VI. Эпилог

Многие удивляются, почему Гёте в романе "Годы учения Вильгельма Мейстера" выделил образу Миньоны такую выдающуюся позицию, почему именно Миньону он считает истинной героиней этого романа.

Написание "Годов учения" приходится на один из важных периодов жизни Гёте; он начинает роман в апреле 1794, и заканчивает его 26 июня 1796 года. Это была полная переработка "Театрального призвания Вильгельма Мейстера". Но на это время приходится и встреча Гёте с Шиллером (июль 1794), и дружба с ним. Написание "Сказки" выпадает также на решающие годы существования Гёте, когда образ Миньоны буквально жил в его душе.

Миньона - это ребенок, нуждающийся в душевном уходе. Своим рождением и благодаря обстоятельствам она становится загадкой для всех, кто с ней встречался. Это человек, полный любви, содержащий в себе источник сердечной и жертвенной силы, но неспособный утвердить себя в жизни. Но благодаря тому, как Гёте вводит этот образ в роман, как он проводит Миньону через все перипетии, позволяет ей умереть и быть похороненной, благодаря тому, как у мраморного саркофага маркиз узнает в ней свою племянницу и этим снимает пелену с прошлого аббата, Гёте оказывается одним из первых в Европе, кто предпринимает попытку проникнуть в тайну реинкарнаиии и Кармы.

Как Гретхен для Фауста, так и Миньона для Вильгельма является образом вечной женственности, который становится для него гидом и защитником в духовных мирах. Хотя Миньона в романе - всего лишь бедный, странный, отсталый ребенок, в духовном пространстве - это вечное существо. Аббат говорит у ее гроба: "Мы мало чем можем помянуть дитя, которое погребаем сейчас. Родителей ее мы не знаем, а годы ее жизни можем определить лишь наугад. Столь глубоко и замкнуто было сердце бедняжки, что нам дано только догадываться об ее сокровенных чувствованиях; все в ней было облечено туманом, все лишено ясности, кроме любви к человеку, который вырвал ее из рук жестокого варвара".

Через 33 года после того, как Гёте написал эти строки, в Нюрнберге появляется Каспар Хаузер. О нем также можно было сказать немного: происхождение его неизвестно, о его внутреннем мире можно было только догадываться. И он также выказывал глубочайшую любовь к тем, кто пытался ему помочь: это Ансельм фон Фойербах, действительно помогавший ему, и лорд Станхоуп, который намеревался это сделать.

Однажды в разговоре с канцлером Мюллером Гёте признался: ради нее, ради самой Миньоны, и был, собственно, написан весь роман. И это было действительно так. Особо отчетливо это выступает там, где Миньона в первый раз появляется в женском платье. Когда она облачается в ангельское одеяние и вступает в круг прочих участниц театрального действия, происходит следующий диалог:

"- Ты ангел? - спросил один ребенок.

- Я бы хотела им быть, - отвечала Миньона.

- Почему ты держишь лилию?

- Будь мое сердце так же чисто и открыто, я была бы счастлива.

- А откуда у тебя крылья? Дай-ка взглянуть!

- Они покаместь заменяют другие, более прекрасные, еще не расправленные крылья".

Здесь Миньона говорит о своей приближающейся смерти и о том, что должно случиться после нее - то, что теперь, при жизни, исполниться еще не может. Поэтому этот ребенок является здесь символом всех детей, нуждающихся в душевном уходе. Тот, кто с ними работает и действительно хочет помочь, должен знать об их высшей сущности. И только эта высшая сущность сможет дать им просветление и силу здесь и сейчас осуществлять то, что должно осуществиться лишь позднее.

Поэтому и Рудольф Штайнер говорит во втором докладе своего лечебно-педагогического курса: "Вдумайтесь в это однажды, это необходимо осознать, что, воспитывая неполноценного ребенка, мы вмешиваемся в то, что при естественном ходе, без вмешательства или при неправильном вмешательстве происходит только тогда, когда ребенок проходит врата смерти и рождается снова, то есть, глубоко затрагиваем Карму. При каждом правильно проводимом контакте с неполноценным ребенком происходит вмешательство в Карму, что, разумеется, и должно происходить".

Шиллер был глубоко затронут образом Миньоны. 1 июля 1796 года он пишет Гёте: "Все, что Вы предприняли с Миньоной, живущей и умершей, необычайно хорошо! В своем обособленном образе, таинственном бытии, чистоте и безвинности она представляет как раз ту возрастную ступень, на которой стоит - это может вызвать совершенное уныние и истинную человеческую печаль, поскольку в ней явлено ни что иное, как человечество".

То, что Миньона в своей чистоте и трогательности представляет собой ни что иное, "как человечество", - это потрясающее переживание. С ней, пробужденной в душе Гёте как центральная фигура романа "Годы учения Вильгельма Мейстера", одновременно рождается идеальная фигура, праобраз ребенка, нуждающегося в душевном уходе. В эту сферу Гёте также привнес новое духопознание. Он увидел истинный образ отсталого ребенка.

Поэтому, когда Миньону просят снять свой ангельский костюм, она поет, пытаясь этому воспрепятствовать:

"Так оставьте меня, пока я росту;

Не снимайте с меня белое платье!

Прочь от прекрасной Земли я спешу

Вниз, в тот прочный дом.

Там отдохну я немного в тиши;

Затем я увижу все новыми глазами,

Я оставлю тогда свое облаченье,

Свой пояс и свой венец.

И тамошние небесные существа

Не спросят меня, мужчина ты или женщина,

И просветленное тело

Не стеснят более ни платья, ни складки.

И, хоть живу я без забот и усилий,

Глубокую боль я чувствую в достатке.

От скорби я старею быстро,

Сделайте меня вечно юной!"

Этот стон, этот призыв: "Сделайте меня вечно юной!" - выражение каждого ребенка, нуждающегося в душевном уходе. Слышать его - задача лечебной педагогики. Ее цель - помочь образовать упомянутое просветленное тело в каждом ребенке здесь на Земле, чтобы смогло состояться добро.