Немного истории

Долгое время лечение детей, а особенно младенцев, было для меня не простой задачей. На самом деле, я начал работу в этой области, располагая очень малым количеством знаний. Весь мой багаж составляли несколько лекций Виолы Фрайман, усердно переведенных мною, книга Гарольда Магуна, и несколько простых рекомендаций, типа «Работая с маленьким ребенком нельзя аггравировать дисфункцию…»

После работы с группой французских остеопатов, в которую входили Рене Кегине и Франсис Пейралад (Rene Queguiner, Francis Peyralade) Гарольд Магун дал устное разрешение Рене Кегине на перевод второго издания своей книги. Речь шла об издании 1996 года книги для учащихся. В последствии перевод этой книги нелегально передавался из рук в руки в среде остеопатов. Эта книга послужила источником знаний в краниальной сфере для многих специалистов.

«Вещь» или существо?

В начале своей карьеры у меня не было своего особого мнения о маленьких детях. Я рассматривал их скорее как предметы, немного странные вещи, которые занимаются тем, что спят, сосут молоко и пищат. Это мнение было результатом моего личного жизненного опыта и моего образования – знаний по анатомии, физиологии. Так же источником знаний для меня служил учебник по акушерству, который я по случаю купил в магазине старой книги, чтобы познакомиться с явлением родов. Эта книга представляла ребенка, как вещь, что заставляло неосознанно смотреть на детей, как на предметы. Живые предметы, не более того. На самом деле, я никогда не задавался вопросом «А что такое ребенок?».

И вот, случились два события, перевернувшие мои представления о детях и новорожденных. Первое – встреча с Виолой Фрайман. Второе – чтение книги Фредерика Лебуае (Frederick Leboyer). После этих событий я перестал считать детей живыми предметами, и стал рассматривать их как сознательные существа. Для меня это было откровением.

Увидев, как Виола Фрайман работает с детьми и новорожденными, я был потрясен. Я чувствовал, что что-то происходит, но не мог это выразить. В кабинете царило присутствие чего-то особенного. Точнее сказать, особое качество присутствия: ощущение остановки времени. И вдруг, я понял: она относится к ребенку, как к существу. Казалось, она действительно общалась с ним без слов. В последствии я понял, почему с ней дети никогда не плакали: они были благодарны ей.

Каким бы странным это не казалось, в те времена в медицинской среде к детям относились как к предметам (а изменилось ли что-нибудь?). В этот же период (дело было в 1974 году) я прочел книгу Фредерика Лебуае «За роды без насилия». Она потрясла меня. Естественно, я был возбужден работой Фрайман, поэтому все написанное в книге показалось мне особенно верным. А книга в то время подняла много шума, главным образом из-за того, что в ней автор относился с уважением к ребенку и к его взгляду на мир. Для многих оказалось неприемлемым изменить свою точку зрения, и относиться к ребенку не как к вещи, а как к существу.

С тех пор я начал работать с детьми и младенцами, исходя из совершенно иной точки зрения. Я стал относиться к ним не как к вещам, а как к существам. Итак, мое отношение к ребенку изменилось, но мои трудности в работе с детьми не покинули меня. Дети по прежнему начинали плакать, как только я клал руку на им голову. Я понимал, что что-то делаю неправильно. Но так как вербальное общение с ребенком было исключено, я не мог понять, что именно не так.