Перспективы ограничения гонки ядерных и неядерных вооружений в странах Азии, Африки и Латинской Америки

Проблемы поддержания международной безопасности и стратегиче­ской стабильности в последнее время стали у политологов различных стран весь-ма актуальной темой. Возросло внимание к важнейшему па­раметру между-народной безопасности — стратегической стабильности.

По мнению российских экспертов, стратегическая стабильность в военно-политическом преломлении — это прежде всего состояние меж­дународных отношений, при котором длительное время обеспечивается устойчивость к воздействию негативных факторов в военной, полити­ческой, экономической, информационной и других сферах. При этом в военной сфе-ре отсутствуют побудительные мотивы и /или/ прогнозиру­ются неприемле-мые последствия применения или угрозы применения стратегических насту-пательных вооружений и оружия массового унич­тожения /ОМУ/.

В военно-политической сфере стратегическая стабильность опре­деляется совокупностью таких факторов, как состояние экономической интеграции, эффективность систем международной безопасности, состо­яние международного разоруженческого процесса и международного кон­троля над вооружениями. Частью этого уравнения являются также отно­шения в области стратегических наступательных вооружений /СНВ/ во взаимосвязи с оборонительными вооружениями, подход государств к пе­речню и уровню глобальных международных угроз, военно-экономические возможности отдельных государств и военных блоков, направленность военной политики, развитие военных технологий.

Для стратегической стабильности характерна взаимосвязь как гло-бальных, так и региональных аспектов, разница между которыми определя-ется географическими рамками и прогнозируемыми последстви­ями во всех сферах международных отношений.

Первостепенное влияние на стратегическую стабильность оказы­вают тенденции в области разоружения и контроля над вооружениями, а также реализуемость достигнутых по ним договорённостям. К сожа­лению, действия американского руководства в последние годы сущест­венно осложнили ситуа-цию в этой области.

Вместе с тем хотелось бы надеяться, что ситуация не столь драматична и что разоруженческий процесс может получить новые им­пульсы. Для этого необходимы соответствующие и немалые усилия все­го мирового сообщества и в первую очередь России и США. Состояние дел в этой жизненно важной сфере полезно проанализировать в конте­ксте конкретных международных документов по ограничению вооруже­ний, которые сохраняют свою актуаль-ность.

Среди них крупнейшим по составу участников /более 150 госу­дарств/ является Конвенция о запрещении химического оружия, всту­пившая в силу 29 апреля 1997 г. Ею запрещается один из видов ору­жия массового уничтожения, что исключительно важно. Реализация конвенции осущест-вляется достаточно сложно, однако сохраняется уве­ренность, что она будет выполнена. Россия, имеющая самые большие в мире запасы отравляющих веществ /40 тыс. тонн/ твёрдо привержена тому, чтобы в полной мере выполнить все без исключения положения конвенции.

Конвенция о запрещении бактериологического /биологического/ и токсинного оружия 1972 г. также касается ОМУ, но она пока не имеет механизма реализации и поэтому носит больше декларативный характер. В течении многих лет такой механизм вырабатывался, но в 2001 г. на обзор-ной конференции так и не был принят. Работа по оп­ределению механизма реализации продолжается, а её успех в значите­льной мере будет зависеть от позиции многих стран, прежде всего США. Россия прилагает все силы к тому, чтобы механизм реализации конвенции был принят.

Договор о нераспространении ядерного оружия /ДНЯО/ — один из основных компонентов режима нераспространения в целом. Он имеет ве­сьма эффективный механизм реализации. Однако этот договор не прио­брёл пока всеобъемлющего характера. Среди тех стран, которые к не­му пока не присо-единились, — Индия, Пакистан и Израиль. Россия активно выступает за присоединение к договору всех оставшихся го­сударств.

Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний /ДВЗЯИ/ также имеет важнейшее значение для режима нераспространения ядер­ных вооружений. К сожалению, он пока не вступил в силу, поскольку в первую очередь не подписан Индией и Пакистаном, не ратифицирован США и Китаем. Механизм его реализации создаётся в виде Организации по ДВЗЯИ и международной системы мониторинга /МСМ/, включающей сейсмическую, радионуклидную, гидроакустическую и инфразвуковую подсистемы глоба-льного мониторинга. Россия ратифицировала договор и выступает за его скорейшее вступление в силу, что существенно оздоровило бы ситуацию в области нераспространения.

Достаточно сложной в настоящее время является и проблема нераспро-странения ракетного оружия. Ещё на излёте «холодной войны», в 1987 г., по инициативе стран «большой семёрки» /Великобритании, Италии, Канады, США, Франции, ФРГ и Японии/ был создан Режим контроля за ракетными технологиями /РКРТ/ призванный, правда, в пер­вую очередь предотвратить информационные и материальные утечки, име­ющие отношение к ракетам, в лагерь «противника», то есть в СССР и другие страны-участницы ОВД, и лишь во вторую в страны «третьего мира». Однако появление такого режима не стало панацеей от болезни ракетного распространения.

Окончание «холодной войны» открыло новые перспективы на этом направлении. Разумеется, не само по себе, а только благодаря тому, что исчезновение идеологической зашоренности — «что плохо другому, хорошо нам» — позволило выйти на понимание общей опасности, проис­текающей от угроз ракетного распространения.

Практическим отражением достигнутого взаимопонимания стало вступ-ление в 1995 г. России в РКРТ. На сегодня Режим насчитывает 33 государ-ства – участника и из НАТО, и из распущенной ОВД, и из Движения неприсоединения. К сожалению, из восточных государств, а также государ-ств расположенных или имеющих выход в АТР, это пока, что Турция, ЮАР, Республика Корея, Япония, Австралия, Новая Зеландия, Россия, США и Канада. Казалось бы, теперь появились все предпосылки, чтобы поставить надёжный заслон для «расползания» ракет. Однако ока­залось, что «ракетный джин» трудно загнать обратно в бутылку. Возник и укрепился объёмный рынок ракетных технологий, где активно функци­онируют покупатели и продавцы, не связанные никакими обязательства­ми с РКРТ.

Принципиальная проблема, стоящая на этом пути, связана с тем, что в ракетной области отсутствуют какие-либо международные нормы, устанав-ливающие ограничения или хотя бы порядок разработки, созда­ния и разме-щения ракетных систем. Совершенно очевидно, что присту­пить к опреде-лению такого рода норм поведения, приемлемых для по­давляющего числа государств и претендующих на универсальный харак­тер, возможно только при широком, заинтерисованном участии боль­шинства стран и прежде всего тех, которые обладают реальным ракет­ным потенциалом.

В июне 1999 г. Россия выступила инициатором создания Глобальной системы контроля за нераспространением ракет, и ракетных технологий /ГСК /. В Москве уже состоялись две международные встре­чи по обсужде-нию данной идеи /в первой приняло участие 47 государ­ств, во второй — уже 71/, наметилось конкретное её выполнение, суть которого заключается прежде всего в объединении усилий.

К настоящему времени подписаны российско-американские догово­рённости: Меморандум о договорённости о создании совместного цент­ра обмена данными от систем раннего предупреждения и уведомлениями о пусках ракет /ЦОД/, а также Меморандум о понимании об уведомле­ниях о пусках ракет. Заложена и техническая возможность преобразо­вания этой двусторонней системы в международную, многостороннюю.

И всё же этого недостаточно для борьбы с распространением ракетных технологий, так как нельзя допустить возможности угрозы ракетно-ядерного терроризма. В связи с активизацией международного терроризма, что осо-бенно выпукло проявилось в течение 2001-2003 гг., представляется важным предусмотреть возможность принятия мировым сообществом и силовых мер, конечно, в качестве крайних.

Нынешнее российское руководство считает, что от решения проб­лем нераспространения ОМУ напрямую зависит и масштаб возможной гон­ки вооружений. Об этом следует говорить, имея в виду создание но­вой системы стратегической стабильности, которая должна заменить старую, конфронта-ционную и не вполне эффективную. В этом нельзя не согласиться с амери-канцами. Соответственно, нужны новые соглашения, новые меры и действия.

В этом плане представляется целесообразным всем ядерным дер­жавам взять на себя определённые обязательства, суть которых — по крайней мере воздержаться от наращивания своих ядерных воору­жений. Это сыграло бы огромную роль, в том числе в решении пробле­мы нераспространения ОМУ.

Не менее сложной в наши дни является и проблема ограничения распространения обычных вооружений, техники военного назначения, лёгкого и стрелкового оружия. Приходится учитывать то, что указан­ные виды вооружений относятся к категории стандартных средств, ко­торыми оснащены вооружённые силы и силы внутренней безопасности каждой страны, Более того, любое государство во исполнение своего права на индивидуальную или коллективную самооборону в соответст­вии со статьёй 51 Устава ООН может на законных основаниях приобре­тать необходимые ему вооружения, включая и ЛСО. Соответственно, на таких же законных основаниях государства имеют право производить и продавать оружие. Это проза жизни, неотъемлемая составляющая дву­сторонних и многосторонних отношений между странами. Мир без войн, без насилия, без оружия был бы, наверное, лучше нынешнего. Но се­годня это в лучшем случае грёзы мечта-телей, весьма далеко отстоя­щих от реальной действительности, которая в своей основе жёсткая и прагматичная. Главное же на нынешнем этапе — принять самые энер­гичные меры по предотвращению попадания ЛСО в руки тех, кто им об­ладать не должен, перекрыть каналы его нелегального проникновения в государства. С учётом такого понимания Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции 54/54У от 15 декабря 1999 г. постановила созвать конференцию ООН именно по проблеме незаконной торговли ЛСО.

Конференция ООН по проблеме незаконной торговли ЛСО прошла 9-20 июля 2001 г. в Нью-Йорке во всех её аспектах. Данный форум стал одним из одних наиболее заметных событий международного разоруженче-ского календаря 2001 г., главным итоговым документом его стала принятая консенсусом «Программа действий по предотвращению и искоренению незаконной торговли лёгким и стрелковым оружием во всех её аспектах и борьбе с ней».

Необходимо отметить, что наряду с рассмотрением проблематики ЛСО на глобальном уровне — в рамках ООН, в последние годы были предприня-ты серьёзные усилия по наведению порядка в этой сфере в рамках региона-льных и субрегиональных организаций. Начнём с Латин­ской Америки. В ноябре 1997 г. государства — члены Организации американских государ-ств /0АГ/ подписали Межамериканскую конвенцию о борьбе с незаконным производством и оборотом огнестрельного ору­жия, боеприпасов, средств взрывания и других связанных с ними эле­ментов. Государства - участники Общего рынка стран Южного конуса /МЕРК0СУР/ и его ассоциирован- ные члены подписали 24 июля 1998 г. Меморандум о взаимопонимании, в соответствии с которым создан об­щий механизм регистрации покупате- лей и продавцов огнестрельного оружия, взрывчатых веществ, боеприпа- сов и связанных с ними материалов. В июне 1999 г. на состоявшейся в Рио-де-Жанейро первой Конференции глав государств и правительств стран Латинской Амери­ки и Карибского бассейна и стран - членов Европейского союза /ЕС/ была принята Декларация Рио-де-Жанейро, в которой провозгла-шено особо важное значение борьбы с чрезмерным и дестабилизирующим на­коплением стрелкового оружия и лёгких вооружений и их бесконтроль­ным распространением. В июле 2000 г. была принята Декларация Антигуа о распространении лёгких вооружений в Центрально-Американ­ском регионе.

Целый ряд серьёзных документов был принят африканскими страна­ми. Выделим следующие — Программу региональных действий в отноше­нии лёгких вооружений и незаконной передачи вооружений в Южной Африке /утверждена странами САДКК в мае 1998 г./, Найробийскую декларацию по проблеме незаконного распространения стрелкового ору­жия и лёгких вооружений в районе Великих озёр и Африканского Рога /март 2000 г./ и, наконец, Бамакскую декларацию относительно общей африканской позиции по проблеме незаконного распространения, обращения и передачи стрелко-вого оружия и лёгких вооружений, принятую по итогам министерской встречи стран-участниц 0АЕ /ныне АС/ 30 ноября - I декабря 2000 г.

Европейские государства приняли 24 ноября 2000 г. Документ ОБСЕ о лёгком и стрелковом оружии, который, вне всякого сомнения, является на сегодняшний день наиболее продвинутым по существу и отработанным в плане точности и чистоты формулировок международным актом по данному вопросу.

Государства других регионов или субрегионов, обильно нашпиго­ванных ЛС0 /это относится прежде всего к странам Азии, арабским государствам, объединённых в рамках ЛАГ/, пока не посчитали нужным или не сумели выработать каких-то общих документов по проблематике стрелкового ору-жия и лёгких вооружений, что, конечно же, являлось одним из косвенных свидетельств того, что согласование общей пози­ции международного сооб-щества по вопросам предотвращения незаконно­го распространения ЛС0 будет, несмотря на кажущуюся их очевидность, делом весьма непростым.

Будем надеяться, что в ближайшей перспективе в рамках ООН и других международных организаций будут всё-таки выработаны действен­ные меха-низмы по обеспечению безопасности различных стран и народов, в том числе и «третьего мира», что позволит сделать мир безопаснее, а агрессию менее возможной, поскольку для многих потенциальных агрессоров станет ясно, что цена агрессии намного превышает те выго­ды, которые она бы могла им принести.

Всё это позволит поставить в перспективе не только вопрос о прекраще-нии гонки вооружений в странах Азии и Африки и, следовате­льно, сокраще-ние продаж и поставок оружия в эти страны, но и о воз­можных сокращениях уже накопленных там гор оружия, само поддержание которого в «рабочем состоянии» требует немалых средств.

По мнению экспертов ООН, отказ развивающихся стран только от импорта вооружений привёл бы к снижению суммы внешнего долга на 20-30%, к существенному увеличению темпов экономического роста.

Но, как известно, и процесс реального разоружения до пределов разумной достаточности является весьма дорогостоящей операцией. Среди возникаю-щих технических вопросов может быть и такой: а за чей счёт будет происхо-дить сокращение? Ясно, что страны Азии и Африки, затратившие колос-сальные для них денежные средства на закупку воо­ружений, вряд ли захотят просто вычеркнуть эти средства из своих бюджетов и забыть о них. Отсюда возникает вопрос о создании некоего компенсационного механизма. Государ-ства, пошедшие по пути реального сокращения вооружений, должны расчи-тывать на получение значительной международной помощи в виде льготных кредитов, займов, поставок то­варов и техноёмкой продукции гражданского назначения от наиболее развитых государств Европы и Америки, имеющих важные интересы в странах Азии и Африки.

Ясно, что процесс ограничения и сокращения вооружений не мо­жет осуществляться без создания соответствующей системы верифика­ции и международного контроля. И здесь как представляется, ООН дол­жна сыграть свою незаменимую роль. Большую помощь в деятельности этой системы могли бы сыграть развитые государства, имеющие средст­ва космического наблюдения, технического анализа и электронной об­работки данных, которые в условиях полной гласности могли бы оцени­ваться, сопоставляться и изучаться соответствующими органами ООН и быть достоянием всего мирового сообщества.

Военно-техническое сотрудничество России с молодыми независи­мыми государствами Азии, Африки и Латинской Америки в современ-ных условиях.

После распада СССР экономический и военный потенциал Россий­ского государства серьёзно ослаб, заметно снизился вес России в ми­ре. Изменилась и сама внешнеполитическая концепция страны, руковод­ство которой уже в течении более десяти лет считает сохранение своих военно-политических позиций в мире в их прежнем, советском виде нецелесообразным по геопо-литическим и мировоззренческим сооб­ражениям и невозможным по эконо-мическим причинам. Кроме того, поя­вились новые конкретные вызовы и угрозы национальным интересам и безопасности России, являющиеся для неё на данном историческом этапе более актуальными, нежели прежние пробле-мы глобального хара­ктера.

Советский Союз в последние годы своего существования, а затем и Россия получили возможность убедиться в том, что в современном мире идеализация отношений со многими из своих союзников и партнё­ров, оказа-ние им всесторонней помощи только по их запросам, без всякой страховки на будущее, а всего лишь исходя из принципов так называемого интернациона-лизма, во многих случаях не оправдывали возлагавшихся на них надежд и давали зачастую нулевой или даже от­рицательный результат. Россия, взяв-шая на себя роль правопреемни­ка СССР, его обязательств и прав на внешне-политической арене, полу­чила в наследство от прежнего государства крохи прежних советских позиций, в различных районах мира, огромные суммы невозвратных долгов от бывших союзников СССР за поставленное оружие, военную тех­нику и т.д.

Исходя из оценки общего геостратегического положения России в мире и стратегии её национальной безопасности, ясно, что нынеш­нее российское руководство в своей политике в кризисных регионах мира, не граничащих с российской территорией, в случае возникнове­ния в них вооружённых кон-фликтов вряд ли захочет или сможет для решения своих геополитических и других задач прибегнуть к исполь­зованию военной силы или к другим фор-мам военной или военно-техни­ческой помощи какой-либо из конфликтую-щих сторон /направление во­енных советников и специалистов, незапланиро-ванные поставки воору­жений и т.п./.

Для России сегодня гораздо важнее обеспечить безопасность и стабиль-ность на постсоветском пространстве, нежели ввязываться не­посредственно в конфликты, в том числе и вооружённые, происходящие за пределами границ СНГ.

Самое большее, на что в этом случае может и должна идти Россия — это участие в международных политических усилиях по уре­гулированию конфликтов и миротворческих акциях по поддержанию мира, согласование с другими странами своих действий в борьбе с террориз­мом, незаконным обо-ротом наркотиков и стихийной миграцией населения, а также в осуществле-нии мер, направленных на нераспростране­ние ядерного и других видов ору-жия массового уничтожения, предот­вращение и урегулирование региональ-ных конфликтов. Это, однако, не означает, что Россия может не обращать внимания на состояние её стратегического баланса и не принимать мер по его выравниванию или хотя бы сдерживанию дальнейшего нарастания перекоса в нём не в свою пользу.

Новые подходы России к определению своего отношения к региона­льным конфликтам, не создающим непосредственной угрозы её национа­льным интересам и безопасности, на сегодня институционализированы в утверждённой Указом тогда ещё исполняющего обязанности президен­та Российской Федерации В.В.Путина №24 от 10 января 2000 г. «Концепция национальной безопасности Российской Федерации». Наряду с Основным законом она по существу является главным директивным до­кументом для всех органов государственного управления, отвечающих за решение комп-лекса вопросов, имеющих отношение к внутренней и внешней безопасности государства. С момента подписания этого указа Концепция стала единст-венным документом, отражающим на данном ис­торическом этапе официаль-ную систему взглядов на обеспечение в Российской Федерации безопасности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз. В ней сформулированы важнейшие нап­равления внутренней и внешней государ-ственной политики России.

Согласно Концепции, на данном историческом этапе главные уг­розы национальной безопасности России возникают внутри страны. Но при этом внешние угрозы также существуют, оставаясь объективной реальностью, оказывающей существенное влияние на положение России в мире, в его отдельных регионах. В частности, в числе факторов, обусловливающих сохранение угроз национальной безопасности России в международной сфере, Концепцией национальной безопасности опреде­лены: опасность ослабления политического, экономического и военно­го влияния России в мире; распространение ОМУ и средств его достав­ки; попытки других государств противодействовать укреплению России как одного из центров влияния в многополярном мире, помешать реа­лизации национальных интересов и ослабить её позиции на Ближнем Востоке, в Закавказье и Центральной Азии.

Серьёзной угрозой национальной безопасности считается и терро­ризм, особенно его международная составляющая.

Сегодня Москва пока не видит для России каких-либо серьёзных угроз, которые бы брали своё начало в регионах и странах дальнего зарубежья и являлись прямым следствием целенаправленной антирос­сийской политики правящих кругов этих стран. Проблемы терроризма и возможного распро-странения ОМУ применительно к странам дальнего зарубежья рассматри-ваются в Москве в контексте общемировых процес­сов и тенденций в этих сферах и в качестве угроз, возможно, в рав­ной степени опасных как для России, так и для других государств.

Изложение в Концепции содержания национальных интересов России лишено даже намёков на какие-либо претензии Москвы на права и особую роль в мире и в его отдельных регионах, объявление тех или иных районов мира «зоной своих жизненно важных интересов», как это, например, сдела-ли США в отношении даже некоторых территорий постсоветского простран-ства, примыкающих к границам России. «Наци­ональные интересы России в международной сфере заключаются в обес­печении суверенитета, упрочении позиций России как великой держа­вы - одного из влиятельных центров многополярного мира, в развитии равноправных и взаимовыгодных отноше-ний со всеми странами и интег­рационными объединениями, прежде всего с государствами — участни­ками Содружества Независимых Государств и традиционными партнёрами России, в повсеместном соблюдении прав и свобод человека и недопу­стимости при этом двойных стандартов», — говорится в Концепции национальной безопасности России.

Это означает, что у государств различных регионов мира не должно оставаться сомнений по поводу отсутствия у России каких-то коварных стратегических замыслов в отношении, скажем, Ближнего Востока, Афганистана или Южной Азии. Главный замысел политики России здесь сводится к обеспечению всеми доступными средствами условий для обес-печения равноправного и взаимовыгодного сотрудни­чества с этими госу-дарствами, поддержания общей стабильности и бе­зопасности. Но при этом Россия будет твёрдо настаивать на учёте её национальных интересов и ува-жении другими её прав как великой страны, обладающей мощным твор-ческим потенциалом её граждан, бога­тыми природными ресурсами и огромной территорией.

Россия уже действует таким образом. Это можно видеть на при­мере подходов Москвы к кризисным ситуациям, сложившимся на Ближнем Востоке /палестино-израильский конфликт, американо-британская ак­ция в Ираке/, в Афганистане и вокруг него, а также в Южной Азии /индийско-пакистанское противостояние/.

В начале 90-х гг. XX века Россия утратила лидерство в мировом экспор- те оружия, уступив его США, однако сумела всё же сохранить за собой по-чётное второе место, на третьем месте оказалась Франция. В соответствии с «Основными положениями военной доктрины Россий­ской Федерации» утверждённой Указом Президента Российской Федера­ции №1833 от 2 ноября 1993 г. была создана новая государственная программа в области военно-технического сотрудничества с зарубеж­ными странами, определены основные принципы такого сотрудничества и созданы органы ответственные за военный экспорт, прежде всего Государственный комитет по военно-технической политике, несколько позднее подконтрольный первому «Рособоронэкспорт», занявшийся со­ответствующей деятельностью. Россия официально отказалась от пре­доставления режима наибольшего благоприятствования молодым освобо­дившимся государствам Азии, Африки и Латинской Америки, а также национально-освободительным движениям, суть которого заключалась в поставках оружия на льготных условиях, в кредит, а то и вовсе без­возмездно. Предприятия составляющие основу отечественного ВПК по­лучают теперь 50% от валютной выручки, чего раньше не было. Полученные средства направляются как на переоснащение производства, так и на социальные нужды. Предусмотрена возможность и самостояте­льного осуществления экспорта продукции, произведённой сверх госу­дарственного заказа. В этом случае предприятия сами могут вести поиск партнёров и предварительные переговоры с ними.

В последние годы на мировом рынке оружия значительно обостри­лась конкурентная борьба. Одной из причин стало появление на нём восточно-европейских государств — бывших членов ОВД, а также госу­дарств-членов СНГ. По данным СИПРИ, американские компании значите­льно увеличили производство оружия и при поддержке своего правите­льства стремятся моно-полизировать рынки. Улучшили свои позиции Франция, Великобритания, Германия, Бельгия, КНР, Бразилия. Что ка­сается России, то её положение достаточно прочно в странах, кото­рые и раньше делали ставку на вооружение и технику советского про­изводства.

Если называть конкретные виды и образцы оружия, а также техни­ки военного назначения поставляемых отечественным ВПК на мировой рынок, то к таковым относятся: авиационная техника, включая истре­бители МиГ-27, МиГ-29, Су-25, Су-27, Су-30, Су-37 и вертолёты Ми-8, Ми-17, Ми-26, Ка-32, Ка-50 /«Чёрная акула»/; тяжёлое и среднее воо­ружение сухопутных войск, прежде всего танки Т-72, Т-80У, Т-81, Т-90С, ракетно-пушечный самоход-ный комплекс «Тунгуска-М», бронетран­спортёры БТР-80 и БТР-60, боевые машины пехоты БМП-2 и БМП-3, все типы и модификации артиллерийских систем, зенитных и зенитно-ракетных комплексов, в том числе ЗРК С-300; некоторые виды военно-мор­ского вооружения, в основном малотоннажные корабли класса «фрегат-корвет-катер» водоизмещением 550-4000 тонн, дизе-льные подводные лодки класса «Кило», ракетные, патрульные и десантные катера; лёг­кое и стрелковое оружие всех типов и модификаций, в первую очере­дь, конечно же, пистолет-пулемёты Калашникова АК-74, АК-103, АК-104.

Начиная с 1995-1996 гг. Россия постепенно увеличивает экспорт своего оружия в страны Востока. Однако, по всей видимости, в ближа­йшей перспек-тиве основными получателями российского оружия станут отнюдь не госу-дарства Ближнего Востока и Тропической Африки. Тради­ционные крупней-шие советские партнёры в арабском мире — Ирак и Ливия — лишены воз-можности закупок продукции российского ВПК, первый, — в результате военного поражения, вторая, — вследствие сохраняющегося режима между-народных санкций. Сирия имеет деньги в лучшем случае, лишь на модерни-зацию ранее поставленной, в первую очередь авиационной техники, а прочие страны Ближнего Востока нахо­дятся под сильным давлением США, отнюдь не собирающихся отдавать хотя бы часть столь лакомого куска. Обнадёжи-вает, правда, ряд зак­лючённых контрактов на поставку некоторых новых образцов нашего оружия в Египет, Кувейт и ОАЭ, но в целом это не изменяет ситуацию в лучшую сторону. О странах Тропической Африки и говорить нечего — у многих из них в настоящее время нет даже средств на поддержа-ние в «рабочем состоянии» ранее приобретённого у СССР оружия и техники военного назначения.

Не принесли пока значительных плодов и усилия, связанные с проникно-вением на новые рынки, — в Латинскую Америку и Юго-Восточ­ную Азию /разовые контракты не в счёт/. Здесь мы работаем на перс­пективу. Дело не только в прочных позициях западных конкурентов, но и в необходимости затрат для перехода на другие калибры, дооборудо­вание инфраструктур, переобучение персонала.

В современных условиях государства желающие приобретать у России оружие и военную технику должны, как минимум, соответствова­ть следующим критериям:

— во-первых, они должны вкладывать большие средства в оборону и ориентироваться не только на поставщиков с Запада;

— во-вторых, это должны быть государства с устоявшимся политиче­ским режимом, с предсказуемой внутренней и внешней политикой, не склонные к агрессивным действиям;

– в-третьих, внешнеполитическая и военная деятельность этих го­сударств не должна противоречить геополитическим интересам России, а уж тем более представлять угрозу её национальной безопасности, по крайней мере, в ближайшие два-три десятилетия.

В настоящее время больше всего этим критериям соответствуют пожалуй, только три страны на Востоке — это Китай, Индия и Иран. И как показывают последние события, именно эти страны становятся основными клиентами российской оборонки. Масштабы сотрудничества позволяют утверждать, что ставки нашего ВПК сделаны именно на эту тройку /контракты с Китаем и Индией ежегодно превышают сумму в I млрд. долларов, с Ираном они составляют сумму близкую к 500 млн. долларов/.

У такой политики есть и оборотная сторона. Дело в том, что по­литическая самостоятельность и вес трёх российских, клиентов в меж­дународных делах настолько велик, что Москва в известной мере ста­новится заложником их действий в будущем на мировой арене. Ориента­ция России на сотрудниче-ство с Пекином, Дели и Тегераном позволяет им в случае необходимости оказывать определённое давление на Кремль. Впрочем, никто не исключает и взаимного согласования позиций по тем или иным международным проб-лемам, как регионального, так и общеми­рового характера, что в принципе может означать если и не складыва­ния своеобразных двусторонних или многосторонних союзных отношений России с этими государствами, то во всяком случае установления меж­ду ними особых отношений, основанных на доверии и взаимной выгоде.

Основные районы военного противостояния и «горячие точки» в афро-азиатском мире после второй мировой войны и в современных ус­ловиях.

Корейский полуостров, Юго-Восточная Азия, Индостанский полу­- остров, Центральная Азия, Ближний Восток и район Персидского залива, Африканский Рог. Внутренние конфликты и неурядицы в Камбодже /Кам­пучии/, Мьянме /Бирме/, Афганистане и странах Тропической Африки.