Чеченцы и ингуши 3 страница

«Гоня отовсюду русских с чеченских территорий, чеченцы сами дружно лезут на левый берег. В Щедринской, Червлённой, Николаевской, Калиновской и т.д. станицах по Тереку мануфактурная торговля почти уже в руках чеченцев. Сюда же они гонят свои стада, умножая их на тихой стороне казачьей. Эти перебеглые коммерсанты и скотопромышленники не развивают промышленности на своей земле, потому что там у них крадут. Так они сами на тихой русской стороне занимаются тем же у русских. На русской стороне у них чрезвычайно умножаются стада и они богатеют быстро. ("Один кобила по 10 жеребят в год приводит", как сами чеченцы смеются над казаками ст. Щедринской). Ибо к ним сгоняется ворованный скот со всей калмычины и караногаев».

Таким было положение Чечни и Ингушетии к 1914 году.

Глава 4. ДЖИГИТЫ НА ФРОНТЕ

Знаменитый Брусиловский прорыв был обеспечен конницей «Дикой дивизии», в которой состояли, в основном, выходцы с Северного Кавказа и калмыки.

– Из выступления Фарита Фарисова на всероссийском мусульманском форуме 2 ноября 2007 года.

Вопреки завываниям обличителей дореволюционная Россия, как я уже говорил, вовсе не являлась «тюрьмой народов», и её нерусские подданные зачастую имели больше льгот и привилегий, чем русские. Одной из таких льгот было освобождение от воинской повинности. Среди прочих «униженных и оскорблённых», не подлежали призыву в русскую армию и горцы Северного Кавказа.

Разумеется, такое положение дел нельзя было признать нормальным. Как справедливо отметила комиссия Государственной Думы по государственной обороне при рассмотрении законопроекта «О величине контингента новобранцев в призыв 1908 года»: «Несомненно, что, несмотря на все особенности народностей, не несущих до сих пор высокой обязанности обороны государства, такое положение вещей не должно продолжаться, так как оно препятствует слиться всем этим народностям в одно прочное государство и несправедливо обременяет остальное население России в жертвах для обороны государства».

Увы, дальше депутатской болтовни дело не пошло.

После начала 1-й мировой войны вместо призыва горцев русским командованием была создана добровольческая Кавказская туземная конная дивизия - знаменитая «дикая дивизия», состоявшая из шести конных полков, объединённых в три бригады: 1-я - Кабардинский и Дагестанский полки, 2-я - Татарский и Чеченский, 3-я - Ингушский и Черкесский.

Одним из популярных сюжетов современного вайнахского фольклора является разгром ингушским полком «дикой дивизии» некой «железной дивизии» немцев: «Отдельный эпизод фильма посвящен разгрому ингушским полком знаменитой немецкой "железной дивизии", которая считалась гордостью кайзеровской армии. В поздравительной телеграмме Николая Итак описывалось это сражение: "Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую "железную дивизию". В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей вражеских частей, вооружённых тяжёлой артиллерией… Менее чем за полтора часа перестала существовать "железная дивизия", с которой соприкасаться боялись лучшие войсковые части наших союзников… Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей русской армии, братский привет отцам, матерям, жёнам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам"».

Рассказывая об этом феерическом подвиге, ни один из авторов даже не пытается сослаться на дореволюционные газетные публикации или на архивы, что сразу наводит на мысль о фальшивке. Если с мифическим сожжением аула Хайбах во время депортации 1944 года [Этому вопросу в данной книге посвящена отдельная глава] чеченолюбивые сказочники ещё могут отбрехиваться тем, что документы об этой «операции» наследники сталинских опричников прячут в какой-нибудь особенно особой папке наисверхсекретнейшего архива, то здесь такой номер не пройдёт. Подобная телеграмма Николая II, если бы она действительно существовала, мало того, что не являлась секретной, но и подразумевала обязательное публичное оглашение. То есть, была бы непременно опубликована в газетах того времени, а также отложилась бы в доступных исследователям архивных фондах.

Мало того. Внимательное изучение гуляющих по российским СМИ версий «царской телеграммы» позволяет проследить весьма забавную эволюцию данного мифа.

В его первоначальном варианте, процитированном выше, речь идёт о подвиге одного лишь ингушского полка. Вот более полная версия текста: «Как горная лавина обрушился Ингушский полк (заметим, по известной причине, осетинского полка в Дикой дивизии не было - Прим. ред. "Ангушта") на Германскую Железную дивизию. В истории Русского Отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооружённой тяжёлой артиллерией: 4,5 тыс. убитых, 3,5 тыс. взятых в плен, 2,5 тыс. раненных, менее чем за полтора часа перестала существовать дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие войсковые части наших союзников, в том числе Русской Армии.

Передайте от моего имени, Царского Двора и от имени всей Русской Армии братский сердечный привет отцам, матерям, сестрам, жёнам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положившим своим бесстрашным подвигом начало конца Германским ордам.

Никогда не забудет этого подвига Россия!

Честь им и хвала!

С братским приветом Николай II

25 августа 1915 года».

Просто поразительно, сколько дел могут натворить несколько сотен ингушских всадников за неполных полтора часа. К такой славе не грех и примазаться:

«Как горная лавина, обрушился ингушский полк на германскую дивизию. Он незамедлительно был поддержан Чеченским смертоносным полком. В истории русского Отечества… не было случая атаки конницей врага, вооружённого тяжёлой артиллерией…

Передайте от имени Царского двора и от имени Русской армии братский привет отцам, матерям, сестрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положившим своим бессмертным подвигом начало конца германских орд.

С братским приветом, Николай II. 25 августа 1915г.».

Конечно, «Чеченский смертоносный полк» - это круто. Однако всё равно остаётся ощущение неправильности. Чеченский народ куда многочисленней ингушского. Не подобает младшему брату лезть вперёд старшего. В результате получается очередной вариант, озвученный в опубликованном «Мемориалом» сборнике сочинений, присланных старшеклассниками на проводимый этим обществом ежегодный Всероссийский исторический конкурс:

«Малика Магомадова, Курчалоевский район, с. Гелдаган, школа №1, 10-й класс

По рассказам дедушки, Али Магомадова, у прадеда было много наград за проявленные храбрость и героизм. Магомед участвовал в разгроме вайнахскими полками Железной дивизии немцев. В архиве моей семьи хранится копия телеграммы Верховного главнокомандующего русской армии - царя Николая II - от 25 августа 1916 года, направленная генерал-губернатору Терской области господину Флеймеру. В ней говорится следующее: "Как горная лавина обрушился чеченский полк на Германскую железную дивизию. Он немедленно поддержан ингушским полком. В истории русского Отечества, в том числе и нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части вооружённой тяжёлой артиллерии - 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взяты в плен, 2,5 тысячи раненых. Менее чем за 1,5 часа перестала существовать "железная дивизия", с которой соприкасаться боялись лучшие воинские части наших союзников, в том числе и русской армии. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от имени русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, братьям, сестрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало концу германских орд. Никогда не забудет этого подвига Россия. Честь им и хвала. С братским приветом, Николай II"».

Ну вот, теперь всё в порядке. Показан братский боевой союз чеченцев и ингушей при руководящей и направляющей роли чеченского народа.

Кстати, насчёт отсутствия архивных ссылок я оказался не прав. Копия царской телеграммы отыскалась в архиве семейства Магомадовых. Желающие могут съездить в Курчалоевский район и лично с ней ознакомиться. Или хотя бы надрать уши чеченской девочке за враньё.

Ещё несколько характерных штрихов. Обратите внимание, как гуляет дата: то 1915-й год, то 1916-й. Встречается и 26 августа вместо 25-го. При этом авторов, датирующих телеграмму 1915-м годом, ничуть не смущает тот факт, что Брусиловский прорыв (во время которого якобы и произошёл этот «подвиг») состоялся год спустя.

Что же касается пресловутой «железной дивизии»… В составе германской армии действительно имелась брауншвейгская Стальная 20-я пехотная дивизия. Когда 17(30) июня 1916 года началось контрнаступление немецких и австро-венгерских войск, 4-я австро-венгерская армия, усиленная 10-м германским корпусом, должна была прорвать центр 8-й русской армии фронтальным ударом. При этом по странному совпадению немецкой Стальной дивизии противостояла Железная 4-я стрелковая дивизия генерал-лейтенанта А.И.Деникина. В течение пяти дней безуспешных атак 10-й корпус понёс тяжёлые потери, в его полках осталось по 300-400 штыков.

Итак, Стальная дивизия была хоть и не разгромлена, но основательно потрёпана. Только чеченцы с ингушами здесь совершенно не причём. Во время Брусиловского прорыва «дикая дивизия» находилась совсем в другом месте, входя в состав 9-й русской армии. При этом в штурме вражеских позиций горцы вообще не участвовали:

«Каких-либо особо выдающихся успехов за это время в действиях Туземной дивизии нельзя отметить».

Лишь 28 мая (30 июня), через 8 дней после начала русского наступления, одна бригада Кавказской туземной дивизии приняла участие в преследовании противника (две другие бригады оставались в тылу). А 30 мая (12 июня) в преследовании участвовали уже две из трёх бригад «дикой дивизии».

Вопреки известной восточной пословице, от многократного произнесения слова «халва» во рту всё-таки появляется иллюзорный привкус сладкого. Массированная и наглая пропаганда исторических фальшивок приводит к тому, что они уже перешли в разряд «общеизвестных фактов», бездумно повторяемых российскими обывателями. Как это сделал год назад решивший блеснуть эрудицией Дмитрий Рогозин: «Я читал телеграмму государя императора губернатору Терской области по поводу разгрома Железной дивизии во время первой мировой войны ударами ингушского и чеченского полков Дикой дивизии. Для меня это было откровение! Наследники горцев, абреков, которые сначала 50 лет воевали против могущественной русской армии - победительницы Наполеона, и вдруг стали служить престолу, государю императору и великой стране, совершая подвиги во славу России. Почему об этом никто не говорит?».

Не волнуйтесь, Дмитрий Олегович. Говорят. Ещё как говорят! Язык - он, как известно, без костей. А стыдиться своего невежества среди российской интеллигенции не принято.

Как и положено в духе национальных традиций, личный состав «дикой дивизии» отличался низкой дисциплиной и любовью к воровству: «На ночёвках, и при всяком удобном случае, всадники норовили незаметно отделиться от полка с намерением утащить у жителей всё, что плохо лежало.

С этим командование боролось всеми мерами, вплоть до расстрела виновных, но за два первых года войны, было очень трудно выветрить из ингушей их чисто азиатский взгляд на войну, как на поход за добычей. С течением времени, однако, всадники всё больше входили в понятие о современной войне, и полк к концу войны окончательно дисциплинировался и стал в этом отношении ничем не хуже любой кавалерийской части».

«Как уже упоминалось выше, первые два года войны было очень трудно внушить всадникам понятие об европейском способе ведения войны. Всякого жителя неприятельской территории они считали врагом, со всеми из этого вытекающими обстоятельствами, а его имущество - своей законной добычей. В плен австрийцев они не брали вовсе и рубили головы всем сдавшимся.

Поэтому редкая стоянка полка в австрийской деревне обходилась без происшествий, особенно в начале войны, пока ингуши не привыкли к мысли, что мирное население не является врагом и его имущество не принадлежит завоевателям.

Помню, как в один из первых дней моего пребывания в полку не успели мы, офицеры, расположиться на ужин на какой-то стоянке, как по деревне понесся отчаянный бабий крик, как только могут кричать галичанки.

– Ра-туй-те, добры люди-и-и…

Посланный на этот вопль дежурный взвод привел с собой к командиру сотни всадника и двух дрожащих от страха "газду и газдыню". По их словам, оказалось, что горец ломился в хату, а когда его в неё не пустили, то он разбил окно и хотел в него лезть. В ответ на строгий вопрос есаула горец возмущённо развёл руками и обиженно ответил: "Первый раз вижу такой народ… ничего взять ещё не успел, только стекло разбил, а… а он уже кричит".

[Фото:Офицеры Чеченского конного полка; На фото трое бравых офицеров в национальной одежде, двое сидят по краям, один стоит посередине]

«Не лучше было отношение ингушей и к казённой собственности. Долгое время в полку не могли добиться того, чтобы всадники не считали оружие предметом купли и продажи. Пришлось даже для этого отдать несколько человек под суд, за сделки с казённым оружием. Бэтой области также дело не обошлось без бытовых курьёзов. Так, в одной из сотен заведующий оружием, производя ревизию, не досчитался нескольких винтовок из запасных. Зная, однако, нравы горцев, он предупредил командира сотни, что рапорта не подаёт, а приедет снова через несколько дней для новой ревизии, за каковой срок сотня должна пополнить недостачу. Сотня меры приняла и в следующий приезд заведующего оружием, он нашел десять винтовок лишних».

Впрочем, надо отдать им должное, вороватые джигиты сражались довольно храбро, хотя их подвиги, как мы уже убедились, сильно преувеличены. Однако в современной войне исход сражений решают не отдельные герои, а массовые армии. В мае 1916 года Кавказская туземная конная дивизия насчитывала 4200 шашек. Всего за время войны через её ряды прошло около 7 тыс. горцев. То есть, чеченцы и ингуши дали в русскую армию по тысяче с небольшим человек.

Таким образом, вклад чеченского и ингушского народов в 1-ю мировую войну фактически ничтожен. Это подтверждается и демографическими данными. Как известно, после тяжёлой войны обычно наблюдается нехватка мужского населения. Однако в тогдашней Чечне мы видим прямо противоположную картину. Согласно переписи 1926 года, население Чеченской области насчитывало 159 223 лиц мужского и 150 637 женского пола.

«Империалистическая и гражданская войны за период времени 1914-1920 г. довольно резко нарушивших почти повсеместно, стабилизировавшее в мирное время, соотношение полов, заметного влияния на половой состав населения Чеч. Области не оказали. Чечня не подлежала массовой мобилизации в империалистическую войну, а участие в гражданской, носило лишь эпизодический характер».

При этом в соседнем Сунженском округе по данным той же переписи проживало 14 531 лиц мужского и 15 583 женского пола.

«Превышение женской части в населении Сунжи, состоящего исключительно из казаков, принимавших активное участие как в империалистической, так и в гражданской войнах, вполне понятно».

Но может быть, отважные джигиты толпами рвались на фронт, а зловредное царское правительство их не пускало? Отнюдь. Основная масса горского населения вовсе не спешила записываться в «дикую дивизию». За 1914-1917 гг. каждый из её полков получил по четыре пополнения. Однако уже третье пополнение начала 1916 года «не вполне удовлетворяло требованию», а набор затянулся из-за недостатка добровольцев. При этом волонтёров давали в основном бедные горные общества, в то время как зажиточные плоскостные аулы их «почти не давали». В результате, как выразился заместитель командира кадра запаса дивизии подполковник Н.Тарковский, пришлось прибегнуть к «некоторому давлению»: вербовщики спускали горским обществам разнарядку, предоставляя местным старейшинам самим принуждать свою молодёжь «добровольно» вступать в ряды дивизии.

Попытка же призвать гордых сынов гор на оборонные работы и вовсе закончилась скандалом. Наместник Кавказа и командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич-младший 9(22) августа 1916 года поспешил отправить своему венценосному родственнику обширное письмо, в котором призывал Николая II отказаться от своего намерения. Привлечение горцев к принудительным работам, отмечал великий князь, «равносильно в глазах многих мусульман унижению их достоинства», поскольку противоречит национальным традициям местного населения, от веку воинственного (но почему-то не спешащего на фронт. - И.П.) и презрительно относящегося к физическому труду. Дескать, уже имеются сведения о насмешках в адрес горцев со стороны армян.

По единодушному мнению губернаторов и начальников областей Северного Кавказа в случае проведения такой мобилизации среди горцев начнётся массовое дезертирство мужского населения в горы, вооружённые мятежи, нападение на русскую администрацию, порча железных дорог, нефтепромыслов и т.п.

В результате вскоре мобилизация была приостановлена, и попытки её возобновить более не предпринимались.

Рассказывающий об этих событиях автор книги «Народы Кавказа и Красная армия» А.Ю.Безугольный почему-то трактует действия царского правительства как итог «невежества и равнодушия военных властей в национальном вопросе», «грубый, сугубо практичный подход», «полное пренебрежение к самолюбию горцев».

Вот интересно. Страна ведёт тяжёлую войну с внешним врагом, русские солдаты гибнут сотнями тысяч, а российские власти должны ублажать самолюбие отсиживающихся в тылу «горных орлов», не желающих ни воевать, ни работать на оборону.

Кстати, показательный факт. Во время формирования «дикой дивизии» никто из горцев не соглашался идти в обоз, считая обозную службу унизительной. В результате обозные команды пришлось составить из русских солдат. Оно и понятно. Для того и существует русское быдло, чтобы выполнять зазорные для гордых джигитов хозяйственные работы.

Глава 5. РОЗГИ ДЛЯ АБРЕКОВ

Ещё в конце декабря чеченцы с фанатическим воодушевлением крупными силами обрушились на соседей. Грабили, разоряли и жгли дотла.богатые цветущие селения, экономии и хутора Хасав-Юртовского округа, казачьи станицы, железнодорожные станции; жгли и грабили город Грозный и нефтяные промысла. Ингуши, наиболее сплочённые и выставившие сильный и отлично вооружённый отряд, грабили всех: казаков, осетин, большевиков, с которыми, впрочем, были в союзе, держали в постоянном страхе Владикавказ, который в январе захватили в свои руки и подвергли сильному разгрому.

– Деникин А. И. Очерки русской смуты.

Революционные события 1917 года вызвали повсеместный подъём националистических движений. Не стал исключением и Северный Кавказ. Уже 6(19) марта во Владикавказе был создан Временный Ингушский исполнительный комитет. 14(27) марта в Грозном состоялся 1-й съезд Чечни, избравший Чеченский народный исполнительный комитет. 1(14) мая на съезде горских народов во Владикавказе был учреждён «Союз объединённых горцев Кавказа». Центральный комитет «Союза» возглавил чеченский нефтепромышленник миллионер Топа Чермоев.

Распад структур государственной власти привёл к небывалому росту традиционной вайнахской преступности. Грабежи, разбои и убийства, творимые вольнолюбивыми абреками, резко участились. Объектами разбойных нападений стали казачьи станицы, боеспособное мужское население которых после начала 1-й мировой войны было отправлено на фронт.

Особенно сильно страдали жители станиц Сунженской линии - Нестеровской, Слепцовской, Фельдмаршальской, а также станиц и хуторов грозненского «казачьего клина» Кизлярского отдела (станицы Михайловская, Кахановская, Александровская, Воздвиженская, село Сарахтиновское, хутора Калинкина, Давыденкова, Васильева).

Вот что сообщал главнокомандующему войсками Кавказского фронта областной дежурный генерал штаба Кавказского военного округа в Терской области подполковник Н.П.Моисеев: «Дело борьбы с абречеством и разбоями стоит в настоящее время настолько остро, что может грозить разразиться гражданской войной на национальной почве. Необходимо теперь же принять самые решительные меры к прекращению разбоев и провокации, нашедшей здесь благоприятную почву».

А вот некоторые из телеграмм, поступавших из Терской области в Главное управление по делам милиции министерства внутренних дел Временного правительства.

17(30) апреля:

«В Хасав-Юртовском округе шайки вооружённых туземцев наводят панику на местное русское население разбойными нападениями, принявшими огромные размеры; русские переселенцы, бросая усадьбы, хутора, бегут».

3(16) мая:

«В Хасав-Юртовском округе туземцами и чеченцами производятся разбои и грабежи; местные русские переселенцы терроризированы. Комитетом переселенцев возбуждено перед военными властями ходатайство о присылке для борьбы с разбоями кавалерийской части, пока не будет организована Местная милиция».

24 июня (7 июля):

«В Грозненском уезде чеченцы нападают на местных хуторян, грабят и изгоняют последних».

10(23) июля:

«Веденский округ терроризирован абреками, нападающими не только на русских, но и на мирных нененцев. Большинство абреков вооружены винтовками австрийского образца».

13(26) августа:

«В [Терской] области систематинеские грабежи, разбои и убийства; онень насты слунаи пленения русских разбойническим нененским населением, вооружённым немецко-австрийскими винтовками. Население терроризировано.

30 июня, днём, у селения Хасав-Юрт ограблены и убиты К.Курко и И.Дрожжин, тела которых убийцами скрыты».

Попытки новоявленных органов чечено-ингушской власти обуздать бандитствующих сородичей успехом не увенчались. Ещё с марта 1917 года национальные комитеты Чечни и Ингушетии начали формировать отряды по борьбе с разбоями. Чеченский народный исполком принял решение об учреждении народной милиции, однако ни средств, ни кадров для организации новой стражи комитет не имел.

Как откровенно признался председатель Чеченского комитета адвокат Ахметхан Мутушев, выступая 23 июня (5 июля) на съезде казаков Кизлярского отдела в станице Барятинской, меры против грабежей, предпринятые национальным самоуправлением, «результатов не дали». Мутушев предложил казакам «принять действительные меры к охране населения вооружённой силой». По его мнению, в борьбе с разбоями необходимо было категорически требовать от сельских обществ выдачи абреков под угрозой применения военной силы. Предложения главы Чеченского комитета поддержали также его заместитель Магомет Абдулкадыров и мулла Кадыров. Таким образом, сами чеченцы признавали необходимым использовать для обуздания бандитствующих соплеменников принцип коллективной ответственности.

31 июля (13 августа) начал работать шариатский суд, принимавший к рассмотрению дела по кражам и грабежам. 7(20) августа состоялось его первое заседание. Семь жителей Чечни за разбой и кражи были приговорены к 5 годам каторги и к порке розгами.

Подобная мера наказания вполне отвечала местным реалиям. Как справедливо писал в предвоенные годы автор одной из заметок в газете «Терские Ведомости», кстати, сам чеченец по национальности: «Из многих приговоров горских судов видно, что обвиняемым за кражу скота и лошадей вынесены приговоры с наказанием от двух до трёх месяцев тюремного заключения, а наибольшие наказания до 1 года. При таком ничтожном наказании не могло и не может уменьшиться ското-конокрадство, - и это понятно: народ невежественный, и для воровского элемента 6-месячное тюремное заключение ничего не значит. Нужно преступника наказать так, чтоб у других отбить всякую охоту к ското-конокрадству. Какой-нибудь Юсуп, зная, что за кражу лошади он отсидит всего два-три месяца, не устрашится этого наказания, так как для него ничего не стоит провести это время в тюрьме».

«Для человека культурного розги не нужно, но для чеченцев и ингушей необходимо иметь их, и я уверен, что сечение розгами за кражи чеченцев и ингушей, кроме общей пользы для жителей, ничего не принесёт».

Однако прежде чем наказывать преступников их следует поймать. А с этим у местной власти возникли изрядные трудности. Так, комиссар 4-го (Итум-Калинского) участка Грозненского округа З.Гапаев 2(15) октября докладывал комиссару Грозненского округа о том, что меры по розыску угнанных на днях овец и коров предпринимаются, «но, к великому сожалению, таковые безрезультатны ввиду распущенности и вооружённости населения». В заключение своего рапорта участковый комиссар: «Единственным средством к достижению некоторой степени прекращения разбоев и грабежей это командирование хотя бы одной сотни казачьего полка».

Итак, вопреки воплям и стенаниям об угнетавшем несчастных горцев царском режиме выяснилось, что лишь присутствие «прислужников самодержавия» в лице казаков способно приструнить «распущенных и вооружённых» обитателей Чечни, обеспечив хоть какой-то порядок на Северном Кавказе.

Тем временем ситуация продолжала ухудшаться. Из телеграммы председателя Терского окружного продовольственного комитета в министерство внутренних дел от 12(25) сентября: «Чрезвычайно усилившиеся вследствие отсутствия твёрдой власти на местах грабежи и разбои нарушили правильное течение сельскохозяйственной жизни в Хасав-Юртовском округе; убытки достигают полмиллиона рублей; рабочий скот угнан, земледельцы бросают хозяйство и бегут из округа, что грозит полной гибелью цветущему краю и увеличит число голодных ртов, которые будут угрожать мирной жизни соседних районов. Окружной продовольственный комитет просит оказать немедленную материальную помощь для восстановления разграбленных хозяйств, а равно принять меры к обеспечению нормальных условий труда».

«23 сентября шайка туземцев числом около 500 человек напала на селение Новогеоргиевское, угнала табун лошадей и 1000голов овец и увела 6 человек. В перестрелке убито трое жителей», - сообщал новогеоргиевский комиссар Витвицкий.

В октябре сообщения о разбоях и грабежах пошли непрерывным потоком.

Из телеграммы Моздокского комитета овцеводства и сельских хозяев от 10(23) октября: «Разбои и грабежи со стороны преступного туземного элемента парализуют всякую возможность вести сельское хозяйство. За последнее время вооружёнными шайками совершенно разграблены несколько культурных имений. Грабежи сопровождаются убийствами, расхищением скота, хлеба и всякого другого имущества».

Из телеграммы грозненского городского головы В.О.Потапова, препровождённой из Департамент общих дел 11(24) октября: «Шайка абреков наводит панику. Поля запущены, население города и промыслов волнуется. Чеченцы расхищают городской лес и грозят захватить сады и земли. Убытки миллионные. Военная власть вследствие многовластия бездействует».

Из телеграммы Курко и Дрожжина, 13(26) октября: «Селение Хамамат-Юрт заподозрено в укрывательстве преступников; окружающее население считает необходимым наложить на это селение экзекуцию».

В тот же день представители Терского областного земельного комитета Горб и Кремнёв телеграфировали из Владикавказа в канцелярию министра-председателя Временного правительства: «В Хасав-Юртовском и Грозненском округах и в отделах Кизлярском, Сунженском и Моздокском грабежи усилились: туземцы угоняют табунами крупный скот у мирных сельских хозяев».

Из сообщения члена Государственной Думы Л.Г.Люца от 16(29) октября: «В Хасав-Юртовском округе ограблено шесть менонитских селений».

Из телеграммы председателя Терского сельскохозяйственного общества от 17(30) октября: «Абреки, нападая на сельскохозяйственные предприятия, убивают хозяев, грабят скот, овец и прочее имущество».

Страницы местных газет заполнили сообщения о ежедневных разбоях и нападениях. 16(29) октября у станции Назрань был обстрелян проходивший мимо санитарный поезд, два солдата погибли, один ранен. 17(30) октября в станице Слепцовской шайкой вооружённых всадников было угнано около 2 тысяч баранов. В ночь на 25 октября (7 ноября) на Ново-Грозненских промыслах около 30 вооружённых преступников угнали 23 быка черноморской породы и взяли в плен сторожа-чеченца. В ночь на 28 октября (10 ноября) в хуторе Беллик в пригороде Грозного бандиты напали на дом старосты Тимофея Степанова, обстреляли его и угнали хозяйский скот. В тот же день были ограблены склады фирм Ванецова и Каспийского общества.

Между тем по настоянию «Союза объединённых горцев Кавказа» для предстоящей борьбы за власть и межплеменных разборок осенью 1917 года с фронта была отозвана Кавказская туземная конная дивизия - так называемая «дикая дивизия», развёрнутая к тому времени в корпус. Не сумев навести порядок в Петрограде во время августовского выступления Корнилова, джигиты с энтузиазмом включились в борьбу за самостийность.

В ноябре «Союз объединённых горцев Кавказа» провозгласил создание «Горской республики», претендовавшей на территории от Каспийского до Чёрного моря, включая Ставрополье, Кубань и Черноморье. Председателем правительства стал всё тот же Чермоев. 23 ноября (6 декабря) 1917 года Чеченский исполком направил Грозненскому совету рабочих и солдатских депутатов ультиматум, потребовав разоружения рабочих отрядов и находившегося в городе революционно настроенного 111-го полка.

На следующий день в Грозном было спровоцировано убийство нескольких всадников и офицера чеченского полка «дикой дивизии». Вечером несколько сот чеченских всадников разграбили и подожгли Новогрозненские нефтепромыслы, которые горели 18 месяцев. Грозненский совет принял решение о выводе 111-го полка в Ставрополь.

Чеченцы и ингуши приступили к планомерному изгнанию русского населения. «Грабежи и убийства в Моздокском и Грозненском округах не прекращаются. Целые станицы подвергаются нападениям со стороны чеченцев. Поезда подвергаются обстрелам… Жить становится невыносимо», - писала в те дни газета «Терек».