Вы подвергаете сомнению то, чему учили нас наши предшественники. Не считаете ли вы это высокомерным?

На самом деле, можно и так сказать. Именно это долгое время останавливало меня, и я не высказывался. Но затем я понял, что невозможно запретить живому существу думать так, как он хочет… Итак, я последовал за своей идеей. Я могу объяснить, что заставило меня подвергнуть сомнению учение предшественников.

Вы заметили, что я оспариваю только некоторые объяснения, толкования. Но никогда не оспариваю ни ощущения наших учителей, ни, естественно, их гениальность. Мне кажется, что возможность ставить под сомнение некоторые толкования очень важна. Именно она позволяет развиваться нашему пониманию происходящих явлений.

Не стоит так же забывать, что эти объяснения в глазах их создателей были всего лишь гипотезами. Именно мы превратили их в неоспоримые факты, в учения. Запретить себе подвергать что-либо сомнению, значит создать догмы. Это, конечно, может дать нам интеллектуальный комфорт. Но чаще всего догмы просто заполняют пустоту наших суждений и скрывают логические несовпадения. А наша цель напротив – создать единую концепцию, чтобы понять все наилучшим образом. А это предполагает свободу сомневаться. Мне кажется, что в этом нуждается краниальная концепция и вся остеопатия. Сомнение необходимо для нашего выживания.

Техника на печени.

История.

Когда мы развивали наш подход, мы начали систематически использовать технику затылочной компрессии в начале сеанса, когда ткани советовали нам это сделать. Это в большинстве случаев позволяло раскрыть систему тела пациента. Но однажды возник вопрос, который надо было как-то решить. Что делать, когда компрессия затылочной кости не помогает? То есть, что делать, когда плотность, напряжение и инерция настолько велики, что эта техника не позволяет открыть систему? Нужно было найти выход из ситуации. Я понял, что у всех таких пациентов область диафрагмы была очень ригидной и инертной, и что работа над этой области позволяла немного разблокировать общение системы. Я начал работать на диафрагме и понял, что плотность происходила не от диафрагмы, а от печени. Я сконцентрировал свою работу на печени и добился возврата системы к общению.