Вы ничего не говорите об анатомии. Она нам не нужна?

Конечно же нужна. Но я предполагаю, что пишу свою книгу для остеопатов, которые выучили и овладели анатомией. Я не могу добавить ничего нового, поэтому и не говорю об анатомии.

Но Стилл говорил, что остеопатия – это анатомия и еще раз анатомия…

На самом деле, он говорил следующее: «Остеопат должен помнить, что в первую очередь он должен выучить анатомию, в последнюю очередь он должен выучить анатомию, и что он должен всегда учить анатомию». (Still, 1902, 12). Есть и другое высказывание, полное юмора: «Мне бы хотелось, чтобы вы знали анатомию настолько хорошо, что эти знания вылетали бы у вас изо рта быстрее, чем «ой!» у голландца, поранившего палец. Это должно стать вашей второй натурой. Это должно стать такой же неотъемлемой частью вас, как месса – часть пастора. Нельзя пренебрегать этими знаниями, если мы хотим продолжать работать». (Still, 1998, 256).

Давайте расставим все по своим местам. Анатомические исследования были неотделимы от исследований Стилла. Во времена Стилла знания анатомии и физиологии составляли основу подхода остеопата. Они позволяли ему логично рассуждать и вырабатывать терапевтический подход. Этот подход был абсолютно новым и оригинальным для американского Среднего запада эпохи Стилла. Именно по этой причине Стилл и его соратники рассматривали анатомию как науку, в том смысле, которым она была наделена в их времена. Поэтому они и придавали ей так много значения.

«Что же исчезло с его уходом? (имеется в виду уходом Стилла). Разве исчезла анатомия, физиология, патология биохимия и т.п.? Нет. Но как стало не хватать его ценнейшей философии. А на самом деле, нам стало не хватать его ценнейшей остеопатии, которую он нам завещал. Мы забыли о его завещания «копать» в философском и практическом смысле. Живя таким образом, мы настолько скомпрометировали себя, что практически исчезли». (Masiello, 2000, 21).

И наконец, когда Стилл говорит об анатомии, он не все говорит о том, как он ее воспринимал: «В течение многих лет Стилл был погружен в исследования нормальных и ненормальных положений анатомических единиц. Он выработал для себя ментальный образ каждого сустава человеческой мозаики. До изобретения Вильямом Рентгеном лучевого аппарата единственными инструментами, которыми располагал Стилл, были наблюдательность, деликатность прикосновения и этот ментальный образ. Именно с их помощью Стилл отличал нормальное от ненормального. Кроме того, он различал ауру, вибрации человеческого тела, каждого пациента. Эта информация давала ему сведения о состоянии больных. Не обладая сверхъестественными способностями Стилла, его ученики надеялись, что рентгеновский аппарат, увеличивая вибрации, сможет заменить им визуализацию. Старый Доктор скептически относился к использованию аппаратов. Вот что он говорил своим ученикам: «Рентгеновские лучи, увеличивая вибрации, позволяют нам видеть сквозь поверхность тела то, что наши глаза видеть не могут. Почему бы не тренировать наше сознание делать это?» (Trowbridge, 1999, 238-239) Кажется, Стилл видел в анатомии нечто большее, чем ее материальная составляющая.

Я считаю, что анатомия необходима остеопатам, чтобы представлять, как устроена система тела, и для того, чтобы ориентироваться в пространстве этой системы. Я считаю, что анатомия становится бессознательным знанием, о котором не обязательно упоминать каждый раз, когда говоришь об остеопатии. Мы много говорили о присутствии, т.е. об ослаблении захвата, расслаблении. Использовать присутствие – не значит забыть все, что мы учили до этого. Это значит поэкспериментировать с настоящим моментом жизни, жизни нашего пациента, понять то, что эта жизнь хочет нам сообщить. Если мы будем цепляться за нижние уровни конуса знания, мы никогда не поднимемся выше. Путь на вершину конуса – это не усилие, а ослабление захвата, расслабление.