Ощущение жизни

Цорионова Наталья Андреевна.

***

Я очнулась нагой на поверхности этой странной планеты. Воздух скользнул мне в легкие, напитанный историей этого шара, искривляющего своей массой пространство и создающего время. Сознание стала заволакивать дымка амнезии, и пока оно засыпает на три-четыре года, я должна твердо запечатлеть на нем опознавательные знаки, хотя бы смутное эмоциональное ощущение, которое позже должна прочитать.

Из объятий сна снова падаю в утро. Минуту понежившись под теплым одеялом, иду на кухню заваривать ароматный кофе. По привычке выглядываю в открытое окно, закуриваю сигарету. Я могу не курить, но тогда буду чувствовать себя еще более обделенной. Ни вкус, ни эта серая змеящаяся из меня дымка, а сам запах сигарет ассоциируется у меня со свободой, потому что он присутствовал в те редкие и краткие мгновения, когда отец приезжал навестить меня: появлялась вкусная еда, защита, другой мир и еще очень-очень многое. И, зная аромат насыщенного озоном воздуха только из снов и не находя его нигде, томимая желанием вдохнуть хотя бы раз этот другой, первозданный воздух, я дышу суррогатной смесью смол только потому, что могу втянуть в себя дым и оставить его в себе, а озон в себя не втянешь либо он так быстро улетучится, что я как припадочная буду пытаться вместить первозданный воздух в себя большими глотками, но так и не смогу вдоволь им надышаться.

Свинцово-серое небо тяжелыми тучами давит на мой любимый город. Машины плывут по слякоти дорог. Мелкий моросящий дождь накрапывает на деревья, на серые стены высотных домов, на мое лицо. Ветер рвет листву деревьев. Но что-то не так. Я не вижу из окна никакого мира. А когда-то он был как во мне, так и вокруг меня. Мир был бесконечен, открываясь все новыми гранями, он непрестанно удивлял своей гармонией, своей натуральностью и в то же время антропогенностью, искусством и искусственностью. Стоило только на секунду сменить точку воззрения и ракурс восприятия, как мир представал совершенно другим, новым, при этом по-прежнему оставаясь собой. Я утопала в многообразии, нет, не запахов, а именно ароматов: древесной коры, нежных цветов, никем еще не читаных книг, нового автомобиля, озона, свежескошенной травы, моего любимого аромата московского метро. Меня подавляла своим величием статуя на Поклонной горе, успокаивала скорость. Я могла окунуться сознанием в нарождающийся цветок, в раскрывающуюся почку черемухи, в другого человека, и при этом узнавала, что все удивительное находится рядом с нами. А сейчас все это исчезло, я опустилась в пустоту. Свет погас на моем пути, оставив меня наедине с сумрачными реалиями. А может, этого света никогда и не было, может, это всего лишь проекция моего умонастроения? Ведь до того «проблеска с Сережей» я годами звала смерть, а она не приходила, игнорировала мои мольбы, изменяла мне у меня же на глазах. Я догоняла смерть, хватала ее за полу призрачно-дымчатой мантии, я обгоняла ее и пыталась вглядеться в бесконечную черноту под ее капюшоном, но она отшвыривала меня как жалкого щенка, не удостоив даже взгляда. Меня презирала сама смерть, а жизнь все надеялась меня перевоспитать.

Нет, мир не изменился. Это моя жизнь потеряла смысл. Да и любовь испарилась из души, как капля воды, упавшая на раскаленный песок Сахары. И это хмурое утро словно издевается над моей и без того измученной душой. Волшебная вуаль спала, обнажив холодный, грубый, бессмысленный, пошлый камень этого мира. В одном движении попугая больше жизни, чем во мне и в моих мыслях.

Я как раненая птица печальными глазами смотрю в небо, хочу сбежать от самой себя, изгнать себя из себя, из этого унизительного настоящего, бьюсь о стены этой клетки и не могу из нее вырваться, с трудом сдерживая бессильное рыданье. Я пульсирую эмоциями отчаянья, замерзшая в холоде и бездушности этого мира, посылая в пространство сигналы бедствия и зная, что помощь не придет. Потому что жизнь знает, что водопад ангела Анхель струится только с горы дьявола Ауйан Тепуй, и не будь этой горы, не было бы столь красивого и величественного водопада.

И только этим утром я поняла, насколько устала жить в грязи и во лжи. Как же хочется вдохнуть воздух первозданной чистоты: чистоты других людей, чистоты мысли, чистоты поступков. Как выжать максимум жизни из понятия «жизнь»? Боже, как хочется жить, что-то создавать, получать новые впечатления, а не существовать, вставая на работу, вечером готовя ужин только себе; и вся жизнь как один замкнутый на себя день. Зачем нужно тысячам человек сегодня встать, поесть, проваляться дома перед экраном телевизора, не найдя в себе сил даже выйти из дома? Какие добрые поступки, Бог? Какие идеалы, социум? Какие книги, философ? Мы, люди, годами ничего не делаем, мы купаемся в ледяных струях зла и ограничений, мы пытаемся согреться чувствами друг к другу, но из жадности получить больше тепла обжигаем себе лицо и руки. А, принося боль, мы не беспокоимся о пострадавшем, мы думаем, какие мы правильные, умные, чудесные. Мы, люди, любим делать наше время пустым, жалким, омерзительным. И я имею ввиду не только часы и дни, но и целые эпохи! Мы думаем, что любим определенного человека. Но когда он выбирает не нас, мы проклинаем его, мы желаем ему зла, а впоследствии все равно забываем о нем. Мы пытаемся силой, обманом навязать человеку выбор, приворожить его магией. Но, хоть частично овладевая свободной волей человека, мы лишаем его лучшей жизни, возможности найти свое счастье. Отмычки не нужны тем, кто владеет ключами. Получается, что любим мы себя и свое удобство, а из того, кому еще вчера клялись в любви, пытаемся сделать марионетку. «Если ты не будешь моей, я перережу себе вены». «Если ты не выйдешь за меня замуж, я разобью тебе лицо». «Либо ты будешь со мной, либо ни с кем».

А еще мы, люди, никогда не живем в настоящем: одни в будущем, другие в прошлом. Почему мы всегда живем тем, чего нет? Когда мы что-то ждем, мы перешагиваем через дни и недели, живя вариантами будущего события, но не видя очарования настоящего. Да, порой это психологическое лекарство необходимо, но нельзя же ампутировать половину своей жизни без веской на то причины! Или мы перестаем жить, зависая в секундном мгновении прошлого, в котором нас обнимают руки человека, которого уже давно нет. Вместо него живет человек с иными взглядами и целями, несколько другим характером и идентичной внешностью. Но тот, что обнимал нас, остался в прошлом милым фантомом. Потому и закрыты двери у недоступного абонента. Может, любя то, что было у нас с тем человеком, проявить уважение к нему и к былому, идя дальше по жизненному пути? Вам приятно, непорочная девушка, когда вас называют развратной девкой или называют чужим именем? Так и былое не любит, когда его путают с настоящим.

Годы идут, а я, подобно остальным, утверждаю, что все успею, и сама в это верю. Но очередной год прошел, не прожит и не ставший кредитом будущего. Так, пустые телодвижения без цели и результата. А почему так? Видимо, я просто боюсь жить, из-за чего пресмыкаюсь перед многим, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, чтобы самой себе, как большинство, врать: «Да, я живу, потому что…» Да и лень мне было пробовать что-либо новое. И я закрываюсь от вопроса: «Зачем рождаться, зачем даже просить об этом, если все время тратить на страх и лень?» Потом…. Нет, сейчас, потому что «потом» через минуту может уже не быть. И большинство людей жалеет не о том, что сделали неверно, а о том, чего не сделали вообще.

Как нелепа стала моя жизнь. Неограниченное сознание застряло в тюрьме прошлого. Мелкими глотками потягивая кофе, вспоминаю, как строила карточный домик наших с Сережей отношений и свято верила, что он нерушим. Но люди и время имеют свои тенденции. И что мне теперь делать? Умереть в своем рассыпавшемся карточном домике? Или закрыть глаза, потому что уже нет сил ни на что смотреть, сжать кулаки покрепче и биться о стены равнодушной жизни? Это мир, он такой. Но ведь все это было правдой.… А что есть правда, когда все народы уже давно надругались над истиной? Что тогда говорить об отдельных личностях. Или простить? Разве мало мне было этих испытаний? Нет, вещи нужно называть своими именами: испытание – это не когда ты можешь или хочешь прощать, как раньше, испытание – это когда ты не можешь и не хочешь простить, как сейчас. Раз мне выпала судьба – не быть с тем, с кем я хочу, - значит нужно не хотеть быть вообще ни с кем, тогда получится, что я смогу быть с любым! Ключи есть в любой ситуации!

Любовь должна наполнять двоих людей, а большинство из нас использует ее как зеркало для понта. Увы, все наши чувства – иллюзия мгновения. Мы никогда не знаем человека, видим в нем лишь то, что хотим видеть. А спустя время стираем его из своей жизни, как любимую иностранную песню из плеера, когда узнаем ее нелицеприятный перевод.

Больше никогда не будет этого урагана, затмевающего разум, этой кристаллизованной чистоты преданности, этого вечного страха потерять единственный ориентир в жизненной пучине. Всему своя цена, а цена свободе – голая правда: мир создан для жизни, а не для любви двух людей. Очень больно осознать это в первый раз. Но сколько можно отлынивать от одного и того же урока? Неужели не проще потратить одну из бесчисленных жизней, чтобы отвязаться от этого бремени?

Куда ни посмотри, ничто не радует душу, бредущую по пустыне жизни. Мертвая высохшая глина под ногами, пустое небо, изредка попадающиеся глазам кактусы, в которых ищешь жизненность из-за текущих по их волокнам соков, но находишь только иглы, а что показалось – пустое…. А пересекающее дорогу перекати-поле бередит сердце ностальгией о чем-то так давно забытом, что уже и не вспомнить.

Звонок.

- Привет, это Леша. Ты сейчас не занята?

- Нет, - настороженно ответила я.

-Могли бы мы увидеться сегодня?

- Да хоть сейчас.

- Подойдешь к моему дому?

- Да, через полчаса.

Воздух пропитан смогом. Картины меняются перед глазами, мысли настолько далеко, что я лишь иногда различаю стук каблуков о серый мокрый асфальт.

Я рада, что живу в городе. Несмолкающая суета, негаснущие огни, на небе с трудом можно различить ночью звезды. Но в запахах духов, бензина, сигарет здесь остро ощущается воздух свободы, мечты, новых начинаний. И я теряюсь в толпах людей, на беглый взгляд я – никто, всего лишь одна из десятка идущих в сторону дороги. Но мне нравится находиться среди равных и среди тех, кто больше меня, ведь они своим присутствием показывают мне, кем я могла стать, если бы захотела. И вообще, настоящими людьми не рождаются - ими становятся, достойно пройдя через все муки и не потеряв себя. Только их никто не коронует. Настоящие люди знают цену себе и другим, знают коллизии слабостей и твердыни воли, никогда не страдают эгоизмом.

Изморось закончилась, тучи стали расходиться, но это не сделало город светлее. Все пустое. Все чувства жизнь обратила в пепел, мертвую серую пыль. Пустая и нелепая жизнь. Не надо уже ничего: ни любви, ни денег, ни друзей, ни великих целей, ни самой жизни. Правда, иногда кажется, что где-то в самых закоулках души еще может что-то теплиться, сжимаемое со всех сторон непосильной усталостью от жизни, грузом пережитого, тяжестью своих и чужих ошибок. Почему я всегда должна была расплачиваться за чужие ошибки? С каждым днем все больше угасая, где найти моральных сил, чтобы изменить всю жизнь, вспыхнуть как сверхновая в мертвенно-холодном космосе? Среди некоторых прочих я не могу купить себе счастье. Потому что то, что я хочу, не продается, оно бесценно, и в то же время ни стоит и копейки, в нем источники смысла жизни, силы и вообще, всего, но одно неосторожное движение может разбить этот хрусталик, и осколки уже никак не склеить.

Как дальше жить? Сменить цвет души с белого на черный? Никого не прощать; забирать свое чужими слезами, кровью и сломанными жизнями, если люди пытаются присвоить себе то, что по праву принадлежит мне. Никогда не принимать чужую вину на себя, дабы помочь другому человеку, но опорочить себя, будучи невиновной. Не голодать, пытаясь накопить денег на подарок человеку, который все равно его не оценит. Не просить прощения у того, кто тебе дорог, кто виноват перед тобой, но не может осознать того, что натворил, кто с самодовольной улыбкой проявляет к тебе снисхождение, хотя ты извиняешься за его вину. И что же, я откажусь от своих высоких идей и отдам на поругание свои принципы, став частью этого неблагодарного планктона? Нет, я не сдамся. Просто мне нужно умерить свою доброту, ведь в излишестве она превращается в порок.

Может, проще лечь в кровать, ничего не есть, выключить телефон и ждать, когда все это закончится? Зачем быть? Что-то строить, когда масса предрассудков других людей загоняет тебя в тупик и все ломает? И не получается сделать то, что нужно и то, что хочется, потому что другие люди настойчиво пытаются увести тебя с твоего пути. И не надо ничего им доказывать, они все равно не слышат. И какой бы ты не была, без бумаг ты ничего не стоишь.

Неблагодарная роль – быть ангелом: всех греешь и ободряешь, а тебя за это обливают грязью. Тебе пытаются испортить жизнь только из-за того, что ты моложе, можешь больше и лучше, чем остальные. И нет разницы, когда появляться на свет. И при войне, и при мире, я всегда выражала бы верность и преданность, и всегда получала бы за это невыносимую боль. На войне пробивают раскаленным железом фашисты, а при мире – вчерашние друзья и любимые. Невеселая игра: ты, не жалея себя, строишь что-то важное, прибегает боров и топчет твой храм. Строишь заново, и все повторяется. Строишь, из последних сил, на другом берегу, появляется уже другой боров, сущность которого не позволяет ему пройти мимо, не сломав чужие труды. Но всегда ли так? Все же я спасла одного человека от самоубийства.

Я уже несколько лет тружусь, чтобы свободно вздохнуть. Но пока не получается. А когда смогу, то, скорей всего, упаду от головокружения, потому что не привыкла свободно дышать. Как же я устала просыпаться от ощущения невыносимой тяжести. Когда же моя жизнь, зажатая, словно бутон розы, наконец-то раскроется? Сейчас я какая-то ненастоящая, но не могу стать собой, ведь я не знаю, кто я.

Почему я кричу в толпе, а меня никто не видит и не слышит? Причина банальна – я не там стою! То же происходит и в жизни: хочешь встретиться глазами со счастьем – выйди из темноты скорби. Выбери в сложной мозаике картины мира то место, с которого тебе приятней смотреть на целое. И не стой на месте.

А как все красиво начиналось на заре жизни! Какая легкость была в детстве! Легкость в теле, легкость суждений. А сейчас чувствуется, как что-то едко впиталось в мое существо. Это мудрость; она наполняет и приятной тяжестью давит на плечи, придает всему смысл, но приносит с собой глубокую, неврачующуюся печаль. Годы, опыт, старость…как метровые сугробы снега Гималайских гор, осевшие на скале духа.

Все когда-то казалось простым, элементированым до понятий черного и белого. Смешная детская цель – быть достойной несовершенного мира. Что ж, надо было с чего-то начинать. Но, годы открывают новый статус и новые обязанности. На что следовало потратить эту жизнь?

В принципе, в этом мире много интересного.

Например, можно было стать космонавтом. Улететь в невесомость, увидеть в космический телескоп далекие планеты и галактики, созерцать родную Землю – этот необыкновенной красоты шар, зависший в безмолвном космосе. Наслаждаться первозданной тишиной, стараясь удержать сознание от погружения на поверхность нашей планеты, где царит безумнейшая суета, погоня за курсами валют, искусственная реальность, войны, глупость и ненависть. А здесь так спокойно, словно ты наедине с абсолютной истиной. Так нелепо отсюда выглядит погоня за временным земным покоем. Зачем тебе пять секунд – пять лет – покоя? За это время твои близкие изменятся, уйдя далеко вперед, а ты останешься сидеть на том же камне ограниченного восприятия, так и не отдохнув, тратя энергию на пустые, рефлекторно-механические движения: вкусно поесть, дорого одеться, подольше поспать. А какое приключение – будучи землянином, ступить на Луну, пропустить сквозь пальцы, пусть защищенные скафандром, безжизненный прах грунта неизвестно откуда притянутого магнитным полем спутника. Неважно, что все здесь мертво, зато это чужое, непознанное, загадочное, иное. Ведь человеку свойственно ценить то, чем он не обладает, в особенности то, чем он никогда не будет обладать. Но смотришь на голубой шар, и сердце сжимает тоска, ностальгия по Родине-Земле. Увидеть бы хоть одного человека, неважно, на каком языке тот говорит, он – твой брат-землянин. Лечь на зеленую траву под голубым небом с перистыми облаками и отдаться дуновению ветра, раскачивающему кроны вековых деревьев. А ночью смотреть из окна уютного дома в небо и представлять, как кто-то сейчас, возможно, бродит по мертвой беззвучной пустыне и ценит ее больше родной планеты, потому что она – чужая.

Это могло быть возможным, но здоровье дано слабое, да и склад ума у меня не технический. В таком случае, можно было стать ученым. Проникать в тайны жизни и бытия, делать новые открытия, наблюдать зарождение жизни и тщетно искать замысел Бога в клетках растений, животных, в функционировании мозга человека. Но в одном из способов существования не найти абсолютную истину. Разумная жизнь на Земле – всего лишь частный случай с множеством своих характерных особенностей. Но одно верно: вначале было слово. Слово – Большой Взрыв. Затем стихотворение – комбинация аминокислот: аденин-гуанин, цитозин-тимин.

Красотой и загадками временного внешнего мира так интересно увлекаться! А что еще можно делать на Земле?

Можно стать врачом. Спасать людям жизни, отвоевывая годы у вечности, чтобы хотя бы один человек не растратил этот подарок зря. Первым видеть новорожденного человека, мысленно желая ему светлой дороги, но зная, сколько страданий ему или ей предстоит вынести.

Можно стать деятелем искусства. Дарить людям настроение, пищу для размышлений, украшать их жизнь. Погоня за бренными красивыми вещами может отвлекать людей от сути жизни, подменять ее истинный смысл. Но, с другой стороны, вещи делают нашу жизнь красочнее, разнообразнее, интереснее и удобнее, позволяют самовыражаться в своей индивидуальности. Благодаря вещам человек сам может выглядеть как произведение искусства. Но только выглядеть. И если человек не может поставить акценты в жизни, понять, что истинно и вечно, а что преходяще – это его вина. Есть и другая, большая сторона искусства, которая расширяет сознание и оставляет в веках символы духовных ценностей и культурного наследия – книги, заставляющие задуматься, но не засоряющие мозг, фантастика, отодвигающая границы невозможного, ведь без смелых мыслей мы веками будем стоять на одном месте. Статуи солдат как дань мужеству, твердости характера и чести, но не как символ милитаризма. Памятники великих деятелей как признание их вклада в развитие человечества и истории, как достойный пример для наших детей и правнуков. Картины, передающие восприятие и внутренний мир их художников.

Если ты не нарушаешь гармонию в мире, то не так важно, что ты делаешь, главное – чтобы твоя жизнь имела смысл. Но все это фантастический идеализм, не более того. В жизни можно либо торговать, либо перебирать бумажки.

Мы приходим в этот интересный мир, плещущийся возможностями. Мы способны на все. А в старости думаем, сколько же мы всего могли. Но мочь не значит сделать. Где-то свернули не туда, где-то выбрали пустое, где-то гордость затянула горло узлом, где-то смутил мелкий противный страх. А назад уже ничего не вернуть. Объяснить бы это своим детям, но как же? Мы не можем исповедоваться своим детям, иначе потеряем свой авторитет в их глазах. А за нашу гордость будут платить наши дети. А может, еще не поздно стать достойными своих рассказов?

Надо жить правильно: учиться, работать, жениться, рожать детей, воспитывать их, не пить, не курить, ложиться спать в десять вечера, отдавать последнее ближнему, верить наслово авторитетам. Надо жить весело: гулять до утра, попробовать все, что только удастся, познать все самому, спорить, искать, открывать, рисковать, не обременяться привязанностями, не тратить время на пустые действия. Как будет лучше? Что выбрать? Да и родилась я уже несвободной, с планом жизни, запрятанным в подсознании, который мне ой как не нравится. Невыгодная сделка. Почему я постоянно должна, я ведь ничего не взяла? А мне никто ничего почему-то не должен.

А когда ты уже, кажется, несколько тысяч лет прожил на этой планете и познал все, когда с каждым годом обесценивается в твоих глазах то, без чего ты не мог жить вначале, как у тех, молодых, дерзких и наивных, вновь пришедших. Когда в какую бы часть жизни и мира ты не вгляделся, даже в самое желанное, видишь пустоту и иллюзию, ничто. Потому ангелы не любят так, как люди. А мы смертны, потому и можем любить только то, что мертво. Мы постоянно придумываем себе смысл жизни, мы обязательно хватаемся за какую-нибудь пустую безделушку и мним, что не можем без нее жить, мы выбираем себе самого глупого человека и раболепствуем около него, хоть и прекрасно понимаем, что он недостоин быть даже ковриком под нашими ногами.

Каким нужно быть, дабы жить наиболее правильно, радоваться каждому дню? Не надо совершать зло, потому что оно от дьявола, который всегда не прав. Но, если бы дьявол существовал, он бы думал иначе, чем Бог, что ничуть не делало бы его глупым. Безгрешный человек – все равно, что плод, не имеющий вкуса. Он как блюдо, в которое забыли добавить соль. Он не полный. Когда придаешь цвет лицу на картине, смешиваешь беж, белый, красный. Но пока не добавишь каплю черного цвета земли, оттенок кожи выглядит ненатуральным. Голос природы, голос земной крови – не враг, как кажется идеалистам и религиозным фанатикам, он древний, как сама планета, он – неотъемлемая часть жизни, но не господствующая над разумными людьми. Как и большинство, я тысячу раз готова выпить отвар горькой полыни ради радости в тысячу первый раз переборщить со сладким. Природа людей порочна, потому мы и любим выбирать что-то совсем нелицеприятное и неадекватное. Ведь рождаемся мы на этой планете не для того, чтобы стать лучше, что-то исправить, а для того, чтобы послаще изваляться в грязи.

Не надо совершать добро в жертву себе, тем самым ты позволяешь людям использовать тебя. В таком случае, в смертельной опасности и нам никто не должен помогать. Без добра мы скатимся вниз, деградируем до невозможности функционировать как личность. Надо идти всеодобренным путем, поскольку только он верен и не приносит лишних разочарований. Но где доказательства того, что именно этот путь - самый лучший, что он выгоден всем, а не конкретному лицу? В таком случае лучше слушать собственное сердце, открывать больше нового, искать себя, экспериментировать. Но где гарантия того, что самонадеянность и любопытство не приведут к тяжелым последствиям?

Как жить правильно? Правильность в гармонии и свободе. Главное - не быть пустым, ибо пустая душа – черная дыра, напрасно поглощающая свет мира.

Люди, умершие задолго до моего рождения, чем и как вы жили? Кто-то создавал шедевры и совершал поступки, остающиеся в веках, не жалел сил и здоровья, следуя гласу своей судьбы. Но приносила ли вам такая жизнь удовольствие? Кто-то заботился лишь о себе, во всем себе потакал. Но кто его вспомнит, кто назовет его имя, когда этот человек сам не знает, кто он, когда он приносил только горе и лишения? Имела ли его жизнь смысл? Он отбирал у ребенка кусок хлеба, чтобы еще один лишний день коптить воздух.

А этот мир…. Здесь нет ничего моего. Только вещи, которыми я несколько лет буду обладать. Я буду оставлять здесь частички своей души, физические действия, мысли, что будут наталкивать на новые размышления тех, кто останется после меня. Но после всех приложенных неимоверных и унизительных усилий, почему я должна уходить из мира с пустыми руками? Я хочу маленькие частички души дорогих мне людей, как брелок на память, как крест, сжимая который, веришь, что он тебе поможет, как идол, на которого порой так необходимо помолиться. Чтобы почувствовать подаренное тобой тепло, ведь никто не может преподнести тебе такой же подарок, и понять, что все эти мучения, весь этот холод и алогизм – не зря.

«Безумно посвятить жизнь глупым гуманоидам или, что еще более странно, одному гуманоиду…» Как цинично, бес! Это не куски мяса, это люди, это души. «Ты - это они, а они - это ты…» Красиво говоришь, творец. Но здесь это не ощущается. Земля – кривое зеркало, трансформатор. Ты отдаешь все лучшее, что есть в тебе, а взамен получаешь все худшее, что есть в других. Бог, как ты привык к этому? Правда, я уже тоже не жду никакой награды. Посади меня на весы, Бог. Сколько я вешу в граммах? А в событиях? А в его, его и ее жизнях? И мне интересно было бы увидеть, сколько неразвитых людей на противоположной чаше выравнивают весы. Сколько жизней я вешу? Чего стоит присутствие моей жизни в этом отрезке времени? Нет, я не эгоистка, я хочу увидеть свою значимость. Я хочу узнать…. Зачем призвал меня, мир? Что хочешь, Человек? Сколько времени дашь, планета? И имеет ли все это смысл? Имеет ли смысл, что мы становимся лучше, если мы не станем равными тебе, Бог, если мы никогда не создадим планету, а на ее поверхности жизнь, плещущуюся в бытие? И что я скажу тебе, Бог, стоя к тебе лицом, если не догадаюсь, что мне нужно делать, или догадаюсь, но не сделаю?

Быть Богом – значит быть не нуждающимся и желающим эго, а быть всем сразу в один момент времени. Хочешь быть Богом – кто тебе мешает? Хочешь машину, кругосветное путешествие – не трать деньги на ветер. Хочешь быть равным Богу – не трать себя попусту и не топись в своей частности.

Помню, когда я училась в первом классе, на всю жизнь запомнила вычитанную из рассказика фразу «…теперь вы обладаете ключами, которые открывают перед вами все двери; эти ключи – буквы алфавита». Простые ключи у большинства обычных людей, повезло им. Но многие не пользуются ими должным образом. А мои ключи во мне, и моя ограниченность мешает взять их. Я, подобно всем остальным, живу своей жизнью, оттого и забываю, для чего создан мир. Забываю, что есть другие люди, которые так же, как я, живут не во всем мире, даже не в своем городе, а в своем районе, на своей улице. Другие люди, так же, как я, думают двумя процентами мозга, плывут по течению времени, видят определенные координаты пространства на определенном протяжении, причиняя вред себе подобным, не замечают, как причиняют вред себе. Строятся заводы, происходят убийства, идут войны и политические интриги. А изначальная мелодия жизни играет как фон среди всего этого и многого другого. Ее никому не слышно, но любой может почувствовать ее душой. Но большинству не хочется этого. А если бы в моей жизни не было так много горя, стала бы я задумываться серьезными вопросами?

Для чего мы рождаемся, растем, учимся, зарабатываем деньги, строим отношения, рождаем детей, делающих впоследствии то же самое? Для того чтобы портить друг другу жизнь. Кто знает, может этот мальчик, играющий сейчас в песочнице, станет жестоким убийцей, а эта девочка будет играть людьми с таким же равнодушием, как сейчас куклами. А время летит так быстро…. Не успеешь оглянуться, как руки пятилетней девочки, роющие чернозем для посадки саженца, на этом же месте превратятся в сухие, сморщенные ладони дряхлой старухи, а после вообще сгинут в земле. А дерево останется. Ну, хотя бы дерево останется.

Чем глубже в иллюзию, тем дальше от истины. А солнце такое маленькое, что всем одновременно не найти под ним места. И мы забываем, что все здесь мертво, все, кроме людей, и проводим всю жизнь в общении с вещами, воспринимая людей как снующих мух, способствующих лишь достижению наших целей.

Есть понятия «свое» и «чужое». «Своего» человека хочется обнять полностью, не оставив ни одного сантиметра, что воспринимается как «моя душа полностью открыта перед тобой как твоя передо мной». К «чужому» человеку либо неодушевленному предмету мы прикасаемся лишь частично. Тем самым, от «чужого» человека мы отстраняемся, а что касается неодушевленного предмета, то можно рассуждать двойственно: первое – «мне тем и интересна вещь, что я обладаю ею наполовину и никогда не смогу обладать полностью, потому что вещь сама не может выказать своей принадлежности мне и как механизм всегда может подвести», второе – «это всего лишь вещь, следовательно, я не могу отдать ей все свое внимание, иначе перестану быть свободен душой.» Исходя из этого, нетрудно понять, почему большинство людей предпочитает вещи людям.

И среди всего этого нужно найти ориентир, вокруг которого надо копать. Но оригинал это или всего лишь проекционный макет? А пальцы стынут все сильнее. Хватит ли отпущенного времени, чтобы хоть несколько лет прожить, зная, для чего?

Ну, раз уж получилось так, что я здесь, входи в мое сознание, безумный мир, я не буду закрываться. Ты такой странный, грубый и несправедливый, я хочу тебя понять. Пригодится, когда-нибудь… Приятно, в конце концов, жить в потоке всего: холодная смерть в жаркий день пролетает морозом по коже, но вновь не к тебе, а к тому, кто слишком часто кричал ей: «Торро!»; фортуна поднимает тебя до звезд, а потом резко отпускает и потешается не твоему падению, а тому, как ты на него реагируешь; земная любовь швыряет тебя то в лед, то в пламень, подвергая твою душу алхимическим метаморфозам; люди воротят нос от старенького почтенного профессора и боготворят не имеющую разума шалаву. А на всей планете каждая страна – отдельный мир: мир невежества диких племен, мир просвещения Европы, мир религиозности и мир безверия, мир вопиющей бедности и мир роскоши капитализма, мир вечного праздника лета и мир вечной мерзлоты, мир добра и мир ненависти. Как мы видим из этого, нет необходимости создавать отдельную планету для какой-либо задачи: вершины чистоты и бездны ада, излишний уют и мучительные лишения, все это на одной планете. Земля – супермаркет уроков и ощущений.

Все, что есть в мире, имеет право на существование. Особенно зло. Не будь его, жизнь была бы неполной. Не было бы соблазнов, которым нужно противостоять, учась тем самым отличать важное от косного, испытывая свою совесть и свой характер, освобождаясь от рабства у творений рук человеческих. Не будь зла, жизнь не была бы насыщена испытаниями, которые делают нас мудрее и сильнее. Человечество было бы ослеплено иллюзией своего совершенства. Добро и зло - гласные и согласные слова «жизнь». В конце концов, зло не может быть искоренено для всех абсолютно: смерть – зло, но и пустая, неполноценная, а еще хуже, вечная, жизнь – зло. Отсутствие смерти отнимало бы большой кусок счастья – счастья освободиться от самого себя, счастья стать кем-то другим, кем-то лучшим. Мы откладывали бы свои дела уже не на четыре года, а на тысячу лет, страдали бы от перенаселения планеты, невозможности всем иметь детей, от оскудения ресурсов, от утраты смысла жизни и от постоянной погони за сомнительными развлечениями в попытке утолить глубокую пустоту и тоску от отсутствия нового начала. Отвлекающие от саморазвития и созидания факторы – зло, но и их отсутствие – зло. Отсутствие любви – зло, но когда любовь наполняет собой всю твою жизнь, не оставляя времени на другие стороны жизни – это тоже зло. Отсутствие помощи в нужный момент – зло, но и постоянная опека, мешающая принимать решения и совершать действия – зло. Старость – зло, но и отсутствие покоя, времени переоценить свою жизнь и подготовиться к ее завершению – зло. Черные волосы смотрятся гармонично, когда они прямые и не длиннее плеч, светлые волосы привычней видеть длинными и курчавыми. Тем самым зло и темнота привлекательны лишь в умеренности, добро и свет тем приятнее, чем богаче и пышнее.

Вот и сорок первый дом, и у третьего подъезда виден знакомый силуэт.

- Привет, Маша! Наконец-то тебя увидел! Почему такая грустная?

- Как-то все разом потеряло для меня смысл…

- Что случилось?

- Леш, я не хочу об этом говорить.

- Ты не должна работать там, где ты сейчас трудишься. Приходи к нам, будешь зарабатывать гораздо больше.

- Да зачем мне деньги, если нет желания их тратить! Меня вполне устраивает моя работа.

- Что же тогда произошло?

- Я полгода назад ушла от Сережи…

- Ну, наконец-то, давно пора. Я уже перестал надеяться на то, что ты одумаешься. Что же подвигло тебя на такое решение?

- Просто мы не могли быть больше вместе. Неблагодарная роль. Никакого понимания, никакого уважения. За то, что отдавала ему последнее, что у меня было, за все мое терпение, за все мои старания даже цветочек раз в полгода не мог подарить. Зачем он сорвал с себя маску? Лучше бы я не знала, кому отдала годы. Моя жизнь рядом с ним стала ускользать от меня, превращаясь в кандалы судьбы. Это уже не жизнь, это имитация жизни. Наши с ним отношения – до горечи пересоленный хлеб. И это не быт нанес ржавчину на некогда совершенный металл. Но то, что произошло, эта боль, она лучше, чем свадьба по любви, если учесть то, кем я стала. А будучи никем, я не могла быть любима. Ведь ради любви я готова была отдать все, включая свое будущее. А стоит ли оно того? Стоят ли эти месяцы сомнительного счастья того, чтобы играть не свою роль, чтобы все класть на ристалище? Любят свободных душой независимых личностей, а не жалких хамелеонов, пытающихся подстроиться, дабы соответствовать глупым увлечениям и глупым ценностям глупого человека.

Сережа - абсолютно незрелый человек, пусть он и старше меня на шесть лет. А как же пусты его глаза, боже!!! Пытаешься с ним поговорить, направить, заставить задуматься, он начинает бунтовать: «Не спрашивай меня о том, чего я хочу от жизни! Я тебе запрещаю!» Я знаю, почему он так говорит. Потому что он не мужчина. Сережа – раненый раб самого себя. Он знает, что недостоин того, что хочет, а измениться не в силах. Я пыталась поддержать его, помочь ему, врала, какой он замечательный, надеясь на то, что он решит стать достойным моих слов, но все тщетно. И я не могла больше катиться с ним вниз, убивая себя ради него. Я больше не могла тащить Сережу своими худенькими ручками из того болота, в которое он с таким удовольствием заползал. Что взять от человека, который привык, что мир должен подстраиваться под него? Но только так я могла понять, что не с лицом жить, а с характером. Людей без души и добродетелей, думающих лишь о себе, я всегда считала дефектными, неполноценными людьми. Большинство из нас старается избавиться от патогенных бактерий и паразитов в теле, но мало кто пытается избавиться от паразитарных качеств и патогенных мыслей в душе. Мы сами становимся паразитами. Как только рождается человек, на него сразу же накидываются сонмы бактерий и вирусов, пытаясь использовать новую, только что появившуюся жизнь для удобства своей жизнедеятельности, тем самым разрушая ее. Хорошо, что мы не способны видеть это, иначе сошли бы с ума. Ведь способность видеть больше не значит способность видеть только прекрасное. Так и люди, подобно вирусам, набрасываются на себе подобных, пытаясь вытянуть себе больше денег, дорогих вещей, деликатесов и самоутвердиться за счет чужой жизни.

Мы не помним, с каким трудом и ужасом рождаемся, цветок не помнит, с каким трудом он вытянул свой стебель из-под земли. Через это прошли все живущие. Так почему же мы постоянно помним о той боли, что причинили нам другие люди, друзья, жены, мужья? Все это пережили или еще переживут. Так и должно быть, ведь это жизнь. Нельзя жить, не родившись, нельзя быть по-настоящему счастливым, не повзрослев. Да и столько трудностей пришлось пережить в других сферах жизни, столько всего нужно было изменить…

- А я же тебя предупреждал. Твоя жизнь – своего рода концентрат, который нужно выпить, чтобы вылечиться. Ты можешь вызвать все события сразу, но это может тебя отравить. А если этот концентрат развести годами и принимать понемногу, то ты выздоровеешь без ущерба. Но ты была нетерпима и хотела все сразу, это неразумно. В результате ты чуть не потеряла себя. Хорошо, что ты смогла все перенести, извлечь полезное и не деградировать. Впредь будь осторожнее.

- Но как можно понять разумность доводов, не пережив последствий своего решения? Всегда кажется, что только ты сможешь все изменить. Кладешь себя на алтарь, делаешь массу хороших поступков, совсем не замечая, как они сию же секунду начинают медленно перетекать во зло. Стараешься избавить человека от жестких реалий, в итоге он оказывается не готов к отсроченной встрече с ними, а это - зло. Хочешь уставшему от ошибок человеку обеспечить комфорт и заботу, чтобы он отдохнул и перестал клясть себя, а через некоторое время этот человек становится нервным эгоистом, и это - зло. Помогаешь деньгами своим взрослым детям при оплате кредита, в итоге они в следующий раз возьмут еще больший кредит, не рассчитав свои возможности, а помочь уже будет некому, они много потеряют, и это - зло. И я была для Сережи идеальной девушкой, он всех будущих будет сравнивать со мной и подстраивать под мое прошлое поведение. Но отпечатки моих рук уникальны. Никто не станет мною, он будет злиться, что все не так, как ему удобно, и рушить то, что не он построил, и это - зло. Я – его петля на шее, из-за которой он будет проклинать себя и то, что сделал. Да и, в конце концов, не все то, что социально хорошо, хорошо для каждого конкретного человека.

- Ты хочешь сказать, что нельзя делать людям добро, потому что оно неизбежно становится злом?

- Нет. Добро делать необходимо, в этом практика жизни. Помогать нужно тогда, когда человек сам не может справиться со своими проблемами. А если всегда и все делать за него, он ничему не научится и никем не станет, кроме жалкого, беспомощного существа. Обилием добрых поступков можно испортить человека, он станет воспринимать все как должное, перестанет ценить людей и получать удовольствие от жизни. Все бы были добрыми, если б обладали всем желаемым и самым главным для себя. А вот не отказаться от своих моральных устоев и принципов не имея ничего, в особенности самого желаемого, – это подвиг. Я сейчас слишком слаба, но это не дает мне права, как большинству, обращаться к Богу фразой: «Дай!» В конце концов, Бог – не то, что человечество о нем привыкло думать.

- А что тебе приносит удовольствие в жизни?

- Конечно же, люди. Возможность общаться с ними, возможность посмотреть на мир их глазами. Порой это вытекает в целое приключение сознания. Я очень ценю людей. Настоящее счастье мне приносит возможность жить с любимым человеком, делить с ним свою жизнь, дарить ему свой внутренний мир и стараться подарить окружающий. При симбиозе внутреннего мира с миром другого человека оба становятся больше, раскрываются новыми гранями. Они становятся бесконечны, как бесконечна мысль. И с этой высоты грустно смотреть на тех, кто забился в скорлупу одиночества. Да и сам вкус жизни неповторим именно неразделимым смешением настоящего, прошлого и будущего. Если бы было только прошлое, мы бы умерли от скуки, если только настоящее – оно было бы чужим и не давало ни надежды, ни опоры; если только будущее – оно пугало бы своей запутанностью и невозможностью как-либо идентифицировать себя как личность.

Так же я рада новым раскрывающимся возможностям, которые позволяют мне узнать цену самой себе.

- А если возможности не оправдывают ожиданий?

- И что? Это ведь всего лишь игра. Деньги, престиж, социальный статус – игра. Но когда я прикасаюсь к душе другого человека или он впускает меня в свою жизнь – игры заканчиваются, иначе я рискую навредить.

- А мог бы я быть твоим любимым человеком?

Я замолчала. Да как ты посмел задать мне этот вопрос? Ты ведь прекрасно понимаешь, что не способен подарить мне счастье, однако хочешь меня предать, чтобы самому быть счастливым. Но я не стану мучиться в золотой клетке и от постоянных твоих запретов на право свободно жить и быть собой.

- Я думаю, не стоит отвечать на этот вопрос. Кстати, меня всегда интересовало, почему люди такие странные существа? Некоторые из них отказываются от всех благ, которых добились тяжким трудом, для того, чтобы узнать самих себя. Или же, когда человек совершил ошибку и пока еще есть время все вернуть, он упрямо страдает угрюмостью, ничего не делая.

- Когда человек перестанет страдать? Он никогда не перестанет страдать из-за того, что он человек. Именно страдание делает его собой. Почему человек отказывается от достигнутых благ? Когда все идет хорошо, ему становится скучно, хочется покорять новые вершины, становиться больше самого себя. Многие страдают гордостью и леностью, оправдываясь мыслью, что все, что ни делается, к лучшему. Но никто же не живет за нас. Мы своими руками создаем проблему и деликатно пытаемся ее потом отодвинуть. И вообще, пока человек дышит, он всем недоволен, забывая худшие времена. Но что бы у кого ни случилось в жизни, утреннее солнце равнодушно и безлично будит всех снова. Просто кому-то кажется, что оно выжигает сердце своей чистотой, для астронома оно зависло в небе гигантом термоядерных реакций, для малыша оно загорелось желтой лампочкой, для именинника – радостным ожиданием подарков. А как солнце разбудит тебя – выбирать тебе. И даже когда не останется ни одного человека на Земле, солнце все равно разобьет ночь и все так же равнодушно зависнет в небе, освещая останки нашей цивилизации, которые спустя время превратятся в прах руин.

- Я вот что поняла в жизни: по-настоящему счастливы те, кто из себя ничего не представляет. Есть средства на то, чтобы поесть и выпить, и больше ничего не надо. И, что самое главное, у этих людей нет способности вынырнуть из всего этого хотя бы на миг и посмотреть на себя и свое место в мире. Они живут спокойно и ничто их не тревожит. А что может причинить боль в колыбели? Но и счастье этот образ жизни не приносит. А если ты обладаешь умом или талантом, не знать тебе покоя. Эти качества будут толкать тебя вперед под ледяной душ, и нет возможности погасить их или забыть, они будут проявлять себя снова и снова. И вновь придется делать твердые шаги по тоненькому канату, ведь эти моменты предначертаны тебе как одному из лучших. Все вокруг будут смотреть на тебя и думать: «Молодец», - но сами, дрожа малодушием, не смогут подняться над собой. А твое сердце время от времени будет сжиматься над пропастью, со дна которой ты некогда стартовал, и невозможно будет остановиться, невыносимо идти дальше, непозволительно сорваться вниз. А все начиналось с простого желания стать счастливым и кем-то большим, полнее осознать природу человека, стать собой, а не одним из тысячи. Те, что смотрят на тебя, хотят себе видимость этого «большего», но ты выше их, и потому идешь за сущностью «большего», потому что именно сущность ценна и нерушима. И только с середины пути начинает мерцать свет истины. Со сколькими призраками прошлого еще предстоит столкнуться, дабы затем расстаться навсегда? Сколько еще раз нужно будет испытать и пересоздать свой характер? Никто не поможет, не поддержит, а назад уже не повернуть, ведь ты уже прошел пусть небольшой, но отрезок этого пути, и он чуть-чуть, но уже необратимо изменил тебя. И чем же окажется то счастье, для коего затеян этот нелегкий путь? По крайней мере, одно достоверно – оно вырастет внутри тебя и, следовательно, будет иметь проявление снаружи. И тем радостней, чем ближе бездна, в которую рок так дурманит прыгнуть, оплетя ноги невидимыми путами. А после происшествия разум не понимает, за что, но сердце… сердце знает, зачем. И тогда начинаешь понимать, что действительно главное. И что светиться хоть и красивое, но неблагодарное и трудное занятие. Консументом быть гораздо проще, нежели продуцентом.

- Есть судьба. Что бы ты ни решила и ни сделала, все равно придешь к тому, что предначертано. Каждый вариант твоего шага просчитан и ведет к тому, от чего не уйти. И вырваться из этого лабиринта или отстраниться в сторону нельзя. Как ни старайся, все равно плывешь по течению.

- Нет, здесь ты не прав. Ты подобен древним жрецам, которые в своих фиаско обвиняли духов. Предначертаны лишь основные моменты, которые служат нам уроками, через которые нужно пройти. Это своего рода опорные точки, маяки нашей жизни. Все остальное – в наших руках, иначе, зачем бы нам были даны разум, возможность выбора и свободная воля? Мы – не запрограммированные марионетки для чьей-то игры, а разумные существа, способные к развитию. А если допустить такой вариант, что хорошему во всех отношениях человеку выпала ужасная судьба, его преследуют неприятности, его все подставляют, грабят каждую неделю, затем он становится инвалидом, а позже его и вовсе парализует. Справедливо ли то, что он ничего не может исправить? И если ты считаешь, что мы не живем своим выбором, а делаем лишь то, что уже давно предначертано и выучено нами, значит вся наша жизнь – ностальгия на фоне меланхолии, и ничего более.

- Ты еще скажи, что Бог есть. Если так, то каковы его функции.

- Ты существуешь и знаешь об этом. Каковы твои функции в глобальном плане для мира? Порок нашей цивилизации в том, что мы думаем обо всем, даже о Боге, как о созданном для удовлетворения наших прихотей. Архетип из теории о Земле как о центре Вселенной. То, что когда-то казалось необычайно сложным, теперь настолько элементарно, что становится очевидной какая-то недоговоренность. Не может быть все так сложно для какой-то маленькой планетки.

- Для мира…. Воспитать ребенка как часть будущего поколения, что заменит меня.

- А Бог не может делать то же самое?

- И в чем же состоит его воспитание? Я словом не могу создать Вселенную.

- А разве ты не становился с годами мудрее, разве ты не используешь опыт из жизненных ситуаций? Сейчас ты не можешь создать даже собственный душевный покой, что уж говорить о сотворении космоса. Младенец же не рождается цитирующим теорему Пифагора.

Познать Бога…. Узнать, кто мы и существуем ли мы или нам это кажется. Игра творца, его дело или наши ясли? Кто не побоится открыть этот ящик Пандоры? Его содержимое может оглушить громовыми раскатами или открыть смысл во всем. Кто не побоится взглянуть в чашу, в которой курится вечность? Кто знает, что высветит в склепе магического прошлого луч сегодняшнего солнца. Не боитесь ли вы оживить мифы или разбудить древних богов? А может, все-таки не стоит, может, нам еще рано? Завораживает спящая торжественность Египта. Фараоны и сфинкс спокойно сидят в вековом недвижии и смотрят глазами без зрачков в лету, зная, когда настанет последний день человечества, а также и то, что после этой даты они будут дальше сидеть и смотреть в историю и века, ожидая появления новой цивилизации на руинах нашей. И когда начинаешь задумываться такими вопросами, вся боль и все самое желанное теряет свою значимость, превращается в пыль, что сворачивает в воронку и уносит в небытие черная дыра вечности. Конечно, истину не познать, но сами попытки сделать это предотвращают множество ошибок. И начинаешь поступать правильно. Не потому, что кто-то сказал, что нужно все сделать именно так, не объяснив причины. Просто чувствуешь гармонию. Когда-то я боялась потерять много обожаемых мною вещей. Боялась, что их украдут, что случится пожар. А сейчас я вижу, как это глупо, вижу, что все имеющее хоть малую настоящую ценность, находится внутри меня, и никто это не отнимет. Такое чувство, что я выбросила из дома ненужный хлам, освободив много места. Кто знает, может быть, я здесь только потому, что кто-то думает меня сейчас…. А я думаю о прыжках с парашютом, а мои нервные клетки думают, как подготовиться к необычным условиям, потому что клетки мозга – прорицатели получили информацию о том, что Вселенная-Мария в такое-то время будет проходить через необычные условия.

- Маленькая ты еще, Машенька…

- Бабушка думает, что в буквальном смысле люди пришли в мир голыми, а благодаря Богу оделись и получили хлеб насущный. Да, мы пришли в мир в первозданном виде, и одеваемся мы жизненным опытом, а не только лишь одеждой, и поглощать мы стали не только хлеб зерновой, но и хлеб насущный – пищу для ума. Хорошо, в чем смысл жизни?

- Ни у кого нет точного ответа. И, наверно, никогда не будет.

- Для тебя не будет, ведь ты никогда всерьез не задумывался над этим. А смысл жизни в самой жизни. В том, чему ты научишься, чему научишь других, что сделаешь, кем в результате всего этого станешь. А вот мотив к жизни у каждого свой.

- Тем не менее, я останусь при своем мнении.

- Твое право. Да, совсем забыла сказать, я завтра буду прыгать с парашютом!

- Ты с ума сошла? А если парашют не раскроется? А ты подумала о том, как за тебя будут переживать близкие?

- Наряду с основным парашютом есть запасной. Я уже неделю назад прошла подготовку. Тем более, я давно хотела это сделать, теперь наконец-то появилось время. А, исходя из твоей теории судьбы, если я не прыгну с парашютом, то непременно завтра меня собьет машина, мне на голову упадет кирпич или что-то сильно напугает меня до состояния инфаркта.

Леше нечего было возразить. Мы шли по парку, вспоминали былые времена. В принципе, Леша ничуть не изменился, как и его жизнь, за исключением смены места работы.

Уже стемнело. Я попрощалась с Лешей, так и не передумав насчет планов на завтра. Сегодня такой чудесный вечер, обнимающий теплым тяжелым воздухом, пропитавшимся луговыми травами. А у меня дикая боль в левом боку…. Я не хочу быть зависимой от жизненных неудобств и обстоятельств. Как я устала от того, что многие хорошие моменты моей жизни омрачались или вообще упускались из-за несвоевременных событий, поэтому в порыве ярости я пытаюсь забыть эту боль. «Я здорова, полноценна, у меня все замечательно!!!!!» - кричу я внутри себя. Боль сопротивляется мне, но я упорствую. И вот, я наедине с этим прекрасным вечером, а все, что пыталось помешать этому, заковано моей силой воли в изоляционную клетку. Любая женщина знает, что то, от чего нельзя избавиться, можно замаскировать, превратить в изюминку или попросту забыть, что я сейчас и сделала.

Подойдя к своему подъезду, я увидела девушку в сарафане, сидящую на капоте смутно знакомой машины. Она оценивающе рассматривала перстень на своей руке, несколько цинично и с безразличием. На ее месте я бы радовалась. Мимо прошла счастливая пара, и девушка с кольцом с усилием отвела от них печальный взгляд, посмотрела на свои бриллианты, а затем вдаль, словно пытаясь увидеть там другую себя. И я поняла этот взгляд. Взгляд разочарования, осознания того, что никогда не будет то, что хотелось и так, как хотелось. Когда тебя навсегда отбил жизненный шторм от берегов твоих надежд, и ты делаешь то, что хотела не для того, для кого хотела. Глядя в пустоту грядущего, девушка сжала свободной рукой безымянный палец, пытаясь закрыть от себя какое-то значение кольца, изменилась в лице и гордо ухмыльнулась, решив для себя: «И так тоже неплохо».

- Мила, слезь с машины, я же дал тебе ключи!

Я обогнула дом справа, села на обочину, устремив взгляд на пустынную дорогу. Хочу подумать обо всем и сразу. Летние сумерки, задумавшись тишиной, перебирают события, как четки. А я сижу в сумерках, наедине со своей жизнью, вглядываюсь в себя и вдаль, перебираю мысли, как четки. Сижу, как подсудимый перед вынесением вердикта, как монах перед храмом, как маг перед руной. Мир слушает меня, ждет мои эмоции, а я слушаю мир.

Чем более смеркается, тем сильнее я начинаю ощущать в себе единство со всем миром. И вот я лежу в пустыне на протяжении вечности, потому что времени для меня не существует. Лежу на вершине песчаного бархана, как бесчувственная, лишенная пластики фигура девушки из обожженной глины, лицо которой отражает только лишь принадлежность к женскому полу, никакой индивидуальности. Песчаные бури то и дело засыпают меня песком и обнажают. Существую я или нет? Не знаю. Но это я была среди песков этой планеты, когда здесь только зародилась жизнь, жаль, не смогла подсмотреть, как это произошло. Тогда в каждом атоме, парящем в воздухе, чувствовалось торжественное ожидание прихода важного, задуманного мирозданием – появления жизни на этой планете. Это я участвовала в строительстве пирамид. Это я смотрела на мир глазами Нефертити, а века спустя ваяла ее изображение. Так это же я тот самый первый папирус, которому тысячи лет, но папирус не умеет читать себя и находится глубоко под барханами в любой точке пустыни, все надежней захороняемый древним песком, потому что никто его не ищет. Зачем искать папирус? Ведь историю уже кто-то написал!

Это я, века назад замурованная под плато перемещениями литосферных плит, завидую тем, кого с колыбели баюкал на руках технический прогресс. Наше племя желало знаний, но у нас не было самолетов и интернета, потому на долгом протяжении времен мы бережно передавали из поколения в поколение крупицы мудрости и знаний о мире, добытые долгим умозрительным трудом и дальними дорогами. А ваши дети, современные люди, едва научившись читать, ищут всякий мусор и непотребство в сети. Мне только хочется верить, что спустя века вы не доверите роботам на холодных, бездушных металлических клешнях баюкать ваших младенцев под электронное пение колыбельной. Вы так гонитесь за интеллектуальным превосходством, что забываете, что разум без души заводит в тупик, а это чревато очень многими проблемами. В конце концов, кто-нибудь из вас захочет для удовлетворения потребностей своего интеллекта поставить эксперимент, который сотрет нашу планету из солнечной системы. Наше племя не обладало тем многим, что есть у вас, но мы всегда были людьми.

Это я лежу на дне Марианской впадины, в самой Бездне Челленджера, ниже всех затонувших когда-либо кораблей, держащая на себе тяжесть 1100 атмосфер. Я давно утонула в океане, и теперь я – дыхание цунами. В черной толще воды нет ни света, ни водорослей, лишь удильщики блуждают во мраке, сиротливыми огоньками усиливая тоскливый гулкий скрежет затонувших кораблей всех времен. Надо мной проплывают суда и яхты, я не вижу их, но всегда чувствую, и ненавижу за то, что они не смогли спасти меня. Очередное празднование на яхте, пассажиры которой пьют шампанское, глядя на золотистую рябь океанской поверхности, смеясь, сбрасывают друг друга в воду. И я позволяю им проплыть надо мной, не тяну их в бездну. И впервые вспоминаю, что существует небо, солнце, и вот, я – девушка нового поколения, совсем другая, словно бы переоделась в наряд, которого никогда еще не видела, пью шампанское и смотрю на золотистую рябь заката. Красивая жизнь…. Но стоит посмотреть глубже поверхности воды, в бездну, где я припечатана к самому дну мирового океана, почувствовать течения, вспомнить волны, этот пульс океана, в метре от меня, когда вся толща воды поднималась передо мной, и с каждым сантиметром приближения я видела всю мощь и упругость, которая сворачивалась и обрушивалась на меня, по телу пробегает озноб. Но мне нечего бояться: я, лежащая в Бездне Челленджера, позволила проплыть яхте со мной на борту.

Вот-вот уже приоткрылась таинственная завеса, и я хватаю смысл жизни за хвост, но он вновь ускользает, не давая к себе прикоснуться более чем на секунду, переливается голограммой вдалеке от меня, не позволяя определить основную цветность. Он молчит, как эталон совершенства и мудрости, и усмехается, как продажный джокер. Целая вселенная, все тайны мироздания в микро - и макроразмерах проходят мимо нас, а дотянуться – руки коротки.

А как все было? Сначала пустота? Как так, просто пустота и больше ничего? Так не бывает. Пустота. Но вот, что-то сгущается, пытаясь нарисоваться нигде, заряжается вспышкой энергии из ниоткуда, логично расходится, набирает тяжесть, расширяется внутри себя по всем направлениям, обретая полноту и качество. Перемещения, вспышки химических реакций, появление жизни, ее развитие, человек, племена, нации, государства, страны. Взгляд в первую попавшуюся квартиру находит алкоголика, спящего на полу в грязи, хрюкающего и сморкающегося под себя. Для этого ли две микроскопические клетки – два начала, мужское и женское, - слились, не зная, что преобразуются в гигантского по сравнению с ними человека. Как женская клетка поглощает мужскую, так жизнь поглощает душу и начинает ее преобразовывать во что-то большее. М-да, по-моему, этот алкоголик нечто маленькое, меньше того человека, который зародился недавно в животе его жены. Но этот малыш не родится из-за отсутствия небольших бумаг в кошельке, которые лишь немного плотнее той, что мы пользуемся в туалете. Да и как они будут жить без очередной порции этанола?

Нет, подумаю о чем-нибудь другом. Вселенная. Кто сказал, что Вселенная бесконечна? Ничто созданное и уж тем более имеющее хоть бесконечно малую физическую массу, не может быть бесконечным. Даже у такого громадного творения, как наша Вселенная, есть край. А что за ним? Вакуум. А за ним? А кто же знает…. А может, Вселенная выглядит как кольцо. Оно помещается на кончике пальца, но если находиться внутри него, оно будет казаться бесконечным, потому что нет у него ни начала, ни конца. С таким же успехом можно думать, что бесконечна наша планета, если идти хоть миллиард лет по ее поверхности, не меняя направление вверх. Вверх - значит в высоту, а это уже другая система измерения, не на плоскости влево-вправо, вперед-назад, как мы привыкли. Так же и сейчас, доверяя лишь эмпирическим наблюдениям и не меняя направление мысли, мы склонны ходить по кругу, как в науке, так и в повседневной жизни.

Хочется у этого мира распахнуть миллион дверей, чтобы увидеть все полностью, но у открытых пространств каждой из миллиона открытых дверей – свои двери.

А массивные небесные тела, звезды и планеты, слишком механичны, чтобы быть чем-то конечным и абсолютным. Пытаясь познать их природу, мы все больше видим тяжелые декорации и вспомогательные глыбы, приклеенные магнитным полем в определенных местах, дабы влиять на всю конструкцию в целом. Причем физические законы слишком логогенны, чтобы возникнуть самим по себе. И при ближайшем рассмотрении все выглядит как алгоритм мышления высшего разума, удерживающего перед своим внутренним взором идею, мечту во всей полноте. А мы, люди, перед сном считаем овец, перепрыгивающих через забор. Но, несмотря на объемность, у большинства людей эта картинка мертва: освещение везде одинаковое, нет теней, ни одна шерстинка не шелохнется на теле овцы во время прыжка, ни звука не раздастся ни от ветра, ни от глухого стука о землю копыт. Машинально точное приземление всех овец в одну точку, ни одного спотыкания. До чего же скуден образ человеческих фантазий и мыслей. И как же люди пытаются победить смерть, оставаясь столь невнимательными? Все люди либо дальнозорки, либо близоруки. Дальнозоркие не видят рядом важных деталей, близорукие не могут качественно увидеть общую картину. А очки нам не нужны, мы же гордые. С другой стороны, интересная игра – пытаться понять истину, когда все искажено и размыто, да и столько в мире религий.

И почему мы ищем жизнь на других планетах, руководствуясь только наличием кислорода и воды? Да, кислород наиболее подходит для вида организации нашего белкового тела, хорошо удерживается нашей планетой Земля и наиболее сопоставим с излучением Солнца на данной удаленности от него нашей планеты. Но при изменении расстояния от Солнца кислород бы не был уже столь активен, как на Земле, уступив по своим характеристикам другому элементу в иных планетарных и физических условиях? И почему мы так уверены, что мыслящее существо обязательно должно находиться в белковом теле и находясь в другой системе планет со звездой иного вида, чем желтое Солнце, осуществлять метаболизм именно с участием кислорода? Ведь в начале всего всегда стоял водород. Мы пытаемся всю Вселенную подвести под наш тип, но как мы видим из организации и разнообразия нашей планеты и ее организмов, Создатель слишком умен, чтобы все это великое множество миров и измерений сделать однотипными. В конце концов, почему бы у него не появилось желание поэкспериментировать с формами и составами для создания более высокоразвитых организмов? Как сказал Воланд в «Мастере и Маргарите», «человек «вдруг» смертен…», что совсем не делает нас венцом мироздания.

Интересно, как бы я себя чувствовала, внезапно оказавшись в мире, где нет ничего человеческого? Там все иное, металлические скрежещущие звуки сжимают сердце холодным стальным литьем. Наверное, там день жарит годами, и годами идет мертвенно холодная ночь. Измученная временем жизнь и убитая тишиной смерть. Бр-р-р….

В своих противоречивых поступках я даже не могу увидеть своего собственного лица, а пытаюсь из маленьких осколков собрать мозаику картины мира. Цепью событий тянется летоисчисление Земли, сквозь века движется мой разум, развиваясь. И, быть может, я каждый век думаю, что это лучшая жизнь, и каждый век меня тошнит от окружающей пустоты. И что-то неосознанное болит в душе из века в век, что-то, что было в начале всего. И очень хочется домой, но я не знаю, где мой дом. Все мелькает и рябит перед глазами, быстро-быстро, пауза, и все сначала, в другом месте, в другое время, с другими умственными способностями. По асфальту ветер гонит старые мятые листы чьей-то школьной тетради, словно бы я умерла и меня укоряли таким образом о времени, потраченном зря…. Я теряюсь, тону в народностях человеческой семьи. И где-то глубоко в подсознании начинают играть недавно прослушанные мною колыбельные народов мира, показывая неопороченные народы Африки, баюкающие своих детей, свободных душой индийцев, мудрых тибетских лам, маленьких греков, впечатлившихся впервые услышанному мифу о Дедале и Икаре, новорожденных эскимосов, которые никогда так и не узнают о существовании тропиков…. У них у всех есть время и будущее. А я каждый день живу не как человек, а как существо, и все, что есть и все, что может случиться в жизни, проходит мимо меня. Я вязну во времени как в трясине. Время все туже сжимается за моей спиной, потому что я не создаю свое будущее. Что написано на листах моей жизни? Пустой набор событий, фраз, ничего не стоящих воспоминаний ни о ком и ни о чем, потуги к осмыслению своих ошибок на фоне жалкой беспомощности… это бред шизофреника! Из всей своей жизни я по-настоящему прожила только 4 часа…. Только эти 4 часа я была по-настоящему счастлива, обладая страстью к тому, что делаю, и силой воли. Все остальное время я находилась вне событий, как планктон. Это все равно, что сидеть в ресторане с нелюбимым или с тем, кого любишь, но кто никогда не станет твоим, и понимать, что все эти огни, весь этот праздник, эта музыка – не тебе. Неприятно, мягко говоря. Как странно: родиться и жить в Москве и не знать и не прочувствовать, что значит это понятие – Москва. Я смотрю на себя из глубины веков и …. какой позор! Скажите мне, хоть кто-нибудь, что это не я!

Спутнику не вырваться из своей орбиты, пока его присутствие необходимо, но кто сказал, что он должен распасться на астероиды? Его может приютить своим притяжением другая планета. И все, что было, повторится заново, но уже в других координатах. А смысл в этом какой? Спутник может стать кометой, наращивая, теряя и снова наращивая массу. Да, это уже иначе, колоссально больше свободы, но опять получается круг. И сколько таких ловушек бытия? Порой нам кажется, что все позади, что мы миновали это «детство», но мы постоянно находимся в яслях, только на разных уровнях.

Шипы жизни кололи сердце, оно обливалось кровью. Как же больно и несправедливо, куда катился мир, где был Бог? Но через годы, когда живешь с выточенным из камня характером, полной, единой, понимаешь, что без этого всего не достигла бы высот, не поднялась бы до своего истинного уровня. По крайней мере, хорошо то, что я не родилась в обеспеченной семье. Иначе я не увидела бы мир настоящим, во всей его полноте, не познала бы истинных ценностей либо просто не смогла бы их оценить. В конце концов, на что я жалуюсь? Меня не изолировали в золотую клетку, в броню аскетизма, в рамки предрассудков. Я просила жизнь как приключение разума, мне и дали жизнь в чистом, наиболее полном, общем и натуральном виде. Не суррогат, не искусственную модель с винтиками и пакетом отвлекающих опций. Распахни двери и сама выбери то, что важно именно для тебя, постоянно делись своим внутренним миром, украшай мир прекрасной, чистой, мудрой душой и красивым телом. Ведь как ты создашь свой мир, не умея улучшить планету, созданную Богом и опороченную неразвитыми существами, истекающими желчью и эгоизмом.

Что есть жизнь? Загадочный мудрец без пола в рясе и маске, который управляет вселенной. Он подобен учителю, которого мы покидаем с окончанием школы, чтобы вступить на более серьезный этап.

Детство – маг-волшебник в остроконечной шляпе, в лиловом балахоне с золотыми звездами, он может все, потому что у него есть конфеты. Молодость – пляшущий клоун, азартно рискующий и сам ведущий других по лезвию ножа. Зрелость – потерявшийся пловец, ищущий себе опору в том, что земля уже за горизонтом. Старость – бесстрастный сфинкс, смотрящий «на и сквозь» в настоящем, прошлом и будущем. И у каждого этапа жизни своя стихия: когда мы еще не родились – вода, с первого вдоха – воздух, молодость и зрелост