Миф № 17. Сталин вместо подготовки к отпору гитлеровской агрессии вновь устроил кровавые разборки с генералитетом

В основе мифа лежит реальный факт репрессий в отношении небольшой части советских генералов накануне войны. В основном они были связаны с генералами ВВС. Однако, в силу неизменной «традиции» всех фальсификаторов и мистификаторов всех времен и народов, реальный факт до неузнаваемости был передернут и извращен. И даже вполне нормальные люди пошли тем же путем.

Например, выдающийся ас советской разведки, ныне покойный генерал Павел Анатольевич Судоплатов, представил эти репрессии как непосредственное последствие знаменитого перелета германского скоростного трехмо-

торного самолета Ю-52 в начале мая 1941 г. и его приземления в Москве возле стадиона «Динамо». Так и написал в своей книге «Разведка и Кремль», что «это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских Вооруженных сил».

Конечно, придется с сожалением констатировать, что из-за давности лет в памяти ныне покойного аса разведки, очевидно, произошел сдвиг в хронологии, что в итоге привело к сильнейшему искажению истины. Потому что в действительности руководство ВВС РККА и прежде всего сам начальник ГУ ВВС РККА Рычагов был снят с должности по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 9 апреля 1941 г. «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии» и почти сразу арестован. Самолет ж е, в том числе и по данным Судоплатова, прилетел в мае.

Однако это обстоятельство очень важное, потому как, если ставить все точки над «i» строго по архивным документам, то Рычагова, Смушкевича и других за решетку упекли именно Тимошенко и Жуков. Одна из причин их ареста такова. Как свидетельствуют сохранившиеся в архивах документы, именно Тимошенко и Жуков в начале апреля докладывали Сталину о том, что

«из-за расхлябанности ежедневно при авариях и катастрофах гибнут в среднем 2—3 самолета. Только за неполный 1 - й квартал 1941 г. произошли 71 катастрофа и 156 аварий, при этом убит 141 человек и разбито 138 самолетов» (в год разбивалось от 600 до 900 самолетов). Нет никаких сомнений в том, что эти страшные данные — правда, но подлинная правда прежде всего в том, что само высшее военное руководство, то есть Тимошенко и Ж у к о в, могли бы спокойно, без вмешательства ЦК и С Н К навести п о р я д о к в ВВС. Д л я э т о г о у них были все властные полномочия. Однако оба предпочли переложить ответственность на партийные и государственные инстанции. И разве не понимали, что столь

резкая смена командования ВВС накануне войны до добра не доведет? Ведь именно с трагедии авиации и началась трагедия 22 июня — 1489 самолетов были уничтожены в первый день агрессии только на земле.

Но дело не только в этом. В значительной, если не в превалирующей степени, их арест был обусловлен результатами специальной инспекции положения авиации приграничных округов. Инициатором этой инспекции было Главное Политическое Управление РККА. Сразу же отмечу, что пресловутого Мехлиса в ГлавПУРе тогда не было — в то время он являлся наркомом госконтроля СССР и в ГлавПУР вернулся только 21 июня 1941 года. Командующий авиацией Московского военного округа полковник (впоследствии генерал) Николай Александрович Сбытое в марте 1941 года лично осуществлял инспекцию положения авиации в приграничных округах. Вот его возмущенно-красочное описание «положения авиации приграничных округов» по состоянию на март 1941 г. на примере ВВС Западного особого военного округа:

«Помню, лечу на У-2 и вижу, что самолеты всюду не рассредоточены, не замаскированы — стоят как на ладони!¹ Приземлился на одном аэродроме - там новехонькие "пешки"² рядом выстроились. Проверил — а они даже горючим не заправлены. Я хвост трубой и докладываю командующему войсками¹, тот — Щербакову², Щербаков - Маленкову³. Так вот тогда был рожден документ о положении авиации на границе. Подписали его Маленков, Щербаков, Тюленев и я как член парткомиссии Главного Политуправления РККА.

И это еще в марте 1941 г., т.е. за три с лишним месяца до нападения Германии! Стоит ли после этого удивляться трагедии авиации 22 июня 1941 г.?!

² Речь идет о только начавших поступать в войска новых фронтовых пикирующих бомбардировщиках Пе-2.

¹ Командующему МВО, то есть по своей прямой подчиненности.

² Тогда 1-й секретарь МГК ВКПб), курировал оборонные вопросы.

³ Как кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), Маленков тогда
курировал вопросы подготовки обороны страны к войне, в том числе и
положение в авиации.

А 4 мая состоялось заседание, на котором присутствовало все командование ВВС. И вот Сталин по той нашей бумаге издает приказ: "Немедленно привлечь к судебной ответственности..." Это было известно и наркому Тимошенко, и начальнику Генерального штаба Жукову. Короче, управление ВВС отправляет в пограничные округа комиссию. Та комиссия уже через пару дней вернулась и докладывает: "Все в порядке". Ну, что ты скажешь!..»⁴

Тут важно следующее. Во-первых, очевидно, что Сталин не знал о царящем в авиации приграничных округов беспорядке и узнал о нем вследствие инициативы ГлавПУРа РККА о проведении упомянутой выше инспекции. Не исключено, что и наркомата госконтроля, так как в его недрах скрывалась личная контрразведка Сталина. Предположение тем более имеет право на жизнь, если учесть, что инициатива ГлавПУРа отчетливо отдает «технологией» легендирования действий подлинного инициатора — ведь наркомат госконтроля имел право контролировать любые органы власти в СССР, в том числе и военные, а уж скрывавшаяся в его недрах личная контрразведка Сталина — тем более. Ни тем, ни тем более другим как раз и не нужно было светиться — вот и выставили все это как инициативу ГлавПУРа, в компетенцию которого вопросы характера дислокации авиации явно не входили.

При этом следует отметить, что в неведении Сталина в данном конкретном вопросе был виноват сам Сталин. Еще в феврале 1941 года при разделе НКВД СССР на два наркомата — на НКВД и НКГБ СССР — по его личному указанию военная контрразведка была выведена из подчинения Лубянки и вошла в состав наркомата обороны в качестве его 3-го Управления. То есть военная контрразведка с 3 февраля 1941 г. подчинялась лично наркому обороны Тимошенко и начальнику Генерального штаба Жукову. Если военная контрразведка была бы в подчинении Лубянки, то ГлавПУРу не пришлось бы инициировать такую инс-

⁴ Грибанов С. Заложники времени. М., 1992. С. 102—103.

пекцию — особисты сами довели бы до сведения высшего руководства страны данные об этом беспорядке.

Кстати, заметьте, что поскольку Сбытов был направлен в ЗапОВО именно с инспекцией, то это значит, что кого-то в высшем военном командовании, а также руководстве СССР это беспокоило, что в свою очередь свидетельствует о том, что информация об этом бардаке каким-то образом все-таки достигла ушей Кремля. На Тимошенко и Жукова грешить не приходится — не они были инициаторами этой инспекции, ибо для них она была явно как серпом по известному месту...

Во-вторых, реакция Сталина четко показывает вторую причину репрессий в отношении комсостава ВВС РККА накануне войны. За такой беспорядок действительно стоило жестко наказать господ генералов — война вот-вот грянет, а у них самолеты мало того, что в передовом базировании, так ведь еще и не рассредоточены, не замаскированы и даже не заправлены горючим! Письменные санкции на их арест выдали все те же Тимошенко и Жуков — таковы были тогда правила, установленные в СССР еще в 1939 г. Т.К. Жуков, в частности, лично санкционировал арест Я. Смушкевича, который являлся его заместителем по вопросам авиации.

Вполне возможно, что все окончилось бы небольшими тюремными сроками — Сталину было вовсе не с руки устраивать очередные силовые разборки с генералитетом в преддверии фатально неминуемой в самом скором будущем войны.

Но затем грянула невиданная трагедия 22 июня 1941 г. А ведь началась-то она именно с разгрома авиации, прежде всего в Западном особом военном округе. И вот тут-то судьба арестованных генералов ВВС РККА оказалась трагически предрешена. Потому как до 22 июня, тем более при почти на нет сошедших чистках в армии, максимум, что им «впаяли» бы, так это «четвертак», то есть 25 лет колымских лагерей усиленного режима. Да и то вряд ли. За воинскую халатность столько не давали. Скорее всего, дело ограничилось бы 5—7 годами лишения свободы. Ибо до этой даты еще как-то можно было бы списать на халатность без отягчающих обстоятельств. Но к сере-

дине июня подобное уже было невозможно — ведь еще в мае было приказано всё исправить, так нет же, ничего не было сделано. То есть беспорядок носил злостный, системный, если не сказать злоумышленный, к чему есть все основания, и к тому же повсеместный характер — точно такая же ситуация была и в иных приграничных округах. И авиацию этих округов точно так же постигла такая же трагедия. Естественно, что на фоне разверзшейся трагедии 22 июня 1941 г. ответственность непосредственных виновников предвоенного беспорядка в авиации приграничных районов мгновенно оказалась отягощенной крайне тяжелыми последствиями в военное время. В таких условиях и в ситуации военного времени приговор мог быть только одним — смертная казнь.

Потому, что трагедия 22 июня 1941 г., в частности, в части, касающейся авиации ЗапОВО и других приграничных округов показала, что подавляющая часть самолетов передового базирования даже не была заправлена ни топливом, ни боезапасом. А ведь об этом откровенно говорилось еще на декабрьском 1940 г. совещании комсостава РККА прямо в присутствии Сталина. Командир 3-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса ЗапОВО Н.С.Скрипко¹, в частности, говорил о негативных последствиях отсутствия топлива как в плане летной подготовки, так и для укрепления боеготовности авиации пограничных округов, особенно передового базирования. На его слова по этому вопросу Сталин отреагировал тут же и, не мешая ходу совещания, отдал соответствующее распоряжение командующему ВВС РККА генералу Рычагову.

Мало того что авиация этого округа, как, впрочем, и других тоже, базировалась на передовых аэродромах. Так она еще и не была рассредоточена, как того требовали результаты инспекции и принятые на их основания решения, санкционированные лично Сталиным. Хуже того. Самым преступным образом не была выполнена санкционированная лично Сталиным дирек-

1Впоследствии маршал авиации.

тива Генштаба от 18 июня 1941 г. о приведении всех войск приграничных округов в боевую готовность! То есть и авиации в том числе. Еще раз обращаю внимание на то, что самолеты не были заправлены горючим, боезапас на них не был установлен. Кстати, именно из-за этого сумевшие ранним утром 22 июня все-таки взлететь летчики были вынуждены идти на тараны самолетов противника! Ведь мало кому известно, что первый таран был осуществлен уже на 15-й минуте агрессии!

Проще говоря, высшие чины ВВС РККА перед войной обманули руководство страны и ничего не сделали для исправления положения. А кончилось это трагедией 22 июня 1941 года, в том числе и для авиации приграничных округов. Обмана же Сталин никогда, никому и ни в чем не прощал. А если обман приводил к негативным последствиям, тем более к таким, как трагедия 22 июня 1941 г., то пощады от него ждать не приходилось. В подобных случаях он использовал всю силу тогдашнего законодательства для сурового наказания виновных. Вот и решайте теперь сами, прав был Сталин или нет.

Миф № 18. Советская военная разведка угодничала перед Сталиным, а он ей не доверял. Якобы и по этой причине тоже произошла трагедия 22 июня 1941 года.

Этот глупейший и подлейший миф появился еще на XX съезде КПСС. Его автором был непосредственно Н.С. Хрущев. К глубокому сожалению, широкому распространению этого мифа сильно подыграли и видные военачальники, особенно маршал Г.К. Жуков. В дальнейшем миф «доработали» и его «стержнем» стали нелепые нападки персонально на ГРУ, особенно назнаменитый ныне его доклад от 20 марта 1941 г. На эту тему особенно активно высказывался ныне покойный военный историк В. Анфилов. В действительности же все обстояло иначе. Вот содержание самого доклада:

«Доклад

Начальника Разведуправления Генерального штаба Красной Армии в Народный Комиссариат обороны СССР, в Совет Народных Комиссаров и ЦК ВКП(6)

«Высказывания (оргмероприятия) и варианты боевых действий германской армии против СССР»

20 марта 1941 г.

б\н

20 марта 1941 г.

Большинство агентурных данных, касающихся возможностей войны с СССР весной 1941 г., исходит из англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день, несомненно, является стремление ухудшить отношения между СССР и Германией. Вместе с тем, исходя из природы возникновения и развития фашизма, а также его задач — осуществление заветных планов Гитлера, так полно и "красочно" изложенных в его книге "Моя борьба", краткое изложение всех имеющихся агентурных данных за период июль 1940 — март 1941 г. заслуживают в некоторой своей части серьезного внимания. За последнее время английские, американские и другие источники говорят о готовящемся якобы нападении Германии на Советский Союз. Из всех высказываний, полученных нами в разное время, заслуживают внимания следующие:

1. Геринг якобы согласен заключить мир с Англией и выступить против СССР.

2. Японский ВАТ передает, что я к о б ы Гитлер з а я -вил, что после быстрой победы на западе он начинает наступление против СССР.

3. В Берлине говорят о каком-то крупном разногласии между Германией и СССР. В связи с этим в германском посольстве говорят, что после Англии и Франции наступит очередь за СССР.

4. Турецкая газета «Сон поста» сообщает, что германский командующий войсками в Австрии, обращаясь к войсковым частям, заявил, что главным врагом Германии являются русские и что на германских сол-

дат может быть возложена задача еще большего расширения границ Германии.

5. Американский посол в Румынии в своей телеграмме в Вашингтон сообщает, что Джигуржу имел беседу с Герингом, в которой последний сказал, что если Германия не будет иметь успеха в войне с Англией, то она вынуждена будет перейти к осуществлению своих старых планов по захвату Украины и Кавказа.

6. Германский ВАТ высказал, что после окончания войны с Англией немцы помогут Финляндии получить обратно потерянные территории.

7. Гитлер намерен весной 1941 г. разрешить вопрос на Востоке.

8. В беседе с югославским ВАТ в Москве последний говорил, что Финляндия — это зона интересов СССР. Недавно советник германского посольства в Москве Пильгер (так в тексте, правильно — Хильгер. —А. М.) прямо сказал, что финны храбро дрались зимой, и они их русским не отдадут. За последнее время немцы подстрекают финнов против русских. Финны уже поговаривают о том, что "граница с СССР еще не окончательная, посмотрим, что будет после заключения мира в Европе".

9. Югославский ВАТ считает, что среди немцев имеются два течения: первое — СССР в настоящее время слаб в военном и внутреннем отношениях и настаивают на том, чтобы использовать удобный момент и вместе с Японией покончить с СССР и освободиться от пропаганды и дамоклова меча, висящего все время над Германией; второе — СССР не слаб, русские солдаты сильны в обороне, что доказано историей. Рисковать нельзя. Лучше поддерживать с СССР хорошие отношения.

10. Английские и французские журналисты утвер
ждают, что в Германии происходит какая-то расстанов
ка сил. В Стокгольме велись переговоры между Герма
нией и Англией, представителем от Англии был Ллойд
Джордж, но эти переговоры ни к чему не привели. Гре
ческий журналист сообщил, что в Мадриде в июле
1940 г. имели место переговоры между Германией и
Англией и что Германия недовольна СССР, так как пос
ледний предъявляет какие-то новые требования.

11. Данные Германией и Италией гарантии о границе Румынии направлены исключительно против СССР. Эти гарантии дополнены военным соглашением между Германией и Румынией. Этими гарантиями проникновению СССР на Балканы будет положен конец.

12. Министр иностранных дел Румынии Студза старался убедить Гитлера внести предложение Рузвельту о мире между Германией и СССР. Гитлер хочет мира, так как его терпение к СССР почти истощилось, и что СССР полностью будет готов к войне только в 1942 году. Он же сказал, что неофициально мирные переговоры ведутся в Стокгольме, Мадриде и Ирландии.

13. Среди немецких офицеров ходят слухи о том, что в феврале 1941 г. в своем выступлении в «Спорт-паласе» на выпуске офицеров Гитлер сказал, что у Германии имеются три возможности использования своей армии в 228 дивизий: для штурма Англии; наступления в Африку через Италию и против СССР.

14. Столкновение между Германией и СССР следует ожидать в мае 1941 г. Источником подчеркивается, что это мнение высказывается как в военных кругах, так и в кругах министерства иностранных дел. Никто не реагирует одобрительно на эти планы. Считают, что распространение войны на СССР только приблизит конец национал-социалистического режима. Это мнение высказывает и племянник Браухича, который занимает пост в министерстве иностранных дел.

15.Шведски Й ВАТ в подтверждение сведений о подготовке наступления против СССР весной 1941 г. подчеркнул, что сведения получены от военного лица и основаны на сугубо секретном приказе Гитлера, который известен ограниченному кругу ответственных лиц, Руководитель восточного отдела министерства иностранных дел Шлиппе сказал, что посещение Молотовым Берлина можно сравнить с посещение Бека. Единомыслия достигнуто не было ни в вопросе о Финляндии, ни о Болгарии (обратите на это внимание, а то обычно визиту Молотова в Германию приписывают попытку сговора с нацистами, чего не было и в помине, ибо имел место зондаж с нашей стороны позиции гер-

майского руководства. —A.M.). Подготовка наступления против СССР началась значительно ранее визита Молотова, но одно время была приостановлена, так как немцы просчитались в своих сроках победы над Англией. Весной немцы рассчитывают поставить Англию на колени, развязав тем самым себе руки на Востоке.

16. Для борьбы с Англией достаточно тех сил, которые сосредоточены на канале (имеется в виду пролив Ла-Манш. — Л. М.), а остальные силы свободны для борьбы против СССР. Выступление необходимо для того, чтобы создать ясность на Востоке и ликвидировать постоянную опасность того, что СССР может выступить на стороне Англии, а также захватом Украины обеспечить Европу продуктами питания.

Из наиболее вероятных вариантов действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие:

1. Вариант № 1 по данным анонимного письма, по
лученного нашим полпредом в Берлине от 15 декабря
1940 г. (приложение № 1):

"...основное направление удара: а) от Люблина по Припяти до Киева; б) из Румынии между Яссы и Буковиной в направлении Тетерев, и в) из Восточной П р у с -сии на Мемель, Билдинг, р(ека) Березина и далее вдоль Днепра на Киев";

2. Вариант № 2 по данным КОВО (Киевского Осо
бого Военного округа. — А. М.) от декабря 1940 г.
(приложение № 2): "...Три главных направления уда
ра: а) из Восточной Пруссии в направлении Литвы,
Латвии и Эстонии. Этот удар имеет преимущества, что
Литва, Латвия и Эстония сразу же становятся союз
никами Германии. Кроме того, Финляндия сразу же
присоединяется к Германии, чтобы отнять забранную
территорию; б) через Галицию и Волынь. Эта группа
войск будет иметь поддержку украинцев и (войск) из
Румынии, которая будет стремиться захватить ото
бранную у нее территорию. Группа войск 2-го и 3-го
направлений окружает войска противника в Мало-
Польше. На остальном участке фронта наносятся вспо
могательные удары на фронтальном направлении с

целью очищения всей остальной территории. На востоке СССР будет связан с Японией, что является для Германии плюсом, так как противник должен создать сразу два фронта, а поэтому концентрация его сил против Германии невозможна".

3. Вариант № 3 по данным нашего агентурного донесения на февраль 1941 г. (приложение №3): "..Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1 - я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бок наносит удар в направлении Петрограда, 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рун-штудт (так в тексте, правильно — Рунштедт. — А. М.) — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееб — в направлении Киев. Начало наступления на СССР ориентировочно 20 мая".

Кроме этих документов, по данным других источников, известно, что план наступления против СССР будет заключаться в следующем:

а) после победы над Англией Германия, наступая
против СССР, предполагает наносить удар с двух флан
гов: охватом со стороны севера (имеется в виду Фин
ляндия) и со стороны Балканского полуострова;

б) коммерческий директор германской фирмы
"Тренча майне лимитид" заявил, что нападение на СССР
произойдет через Румынию. Для этого Германия стро
ит шоссе из Протектората через Словакию в Венгрию с
целью переброски войск к советской границе. Венгрия
и Румыния разрешили Германии пользоваться всеми
путями сообщения для переброски войск, а также раз
решили ей строить новые аэродромы, базы для мото-
мехчастей и склады для амуниции. Венгрия разрешила
Германии пользоваться частью своих аэродромов. Все
румынские войска и военно-технические сооружения
находятся в распоряжении германского командования;

в) югославский в(енный) ат(таше) Смидович заяв
ляет, что, разрешая балканский вопрос, трудно пред
ставить, куда немцы направят свое острие, но он лично
убежден, что все это предшествует нападению на СССР.
Сам факт выхода немцев в Дарданеллы является пря-

мым актом против СССР. Вообще Гитлер никогда не изменял своей программе, изложенной в книге "Моя борьба", и эта программа является основной целью войны. Дружбой Гитлер пользуется как средством, дающим возможность разрешить задачу переустройства Европы (никакой дружбы с нацистами не было и в помине, ибо речь идет о Договоре о ненападении — продукте голого прагматизма обеих сторон. — Л. М.);

г) по сообщению нашего ВАТ от 14 марта, в Румынии упорно распространяются слухи о том, что Германия изменила свой стратегический план войны. В разговоре с нашим источником немецкий майор заявил: «Мы полностью изменяем наш план. Мы направляемся на Восток, на СССР. Мы заберем у СССР хлеб, уголь, нефть. Тогда мы будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой». Полковник Риошану, бывший товарищ министра в Румынии, в личной беседе с нашим источником сказал, что главный штаб румынской армии вместе с немцами занят сейчас разработкой плана войны с СССР, начало которой следует о ж и д а ть через три месяца.

Немцы опасаются выступления С С С Р в т о т момент, когда они пойдут в Турцию. Желая предупредить опасность со стороны СССР, немцы хотят предпринять инициативу и первыми нанести удар, захватить наиболее важные экономические районы СССР, и прежде всего Украину.

А) ПО сообщению нашего ВАТ из Берлина, по данным вполне авторитетного источника, начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 г.

Вывод:

1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весною этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо

расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки. Начальник Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенант Голиков»¹.

Кто только и как только не глумился над этим документом! Каких только оскорбительных не только для Сталина, но и для ГРУ эпитетов на сей счет не выдумали! Особенно маршал Г.К. Жуков. Именно с его подачи в Истории Великой Отечественной войны появилось беспрецедентное оскорбление в адрес славного ГРУ: «Наша агентурная разведка, которой перед войной руководил Голиков, работала плохо, и она не сумела вскрыть истинных намерений гитлеровского верховного командования в отношении войск, расположенных в Польше. Наша агентурная разведка не сумела опровергнуть лживую версию Гитлера о ненамерении воевать с Советским Союзом»².

Когда же ему предъявили многочисленные донесения (военной) разведки о подготовке Германии к нападению на СССР, то четырежды Герой Советского Союза, маршал Советского Союза Г.К. Жуков был изумлен и шокирован! Ведь ему предъявили именно те сообщения, на которых он был указан как адресат и на которых стояла его же собственная подпись, свидетельствовавшая о том, что он ознакомился с их содержанием еще тогда, в 1941 году. Кстати, именно из-за этого он вынужден был уже в первом, 1969 года издания, варианте своих «Воспоминаний и размышлений» признать, что «20 марта 1941 г. начальник разведывательного управления генерал-лейтенант Ф. Голиков представил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Совет-

¹ РГВА, Оп. 14750, Д. 1, Л. 12 - 21; стиль оригинала сохранен.

² Стенограмма октябрьского 1957 г. пленума ЦК КПСС и другие
документы, М., 1957. С. 518.

ский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана "Барбаросса", а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана»¹.

Тем не менее Жуков заявил в мемуарах, что-де «выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, снимали всё их значение». И разве удивительно после этого, что даже в год 60-летия Великой Победы вновь появились грубые нападки на ГРУ, что-де «соображения Голикова — это угодничество, дань культу "гениального вождя" и страху за свою судьбу»!? Но кто бы взял на себя труд вразумительно объяснить, в чем же конкретно ошибочность выводов этого доклада ГРУ? Или то же угодничество перед Сталиным? Или отдание дани культу «гениального вождя»? Или, тем более, проявление руководством ГРУ страха за свою судьбу? В чем конкретно ошиблось ГРУ, письменно указав, например, в выводе № 2 о том, что «слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года (1941 г. — AM.) войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, быть может, германской разведки»?! Где тут ошибка, если нападение произошло не весной, а летом — 22 июня 1941 года, в день летнего солнцестояния!

Ни аналитики ГРУ, ни сам его предвоенный глава Голиков в выводе № 2 не ошиблись ни на йоту. Д е л о в т о м, что как только 23 августа 1939 г. был подписан Договор о ненападении между СССР и Германией, высшее руководство Великобритании поручило своей разведке заняться широкомасштабным провоцированием столкновения между СССР и Германией. Уже осенью 1939 г. в посольства Германии и Советского Союза в разных странах мира стали подбрасывать всевозможные «подметные письма», преследовавшие одну цель — поскорее стравить обе державы в смертельной схватке. А с 22 июля 1940 г. это поручение британской разведке было оформлено уже личным приказом британского премьер-

¹ Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Изд. 10. Т. 1. М., 1990. С. 248-249.

министра У. Черчилля «разжечь пожар в Европе», чтобы он перекинулся в первую очередь на СССР! Приказ был отдан главе Управления Специальных Операций МИ-6 Хью Дальтону, под началом которого работали и информаторы советской разведки, в частности, представитель всемирно знаменитого банкирского клана Ротшильдов — Виктор Ротшильд, ближайший друг и единомышленник великолепной «кембриджской пятерки» агентов советской разведки. Так что Сталин прекрасно з н а л об этом п р и к а з е У. Черчилля, от к о т о р о г о априори ничего иного, кроме подлости и коварства, ожидать не приходилось. Уж кто-кто, но Сталин-то знал это более чем кто-либо на всем свете! Вот что и являлось сутью дезинформации английской разведки.

Вот почему доклад ГРУ от 20 марта 1941 г. и начинался с абсолютно точной констатации реалий того времени: «Большинство агентурных данных, касающихся возможностей войны с СССР весной 1941 г., исходит от англо-американских источников, задачей которых на сегодняшний день, несомненно, является стремление ухудшить отношения между СССР и Германией». ГРУ прекрасно это понимало. И остается только поражаться тому максимуму дипломатического такта, с которым оно подошло к изложению этой мысли. Ведь речь-то шла о беспардонно грубых действиях английской разведки, стремившейся за счет тотальных провокаций ускорить, елико то возможно, вооруженное столкновение между СССР и Германией. Ведь только такое столкновение давало Англии шанс выжить в тех условиях, в которые она по своей же собственной тупости сама себя же и загнала как в тупик! Вот почему и вывод № 2 был сформулирован именно так, как сформулирован, а не иначе. К тому моменту уже нарастал шквал неопровержимой информации и от внешней разведки НКГБ именно о таких действиях британской разведки — «кембриджская пятерка» лучших агентов советской внешней разведки работала, не покладая рук. А на пике этого шквала выдающийся советский разведчик — Гайк Бадалович Овакимян — в мае 1941 г. документально разоблачил

самую крупную из серии дезинформационных акций операцию британской разведки. На фоне «визита» Гес-са в Англию операция преследовала ускорить вооруженное столкновение между СССР и Германией, дабы отвести от Англии уже неизбежное поражение в единоборстве с Германией, в которое, подчеркиваю это вновь, она вляпалась по собственной же тупости. От чего, кстати говоря, Сталин пытался удержать Великобританию еще в конце марта 1935 года.

В чем же тогда ошиблось или со страху перед Сталиным угодничало ГРУ в выводе № 2? Может быть, в том, что в отношении английской разведки ГРУ взяло категоричный тон, а в отношении германской — смягченно вероятностный?! Да нет же, если по здравому-то размышлению. Тут все логично, не говоря уже о том, что и оправданно с разведывательно-аналитической точки зрения. Потому что для будущего агрессора куда важней усыпить бдительность запланированной жертвы своей очередной агрессии, нежели брехать на всех европейских и мировых перекрестках о том, что он вот-вот нападет! Всем германским дипломатам и военным атташе была дана прямая команда опровергать слухи о войне и грядущем нападении на СССР. Еще в начале 1941 г. по указанию Гитлера были разработаны и введены в действие руководящие указания начальника штаба верховного главнокомандования по маскировке подготовки агрессии против Советского Союза № 44142/41 от 15.2.1941 г., п. 1 которых гласил: «1. Цель маскировки — скрыть от противника подготовку к операции "Барбаросса". Это главная цель и определяет все меры, направленные на введение противника в заблуждение».

Гитлеровское «цэу» по вопросам дезинформации едва ли было документально известно советской разведке в марте 1941 г., хотя и не предполагать подобного она просто не могла — это априори в генетике разведывательного анализа. Но сейчас-то, когда этот трофейный документ уже лет десять — пятнадцать как опубликован, можно же было воздержаться от беспочвенных упреков в адрес ГРУ?! Высказывая же свое мнение о причастности германской разведки к слухам о

возможности войны весной 1941 г. в смягченно вероятностной форме, ГРУ опять-таки не ошиблось. Потому как, если сопоставить этот вывод с тем, что было написано в этом «цэу» № 44142/41 от 15.2.1941 г., то нетрудно будет заметить следующее. Там была расписана вся дезинформационная брехология нацистов, кроме одной детали, — ни в одной его строчке нет ни одного даже звука о времени нападения, то есть насчет весны 1941 года. Тем более ничего нет насчет 22 июня! Тем не менее все стремятся бросить в Сталина и ГРУ увесистый «булыжник» упрека, не отдавая при этом себе отчета в подлинных реалиях. Ведь в качестве даты нападения «22 июня» официально было объявлено Гитлером только 10 июня 1941 года!

С 12 мая 1941 г. началась вторая фаза германской дезинформационной операции. Именно в тот день было подписано распоряжение № 44699/41 от 12.5.1941 г. начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил рейха по проведению второй фазы дезинформации противника в целях сохранения скрытности сосредоточения сил против Советского Союза. И в нем то же нет ни звука о дезинформации по вопросу о времени нападения весной 1941 г., до конца которой в тот момент оставалось всего 19 дней!

Проще говоря, дезинформация гитлеровцев носила принципиально иной характер: она преследовала цель усыпить бдительность СССР, а не будоражить его шквалом сообщений о грядущем уже весной нападении! Так в чем же ошибка ГРУ, которую оно якобы допустило, видите ли, со страху, да еще и угодничав перед Сталиным?! А хоть тресните, но ее нет и не было в помине!

Теперь о том, почему ГРУ без обиняков назвало все сообщения о неизбежности войны весной 1941 г. именно слухами. И тут никакой ошибки нет. Оценка аналитиков ГРУ и здесь абсолютно точна. При оценке угрозы нападения военная разведка исходит из двух обстоятельств: из факта сосредоточения войск противника у своих границ и особенно факта завершенности процесса сосредоточения. По состоянию же на 20 марта

1941 г. данных о завершении процесса сосредоточения войск еще не было зафиксировано. Не было зафиксировано каких-либо данных даже о начале финишного этапа этого процесса. По состоянию на 20 марта 1941 г. ГРУ (и не только оно) видело и фиксировало действия командования вермахта, связанные только с процессом сосредоточения и развертывания войск. Но оно видело и то, что этот процесс еще не завершен и даже еще не переведен в режим финишного этапа, то есть в режим военного времени, когда начинается отсчет времени «X». По состоянию на 20 марта 1941 г. ни одна из разведслужб СССР еще не располагала данными о переводе графика военных перевозок вермахта на Восток в режим финишного этапа и тем более военного времени (на немецком штабном языке того времени — о введении в «режим максимально уплотненного графика движения эшелонов»).

Этими исключительно важными данными Москва стала обладать лишь 22 — 23 мая 1941 года. Именно тогда от являвшегося крупным железнодорожным чиновником рейха ценного агента берлинской резиденту-ры НКГБ поступили неопровержимые документальные данные о том, что этот график переводится в режим военного времени (максимально уплотняется). Это и означало, что процесс сосредоточения и развертывания войск вермахта для нападения на Советский Союз вступил в финальную стадию. Одновременно было установлено, что командование вермахта приступило к выдаче предписаний ж.д. чиновникам рейха об их обязанности прибыть на некоторые узловые ж.-д. станции в приграничной зоне СССР на пятый день с момента начала агрессии против Советского Союза. График военных перевозок вермахта был переведен в режим максимального уплотнения движения эшелонов 22 мая 1941 года. А уже 24 мая 1941 г. Сталин созвал секретное совещание членов Политбюро с участием высшего военного командования, то есть Тимошенко и Жукова, во время которого прямо так и заявил, что в ближайшее время СССР может подвергнуться внезапному нападению со стороны Германии!!! То есть о переводе этого графика

в иной режим он знал заблаговременно и как только получил необходимое подтверждение, тут же предупредил все высшее, в том числе и военное, руководство. Более того, судя по всему, Сталин знал об этом графике явно еще в начале мая, так как уже 13 мая он лично санкционировал выдвижение всех намеченных для этого войск из внутренних округов в приграничные, насчет чего Жуков и Тимошенко и дали соответствующую директиву. Вот почему ГРУ еще в марте расценило сообщения о вероятности войны весной 1941 г. как слухи, распускаемые именно англосаксонскими, особенно британскими, силами, задачей которых в тот момент действительно являлось практически никак не скрывавшееся желание поскорее стравить СССР и Германию в смертельной схватке.

В этом смысле цели Великобритании и гитлеровской Германии были как никогда идентичны. Дело в том, что задача провоцирования СССР на какие-либо упреждающие грядущую агрессию «телодвижения» своими войсками, которые затем можно было бы преподнести «прогрессивному демократическому мнению» Запада как агрессивные по отношению к Германии и тем самым заранее оправдать свою агрессию, откровенно присутствовала. Это вообще входило в арсенал тактических уловок стратегии блицкрига. Однако, вплоть до нападения, гитлеровцы сетовали, что нет ни малейшего повода заподозрить Советский Союз в агрессивных или даже в «недружественных»¹ по отношению к Германии намерениях. Ничего удивительного в этом нет. Цель Сталина в том и состояла, чтобы заблаговременно лишить Гитлера и Запад соблазна приписать СССР агрессивные намерения, коих действительно и в помине-то не было. Нарочито демонстративными учениями, «экскурсиями» по новейшим военным заводам, распространявшимися советскими послами за рубежом сообщениями о концентрации советских войск на западных границах СССР и о неизбежности могучего возмездия с применением всех сил и средств, Сталин умышленно показывал, что он действует строго адекватно каждому витку возрастания

1В кавычках потому, что никакой дружбы не было и в помине -был абсолютно голый прагматизм с обеих сторон.

угрозы нападения! И надо отдать должное германской разведке — сообщения ее разведчиков, в том числе и из Москвы, буквально пестрели акцентом именно на это обстоятельство.

В том тяжелейшем психологическом поединке Сталин выиграл у Гитлера. Под сильнейшим нажимом Иосифа Виссарионовича фюрер до того задезинформировался, что в соответствии со своими же инструкциями в одном из ответных посланий письменно выболтал Сталину практические точное время нападения. В результате уже в самом конце первой половины мая 1941 г. и непосредственно от самого Гитлера Сталин точно знал, что фюрер планирует нападение на Советский Союз примерно 20 июня (соответственно плюс-минус несколько дней)!

Так что в части, касающейся вывода № 2 доклада ГРУ от 20 марта 1941 г., ни ГРУ, ни Сталина попрекать не за что! Абсолютно не за что! ГРУ ни в чем не ошиблось, не угодничало, тем более из-за страха перед Сталиным, и никакого отдания некой дани культу «гениального вождя» не было и в помине! Была тяжелейшая, кропотливая, сопряженная с колоссальным риском для жизней действовавших за рубежом разведчиков, но потрясающая своей изумительной эффективностью работа! Вот это действительно факт — факт Подлинной Правды! Так что в этой части пора кончать нападки на славное ГРУ и тем более на Сталина!

Но, быть может, ГРУ ошиблось или угодничало, тем более из-за страха перед Сталиным, и даже отдало некую дань культу «гениального вождя» в выводе № 1 — «...наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного мира»?! Нет! ГРУ и в этом случае ни на йоту не ошиблось. Сама трагедия 22 июня ясно показала, что ГРУ было изумительно точно в своем безошибочно провидческом, но столь кроваво подтвердившемся прогнозе. Военная разведка беспрецедентно точно спрогнозировала принципиальную часть ситуации с так называемой «миссией» Гесса. Заместитель фюрера по партии для того и рванул в Англию, чтобы как раз и договориться на почетных условиях с лидерами верхушки ее правя-

щей элиты! Ведь в реальности все получилось, как и прогнозировало ГРУ. Нападение на Советский Союз произошло после того, как Гесс рванул в Англию. Но, самое главное, после того, как в переговорах между высокопоставленными представителями Англии и Р. Гессом была достигнута некая, по сию же пору официально не известная в полном объеме и особенно в не вызывающей сомнений и подозрений документальной точности договоренность! Но суть ее известна — Гитлеру была гарантирована практически полная безнаказанность однофронтового разбоя Третьего рейха против СССР до 1944 г.! Об этом лично проболтался премьер-министр Великобритании У. Черчилль! Наши подлые «друзья» по антигитлеровской коалиции — англосаксы — так и протянули открытие второго фронта до 6 июня 1944 г.! «Джентльмены», мать их... слово же дали «дражайшему» Адольфу! Вот и держали оное, сколько могли, пока не убедились, что Сталин и его верные солдаты и без англосаксов уничтожат нацизм в его же логове!

В чем конкретно могло ошибиться ГРУ, если дата нападения на СССР — «22 июня» — письменно впервые была указана только 10 июня 1941 года?! В документе под названием «Распоряжение главнокомандующего сухопутными войсками о назначении срока начала наступления на Советский Союз» № 1170/41 от 10.6.1941 г. Разве требует доказательств тот факт, что 10 июня — это ровно месяц спустя после того, как Р. Гесс сиганул через Ла-Манш в Англию?! В чем же тогда ошибка ГРУ, если почти за три месяца до письменного определения Гитлером даты нападения на СССР оно абсолютно точно спрогнозировало время нападения?! Более того, точно спрогнозировало также и ситуацию, в которой это решение будет принято, то есть в ситуации откровенных попыток Германии (Гитлера и Гесса) достичь «почетного мира» с Англией?! В чем же тогда вина ГРУ или того же Сталина?! А ни в чем! Ее попросту нет, потому как нет и не было никакой ошибки — в помине не было, как, впрочем, и какого бы то ни было угодничества ГРУ перед Сталиным!

ГРУ изумительно точно спрогнозировало и саму суть такого сценария развития событий. Ведь письменное оформление «22 июня» датой начала агрессии против Советского Союза было осуществлено на следующий день после того, как 9 июня 1941 г. на переговорах между Р. Гессом и высокопоставленными британскими представителями произошел своего рода «миттельшпиль». В тот день по поручению У. Черчилля в переговоры включился лорд-канцлер Англии Джон Саймон. Тот самый Джон Саймон, который за шесть с лишним лет до этого, в бытность министром иностранных дел Великобритании, еще во время мартовских 1935 г. англо-германских переговоров с Гитлером в Берлине гарантировал коричневому шакалу «зеленый свет» его агрессивной экспансии на Восток, подразумевая в первую очередь вооруженную экспансию нацистской Германии против СССР! Еще тогда, документально точно зная, о чем «шпрехали» с австрийским акцентом и лондонским прононсом разномастные шакалы Запада, Сталин откровенно предупредил Англию, что лично для нее это добром не кончится. Потому как она не с тем партнером связалась, поскольку, получив от Лондона все, что ему надо, Гитлер повернет пушки против Запада, прежде всего против Англии. Лондон предпочел тогда сделать вид, что ничего не слышал. Когда же Сталин узнал от разведки, что в переговоры с Гессом включился еще и Джон Саймон, то, памятуя об «особых» антисоветских «заслугах» этого «джентльмена», он тем более не мог ожидать ничего хорошего от этого события. Ясно осознавая, что Д ж. Саймон включился в переговоры с Гессом по поручению У. Черчилля, а уж этого-то «гуся» Сталин вообще прекрасно знал со времен революции и Гражданской войны, он, естественно, превосходно представил себе, что могут натворить эти двое против СССР.

Через пару дней Сталину стало известно еще и о том, что британская служба радиоперехвата перехватила и декодировала шифровку в адрес командующих группировками армий вторжения, где и была указана дата

нападения — 22 июня. В упомянутой шифровке передавалось «Распоряжение...» от 10.6.1941 года. Передача происходила 12 июня 1941 г., что впоследствии подтвердил в своих мемуарах и сам У. Черчилль. 13 июня от погранразведки НКВД СССР Сталину стало известно как о начале выдвижения германских войск на исходные для нападения позиции, так и о практически немедленной же приостановке этого процесса. Мощный аналитический ум Сталина не мог, во-первых, не сделать немедленного практического вывода, а, во-вторых, не обратить внимания на специфические нюансы произошедшего. Что касается «во-первых», его вывод заключался в санкционировании выдвижения дивизий из глубины западных округов в сторону границы. Данный факт подтверждается архивными данными и мемуарами A.M. Василевского. Что же до «во-вторых», то от его внимания не ускользнула одна важная деталь. В тексте упомянутого выше распоряжения было прямо указано, что дату 22 июня назначило верховное главнокомандование. Между тем, несмотря на то, что с 4 февраля 1938 г. его олицетворял непосредственно Гитлер, само это распоряжение было от имени главнокомандующего сухопутными войсками Германии. Да к тому же и подписано было начальником Генерального штаба сухопутных войск генералом Ф. Гальдером. Более того, оно содержало в себе контрольную дату — 18 июня, в течение которой должно было быть осуществлено либо окончательное подтверждение даты нападения, либо ее отмена. Более того, в тексте распоряжения было и последнее контрольное время для этого же — 13.00 21-го июня 1941 г.!

В ситуации с данными о «миссии» Гесса сие могло означать только одно. Невзирая на сам факт издания распоряжения о назначении 22 июня датой нападения на СССР, сама она еще должны была быть подтверждена особым политическим решением Гитлера, окончательное формулирование и принятие которого явно зависело от результатов «миссии» Гесса! Не только Сталин, но и разведка физически не могли не прийти к этому выводу, тем более что к этому же прямо подтал-

кивал и другой факт. По полученным от разведки данным британского радиоперехвата и расшифровки выходило, что это распоряжение о назначении даты нападения на СССР было подписано сразу же на следующий день после того, как в переговоры с Гессом включился Дж. Саймон, а вот доведение его содержания до сведения командующих групп армий вторжения (ГА) гитлеровцы почему-то начали 12 июня. Более того, едва только 13 июня процесс выдвижения германских войск на исходные для нападения позиции был начат, так чуть ли не немедленно же был приостановлен!?

Совершенно естественно возник вопрос: а в чем, собственно говоря, дело?! Ведь немцы — известные всему миру педанты и аккуратисты, ярые поклонники строжайшей дисциплины, особенно в военном деле, даже если они и нацисты. Ведь приостановить-то могли только по приказу из Берлина — таковы были правила в вермахте. Впрочем, они таковы в любом государстве. Выдвижение собственных войск к линии границы с другим государством может осуществляться только с санкции высшего государственного руководства, а у Германии в то время, к ее глубочайшему несчастью, была ситуация как в рекламе — «три в одном»: Гитлер был един в трех государственных лицах — рейхсканцлер, президент и Верховный главнокомандующий. Да еще и «фюрер германской нации». И приказ о приостановлении процесса выдвижения мог отдать только сам Гитлер. Сталин и разведка мгновенно просчитали сложившуюся ситуацию и убедились в том, что их видение сценария нападения на СССР в результате тайного сговора Англии с Гитлером было обосновано. Потому как привлекшие к себе пристальное внимание заминки с исполнением распоряжения о назначении даты нападения на СССР открыто нарывались на сильные подозрения в том, что Гитлер чего-то ждал. Их порождала бросавшаяся в глаза логическая взаимосвязь последовавших событий. Ведь 9 июня 1941 г. к переговорам с Гессом подключился Джон Саймон, а уже 10 июня верховное главнокомандование Германии, то есть лично Гитлер, официально, письменно же назначает 22 июня датой нападения на СССР!

Кроме того, Москве было известно, что как дата нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, «22 июня» в категорическом тоне было объявлено бриттами специальному представителю президента США Рузвельта — Уильяму Доновану — еще 6 июня 1941 года. Но если по каналам радиоперехвата бритты узнали о 22 июня только 12 июня, следовательно, по состоянию на 6 июня они могли знать ее только от Гес-са. А, учитывая, что сообщивший об этом Доновану глава британской дипломатической разведки Р. Липер подчеркнул, что о 22 июня им известно уже несколько недель, то вывод о том, что они узнали о ней от Гесса — сугубо категоричен. Ведь с 10 мая, то есть с того момента, как Гесс свалился на английскую территорию, и по 6 июня как р а з и выходили те самые несколько недель!

Британская разведка именно потому и провела в мае месяце 1941 г. мощную дезинформационную операцию по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке*, что она абсолютно точно знала об этой дате, причем явно не только непосредственно от Гесса. Так, при сравнении сути осуществленной британской разведкой в мае 1941 г. дезинформационной операции и текста «Руководящих указаний начальника штаба верховного главнокомандования по маскировке подготовки...» № 44142/41 от 15.2.1941 г. нетрудно заметить не только смысловое, но и едва ли не текстовое сходство между ними:

— смысл британской дезинформации — «Если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера»;

— содержание «Руководящих указаний...» — «...Необходимо принять все меры, чтобы среди наших вооруженных сил сохранилось впечатление готовящегося вторжения в Англию, пусть в совершенно иной форме. Правда, в какой-то момент придется оттянуть с Запада предназначавшиеся для вторжения войска (убедительно прошу зафиксировать в своей памяти эти

* Ее осуществили личный друг У. Черчилля глава Британского разведывательного центра в США У. Стефенсон и его сотрудник М. Хайд.

слова, ибо это ключевой момент для понимания сущности торга на переговорах с Гессом и тем более сути тайной сделки Англии с Гитлером с помощью Гесса. — A.M.)... Даже если войска будут перебрасываться на Восток, следует, как молено дольше придерживаться версии, что переброска осуществляется с целью дезинформации или прикрытия восточных границ в тылу во время предстоящих действий против Англии...».

Британская разведка явно располагала соответствующей информацией и чрезвычайно ловко обыграла полученные от своей агентуры данные, фактически ввергнув гитлеровцев в состояние жертвы их же собственной дезинформации. Еще более того — даже обеспечив при этом некое подобие алиби для вскоре понадобившихся Гитлеру лживых утверждений, что-де он именно потому внезапно напал на СССР, вероломно расторгнув Договор о ненападении с ним, что хотел уцредить якобы грядущую советскую агрессию против Германии.

Впервые Гитлер лично озвучил дату 22 июня только во время совещания 30 апреля. Но вот сама мысль об этой дате появилась у него, очевидно, раньше. 31 января 1941 г. была утверждена Директива Генерального штаба сухопутных войск Германии (ОКХ) № 050/41 от 31.01.1941 г., в подпункте «в» п. 12 которой было прямо указано: «Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день "Б") могло быть начато 21.6.» (т.е. 1941 г. — А. М.). Эта директива — самая суть «плана Барбаросса», потому как она называлась «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план "Барбаросса")». К концу апреля 1941 г., когда с Югославией было покончено, Гитлер, очевидно, решил, что необходимо, наконец, уточнить дату нападения на СССР. Одним из первых об этом узнал агент британской разведки «Фил» —Адольф Эрнст Хойзингер¹, поскольку это не-

¹ Адольф Эрнст Хойзингер был завербован британской разведкой как агент на перспективу еще в период пребывания в плену, куда угодил, будучи младшим лейтенантом пехоты во время битвы на Сомме в 1916 году во время Первой мировой войны XX века. В плену находился до

посредственно входило в его служебную компетенцию, так как он возглавлял Оперативное управление германского генштаба. Без согласования с ОУ ГШ Гитлер не мог принять такого решения.

И вот что интересно в этой связи. Британский посол в Москве С. Криппс в предположительном порядке озвучил дату 22 июня в самом начале третьей декады апреля 1941 г., из-за чего уже 24 апреля германский ВМАТ Н. Баумбах в своем донесении в Берлин указывал, что он опровергает такие слухи. Судя по всему, уже тогда бритты располагали агентурными данными о 22 июня как о дате нападения. И потому рискнули на проведение дезинформационного зондажа, преследуя сразу три цели — выяснить возможную реакцию Кремля, одновременно запутать его, а если повезет, то и спровоцировать СССР на те действия, в ответ на которые Германия могла бы запросто напасть на Советский Союз. Однако бриттам ничего не удалось достичь тогда. Кроме, естественно, усиления подозрений Кремля в причастности британской разведки к распространению этой информации, которую в Москве восприняли как дезинформационные слухи. Кремль, как это стало понятно только в наши дни, был прав. Потому как о 22 июня как о дате нападения брит-

1919 года включительно — срок, более чем достаточный для вербовки и подготовке агента. По возвращении в Германию стал наиболее доверенным лицом знаменитого германского генерала, идеолога «восточной» (просоветской) ориентации рейхсвера и сотрудничества с РККА — Ганса фон Секта. С 1922 г. и до привода в 1933 г. Гитлера к власти А. Хойзингер снабжал британскую разведку подробнейшей информацией обо всех аспектах этого сотрудничества. Именно он информировал британскую разведку о сложившемся военно-геополитическом заговоре германских и советских генералов. В1940 г. Хойзингер был уже генералом, начальником Оперативного управления генштаба ОКХ и доверенным лицом Гитлера. Благодаря своим британским хозяевам после Второй мировой войны Хойзингер, к сожалению, избежал сурового наказания. Вместо этого он вновь оказался на военной службе — воссоздавал германскую армию (бундесвер), был на руководящих постах командования НАТО и лишь настойчивые разоблачения Советского Союза положили конец карьере этого британского агента.

ты узнали от своей разведки, а источником этих сведений в апреле мог быть только агент «Фил» — А. Хой-зингер.

Волею случая так получилось, что его сведения совпали с данными американской разведки. Еще в марте 1940 года коммерческий атташе посольства С Ш А в Берлине — Сэм В у д с — добыл новые данные о плане нападения на СССР, которые 20 марта 1941 г. были переданы не только Москве, но и Лондону. А через месяц подоспели и сведения «Фила».

Убедившись же, что Москва никак не реагирует на болтовню С. Криппса, бритты решили провести ту самую дезинформационную операцию, которую разоблачил Г.Б. Овакимян. Однако 5 мая 1941 г. он был арестован ФБР¹ при активном содействии бриттов. Естественно, что далее он не мог активно заниматься разведкой. Следовательно, разоблачение им британской дезинформационной операции по ускорению стравливания СССР и Германии в смертельной схватке произошло до 4 мая включительно². Но именно в это время завершалась и операция британской разведки по выводу Рудольфа Гесса на территорию Великобритании. То есть выходит, что англичане совершенно сознательно готовили ту дезинформационную операцию в расчете на скорое появление в Англии Гесса, прежде всего ради того, чтобы создать негативно давящую на планы Гитлера основу для ожесточенного торга с его эмиссаром. Ведь суть той «дезы», что разоблачил Овакимян, заключалась в следующем: «Если Гитлер вздумает напасть на Англию, то русские начнут войну против Гитлера».

Именно это и располагало к ожесточенному торгу по принципу свобода действий на Востоке в обмен хотя бы на видимость мирной передышки для Англии или по меньшей мере на резкое снижение ак-

¹ Г.Б. Овакимян не обладал дипломатическим иммунитетом. 7 мая
под залог в 25 тысяч долларов он был освобожден до суда, который,
впрочем, не состоялся. В его освобождении участие принимал лично Сталин.

² В этом ему помог агент советский разведки, сотрудник
Британского разведывательного центра в США Седрик Белфрейдж.

тивности боевых действий авиации люфтваффе против Англии. Как показали последующие события и особенно их вдумчивый анализ ГРУ, все именно так и произошло.

Если теперь подытожить изложенное выше, то получается следующее. Гитлер, которому ничто и никто не мешали еще до 10 июня письменно назначить 22 июня датой нападения на СССР, в реальности почему-то стал действовать очень странным для такого не привыкшего с чем-либо или кем-либо считаться авантюриста-наглеца образом. Вначале принял внутреннее (то есть для себя) решение о 22 июня как о дате нападения на СССР — насколько можно судить, это произошло самое позднее к концу второй декады апреля 1941 года. Ибо уже 24 апреля дата 22 июня была озвучена британским послом в СССР. Знать об этом в тот момент англичане могли только от своего агента «Фила» — А. Хойзингера, поскольку сам Гитлер впервые озвучил эту дату перед своим генералитетом только 30 апреля, а Гесс в то время еще был в Германии¹.

Только А.Хойзингер мог знать о бродившей в черепе фюрера дате 22 июня, поскольку, как Верховный главнокомандующий, Гитлер физически не мог не кон-

¹ Последний раз Гесс виделся с Гитлером 4 мая 1941 г. и во время многочасовой аудиенции у фюрера все спрашивал последнего, остается ли в силе тезис «Майн Кампф» о необходимости союза с Англией?! Г и т л е р же к к а ж д ы й раз о т в е ч а л ему утвердительно. Именно из-за этого тезиса е щ е в первой половине 1 9 3 3 г. С т а л и н осуществил массированную дипломатическую атаку на Гитлера, вынудив его в конце концов ратифицировать еще в 1931 г. парафированный протокол о пролонгации срока действия советско-германского Договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г. еще на пять лет. С тех пор Сталин отслеживал любые, даже м е л ь ч а й ш и е признаки, которые п у с к а т ь даже и гипотетически, но м о г л и - т а к и п р и в е с т и к реализации идеи этого союза на практике. Не случайно поэтому, что едва только Сталину стало известно о полете Гесса, упомянутый в ы ш е пассаж из «М а й н кампф» тут же «выплыл» из обширнейших запасников его могучей и очень цепкой п а м я т и. М а л о того,что по факту получалось, что Гесс и в самом-то деле п р и б ы л в А н г л и ю для реализации на п р а к т и к е этого положения из «б и б л и и» нацизма, т а к е щ е и Г Р У за полтора месяца до этого с о б ы т и я с потрясающей точностью спрогнозировало ситуацию с «миссией» Гесса. Естественно, что Сталину было от чего сильно взволноваться!

---

---