Экологические проблемы и демография

Экспоненциальный рост числа людей на Земле и связанное с этим негативное воздействие на окружающую среду явление относительно недавнее. На протяжении длительного времени смертность была настолько высокой, что численность населения увеличивалась медленно. Динамика численности населения, начиная с палеолита, может быть представлена примерно так, как показано на таблице.

Темпы роста населения систематически увеличиваются, возрастание идет по законам геометрической прогрессии. В течение последних 300 лет население Земли удвоилось и к 2000 году может удвоиться еще раз (пунктирная кривая), причем плотность населения дости­гает при этом 50 человек на квадратный километр (в начале нашей эры 6 человек на квадратный километр).

Таблица.

Численность населения Земли в разные исторические периоды.

На протяжении 2-го тысячелетия идет непрерывное и быстрое возрастание темпов роста населения планеты. В первое время оно выражается долями одного процента в год, а уже в XX столетии — одним процентом в год, со второй половины XX века эта, величина дошла до двух процентов в год. Такой уровень роста, по-видимому, является предельным, есть серьезные оснований считать, что в 21-м столетии начнется постепенное уменьшение.

Индустриализация в развитых странах привела к снижению сначала смертности, а потом (немного более века назад) и рождаемости. После этого «демографического перелома» ежегодный прирост населения в западных странах остановился на уровне 0,4%. В противоположность этому, снижение смертности в менее развитых странах пока еще не компенсируется снижением рождаемости.

Таким образом, рост численности населения в развивающихся странах, усиливаемый различными факторами технического развития и политической структуры, угрожает социальной и политической стабильности этих стран. Кроме того, в них не редкими стали явления, связанные с изменением среды обитания, характерные ранее для стран с развитой экономикой. Один из примеров — это затопления, вызываемые вырубкой лесов. Увеличение заготовок древесины определяется потребностью постоянно увеличивающегося населения в строительном материале, топливе, дополнительных сельскохозяйственных угодьях и в иностранной валюте. Другой пример. Высокая рождаемость в сельских районах вынуждает многих фермеров селиться на необжитых территориях. В Индии в шт. Раджастан аридные земли быстро истощаются в результате их интенсивного возделывания. Дети японских крестьян, будучи не в состоянии добыть пропитание на доставшихся им в результате разделения наследства участках земли, ценой невероятного труда и нарушения экологии расчистили горные склоны под поля и огороды. В Бразилии крестьяне из перенаселенных районов уничтожили миллионы акров дождевых лесов, стремясь восполнить недостаток средств к существованию за счет выращивания урожаев на землях которые фактически непригодны для этого.

Таким образом, «демографический взрыв» создал условия для беспрецедентного антропогенного давления на биосферу и постепенного замещения биосферы, которая возникла в результате миллионов лет эволюции в техносферу, где условия среды создаются за счет непрерывной экспансии.

В то же время все больше людей во всем мире устремляются в города, создавая чрезмерную концентрацию городского населения. Согласно прогнозам, общая численность городского населения в период с 1950 по 2020 г. увеличится в 6 раз. Еще более знаменательным является то, что рост городов перестает зависеть сколько-нибудь значительно от уровня экономического развития. Если в 1950 г. доля городских жителей в менее развитых странах составляла только 17%, то в 2020 г. она, как ожидается, превысит 50%.

Многое говорит за то, что концентрация населения в городах —имеет и положительные стороны Воздух над Мехико, конечно, таков, что им с трудом можно дышать, — но это явление носит локальный характер. Несмотря на отвратительный воздух, горожане живут дольше своих сверстников в сельской местности. Безусловно, медицинская помощь, образование и другие блага гораздо легче предоставить городским жителям, чем сельским. Когда люди концентрируются в городах, они в меньшей степени воздействуют на леса, живую природу, моря и океаны — на биосферу в целом. То есть, рост городов своего рода компенсация ущерба природе от демографических тенденций последних 200 лет.

Абсолютное увеличение численности населения и сопутствующие ему явления, такие как урбанизация и повышение мобильности людей, безусловно, являются факторами, представляющими серьезную угрозу, особенно для развивающихся стран. Однако ясно, что абсолютный рост численности населения не может быть бесконечным. Должен существовать некий естественный предел. Ясно поэтому, что рано или поздно, но рост численности населения должен прекратиться. Каков же этот естественный предел и что он означает для нас?

Мальтус считал, что этот предел определяется нехваткой продуктов питания, однако развитие сельского хозяйства в течение последних двух столетий делает это допущение сомнительным. Излишки продовольствия имеются во многих странах, и если где-то все же случается голод, то причиной его является не столько нехватка продовольствия, сколько нарушение в системе его распределения. Поэтому человечество должно изыскать возможности обуздать рост населения и изменить характер деятельности людей, чтобы она была не столь опасна для окружающей.

В европейских странах, США и Японии непропорционально много людей детородного возраста, поскольку в недалеком прошлом в этих странах рождаемость была высокой. Следовательно, население там в течение какого-то времени еще будет расти. Однако, как только нынешнее поколение людей уйдет из жизни, численность населения в этих странах начнет падать, возможно, на 1/10-1/3 в каждом поколении, возникнет так называемый «демографический перелом».

Что требуется выяснить, анализируя демографический перелом, – причину низкой рождаемости в настоящее время или причину высокой рождаемости в прошлом? Одна из точек зрения сводится к тому, что люди всегда хотели освободиться от бремени воспитания детей, но не имели подходящих (или эффективных) методов контроля рождаемости. В соответствии с другой точкой зрения дети всегда были желанны: они служили опорой родителям в старости, создавали дополнительные рабочие руки в семье, через них устанавливались родственные связи с другими семьями. Жены были в подчинении у мужей, и чем бы жена ни занималась, муж мог настоять на рождении ребенка. Эта форма поведения прививалась будущим мужчинам и женщинам с раннего детства, и такой характер семейных отношений поддерживался церковью. Следовательно, для деторождения одно из определяющих значений имеет традиционный уклад жизни и религиозные доктрины.

Каким бы ни был этот механизм, можно, без сомнения, констатировать, что рождаемость в менее развитых странах начинает падать, как только эти страны достигают более высокого уровня благосостояния. Однако экономическое развитие этих стран сдерживается большой и постоянно увеличивающейся численностью населения, и поэтому нужно обеспечить очень высокий уровень развития, чтобы выгоды от этого смог ощутить на себе каждый. По этой причине "нагрузка" на окружающую среду будет чрезвычайно высокой. Бразильцы заявляют, что их страна не может развиваться, если не вырубать леса в бассейне Амазонки, и негодуют, когда другие страны призывают их ограничить сведение лесов. Численность населения в некоторых районах настолько возросла, что расход материальных ресурсов и состояние окружающей среды достигли предельного уровня; эта напряженность замедлила темпы экономического развития, которое могло бы приостановить рождаемость. Перед лицом этой опасности нельзя затягивать решение вопроса о срочном принятии программ по контролю рождаемости.

Независимо от того, каковы глубинные механизмы снижения рождаемости, важными причинами снижения фертильности во всех странах были информированность населения о контроле за рождаемостью и доступность противозачаточных средств. В странах Азии, где в 60-е годы были введены программы регулирования численности семьи, — Китае, Индонезии, Таиланде и Южной Корее — рождаемость за два десятилетия снизилась на 25—60%. В Тунисе после принятия соответст­вующей программы рождаемость за 10 лет упала примерно вдвое по срав­нению с предыдущими 7 годами. В Маврикии до 1965 г., когда была введена аналогичная программа, рождаемость составляла примерно 40 человек на 1000 жителей, а в течение первых 8 лет действия программы она упала до 25 на 1000. В Мексике программа была принята в 1973 г., и рождаемость в течение 4 лет снизилась с 45 до 38 на 1000 жителей; в настоящее время она составляет около 31 на 1000. Но даже с учетом снижения рождаемости рост населения в развивающихся странах продолжается.

Политическим деятелям важно знать, какую часть этого снижения рождаемости можно отнести за счет введенных ими программ и каким оно было бы в случае улучшения социально-экономического положения как такового. Располагая данными по 19 развивающимся странам, Т. Кинг из Международного банка реконструкции и развития подсчитал, что программы регулирования численности семьи обеспечили 39% общего снижения рождаемости, а улучшение социально-экономического положения — 54%. Результаты других исследователей, которые пользовались иными данными, но применяли фактически тот же метод расчета, показывают, что программы регулирования численности семьи обеспечивают от 10 до 40% наблюдаемого снижения рождаемости. Следует отметить, что меры, предпринимаемые на первых стадиях мо­дернизации, часто приводят к временному увеличению рождаемости, потому что традиционных методов контроля рождаемости — длительного кормления грудью и полового воздержания после родов — люди обычно избегают. Следовательно, реальный эффект от введения программ регулирования численности семьи значительно больше того, который дают расчеты.

В Индонезии программа регулирования количества детей в семье официально была введена в действие в 1969 г. К концу 1980 г. Национальный координационный совет по вопросам планирования численности семьи основал более 40 тыс. сельских центров по обеспечению населения противозачаточными средствами и консультационному обслуживанию, преимущественно на островах Ява и Бали. Образовательные программы формируют у людей убежденность в том, что семья должна быть "небольшой, счастливой и обеспеченной". Всевозможные сообщения и напоминания о проблеме регулирования количества детей в семье идут непрерывным потоком: пассажиры в поезде, приближаясь к станции, слышат знакомую мелодию — своего рода "позывные", религиозные деятели читают в мечетях лекции о противозачаточных средствах (ислам допускает регулирование рождаемости, за исключением стерилизации), а звук сирены каждый день в пять часов пополудни напоминает женщинам о том, что пора принимать пилюли.

Проводимая в Индонезии кампания дала заметный результат. С 1972 г. рождаемость снизилась в среднем с 5,6 до 3,4 детей на каждую женщину; если в 1972 г. рекомендациями по ре­гулированию рождаемости руко­водствовались 400 тыс. супружеских пар, то в 1989г. их было уже 18,6 млн. Одновременно за тот же период дет­ская смертность упала на 40%. Интересно отметить, что аборты в Индонезии запрещены; снижение рождаемости было достигнуто усилиями правительства и общественных организаций, соответствующими мерами в системе образования, а также бесплатным предоставлением противо­зачаточных средств всем, кто считал нужным прибегнуть к ним.

Особенно важно, чтобы супруже­ские пары имели широкий выбор противозачаточных средств. Для того, чтобы люди могли свободно пользоваться противозачаточными таблетками и презервативами, нужна хоро­шо налаженная система их сбыта.

В некоторых странах Азии и особенно Африки, где строго соблюдается традиционная ориентация на многодетную семью, на большой эффект от программ контроля за рождаемостью рассчитывать не приходится. Так, программы, опробованные в Пакистане, Непале и Кении, не были успешными. Программы контроля за рождаемостью хорошо работают только в тех странах, которые экономически и социально готовы принять их. Результаты ряда исследований, проведенных при содействии Всемирной организации по проблемам рождаемости, показывают, что большинство развивающихся стран в настоящее время находится в таком состоянии, при котором значительная часть их населения желает иметь семьи меньшей численности по сравнению с традиционно принятой нормой. Один этот факт уже вселяет оптимизм.

Влияние людей на окружающую среду зависит не только от их численности, но также от "глубины" их вторжения в биосферу и от характера их хозяйственной деятельности. Можно ли уменьшить вредное воздействие на окружающую среду путем изменения экономической практики, а не путем регулирования численности населения? Традиционная культура европейских, североамериканских и большинства азиатских государств всегда основывалась на долгосрочной перспективе в отношении влияния этой культуры на среду обитания: традиционные методы возделывания земли и ведения лесного хозяйства всегда были щадящими по отношению к земле, так что ее плодородие не уменьшалось.

Однако такой "защитительный" характер традиции носят не везде: лесорубы Непала и скотоводы Сахели, например, придерживаются таких традиций, которые в условиях постоянного роста численности населения следует назвать расточительными. Об этих, как, впрочем, и о многих других странах, можно сказать, что если бы они не были перенаселенными, их народы не причиняли бы окружающей среде такого вреда, а будь их деятельность более рациональной, она бы не была столь разрушительной. Если бы меньшее число людей ездили на автомобилях, потреблялось бы меньше горючего, и в атмосферу не выделялось столько загрязняющих веществ; если бы люди чаще пользовались общественным, а не личным транспортом, от этого тоже была бы польза.

Какие же вопросы демографической политики следует решать, чтобы исключить ухудшение условий жизни на нашей планете? Это вопрос соотношения между численностью населения и практикуемыми методами производства (и в сельском хозяйстве, и в промышленности), вопрос столкновения интересов развивающихся и развитых стран, а также вопрос гражданских и межнациональных войн в этих развивающихся странах. Продвижение на пути прогресса будет нелегким, и во многих местах степень трудности будет пропорциональна численности населения.

Все это в наибольшей степени относится к развивающимся странам, на долю которых придется в будущем почти весь прирост населения на земном шаре.

В бывшем СССР прирост населения за 10 лет относительно благополучных лет составил примерно 10% (1979 г.— 262,4, 1989 г.— 236,7, 1990 г.— 288,6 млн человек). ВНП возрос за то же время на 38%. Следовательно, произошло относительное обеднение населения примерно на 2%. Если рассчитывать по сельскому хозяйству, то положение намного хуже. Площадь зерновых культур в стране 112 275 тыс. га. Урожайность зерновых культур в 1989 г. была 17,5 ц/га. Даже без учета потерь, равных не менее 40%, а лишь по валовому сбору 196,7 млн т, максимальная численность населения страны не должна была превышать 200 млн человек (1 т зерна на 1 человека при учете затрат зерна на корм скоту и прямого потребления в реальных условиях страны) означает, что с учетом экологи­ческих ограничении оптимальная численность населения СССР не моглапревышать 240 млн человек. Таким образом, в 90-х годах уже было 50 млн «лишних» даже теоретически не обеспеченных зерновым эквивалентом людей. Это отнюдь не означает голода, но требует изменения структуры земледелия для компенсации относительной нехватки зерна другими продуктами.

Еще в 1891 г. Ревенстайн дал довольно точный прогноз, что к концу XX века человечество достигнет рубежа 5,9 млрд человек (на самом деле в 2000 г. родился 6 миллиардный житель Земли), что, по мнению этого автора, будет «пределом» численности людей. Мальтус полагал, что механизмом регуляции людских популяций станут эпидемии, т. е. факторы, зависящие от плотности населения. Успехи медицины, упоминавшиеся выше, заставляли сомневаться в правоте великого ученого. Был выдвинут ряд альтернатив, в том числе весьма жутких типа циклов атомных катастроф с периодом в 5000 лет астронома Ф. Хойла. Этот автор полагал, что каждый раз человечество будет повторять свой эволюционно-исторический цикл после фактической гибели цивилизации. Однако, более вероятна гипотеза Т. Мальтуса, но с учетом социально-исторических изменений.