2015-05-20
369
Очевидно, что определить «стоимость» соответствующих юридически значимых действий в денежном выражении затруднительно, либо вообще невозможно. Неэквивалентность сбора встречным юридически значимым действиям означает, что степень данной неэквивалентности может быть оценена лишь приблизительно. В постановлении КС РФ от 28 февраля 2006 г. № 2‑П разъяснено, что обязательные индивидуально–возмездные фискальные платежи, внесение которых является одним из условий совершения государственными органами определенных действий в отношении плательщиков (в том числе предоставление определенных прав и выдача разрешений) предназначены для возмещения соответствующих расходов и дополнительных затрат публичной власти. Исходя из постановления КС РФ от 23 мая 2013 г. № 11‑П, государственная пошлина, взимаемая за совершение уполномоченным органом или должностным лицом соответствующих юридически значимых действий, является специфической разновидностью публично–финансовых платежей, размер которых не обязательно должен быть эквивалентен понесенным в связи с совершением этих действий затратам и определяется федеральным законодателем на основе принципов справедливости и соразмерности исходя из цели обеспечения публичного порядка в конкретной сфере общественных отношений и характера прав, реализация которых связывается с необходимостью уплаты государственной пошлины.
Исходя из п. 1 ст. 8 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 210‑ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг» государственные и муниципальные услуги в общем случае предоставляются заявителям на бесплатной основе. Соответственно, для существенного количества юридически значимых действий, которые должны выполнять государственные органы, уплаты государственной пошлины не предусмотрено (о чем иногда специально указывается в нормативных актах). Так, вообще не оплачиваются государственной пошлиной: заявление о пересмотре вступившего в законную силу судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам – гл. 37 АПК РФ (поскольку для заявлений такого типа пошлина в гл. 25.3 НК РФ не предусмотрена); заявление об оспаривании решения административного органа о привлечении к административной ответственности – ч. 4 ст. 208 АПК РФ; заявление об оспаривании постановлений должностных лиц службы судебных приставов, их действий (бездействия) – ч. 2 ст. 329 АПК РФ. Суды, в силу п. 2 ст. 333.20, п. 2 ст. 333.22, п. 3 ст. 333.23 НК РФ, могут индивидуальным актом вообще освободить заинтересованное лицо от уплаты государственной пошлины, либо уменьшить ее размер, а также отсрочить (рассрочить) ее уплату.
Кроме того, с течением времени некоторые юридически значимые действия могут перемещаться законодателем из разряда безвозмездных в разряд «оплачиваемых», может изменяться размер платы. Так, до 1 января 2005 года принятие арбитражным судом мер по обеспечению иска (ст. 92 АПК РФ) не оплачивалось государственной пошлиной в силу отсутствия соответствующей нормы в Законе РФ от 9 декабря 1991 г. № 2005‑1 «О государственной пошлине». В настоящее время в ст. 333.21 НК РФ предусмотрена уплата государственной пошлины при подаче заявления об обеспечении иска в размере 3000 руб. (подп. 9 п. 1). В определении КС РФ от 24 января 2008 г. № 46‑О‑О отмечается, что определение видов юридически значимых действий, за совершение которых взимается государственная пошлина, и установление ее размера относится к компетенции федерального законодателя.
Может иметь место и иной подход (в т.ч. через толкование правоприменителя). До 1 января 2013 г. действовал подп. 13 п. 1 ст. 333.21 НК РФ, в соответствии с которым оплачивалась государственной пошлиной выдача копий любых документов из арбитражного дела (4 руб. за одну страницу документа, но не менее 40 руб.). В АПК РФ подобной обязанности судов (по выдаче копий документов из дела) не предусмотрено. Соответственно, арбитражные суды по заявлениям лиц, участвующих в деле, изготавливали копии документов фактически на основании НК РФ. С 1 января 2013 г. данное нормативное положение утратило силу, вследствие чего возник вопрос: выдают ли теперь арбитражные суды копии документов без уплаты государственной пошлины (при том, что они могут быть запрошены многократно)? В информационном письме Президиума ВАС РФ от 12 марта 2013 г. № 155 «О порядке выдачи копий документов» разъяснено, что АПК РФ не предусматривает обязанности суда изготавливать копии содержащихся в материалах дела документов, за исключением копий принимаемых в виде отдельного документа судебных актов и протоколов судебных заседаний, и выдавать их лицам, участвующим в деле. При этом лица, участвующие в деле, вправе знакомиться с материалами дела, самостоятельно делать выписки из них и снимать копии (ч. 1 ст. 41 АПК РФ). Другой пример – в силу разъяснений ВАС РФ, ходатайство о приостановлении исполнения решения государственного органа, органа местного самоуправления, иного органа, должностного лица (ч. 3 ст. 199 АПК РФ) государственной пошлиной не облагается (п. 29 постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2014 г. № 46). При этом ранее ВАС РФ ранее не обозначал принципиальных различий между приостановлением исполнения ненормативных актов и прочими обеспечительными мерами (в т.ч. п. 76 постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 57, п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 20 февраля 2006 г. № 105, п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 августа 2004 г. № 83, постановление Президиума ВАС РФ от 10 июля 2012 г. № 6791/11), вследствие чего истребование арбитражными судами государственной пошлины при заявлении заинтересованным лицом ходатайства по ч. 3 ст. 199 АПК РФ было обычной практикой.
Особо следует отметить, что в общем случае сбор уплачивается именно в целях получения юридически значимых действий, то есть за процедуру, а не за положительный для плательщика результат. Например, истец, оплачивающий государственную пошлину за рассмотрение его иска судом, совершает одно из обязательных действий для начала судопроизводства, а вовсе не оплачивает положительное для него судебное решение. Также и заявитель, претендующий на предоставление ему лицензии и оплативший государственную пошлину, «оплачивает» процедуру ее выдачи, но не саму желаемую лицензию. В постановлении КС РФ от 23 мая 2013 г. № 11‑П разъяснено, что НК РФ не предполагает возврата уплаченной государственной пошлины в случае отказа в предоставлении лицензии на розничную продажу алкогольной продукции.
Тем, не менее, сам по себе факт уплаты сбора не означает, что его возврат вообще невозможен – НК РФ для этого предусматривает специальные нормы. В п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 11 июля 2014 г. № 47 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами Федерального закона «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции» разъяснено, что в случае, если организация, обратившаяся с заявлением о выдаче лицензии, отозвала свое заявление до момента принятия лицензирующим органом соответствующего решения, судами при рассмотрении вопроса о наличии оснований для возврата уплаченной государственной пошлины не могут быть приняты во внимание доводы о несовершении в отношении организации юридически значимого действия, поскольку согласно подп. 4 п. 1 ст. 333.40 НК РФ уплаченная государственная пошлина подлежит возврату в случае отказа лица, уплатившего государственную пошлину, от совершения юридически значимого действия до обращения в уполномоченный орган (к должностному лицу).
По сведениям, приведенным Р. Польссоном, в шведской правовой системе важным является разграничение между такими платежами как налоги, с одной стороны, и сборы, с другой. Под сборами понимаются принудительные выплаты, которые обусловлены специальной целью и характеризующиеся тем, что плательщик или третье лицо получает определенное встречное предоставление, например, некоторое преимущество в связи с уплатой сбора. Напротив, налог обычно определяют как принудительную выплату, не имеющую особого (адресного) предназначения. Сумма налога поступает в государственную казну, однако налогоплательщик не приобретает в связи с этим какого–либо права на встречное предоставление. Деление обязательных платежей на налоги и сборы имеет существенное значение при определении порядка установления норм, которые регулируют их взимание[716].
Как справедливо отмечает Н.М. Казанцев, правомерный обмен не тождествен эквивалентному[717]. Что касается гражданских правоотношений, то, как это следует из п. 3 ст. 423 ГК РФ, договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. В постановлении Президиума ВАС РФ от 17 июня 2014 г. № 3290/14 отмечается, что эквивалентность предоставленного исполнения презюмируется, обратное подлежит доказыванию заинтересованным лицом (п. 27 постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами»).
Регулирующая публичная цель сбора. При возложении на налогоплательщика обязанности по уплате налога обычно преследуется основная публично значимая цель – финансовое обеспечение деятельности публично–правовых образований (фискальная цель), что следует из положения, предусмотренного п. 1 ст. 8 НК РФ. Нормативное определение сбора, данное в п. 2 ст. 8 НК РФ, прямо не регламентирует публичную цель его установления. Поскольку сбор уплачивается плательщиком в целях совершения в его отношении юридически значимых действий, такая цель его уплаты очевидна только для плательщика.
Вопрос относительно публичной цели, которую преследует государство, устанавливая сбор и, соответственно, переводя некоторые юридически значимые действия в разряд «оплачиваемых», является достаточно непростым. В современной литературе и в судебных актах зачастую высказывается мнение, что сборы вводятся государством в целях покрытия (без прибыли) издержек органов, совершающих юридически значимые действия. Такой подход в некоторой степени подтверждается определением КС РФ от 10 декабря 2002 г. № 283‑О, в котором сборы рассмотрены, как обязательные индивидуально–возмездные платежи, внесение которых является одним из условий совершения государственными органами определенных действий в отношении плательщиков (в том числе предоставление определенных прав или выдача разрешений) и которые предназначены для возмещения соответствующих расходов и дополнительных затрат публичной власти. Другой пример: в определении КС РФ от 14 мая 2002 г. № 94‑О разъяснено, что платежи, взимаемые за обязательный государственный технический осмотр, предназначены для возмещения расходов публичной власти на проведение работ по проверке в установленные сроки технического состояния транспортных средств, в том числе с использованием средств технического диагностирования, и, следовательно, должны быть соразмерны указанным расходам.
Однако данный подход обоснованно критикуется рядом ученых. Так, М.В. Карасева отмечает, что вредность такой правовой позиции заключается в том, что законодатель может, например, изменить размеры государственной пошлины, уплачиваемой при обращении в суд. Сейчас пошлина определяется от цены иска. А можно ее размер определять в зависимости от количества судебных заседаний, т.е. от фактических затрат суда[718]. В этом плане можно отметить, что и для истца (заявителя) и для ответчика, как правило, важен результат – судебный акт, вынесенный по итогам справедливого публичного судебного разбирательства в разумный срок независимым и беспристрастным судом (ст. 2 АПК РФ), а не количество судебных заседаний. Кроме того, по искам неимущественного характера (в том числе – о признании недействительными ненормативных актов налоговых органов) размер государственной пошлины является фиксированным.
Выясняя публичную цель установления сборов, следует признать, что сборы могут вводиться в качестве своеобразного «барьера доступности» для получения плательщиком юридически значимых действий. Например, условие об уплате государственной пошлины при обращении с исками (заявлениями) в судебные органы препятствует массовому сутяжничеству, которое, очевидно, парализовало бы их работу. По мнению С.Г. Пепеляева, пошлина является фискальным барьером доступности основных прав. Такой барьер следует рассматривать как один их видов ограничения этих прав[719]. В.В. Томаров обоснованно заключил, что для того, чтобы предоставить гражданам и их объединениям право, закрепленное в Конституции РФ, его нужно сначала ограничить[720]. С точки зрения А. Бланкенагеля, в Германии сбор – это компенсация за предоставленное благо. Поэтому было бы несправедливым финансировать предоставление блага конкретному лицу (группе) из общих (налоговых) доходов бюджета. У сборов есть еще одна функция – управление общественным поведением[721]. В постановлении Президиума ВАС РФ от 15 октября 2013 г. № 16416/11 разъяснено, что институт возмещения судебных расходов не должен являться необоснованным препятствием для обращения в суд с целью защиты прав, но в то же время выполняет роль одного из средств предотвращения сутяжничества.
Иными словами, сборы, как и налоги, могут иметь косвенную регулирующую функцию, т.е. делать определенные виды юридически значимых действий, осуществляемых уполномоченными органами, более или менее привлекательными для плательщиков. Очевидно и то, что «барьеры доступности» могут быть введены государством и другими способами (например – путем повышения требований к лицу, желающему получить некоторое право).
Но в некоторых случаях в сборах явно прослеживается фискальная цель и весьма непростым является вопрос о том, какая именно цель превалирует в конкретном случае – фискальная, либо регулирующая. Так, в соответствии с подп. 94 п. 1 ст. 333.33 НК РФ за предоставление лицензии на производство, хранение и поставки произведенного этилового спирта (в том числе денатурированного) государственная пошлина подлежит уплате в сумме 9,5 млн. руб. То, что правовое регулирование производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции преследует фискальные цели, прямо указано в определении КС РФ от 24 февраля 2011 г. № 199‑О‑О. В постановлении КС РФ от 23 мая 2013 г. № 11‑П дополнительно разъяснено, что одним из условий осуществления в отношении соискателя лицензии на розничную продажу алкогольной продукции лицензионных действий является уплата государственной пошлины, размер которой, как следует из взаимосвязанных положений подп. 94 и 92 п. 1 ст. 333.33 НК РФ, значительно превосходит общий размер государственной пошлины, взимаемой за предоставление лицензии (40 000 руб. и 6000 руб. соответственно). Установление повышенного размера государственной пошлины за предоставление лицензии на розничную продажу алкогольной продукции по своему предназначению направлено не только на пополнение бюджета или на компенсацию затрат публичного субъекта на лицензирование соответствующей деятельности, но и на регулирование этой деятельности путем создания фискального барьера для выхода на рынок розничной продажи алкогольной продукции.
Фискальная функция сбора в некоторой степени следует и из постановления КС РФ от 18 июля 2008 г. № 10‑П. Суд указал, что расходы государственной власти на осуществление ее конституционных функций покрываются в первую очередь за счет такой необходимой составной части бюджета, как налоги и сборы, которые, как неоднократно указывал КС РФ, являются условием существования государства и представляют собой форму отчуждения собственности в целях обеспечения расходов публичной власти, а также за счет внебюджетных средств, имеющих публично–целевое назначение, к каковым относится плата за оказание публичных услуг физическим или юридическим лицам. Следует отметить, что в данном постановлении судом практически отождествляются налоги и сборы (в частности, указана их единая публичная цель – обеспечение расходов публичной власти), что не может не вызывать определенных сомнений.
Более предпочтительным представляется такой подход: фискальная функция у сбора присутствует, но она в принципе не может являться основной. Установление сбора и его размер должны быть обусловлены только его косвенной регулирующей функцией. Указанный довод можно обосновать, например, мнением П. Кирххофа, с точки зрения которого принцип правового государства отвергает коммерциализацию государственного управления и ограничивает расходы, связанные с оказанием услуг государством в ответ на платежеспособный спрос[722]. Исходя из позиции судьи А.Л. Кононова, выраженной в особом мнении к постановлению КС РФ от 11 ноября 1997 г. № 16‑П, «самофинансирование» органов государственного управления через сборы является не чем иным, как коммерциализацией их деятельности, что противоречит принципам правового социального государства, потребности которого должны покрываться за счет общего налогового бремени через единый государственный бюджет. Еще пример: в постановлении КС РФ от 14 мая 2009 г. № 8‑П разъяснено, что целью установления экологических платежей (ранее признанных сборами в определении КС РФ от 10 декабря 2002 г. № 284‑О), как одного из способов экономико–правового регулирования охраны окружающей среды, направленного на обеспечение конституционного права каждого на благоприятную окружающую среду, является не столько фискальный интерес государства в наполнении казны, сколько сохранение природы и обеспечение экологической безопасности.
Соответственно, если в конкретном сборе имеет место явное превалирование фискальной функции над регулирующей, то такой сбор свидетельствует именно о коммерциализации государственного управления, представляет собой ответ государства на платежеспособный спрос лиц, заинтересованных в услугах (правах, юридически значимых действиях), монопольно предоставляемых государством. Заслуживает внимания и точка зрения В.М. Зарипова, который полагает, что сборы, установленные в значительном размере и призванные не только покрыть административные расходы, но и в существенной части получить от плательщика средства безвозмездно, могут быть обозначены, как «налогосборы», а соответствующее явление – фискализацией сборов[723]. Русский финансист И.М. Кулишер отмечал, что в правительственных учреждениях возможно превышение доходов над расходами, взимание за услугу более, чем это соответствует связанным с ней расходам, прикрепление к пошлине налога, превращение пошлины в налог. Таковы многочисленные сборы с переходящих имуществ – крепостные (при продаже недвижимостей), биржевые (со сделок на процентные бумаги), квитанционные, вексельные и чековые сборы, сборы с договоров аренды и найма и т.д. Все они, в сущности, налоги. Доля налога значительно превышает содержащуюся в них их пошлину. Мало того, есть среди них и такие регистрационные сборы (в особенности, во Франции), – где не платеж установлен ради покрытия расходов по регистрации сделки, а регистрация сделки ради платежа. Регистрация многих актов вовсе не нужна или, точнее, нужна не плательщику, а казне, чтобы плательщик не улизнул из фискальных сетей. Это фиктивные пошлины, пошлины, симулирующие особый интерес тех или других групп населения, на самом деле не существующий в природе[724].
Интересны и сведения, приведенные А. Бланкенагелем относительно практики Федерального конституционного суда ФРГ: принято различать два типа особых фискальных сборов, для каждого из которых существуют различные предпосылки конституционной допустимости: сборы, цель которых – получение доходов, и сборы, цель которых – управление общественным поведением.
Для первого типа сборов Конституционный суд ФРГ установил ряд особых условий:
– законодатель должен преследовать иную цель, т. е. получение доходов не должно быть главной его целью;
– сбором должна облагаться гомогенная группа, отличающаяся особыми совместными интересами; должна существовать заинтересованность этой группы в материальной цели; группа должна нести совместную ответственность; полученные доходы должны быть направлены на удовлетворение интересов облагаемой сбором группы;
– особый фискальный сбор должен быть предусмотрен в бюджете в виде самостоятельной статьи или в приложении к бюджету.
Второй тип особых фискальных сборов отличается от первого тем, что в нем отсутствуют предпосылки конституционной допустимости «совместная ответственность группы» и «употребление в пользу группы», в то же время возрастает значение легитимности преследуемой цели и она должна быть четко обозначена[725].
Соответственно, как и было показано ранее, исходя из политических соображений, государство может и не повышать налоги и не вводить новые, а все возрастающую потребность в денежных средствах покрывать платежами, взимаемыми за «платные» монопольные государственные услуги, и постоянно расширять их перечень, а также увеличивать ставки платежей.
Кроме того, с целью пополнения казны государственные (муниципальные) органы власти могут специально создавать коммерческие организации, исполняющие квазипубличные функции (например – по предоставлению информации заинтересованным лицам). Пример такой ситуации рассмотрен в постановлении Президиума ВАС РФ от 19 января 2010 г. № 11390/09. Суд отметил, что выполнение работ по составлению и ведению списков плательщиков земельного налога и арендной платы за землю является контрольной функцией органа власти, которая не может быть передана хозяйствующему субъекту. Ведение электронной карты состояния земель на территории города Сочи, подготовка и выдача справок, содержащих земельно–кадастровую информацию, не могут осуществляться муниципальным унитарным предприятием.
Обязательность. Обязанность по уплате сбора, как и обязанность по уплате налога, обеспечена государственным принуждением. Неуплаченный добровольно сбор может быть взыскан принудительно путем обращения взыскания на имущество плательщика. При этом если возникновение обязанности по уплате налога – результат экономической деятельности налогоплательщика, то сбор обычно уплачивается добровольно как одно из условий для совершения в отношении плательщика юридически значимых действий. Обязанность по уплате сбора, как правило, должна быть исполнена самостоятельно, до совершения юридически значимых действий уполномоченным органом. При соблюдении прочих условий плательщик может требовать совершения юридически значимых действий с обязанного сделать это органа власти (должностного лица). Соответственно, обязательность сбора скорее сводится к тому, что он является обязательным (но не единственным) условием для совершения в отношении плательщика юридически значимых действий. Если же по какой–либо причине (например – вследствие использования плательщиком отсрочки) сбор подлежит уплате уже после совершения юридически значимых действий (после фактического использования права), то он может быть взыскан принудительно, как и налог.
Нередко в сборах, в отличие от налогов, обосновывают некоторую свободу выбора (лицо, желающее получить от уполномоченного органа юридически значимые действия, само определяет необходимость в них, в том числе учитывая обязательность уплаты сбора, как одно из условий совершения этих действий). Так, например, А.А. Пилипенко полагает, что вступление в отношение, связанное с уплатой сбора, носит для лица добровольный характер, поскольку добровольным является само обращение к государству по поводу оказания с его стороны определенной услуги[726]. Кроме того, в постановлении КС РФ от 17 июля 1998 г. № 22‑П рассматривалась плата за провоз тяжеловесных грузов по автомобильным дорогам общего пользования. Суд отметил, что данная плата в отличие от налоговых платежей не отвечает признаку индивидуальной безвозмездности, поскольку именно ее плательщики получают возможность использовать федеральные автомобильные дороги для решения своих хозяйственных и иных задач на определяемых ими согласованных условиях и соразмерно произведенной оплате. Таким образом, возникновение обязанности уплаты указанного платежа основано на не свойственной налоговому платежу свободе выбора, в данном случае – выбора способа транспортировки груза.
Однако «свобода выбора» применительно к сборам – очень условная категория. Сходным образом можно обосновать и свободу выбора в налогах: лицо, информированное о правовых последствиях определенной деятельности, само определяет необходимость ее осуществления, в том числе учитывая обязательность уплаты налогов по ее итогам. Соответственно, лицо может «добровольно» не осуществлять облагаемую деятельность, не получать доход, не владеть облагаемым имуществом и, соответственно, не платить налоги. В особом мнении к указанному постановлению КС РФ от 17 июля 1998 г. № 22‑П судья А.Л. Кононов заключил, что рассматриваемый платеж имеет обязательный или непременный характер, поскольку он является нормативно установленным способом изъятия денежных средств. Обязательность его в том, что при неуплате владелец транспортного средства не получает соответствующего разрешения на перевозку груза.
Кроме того, в определении КС РФ от 14 декабря 2004 г. № 451‑О суд сделал вывод о том, что с учетом особенностей транспортного налога его налоговая база определяется в соответствии с критериями, позволяющими, в частности, оценить уровень воздействия транспортного средства на состояние дорог общего пользования. Соответственно, в платеже, который всегда позиционировался, как налог, прослеживаются и очевидные параллели с указанной платой за провоз тяжеловесных грузов по автомобильным дорогам общего пользования.
Уплата в денежной форме. То, что сбор, как и налог, может быть уплачен только в денежной форме, прямо следует из его определения. Сбор представляет собой взнос, который подлежит уплате. Именно такое понимание сбора существует и на практике.
Однако, как замечает В.М. Зарипов, с некоторых пор широко распространилась практика передачи части вновь созданного имущества инвестора в пользу публично–правовых образований, например, части квартир или машино–мест в построенном жилом доме, а также построенных школ и других социальных объектов или объектов инфраструктуры (подобные случаи приведены в постановлениях Президиума ВАС РФ от 24 января 2012 г. № 11450/11, от 3 апреля 2012 г. № 17043/11, от 4 июня 2013 г. № 1276/13 и № 18185/12). Данный автор пришел к справедливому выводу, что мы имеем дело с незаконно установленным сбором, отвечающим признакам, определенным в п. 2 ст. 8 НК РФ, в виде отчуждения части имущества в качестве условия выдачи разрешения на строительство, выделение земли и совершения других юридически значимых действий органами власти. Причем часто такой сбор взимается в архаичной натуральной форме. Что же касается инвестиционного контракта, то его правовая природа – фикция, направленная на «легализованную продажу того, чего нет», иными словами, на создание видимости договорных отношений между инвестором и публично–правовым образованием[727].
Д.М. Щекин также приводит пример распространенной практики «строительного сбора», т.е. возмещения, который органы власти, предоставляющие земельный участок в аренду для строительства, требуют от застройщиков в виде доли в построенных ими помещениях либо в виде денежной компенсации. Фиктивность «добровольности» такой платы очевидна. Застройщики не по доброй воле уплачивают такую плату, а потому, что без ее уплаты или представления городу доли в построенных помещениях строительство объекта не произойдет из–за многочисленных возможностей местных властей его затормозить[728].
Можно отметить, что постановлении Президиума ВАС РФ от 5 февраля 2013 г. № 12444/12 взимание подобных платежей не было признано незаконным. С одной стороны Суд отметил, что заключение инвестиционных контрактов с включением в них перечисленных условий не противоречит действующему гражданскому законодательству и не является основанием для признания таких контрактов недействительными или незаключенными по правилам, установленным в ГК РФ. При этом соглашения, предметом которых является констатация наличия у публичного образования определенной компетенции в сфере градостроительства, предоставления земельных участков и т.п., а также выражение публичным образованием готовности исполнять обязанности, установленные градостроительным и земельным законодательством, не являются гражданско–правовыми сделками. В то же время Президиум пришел к выводу о том, что общество «Маркет» перечислило денежные средства во исполнение действительного договорного обязательства и потому у судов не имелось правовых оснований квалифицировать данную сумму в качестве неосновательного обогащения муниципального образования.
Соответственно, не следует полагать, что публичная власть в настоящее время будет ограничиваться только денежной формой налога или сбора. При наличии возможности получить от частного субъекта ликвидное имущество в натуральной форме, это вполне может быть сделано и через правовые конструкции, аналогичные налогу или сбору; не исключено и специальное создание впечатления возмездности через договорные конструкции.
Плательщиками сборов могут являться только лица, обладающие гражданской правоспособностью (за исключением публично–правовых образований). Указанный признак присутствует как у сбора, так и у налога. Плательщиками сборов могут являться только организации и физические лица, определение которых дано в п. 2 ст. 11 НК РФ. Публично–правовые образования, исходя из указанной нормы, не входят в объем понятия «организация» и не могут быть обязаны к уплате сборов.
Следует отметить, что размер сбора (государственной пошлины) иногда может быть снижен конкретному плательщику на основании индивидуального акта органа власти. Истребуемый с плательщика сбор не является следствием деятельности самого плательщика. Установление «оплачиваемых» юридически значимых действий и соответствующего им размера сбора является только результатом творчества законодателя. Соответственно, исходя из требований справедливости, может быть необходима индивидуальная дифференциация суммы сбора. Так, если размер сбора за совершение наиболее важных юридически значимых действий является существенным (например – максимальный размер государственной пошлины для рассмотрения имущественного иска в суде общей юрисдикции установлен п. 1 ст. 333.19 НК РФ, как 60 тыс. руб., а в арбитражном суде – в п. 1 ст. 333.21 НК РФ, как 200 тыс. руб.), то индивидуальная дифференциация позволяет сделать юридически значимое действие в равной степени доступным всем заинтересованным лицам, вне зависимости от реального различия в их имущественном положении. В постановлении КС РФ от 4 апреля 1996 г. № 9‑П отмечается, что основные права граждан Российской Федерации гарантируются Конституцией РФ без каких–либо условий фискального характера.
