Медленное продвижение

Было 4 часа утра, когда наш «конвой» двинулся дальше. Мы знали, что колесо не продержится долго, но потом это и не будет нужно. У Ганса почти не оставалось шансов. Он ехал, будто вез на борту груз яиц. Мы медленно ехали сзади, наблюдая за любым признаком колебаний колеса-калеки.

ДЕЛАЯ ПО ОТМЕТКЕ В ЕДИНИЦУ ВРЕМЕНИ

Следующий час все шло хорошо. Ганс избегал любых от­клонений от прямого курса или повышения скорости, кото­рые могли способствовать расшатыванию колеса. 45 миль от­деляли нас от воды, рассвет только начинал зажигаться на восточном горизонте, и все выглядело так, будто мы все же, после всего происшедшего, сделали это. Мы вновь стали само­уверенными, и снова колесо расшаталось, застряло под кры­лом и заставило Фольксваген сделать еще одну болезненную остановку.

Ситуация ухудшается

Безмолвная работа началась по новой. Все было в точно­сти так же, как в первый раз - подъем и подпирание, разделе­ние труда, медленный, исходящий потом процесс. Герман спал на песке по мере того, как поднималось солнце, и колесо снова летело.

Барабан на этот раз был в худшем состоянии, и наши аль­тернативы были ограничены до единственной - совсем так же, как это было перед этим. До тех пор, пока существовал малей­ший шанс добраться до Борджии-Переза вместе с Фольксва­геном, мы не допускали мысли о том, чтобы его оставить. Ганс забил колесо назад, завернул на оси наполовину соскочив­шую гайку и вставил новую отвертку в отверстие, чтобы хоть какое-то время она там продержалась.