Глава четвертая. Хелена сидела на кровати Николаса и дочитывала его любимую сказку «кролик Рекс и Добрая Волшебница»

Хелена сидела на кровати Николаса и дочитывала его любимую сказку «Кролик Рекс и Добрая Волшебница». Это была первая книжка с ее иллюстрациями. Эскизы к ней украшали стены детской.

Они с Николасом всегда читали на ночь. Однако сейчас с противоположной стороны сидел Леон Аристидес, что мешало ей наслаждаться общением с малышом. Она закрыла книжку и нервно взглянула в сторону Леона.

Он, не отрываясь, смотрел на нее прищуренными глазами. Ждал. Хелен резко повернулась к Николасу.

' — Теперь прочитай молитву. — Это был обычный ритуал, но сегодня он отличался особой торжественностью. Она знала, что ей придется сказать мальчику о смерти матери, но не решалась.

— Да благословит Господь мою Хелен и Делию. Аминь, — прозвенел детский голосок.

— Маму Делию, — машинально поправила Хелен.

— И благословит Господь дядю Леона, — вдруг заулыбался Николас. — А когда Делия приедет? Я не сказал ей «спасибо» за кровать.

Хелен поняла, что пришло время сказать ребенку о смерти матери. Она погладила ребенка по щеке, ее глаза увлажнились.

— Мама Делия не приедет, милый, — она обняла мальчика. — *- Ты знаешь, она долго жила в Греции, так же как и дядя Леон. Он приехал сообщить нам, что Делия была серьезно ранена в катастрофе и умерла. — Ее голос надломился, тон на последнем слове взлетел вверх.

— Она никогда, никогда не приедет? — Нижняя губка Николаса задрожала, а в больших глазах сверкнули слезы. — Почему?

Хелен притянула ребенка к себе.

— Помнишь, умер твой хомячок, мы справили маленькую поминальную службу, и я сказала тебе, что он отправился на небеса и оттуда будет наблюдать за тобой?

Мальчик внимательно посмотрел на Хелен, затем на Леона, затем опять на Хелен.

— Делия ушла на небеса? — Маленькая слеза скатилась по его щеке. — Да, но она будет следить за тобой.

— А я хочу увидеть ее. — Он зарыдал.

— Ш-ш-ш, милый, успокойся.

— А ты не уйдешь, как Делия? — вдруг крикнул он сквозь рыдания, маленькие ручки вцепились ей в плечи, тело сотрясала крупная дрожь.

Понимал ли этот мальчик значение смерти или просто судил по напряженным лицам взрослых, она не знала, просто крепко держала его в объятиях, гладила кудрявые темные волосы и баюкала.

Постепенно стоны и рыдания превратились во всхлипы. Хелен положила его в кровать и поцеловала.

— Обещай, что ты не умрешь и не покинешь меня, — потребовал Николас; его глаза стали почти черными на бледном лице. — Обещай.

— Не беспокойся, любовь моя, я всегда буду здесь. — Девушка осторожно перецеловала брови, глазки, щечки, заботливо подоткнула одеяло. — Я обещаю. — Горячая слеза скатилась по ее щеке и упала ему на лицо. Маленький носик сморщился, малыш вздохнул и заснул.

Десять минут спустя по настоянию Леона Хелен сидела в гостиной в ожидании кофе. Она была эмоционально истощена, чтобы спорить, просто откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза.

Она чувствовала, как приступы сожаления и вины накатывали на нее, словно волны. Не следовало ей соглашаться с идеей Делии, но тогда бы' она никогда не испытала невероятной любви к ребенку. Если она его потеряет, то не выживет. Ей всегда было известно, что однажды Делия заберет малыша, но она никогда не подозревала, что расставание принесет ей такие страдания.

— Возьми. — Девушка открыла глаза и увидела перед собой руку с чашкой. — Я добавил в кофе немного коньяку, который нашел в шкафу. Тебе полезно.

Хелен взяла чашку, поднесла к губам и отпила горьковатый ароматный напиток. Моментально сосуды расширились, кровь стала горячей. Допив до дна, она поставила чашку на стол.

Леон сидел на противоположном диване с непроницаемым лицом и внимательно наблюдал за ней из-под полуопущенных век. О чем он думает?

— Ты действительно настроилась никогда не покидать Николаса?

— Конечно, — вскинулась она. — Я знаю, это сложно и, вероятно, в физическом плане невозможно. Я понимаю, ты хочешь проводить с ним время. Можешь брать его на каникулы, это обычай в вашей семье — проводить каникулы в Греции. — Она старалась оставаться спокойной. — Я буду звонить каждый день, и он не почувствует, что нас разделяют тысячи километров. — Хелен показалось, что она говорит разумно.

— Я не согласен. Николас счастлив с тобой, и ты не хочешь разлучаться с ним. А я его дядя, единственный родственник по крови, и думаю, мы должны вместе воспитывать его. Он может жить со мной шесть месяцев, а другие шесть с тобой.

— Глупости! — воскликнула Хелен, ее глаза превратились в бездонные колодцы. — Абсурд. Ему нужно ходить в школу... А как же медицинское обслуживание и прочее? Только такой человек, как ты, мог предложить подобную нелепость.

— Точно, — его рот изогнулся в усмешке.

— Если ты понимаешь, что это ерунда, зачем предлагать? — девушка чувствовала, что у Леона что-то на уме.

— Пойми меня правильно. Ты проделала огромную работу при некоторой помощи моей сестры. Его греческий достаточно хорош, ты молодец, но я заметил, как он говорит «моя Хелен» и редко добавляет слово «мама» к имени Делии, как принято у нас. Он расстроился, узнав о смерти моей сестры, но, как бы мне ни горько было говорить это, он расстроился еще сильнее, испугавшись, что потеряет тебя. В полном понимании этого слова ты его мать. И думаю, будет справедливо, если он останется с тобой.

— Ты согласен оставить его мне? — Хелен едва верила своим ушам, не ожидая такой рассудительности от Аристидесов.

— Нет. В его короткой жизни было слишком много нестабильности, он заслуживает большего: двух родителей, семейный дом, который я могу обеспечить ему.

Сердце ее ушло в пятки. Вероятно, у него молодая жена, и он заберет ребенка в новую семью.

— Ты женился, а я и не знала, — пробормотала она. Почему ей не пришло это в голову раньше? Богатый и привлекательный мужчина может иметь много женщин, и, конечно, у него есть жена. Внезапно угроза потерять Николаса стала реальнее. Как она может отнять у мальчика возможность иметь двух родителей?

— Нет, я не женат пока.

— У тебя есть невеста. Ты женишься, и вы трое составите семью? — осмелилась предположить она. Ее сердце сжалось. Мальчик будет жить в нормальной семье, и она не имеет права противиться этому.

Леон, не ответив, поставил стакан на стол, снова откинулся на спинку дивана и пристально посмотрел в ее серое от тревоги лицо.

— Нет, у меня нет невесты, но ты можешь выйти за меня замуж, и мы будем вмести растить Николаса в моем доме в Греции.

Хелен в ужасе смотрела на него.

— Выйти замуж за тебя! Ты в своем уме? — Он, должно быть, шутит. Ей не нравится этот человек, есть что-то безжалостное в рисунке его губ, в черных бездонных глазах, взгляд которых пронизывает насквозь и от которых невозможно убежать. Хелен снова почувствовала страх, охвативший ее тогда на берегу при их первой встрече.

Его рот изогнулся в злой усмешке.

— Меня обвиняли во многих вещах, но не в безумии, чего не скажешь о вас с моей сестрой. Это надо же додуматься: лишить ребенка участия и любви семьи. После смерти Делии меня поставили в известность, что она принимала наркотики, возможно, они могут объяснить ее неадекватное поведение. У тебя тоже с этим проблемы? Мне необходимо знать до того, как я женюсь на тебе.

— Конечно, нет, — возмутилась она. — Ни на секунду не поверю, что Делия наркоманка. Последний раз, когда мы виделись, она была здоровой и в отличной физической форме.

— Тогда ты еще наивнее, чем выглядишь. — В его глазах появилась насмешка. — У меня есть заключение врача.

Хелен молчала. Она не видела Делию с лета, и, вероятно, невыносимая жизнь в Греции, невозможность уклониться от ненавистного замужества толкнули подругу на глупость. Тогда это объясняет странное молчание и постоянные переносы визитов к сыну, непонятные бессвязные разговоры по телефону. Почему она не уловила перемены? Она не видела дальше своего носа.

— Я ничего не замечала, даже не догадывалась, — пробормотала девушка.

— Склонен тебе верить. Я предпринял частное расследование, выяснилось, что Делия закрутила с наркотиками в последний год, когда окунулась в богемную жизнь Афин.

— А жених? Он не мог остановить ее? — взвилась Хелен.

— Он, к счастью для него, находился за границей, а когда узнал, то некоторое время буквально находился в шоке. Отец отослал его в Японию по делам, он еще легко отделался, — продолжил Леон. — Делия была коварнее, чем мы можем себе представить, но так как ее уже нет с нами, то тебе придется расплачиваться за вашу глупость. Ты же не хочешь травмировать психику Николаса своим уходом, поэтому выйдешь за меня замуж.

Хелен нечего было возразить, она не сумела помочь в беде Делии, не бросит же, в самом деле, ее ребенка...

— Неужели нет способа обеспечить счастье Николаса, не выходя за тебя замуж? — заикаясь, спросила она.

Леон увидел, как потускнели ее фиалковые глаза, опустились плечи, и понял, что он выиграл.

— Николас только что потерял самого родного человека, — сухо начал он. — В тебе он видит маму, и ему нужны гарантии, что ты не исчезнешь из его жизни. Ты знаешь моего племянника с рождения, чего я был лишен. Я не жесток, но не могу предложить тебе иного способа решить проблему. Брак — единственно верное решение. — Мужчина поднялся, пересек комнату и уселся рядом с ней на диван. — Поверь мне, Хелен, если бы был иной выход, я бы им воспользовался. — Он взял ее руку в свою. — Я был женат и не горю желанием пройти через это снова. — Он несколько раз провел большим пальцем по ее ладони. — Однако ради Николаса я готов на все.

Леон почувствовал, как она задрожала, и увидел в огромных глазах борьбу двух сильных чувств: страха и удовольствия от близости мужчины; последнее человеку с его жизненным опытом было легко распознать. Он почувствовал себя триумфатором. Она пыталась скрыть свои истинные ощущения, но он видел их в опущенных ресницах и розовевших щеках, в дрожавшей жилке на тонком запястье.

Не время для сентиментальности. Роман с Луизой не закончен, да и интересы Николаса для него сейчас на первом месте, и нельзя забывать, что Хелен Хейвуд очень хитрая женщина, она официальная опекунша ребенка, да и сама наследница Делии, поэтому необходимо увезти ее в Грецию и привязать к себе узами закона. В качестве ее мужа ему будет легче защищать интересы мальчика и свои собственные.

Со смертью отца Леон унаследовал компанию, он выкупил незначительные доли дальних родственников и стал единоличным владельцем финансовой империи, пока не всплыло завещание сестры. Внезапное появление некой Хелен Хейвуд ставило под угрозу его контроль над бизнесом.

Леон сложил ее пальцы в кулак и опустил его к ней на колени.

— Ты должна понять, Хелен, на какие бы жертвы нам ни пришлось пойти, это единственный выход. — В его голосе послышались ободряющие нотки, его взгляд скользнул по ней, а губы раздвинулись в улыбке. Она вспыхнула и потупилась. — Ты сказала, что у тебя нет мужчины, я тоже свободен, поэтому мы никому не причиним ни боли, ни радости, за исключением Николаса, если поженимся и обеспечим его настоящим домом.

— Мы же едва друг друга знаем, — слабо сопротивлялась она.

— Кажется, благодаря Делии ты знаешь обо мне достаточно. — Его рот опять изогнулся в усмешке, а Хелен покраснела. Черт возьми, ей есть в чем винить себя. — Что касается меня, то мне достаточно знать, что ты хорошо ухаживала за Николасом. Брак по расчету — обычное дело, и, если обе стороны вступают в него по доброй воле, он может стать успешным. Наш ребенок сделает его более крепким.

Несколько минут Хелен не сводила глаз с Леона. Искренность на его лице заставила ее усомниться, так ли уж он плох, как говорила Делия. Близость и теплота его бедра успокаивали. Стараясь сохранить самообладание, девушка стиснула руки.

— Значит, брак по расчету? — Хелен понимала, что его предложение разумно, но при этом чувствовала себя до странности опустошенной.

— Да, — подтвердил он с решимостью, не оставлявшей ей шанса к сопротивлению. — Очевидно, нам придется переехать в Грецию, в мой особняк, но нет нужды продавать этот дом. Время от времени ты можешь навещать друзей.

Леон встал и посмотрел на нее с высоты своего огромного роста, в темных глазах читался холодный триумф.

— Другой причины, удерживающей нас от брака, тоже нет. Дурной тон жить вместе, не расписавшись. Николас — невинное дитя, он многое не понимает, но первые слова, слетевшие с его губ, когда он меня увидел, были о «дяде» его друга. Мы оба знаем, что за отношения связывают мать и «дядю» того мальчика, и я считаю их неприемлемыми. Ваше общество лояльно относится к ребенку вне брака, но в Греции это — позор.

Смущение и неловкость снова заставили ее покраснеть и отвести глаза в сторону.

— Обстоятельства рождения Николаса нам не изменить. — Хелен беспомощно взмахнула руками.

— Тогда соглашайся на замужество.

— Я вряд ли смогу жить в гармонии с собой, если оставлю Николаса.

— Значит, «да»?

Мужчина возвышался над ней — огромный, темный и требовательный, и ей пришлось задрать голову вверх до боли в шее, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Полагаю, так.

— Все остальное предоставь мне. — Леон наклонился, притянул девушку за руку к себе и крепко поцеловал в губы. Хелен уловила тонкий аромат лосьона после бритья, смешанный с чистым мускусным запахом мужской кожи, и почувствовала его язык между губ.

— Зачем ты это сделал? — она с трудом перевела дыхание, когда он отпустил ее руку.

— Привыкай. — В его взгляде читалась холодная решимость. — Николас мальчик внимательный, он ожидает увидеть признаки любви между нами. — Его голос звучал сухо и насмешливо. — У тебя есть шанс попрактиковаться.

Хелен опустила глаза, внутри все горело от унижения. Итак, Леон Аристидес нашел ее холодной и инфантильной. Что ж, мужнина с его опытом в делах любовных быстро распознает тип женщины. Почему же она злится? Ей нужно благодарить его. Теперь можно не бояться, брак по расчету будет являться таковым, каков он есть.

— А сейчас я должен уйти. — Леон прервал ход ее мыслей, и девушка подняла на него глаза. — Я остановился в отеле, и мне нужно сделать несколько важных звонков. — Он говорил нетерпеливо, словно ждал случая быстрее уйти из ее дома. — Утром я вернусь, чтобы повидать Николаса. У меня назначены деловые встречи, затем я улечу в Грецию, но буду оставаться на связи. Ты пока собирай вещи. Я договорюсь о свадебной церемонии через две недели — в субботу в Афинах, у

— Так скоро! — задохнулась Хелен.

— Не волнуйся. Я сообщу тебе обо всех деталях и приеду за вами вовремя. Все будет в порядке. — Он повернулся к двери.

И тут в дверь постучали — один раз, второй, пауза, затем еще раз — код. Леон замер, потом медленно повернулся к Хелен и приподнял, бровь.

— У тебя поздний визитер. Кажется, он уверен, его тут ждут. — Мужчина увидел, как губы девушки раздвинулись в широкой улыбке.

— Да, — подтвердила она, спеша к двери.

— Кто это?

— Мик из охраны отеля. Он всегда заглядывает к нам на чашку чаю, когда делает обход, чтобы убедиться, что у нас с малышом все хорошо.

Две минуты спустя Леон Аристидес с каменным лицом садился в машину. Его впервые выставляла из дома женщина, впуская в свои апартаменты молодого и симпатичного охранника. Чувство, которое он испытал при этом, ему не понравилось, хотя нельзя сказать, что он удивился. Хелен Хейвуд — очень привлекательная, молодая, лет двадцати пяти женщина. Естественно, что она ведет активную личную жизнь. А ее возмущение, разыгранное относительно неформальных отношений мужчины и женщины, не более чем маскировка. Так зачем возмущаться?

В нем снова заговорил делец и банкир: главное — результат, скоро Николас будет в его доме, а Хелен Хейвуд станет его женой. Семейному бизнесу ничто не угрожает, его позиция в качестве главы «Аристидес Интернэшнл банк» неоспорима. Чуточку удачи — и он сможет защитить имя сестры.

Леон оставил машину на попечение шофера на гостиничной стоянке и с торжествующей улыбкой вошел в холл. Та же девушка за столом портье услужливо протянула ему ключи.

— Вы нашли Николаса и Хелен? — спросила она.

Девушка казалась дружелюбной и охочей до сплетен. Леон мельком взглянул на карточку с именем у нее на груди и вложил в улыбку все свое обаяние.

— Да, Трэси. Хелен стала еще красивее. Что касается Николаса, то он восхитительный ребенок. — Мужчина слегка наклонился вперед. — Я открою вам секрет. Я просил Хелен выйти за меня замуж, и она согласилась.

— О, как романтично.

— Я тоже так считаю. — Леон снова улыбнулся, заказал ужин в номер и ушел. У себя в комнате он открыл ноутбук, проверил сообщения и нашел послание от Луизы из Парижа с жалобами на его долгое отсутствие. Роману придется положить конец. Он с удивлением обнаружил, что при этой мысли ему сделалось легче.

Хелен едва закрыла дверь за Миком, когда зазвонил телефон. Она в изумлении выслушала поздравления Трэси по поводу ее скорого замужества. Аристидес даром времени не терял. Ее так шокировала новость, что она согласилась на предложение Трэси отпраздновать помолвку.

В кровать Хелен легла в состоянии сильного душевного волнения. Она разрыдалась в подушку от внезапного ужаса, обуявшего ее, когда она осознала, что Делия никогда к ней не вернется. Затем долго лежала без сна с опухшими от слез глазами и думала о свадьбе с братом подруги.

Вероятно, ее рассудок помрачился от горя, если она согласилась выйти за него замуж. При первых лучах солнца созрело решение: так как Николас не ее ребенок, она не может стать женой Леона только для того, чтобы сохранить связь с мальчиком.

***

— Ну же, Николас, ешь йогурт. — Утром ребенок был до странности упрям. Хелен со злости дернула пуговицу на куртке своей объемной красной пижамы.

Настойчивый звонок в дверь заставил ее застонать. Господи, что за кретин является в восемь часов утра? С Николасом на руках она открыла дверь и обнаружила на площадке Леона — в том же темном костюме и темно-серой рубашке, выглядевшего еще более решительным, чем накануне.

— Я завтракаю, — мрачно сообщил Николас мужчине, в чем не было необходимости, так как рот мальчика был в клубничном йогурте.

Хелен после быстрого приветствия отступила в сторону.

— Нам нужно поговорить.

Одного взгляда на девушку Леону хватило, чтобы понять, что она передумала: красные глаза, всклокоченные волосы.

— Я присмотрю за Николасом. — Он старался держаться бодро и непринужденно. — А ты оденься и умойся. Поговорим позже. — Леон чмокнул девушку в лоб и улыбнулся мальчику. — Возвращаемся за стол, я что-нибудь приготовлю.

Через пятнадцать минут причесанная и одетая в джинсы и розовый кашемировый свитер Хелен зашла в кухню и застыла от удивления.

Леон с ловкостью, в которой она ему отказала — а напрасно, — сумел вернуть мальчика в его обычное веселое расположение духа. Орудуя ножом и вилкой, он рассказывал истории о маленькой Делии, вызывая у ребенка заливистые приступы смеха. Николас с обожанием взирал на своего нового дядю. Каким образом за столь короткий срок Леону Аристидесу удалось полностью завоевать доверие мальчика, Хелен даже представить себе не могла.

После завтрака мужчина с ребенком отправились в спальню играть в железную дорогу. Леон, как мог, тянул время.

— Мистер Аристидес, — не глядя на крошечный паровозик, робко начала она, когда они на минуту остались наедине. — По поводу вчерашнего... я передумала. Я не хочу уезжать в Грецию и выходить замуж. Нам придется найти другое решение.

Леон внимательно оглядел ее ладную небольшую фигурку и ничего не сказал. Он видел решимость, написанную на ее лице, и... страх, который она так старательно прятала.

— Слишком поздно, — мягко посетовал он. — Я уже поставил Николаса в известность, что мы все уезжаем в Грецию, но ты можешь сказать ему, что передумала и бросаешь его одного. Предупреждаю, если сделаешь это, обратного хода не будет.

— У тебя не было права поступать так, — задохнулась она от волнения.

Леон поднялся с ковра и схватил девушку за руку.

— У меня есть все права. У нас договор, — начал он, вглядываясь в ее побледневшее лицо. — Я человек слова, а ты, кажется, как и большинство женщин, всегда во всем сомневаешься.

— Вы ссоритесь? — раздался звонкий голосок, и оба взрослых немедленно повернулись к мальчику.

Леон среагировал первым:

— Нет, мы обсуждаем наше совместное будущее..

Хелен не оставалась ничего другого, кроме как согласиться со старшим Аристидесом. Леон объяснил ребенку, что Хелен скоро станет его женой и они все вместе будут жить в Греции.

К тому моменту, как Леон закончил свои объяснения, Николас стал похожим на мальчика, чьи заветные мечты осуществились.

Не удивительно, что Хелен парализовало чувство бессилия. Этот человек использовал шантаж без малейшего стеснения. Ушел Аристидес после полудня, взяв с нее обещание встретиться с мистером Смитом.