышку погреба, в свой третий день рождения свалился с лестницы, ведущей вниз. В дальнейшем это избавило его от хождения по врачам. В тот же день выяснилось, что голосом он способен резать и бить стекло. Это была для Оскара единственная возможность сохранить барабан. Когда Мацерат попытался отнять у него пробитый до дыр барабан, он криком разбил стекло напольных часов. Когда в начале сентября 1928 г., в его четвертый день рождения, барабан попытались заменить другими игрушками, он сокрушил все лампы в люстре.

Оскару исполнилось шесть лет, и матушка попыталась определить его в школу имени Песталоцци, хотя с точки зрения окружающих он еще толком не умел говорить и был весьма неразвит. Сначала мальчик понравился учительнице по имени фрейлейн Шполленхауэр, потому что удачно пробарабанил песенку, которую она попросила спеть, но затем она решила убрать барабан в шкаф. На первую попытку вырвать барабан Оскар только поцарапал голосом её очки, на вторую — голосом же разбил все оконные стекла, а когда она попыталась ударить его палкой по рукам, разбил ей очки, до крови оцарапав лицо. Так окончилась для Оскара учеба в школе, но он во что бы то ни стало хотел выучиться читать. Однако никому из взрослых не было дела до недоразвитого уродца, и лишь подруга матушки бездетная Гретхен Шефлер согласилась учить его грамоте. Выбор книг в её доме был весьма ограничен, поэтому они читали «Избирательное сродство» Гете и увесистый том «Распутин и женщины». Учение давалось мальчику легко, но он вынужден был скрывать свои успехи от взрослых, что было очень трудно и оскорбительно для него. Из трех-четырех лет, пока продолжалось учение, он вынес, что «в этом мире каждому Распутину противостоит свой Гете». Но особенно его радовало возбуждение, которое матушка и Гретхен испытывали от чтения книги о Распутине.

Сначала мир Оскара исчерпывался чердаком, с которого были видны все близлежащие дворы, но однажды детвора накормила его «супом» из толченого кирпича, живых лягушек и мочи, после чего он стал предпочитать дальние прогулки, чаще всего за руку с матушкой. По четвергам матушка брала Оскара с собой в город, где они неизменно посещали магазин игрушек Сигизмунда Маркуса, чтобы купить очередной барабан. Затем матушка оставляла Оскара у Маркуса, а сама шла в дешевые меблированные комнаты, которые Ян Бронски специально снимал для встреч с нею. Однажды мальчик сбежал из магазина, чтобы испробовать голос на Городском театре, а когда вернулся, застал Маркуса на коленях перед матушкой: он уговаривал её бежать с ним в Лондон, но она отказалась — из-за Бронски. Намекая на приход к власти фашистов, Маркус, помимо прочего, сказал, что крестился. Однако это ему не помогло — во время одного из погромов, чтобы не попасть в руки погромщиков, ему пришлось покончить с собой.

В 1934 г. мальчика повели в цирк, где он встретил лилипута по имени Бебра. Предвидя факельные шествия и парады перед трибунами, тот произнес пророческие слова: «Постарайтесь всегда сидеть среди тех, кто на трибунах, и никогда не стоять перед ними. …Маленькие люди вроде нас с вами отыщут местечко даже на самой переполненной сцене. А если не на ней, то уж верно под ней, но ни за что — перед ней». Оскар навсегда запомнил завет старшего друга, и когда однажды в августе 1935 г. Мацерат, вступивший в нацистскую партию, пошел на какую-то манифестацию, Оскар, спрятавшись под трибунами, испортил все шествие, барабаном сбивая оркестр штурмовиков на вальсы и другие танцевальные ритмы.

Зимой 1936/37 г. Оскар разыгрывал из себя искусителя: спрятавшись напротив какого-нибудь дорогого магазина, он голосом вырезал в витрине небольшое отверстие, чтобы разглядывающий её покупатель мог взять понравившуюся вещь. Так Ян Бронски стал обладателем дорогого рубинового колье, которое преподнес своей возлюбленной Агнес.

Барабаном поверял Оскар истинность религии: дав барабан в руки гипсовому младенцу Христу в храме, он долго ждал, когда тот начнет играть, но чуда не произошло. Когда же его застал на месте преступления викарий Рашцейя, он так и не сумел разбить церковные окна,

Вскоре после посещения церкви, в Страстную пятницу, Мацераты всей семьей вместе с Яном отправились гулять по берегу моря, где стали свидетелями того, как какой-то мужчина ловил угрей на лошадиную голову. На матушку Оскара это произвело такое впечатление, что она сначала долго пребывала в шоке, а затем начала в огромных количествах пожирать рыбу. Кончилось все тем, что матушка скончалась в городской больнице от «желтухи и рыбной интоксикации». На кладбище Александр Шефлер и музыкант Мейн грубо выпроводили еврея Маркуса, пришедшего проститься с покойной. Важная деталь: у кладбищенских ворот местный сумасшедший Лео Дурачок в знак соболезнования пожал Маркусу руку. Позже, уже на других похоронах, он откажется пожать руку музыканту Мейну, вступившему в отряд штурмовиков; от огорчения тот убьет четырех своих кошек, за что будет приговорен к штрафу и за бесчеловечное отношение к животным изгнан из рядов СА, хотя ради искупления вины станет особенно усердствовать во время «хрустальной ночи», когда подожгли синагогу и разгромили лавки евреев. В результате из мира уйдет торговец игрушками, унося с собой все игрушки, а останется только музыкант по имени Мейн, который «дивно играет на трубе».

В тот день, когда Лео Дурачок отказался пожать руку штурмовику, хоронили друга Оскара Герберта Тручински. Он долгое время работал кельнером в портовом кабаке, но уволился оттуда и устроился смотрителем в музей — охранять галионную фигуру с флорентийского галеаса, которая, по поверьям, приносила несчастье. Оскар служил Герберту своего рода талисманом, но однажды, когда Оскара не пустили в музей, Герберт погиб страшной смертью. Взволнованный этим воспоминанием, Оскар особенно сильно бьет в барабан, и санитар Бруно просит его барабанить тише.

1. Кое-что о герое книги

«...Я принадлежу к числу тех восприимчивых младенцев, — заявил Оскар Мацерат, главное действующее лицо «Жестяного барабана» и одновременно повествователь, — чье духовное развитие уже завершено к моменту появления на свет, в дальнейшем его надлежит только подтверждать...» И далее: «Одинокий, никем не понятый, лежал Оскар под лампочками и сделал для себя вывод, что так все и останется, пока через шестьдесят-семьдесят лет завершающее короткое замыкание не обесточит все источники света, а потому и вообще расхотел жить, еще раньше, чем началась эта жизнь под лампами; только обещанный барабан помешал мне тогда более активно выразить свое желание вернуться в нормальное положение эмбриона головкой вниз».

Здесь сразу соприкасаешься как бы с совершенно новым (по крайней мере, «иным», нежели в большинстве известных всем нам книг) взглядом на жизнь: автор констатирует (причем словно «наперед»!) некое изначальное, необоримое, фундаментальное несовершенство мироздания, какую-то «порочность» его привычного и тем самым вроде бы уже чуть ли не «нормального» естества. Иными словами, Грасс готов брать в расчет наличие жизненных обстоятельств, которые не поддаются никакому более или менее существенному улучшению.

Сегодня такой взгляд на вещи распространен особенно широко, даже стал чуть ли не само собою разумеющимся. И прозывается он «постмодернистским». Одни этот взгляд разделяют, другие, напротив, оспаривают. Но оттого, что закроешь на нечто глаза, оно не исчезнет, даже, увы, ничуть не усохнет...

Вдобавок, по-видимому, именно сейчас человечество переживает свою самую последовательную, а может статься и самую глобальную постмодерную ситуацию.

На протяжении всей человеческой истории «модернистские» и «постмодернистские» периоды (то есть те, что отличались верой в прогресс, в достижимость высоких общественных идеалов, наличием светлой мечты, или, напротив, — скептицизмом, насмешливым неверием и пр., и пр.) попеременно наследовали друг другу: «модернистская» (преимущественно средиземноморская) античность сменилась застойно-«постмодернистским» Средневековьем; последнее, в свою очередь, оказалось вытесненным — опять-таки «модернистским» — Ренессансом, а за ним последовала эпоха маньеристского и барочного «упадка»...

И так все это тянулось вплоть до сегодняшнего дня, который вляет собою, чуть ли не «образцовое» царство мировидения постмодерного. Тем не менее, если мир наш по какой-нибудь внешней или внутренней причине вскорости не погибнет, нас, надо полагать, ожидает следующее модернистское «возрождение»... В настоящий момент, мы однако, энтузиастически осваиваем постмодерный «упадок». Нынче именно он отправляет у нас функции «символа верым».

Само собою разумеется, что такое коловращение ничем не напоминает оркестр или балетную группу, послушно подчиняющиеся дирижерской палочке. Рука, палочку держащая, либо вообще отсутствует, либо остается не только невидимой, но и как бы «непостижимой». Тем не менее, некие постмодернистские «правила», все-таки, существуют; нам лишь неведомо, когда, кем, как и, главное, ради чего были они введены.

Для меня очевидно, что «Жестяной барабан» — произведение сугубо постмодернистское (к тому же в этой своей ипостаси чуть ли не образцовое); оттого и м е н н о с е й ч а с — не раньше и не позже — его в числе других книг Грасса отметили Нобелевской премией. Так что тут все как раз очень даже логично...

Может, впрочем, статься, что даже чуть логичнее некоей «нормы», в конце концов установившейся путем проб и ошибок. Я имею ввиду, что Нобелевских премий, конечно же, удостоивались далеко не все из тех, кто их так или иначе заслуживал. Даже ограничившись немцами, позволительно было бы спросить, отчего этих премий так и не получили ни Герман Гессе, ни Бертольт Брехт?.. Однако, цель моя состоит вовсе не в осуждении затеи сказачно разбогатевшего изобретателя динамита, а именно в ответе на вопрос, п о ч е м у учрежденную импремию все-таки присудили именно теперь и именно этому роману Грасса?..

Как о том свидетельствует само название, чуть ли не ведущая в книге роль досталась детскому жестяному барабану: мать, родив Оскара, тут же и решила к третьей годовщине первенца преподнести ему такую игрушку. И лишь это ее счастливое решение кое-как примирило нашего героя с тяготами человеческого существования. Можно бы даже сказать, что только при условии обладания барабаном он и согласился жить...

"Жестяной барабан" роман немецкого писателя, нобелевского лауреата Гюнтера Грасса принадлежит к числу вершин мировой литературы XX века. Построенная в традиционном жанре романа воспитания книга поражает непривычной фигурой главного героя. Юный Оскар в три года перестает расти в знак протеста против жизни взрослых. Взгляд "снизу" позволяет представить людей и предметы в непривычно-гротескном виде, опровергнуть устоявшиеся мнения; испытав шок, задуматься о происходящем.

Когда-то, точнее в 1959 году, этот роман обвиняли в непристойности, излишней порнографии и прочей мерзости. Спустя несколько лет он был как-то нехотя назван шедевром, а по сравнению с творениями более молодых авторов и даже более поздних романов самого Грасса, уже неоднократно назывался шедевром, даже верхом целомудрия.
Этим романом Грасс, писатель и художник, лауреат Нобелевской премии, открывает свою "Данцигскую трилогию". Действие отдельных ее частей не связано между собой напрямую. Здесь есть отдельные сквозные персонажи, но главный герой - Данциг, город, утерянный немцами, утрата за преступление. Грасс разрабатывает вслед за Карлом Ясперсом теорию вины целой нации, представляя ее в виде вины отдельных персонажей. "Жестяной барабан" в принципе вполне можно назвать сатирой, также как и "Собачьи годы", но сатира эта очень печальна.
Главный герой "Жестяного барабана", Оскар, в принципе не согласен с системой ценностей взрослого мира, в знак протеста против него он в день, когда ему исполняется три года, бросается в погреб вниз головой и перестает расти. Его рост составляет в это время 94 сантиметра. Его вечным спутником является его жестяной барабан, который часто меняется, так как Оскар настолько усердно в него барабанит, что пробивает его до дыр. В результате взрослым приходится покупать новый. Это действительно полноценный спутник Оскара, его собеседник и одновременно с этим самый дорогой инструмент - прежде чем броситься в погреб, Оскар аккуратно откладывает его, чтобы с ним ничего не случилось. На нем он выстукивает всю свою историю, начиная свое жизнеописание с истории своей бабки. Любимое местонахождение Оскара - у нее под юбками. Оттуда он может беспрепятственно наблюдать за взрослым миром со своего трехлетнего роста.
На первый взгляд все это похоже на мифологизацию детства и детскости, какую осуществляет в своих текстах Павел Пепперштейн. Но это совсем не так. Во-первых, Оскар уже с самого рождения приобрел "взрослый" цинизм, тем самым превратив всю свою детскость лишь во внешние качества, а во-вторых, Гюнтер Грасс использует такой сюжетный ход с совершенно другими целями: он смещает точку зрения своего героя только для того чтобы увидеть искаженную (повторяем, не детскую, а именно смещенную, изуродованную) картину окружающего мира и событий. Особенно интересуют его, разумеется, события Второй Мировой войны. Этим убивается вся детская поэтика, вся мифическая сущность детского мировоззрения. Все это разбивается об грязное преломление мировоззрения карлика. Иногда говорят, что маленькая собачка всегда щенок. Это так, такие собачки действительно выглядят забавно. Но карлик, хоть и выглядит так, внутри скрывает совсем иное. Это взрослый человек, только физически неполноценный. Его умственное развитие (у Грасса) соответствует нормальному.
Никакая травма с медицинской точки зрения не может повлечь за собой полную остановку роста, как это произошло с героем Грасса. Рост Оскара остановился исключительно по его собственному желанию. По такому же желанию он продолжился спустя много лет. К тому времени карлик уже начинает осознавать себе более взрослым, но при этом лишается остроты своего цинизма.
Роман написан очень вычурно и пышно, сразу виден немецкий максимализм языка. Но он сильно отличается от языка других немцев. Он чернее и грубее. Эстетика со знаком минус, либо же эстетика с высоты трехлетки, выглядывающего из-под юбки собственной бабки. Знакомый мир перевернут, как был перевернут мир событиями Второй Мировой. А сама война в перевернутом виде смотрится намного привлекательнее, чем на самом деле. Сатира ли это? Да, но слишком уж жестокая.

Хорхе Луис Борхес Ыогде Вогдез)

(24.09.1899- 14.06.1986)

Биографическая справка: Родился в Буэнос-Айресе (Арген­тина) в семье юриста, философа и писателя. Отец Борхеса был связан с английским родом Хэзлем, мать происходила из знатно­го уругвайского рода. Хорхе Луис получил добротное домашнее образование. Писать и переводить (с английского языка) начал в семь лет. В 1914 г. семья Борхеса уехала в Швейцарию (учеба в Женевском колледже). В 1919 г. ― переезд в Испанию. Увлече­ние ультраизмом.

Возвращение в Буэнос-Айрес в 1921 г. В 1937 г. поступил на службу в библиотеку, где провел девять лет. В 1946 г. с приходом к власти Перрона, был уволен из библиотеки. До революции 1955 г. оставался безработным, затем назначен директором Национальной библиотеки и профессором английской и американской "литературы Буэнос-Айресского университета. К 1955 г. Борхес полностью по­терял зрение. Мать становится главным помощником писателя. В 1974 г. ушел в отставку с поста директора Национальной библио­теки. В 1986 году умер от рака печени. Похоронен в Женеве. Основные произведения: книги «Всемирная история бесчес­тья» (1935), «История вечности» (1936), «Вымышленные исто­рии» (1944), «Алеф» (1949), «Новые расследования» (1952), «Создатель» (1960), «Сообщение Броуди» (1970), «Золото тиг­ров» (1972), «Книга песчинок» (1975).

Рекомендуемые новеллы: «Пьер Менар, автор "Дон Кихота"», «Тлен, Укбар, Орбис Терциус», «Круги руин», «Лотерея в Вави­лоне», «Анализ творчества Герберта Куэйна», «Вавилонская биб­лиотека», «Сад расходящихся тропинок», «Юг», «Четыре цик­ла», «Память Шекспира».

Борхес и проблема «наследования» писателями Латинской Аме­рики всей мировой литературы.

Влияния испанской и английской литературной традиции в твор­честве Борхеса.

Творчество Борхеса как «постскриптум ко всему корпусу литера­туры» (Дж.Барт).

Борхес ― предтеча и основоположник постмодернизма (принцип тотальной игры, интертекст и метатекст, роль цитаты, автор как персонаж, читатель как автор и пр.).

Притчи, «вымыслы», игры с временем и пространством в твор­честве Борхеса (сборники «Вымышленные истории», «Алеф», «Строки бегущих песчинок»).

Метафора книги, зеркала, лабиринта, сна у Борхеса. Психологические новеллы Борхеса: «мифология окраин» Буэ­нос-Айреса.

Проявление «инаковости» латиноамериканского художествен­ного сознания в творчестве Борхеса.

Тран-сформация тоски по эпическому герою в творчестве Борхеса («Юг»).

Читатель-разгадчик как соавтор новелл Борхеса. Роль детективного сюжета у Борхеса («Сад расходящихся тро­пинок»).

Образы библиотекаря, писателя и литературного критика в твор­честве Борхеса.