Исследования М. Дойча: конфликт как форма ответа на конкурентную ситуацию

Непосредственное исследование конфликтов как реакции на те или иные осо­бенности внешней ситуации связано с экспериментальными работами М. Дойча в изучении интерперсональных конфликтов и М. Шерифа в области межгрупповых конфликтов. Именно им психология в первую очередь обязана введением конфлик­та в ранг экспериментально изучаемой психологической проблематики. Известно, что для приверженцев бихевиористской парадигмы применение эксперименталь­ных методов в изучении психологических феноменов было делом принципа и спосо­бом утверждения поведенческой ориентации как доказательства научного статуса объективной психологии.

Самым значительным именем среди тех, кто сделал ситуационную природу конфликта предметом основного внимания и экспериментального анализа, является М. Дойч, ученик и младший коллега К Левина, чьи исследования в области соци­альной психологии групп оказали на него огромное влияние. Левин считал важней­шей характеристикой группы систему взаимозависимостей и взаимодействий меж­ду ее членами. Именно эти характеристики социальных отношений стали основ­ным предметом многолетних исследований Дойча.

Диссертационное исследование Дойча (1949) было посвящено влиянию коопе­рации и конкуренции на групповые процессы. Его первые эксперименты, начавшие­ся в 1948 году, строились в виде следующей процедуры. Будучи преподавателем психологии, Дойч разделил студентов на 10 групп по 5 человек, с которыми он про­водил еженедельно по три часа в течение б недель. Все группы выполняли одни и те же задания, состоявшие в быстром решении не слишком сложных интеллектуаль­ных задач, составлении письменного ответа на вопрос о некоей личной проблеме, групповой дискуссии на заданную тему и т. д.

После первой недели встреч группы в случайном порядке разделялись на группы с конкурентной и кооперативной системой оценивания. Конкурентные группы опо­вещались о том, что их дискуссии будут оцениваться в соответствии с индивидуаль­ным вкладом каждого студента в групповую дискуссию, который будет сравнивать­ся с вкладами остальных членов группы, в соответствии с чем лучший «вкладчик» получит высший балл, следующий — ниже и т. д. Членов кооперативных групп, напротив, ставили в известность о том, что все они получат один и тот же балл, который будет определяться на основе сравнения результатом их коллективной работы с четырьмя такими же группами. Таким образом, лучшая группа получит высший балл, следующая — ниже и т д. Все студенты были согласны с предложенными про­цедурами, и, поскольку оценкам в их институте придавалось большое значение, они были мотивированы на получение высоких баллов в обеих ситуациях.

За группами постоянно наблюдали трое ассистентов, регистрировавшие такие аспекты группового общения, как дружелюбность, открытость и качество дискус­сии. Также обращалось внимание на коммуникацию между членами группы и их взаимное приятие и понимание во время дискуссий. В дополнение к этому после каждой дискуссии студенты заполняли анкеты, в которых оценивали различные аспекты обсуждения, свои реакции во время него и свои установки относительно других членов группы (Deutsch, 1985).

Мы привели столь пространное описание методической процедуры первых работ Дойча, поскольку его последующие лабораторные исследования строились по той же модели создания внешней ситуации конкуренции или кооперации, которая пред­полагает разные типы взаимозависимости между участниками эксперимента, варь­ирование внешних условий (включая стратегии поведения «подставного» партнера) и регистрацию реакций испытуемых на эту ситуацию (особенности коммуникации, выбираемые стратегии поведения, установки по отношению к партнерам и другие параметры, в том числе групповые, если участниками экспериментов были группы)

Начиная с 1948 года, Дойчем были выполнены сотни исследований. Изучались кооперативные и конкурентные отношения как внутри групп, так и между ними; исследования проводились в учебных классах, рабочих ситуациях и лабораторных условиях; изучались группы с гомогенным составом и состоящие из людей разных способностей, различной расовой и этнической принадлежности и т. д

Результатом этих многочисленных исследований стала теория кооперации и конкуренции. Дойч считает, что его теория строится вокруг двух основных положе­ний: одно из них связано с типом взаимозависимости между целями людей, вовле­ченных в данную ситуацию, другое — с типом действий этих людей. Он различает два основных типа взаимозависимости целей: способствующая взаимозависимость, где цели соотносятся так, что вероятность или степень достижения цели одним че­ловеком позитивно связаны с вероятностью или степенью ее достижения другими; и противоположная взаимозависимость, где цели соотносятся так, что вероятность или степень достижения цели одним негативно коррелируют с вероятностью или степе­нью достижения цели другими. Также выделяются два типа действий индивида: эф­фективные действия, которые улучшают шансы действующего лица на достижение цели, и ухудшающие действия, имеющие противоположные результаты. Далее Дойч ком­бинирует типы взаимозависимости и типы действий, чтобы установить, как они будут влиять на основные социально-психологические процессы (Deutsch, 1985, р. 66).

Ключевым моментом теории М. Дойча является его «закон социальных отноше­ний», в соответствии с которым кооперация вызывает и вызывается воспринимае­мым подобием в представлениях и аттитюдах, готовностью оказывать помощь, от­крытостью в коммуникации, доверительными и дружественными аттитюдами, чув­ствительностью к общим интересам и неподчеркиванием противоположных инте­ресов, ориентацией на взаимную власть скорее, чем на различия во власти, и т. д.

ЗАКОН СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ М.ДОЙЧА

Характерные процессы и эффекты, выз­ванные данным типом социального отно­шения, имеют тенденцию вызывать этот тип социального отношения

Аналогичным образом конкуренция вызывает и вызвается использованием тактики принужде­ния, угрозы или хитрости; попытками увеличить различия в силе между собой и другим; ограни­ченной коммуникацией; минимизацией осозна­ния сходства в ценностях и увеличением чув­ствительности к противоположным интересам; подозрительными и враждебнымр установками; значимостью, ригидностью и масштабностью конфликтной проблемы и т. д. (Deutsch, 1985, р. 70).

Таким образом, в теории Дойча конфликтная феноменология описывается как следствие объективного столкновения интересов. Признание концепции Дойча было обеспечено ее созвучностью идеям своего времени, равно как и богатейшими эмпирическими данными, полученными автором. Эти данные, прежде всего, относятся к стратегиям взаимодействия в конфликте и факторам, которые их определяют. Часть экспериментов Дойча в какой-то мере постигла судьба многих других лабораторных исследований социального поведения, подвергнутых жесткой критике за нерелевантность условий эксперимента реальным жизненным ситуациям. Дой^ч верил, что результаты лабораторных экспериментов открывают путь к пониманию реальных конфликтов между живыми людьми. Может быть, в наибольшей мере сомнения относительно возможности воссоздания в лаборатории реальных условий взаимодействия людей относятся именно к конфликтным и другим «острым» ситуациям, поскольку само их существование определяется значимостью происходящего для участников этого взаимодействия.

Однако, несмотря на спорность некоторых своих положений, Дойч, безусловно является наиболее признанным авторитетом среди западных психологов — исследователей конфликтов.

М. Шериф: ситуационный подход

в изучении межгрупповых конфликтов

Другое известное имя в области ситуационного подхода к изучению конфликтов — это М. Шериф с его знаменитыми экспериментами, в которых конфликт создавался в реальных условиях человеческого взаимодействия. Вполне закономерно, что именно межгрупповые конфликты стали объектом его внимания, как и интереса многих других исследователей: различные виды социальных, расовых, этнических и других конфликтов требовали поиска практических путей своего разрешения. Со­ответственно и в психологии начинает доминировать желание не столько теоретически объяснять существующие конфликты, сколько практически в различных те­рапевтических формах помогать людям справляться с ними.

Общая схема экспериментов Шерифа (с вариациями в разных сериях) сводилась к следующему. В летнем лагере группа незнакомых между собой мальчиков подрост­кового возраста (в разных экспериментах от 11 до 14 лет) делилась на две подгруп­пы, в каждой из которых шла своя жизнь. Отдыхая, играя, занимаясь хозяйственны­ми делами, мальчики сдружились между собой, образовав две сплоченные группы. После того, как у них сформировалось сильное чувство групповой принадлежнос­ти, началась следующая, решающая стадия эксперимента. Группы подростков сталкивалась с сильной конкурентной ситуацией- между ними организовывались разные соревно­вания со строгим соперничеством, в результате которых одна из групп объявлялась победившей, а другая — проигравшей. На этой стадии и был зафиксирован тот результат, который предпола­гался основной гипотезой М. Шерифа: объектив­но конкурентная ситуация, в которой оказыва­лись группы, вызывала конфликт между ними.

Эксперимент Шерифа привлек к себе внима­ние и имел значительный резонанс, а его методи­ческая процедура была воспроизведена в ряде других экспериментов.

Самые последние обзоры эмпирических и экспериментальных открытий ясно заключили, что агрессия и конфликт не являются самогенерерируемы-ми интрапсихическими со­бытиями. Это состояние ОТНОШЕНИЯ, воз­никающие как следствие транзакций между людьми в ситуациях, когда преследуемые ими цели поддерживаются или блокируют­ся. Отсюда адекватное понимание этиоло­гии конфликта и кооперации требует оце­нивания внутри точных рамок, или контек­ста, ситуаций, в которых они возникают.

М. Шериф

Общая оценка

Общая оценка методической схемы исследований, выполненных с помощью внеш­него инициирования конфликтов, и результатов, полученных с применением этой схемы, неоднозначна. С одной стороны, было проведено множество любопытных исследований, благодаря которым были получены представляющие интерес резуль­таты как в отношении индивидуальных реакций людей на ситуации внешних затруд­нений, так и в отношении групповых явлений их взаимодействия. С другой стороны, критика неоправданных попыток приложения данных, полученных в лаборатории, к процессам поведения и взаимодействия людей в реальных условиях человеческого существования, безусловно, относится и к данным исследованиям. Но, пожалуй, самые большие претензии в адрес подобного подхода связаны с тем, что конфликт редуцировался до поведенческой реакции и за пределами рассмотрения оставалось содержание человеческих переживаний, мотивов, представлений о происходящем, словом, все то, что, по сути, и составляет существо человеческих конфликтов. Бе­зусловно, ситуационные подходы не отрицают влияния личностных особенностей на поведение. Так, оказавшись перед лицом конфликтной ситуации, человек может реагировать по-разному: или выбрать кооперативную стратегию преодоления конф­ликта, или пойти путем борьбы, или просто отказаться от участия в конфликте и от­стаивания своих интересов. Это зависит и от личностных особенностей, которые тем или иным образом «окрашивают» поведение человека в конфликтной ситуации. Однако фундаментальная зависимость поведения и реагирования — конфликтного в том числе — от внешних условий, ситуации (понимаемой как нечто внешнее, что может быть наблюдаемо и описываемо извне), которые сводятся в бихевиористских построениях к понятию стимула, остается неоспоримой.

Наиболее распространенная оценка бихевиоризма и необихевиоризма последу­ющими исследователями предполагает, что «человеческая деятельность и соци­альные процессы не могут быть сведены к наблюдаемым и измеряемым поведенчес­ким характеристикам, рассматриваемым как прямой результат внешних воздей­ствий» (Уолш, 1978, с. 86). Трудно, конечно, допустить возможность сведения все­го разнообразия и богатства психологической или социальной жизни человека к определенному набору стандартных образцов поведения, подчиненных общей схе­ме «стимул — реакция» и ее модификациям с учетом вводимых промежуточных переменных. Бесспорно, эти подходы не были лишены слабых сторон, таких как радикальное отстаивание роли ситуативных факторов в возникновении конфликтов неизбежный при этом уход на второй план личностных переменных. Однако не следует забывать, что благодаря ситуационным подходам современная наука получил богатейший эмпирический материал в области конфликтной проблематики. Стараниями М.Дойча и других исследователей конфликт перестал восприниматься как исключительно интрапсихически генерируемый феномен.