В) научный обзор

г) научное сообщение пли инфор­мация.

Наиболее распространенным видом академического красноречия является вузовская лекция, имеющая давние традиции в истории высшего образования. Вузовская лекция обычно представляет собой звено в цепи лекционного курса, состав­ной элемент в едином целом. Каждая такая лекция может быть сугубо научной с характерными признаками объектив­ности, бесстрастности, отсутствия образности, а может быть художественно выразительной.

Если в вузовской лекции желательно присутствие экс­прессивно-эмоционального элемента, то научные доклады, сообщения, обзоры, преследующие лишь одну цель - пере­дачу научной информации, могут произноситься без эмоционального напряжения, бесстрастно и даже монотонно.

Научный доклад представляет собой изложение чего-ли­бо нового, неизвестного науке или новое освещение уже известных фактов. Он читается обычно на конференции, симпозиуме с целью информирования компетентной ауди­тории о результатах исследований и обсуждения этих ре­зультатов. Научное сообщение это предельно короткий доклад о результатах научных исследо­ваний; это может быть заявка на самостоятельную разра­ботку научной темы и т. п. Научный обзор - это также краткая характеристика проблем и вопросов, освещенных в научной литературе, с оценкой сделанного учеными.

20 ОРАТОРСКОЕ МАСТЕРСТВО ОДНОГО ИЗ РОССИЙСКИХ УЧЁНЫХ
Грановский Тимофей Николаевич (09.03.1813, Орел – 04.10.1855, Москва), историк-медиевист, общественный деятель. Первая лекция была прочитана Г. 17 сентября 1839 г. Вскоре он стал самым популярным лектором в университете. И это несмотря на то, что у Г. были слабый голос и прескверная дикция; более того, присущий ему дефект речи не случайно породил в дружеском кругу прозвище “шепелявый профессор”. К тому же Г. всегда сознательно отказывался от каких-либо внешних эффектов в своей речи (“При изложении я имею ввиду пока только одно – самую большую простоту и естественность и избегаю всяких фраз. Даже тогда, когда рассказ в самом деле возьмет меня за душу, я стараюсь охладить себя и говорить по-прежнему.” – Т.Н.Грановский и его переписка. Т.2. М., 1897. С.366-367) Твердо стоя на тех позициях, что “мы не можем смотреть на прошедшее иначе, как с точки зрения настоящего”, Г. в то же время никогда не позволял себе в лекциях проводить натянутые аналогии между прошлым и настоящим или делать прозрачные намеки на современные обстоятельства. И, тем не менее, с первого года работы Г. в университете места в аудитории, где он читал лекции, надо было занимать заранее: здесь собирались студенты всех факультетов. Проходы были заставлены стульями; слушатели сидели даже на ступеньках кафедры. При этом популярность Г.-лектора имела непреходящий характер: она росла и крепла год от года; после же смерти Г. стала настоящим феноменом университетской истории, помять о котором передавалась от одного студенческого поколения к другому.Студенческие записи лекций Г. при всем их несовершенстве позволяют понять причину такого поразительного успеха. Г. чрезвычайно выразительно и пластично преподносил своим слушателям историю как процесс, происходящий в соответствии с определенными законами диалектики – причем процесс этот имел определенную благую цель: “всякая жизнь условлена борьбою противоположных сил, которая, наконец, заключается каким-нибудь продуктом, полезным для целого…”. История у Грановского действительно была изображением великого шествия народов к вечным целям, постановленным человеку Провидением”Очень последовательно проводя в лекциях основополагающие для своего курса идеи, Г. при этом не впадал в схематизм, свойственный очень многим последователям Гегеля. Схема у него никогда не подавляла исторический материал. По справедливой оценке А.И.Герцена, “принимая историю за правильно развивающийся организм, он нигде не подчинял событий формальному закону необходимости. Действительно, Г. твердо и последовательно отстаивал право исторических деятелей на свободу воли, решительно изгонял из своих лекций логический фатализм, присущий и самому Гегелю, и большинству его последователей. Этим он отрывал себе путь для нравственной оценки прошлого; приближал историю к слушателям, делал ее более человечной.Все эти замечательные качества Г.-лектора еще более усиливались чрезвычайным обаянием его личности. Г. никогда не ограничивал своего общения со студенческой молодежью кафедрой, стенами университета. Это была его принципиальная позиция.