Целовались взасос, как Брежнев и Хонеккер

Тупая вера в дружбу и честность фюрера.

А. Минкин, «Чья победа?», МК

Духовная близость двух тиранов породила трогательную дружбу между их отвратительными режимами. Перед войной гитлеровскую Германию и сталинский СССР связывали самые теплые отношения. Поэтому с нашей стороны была сделана масса уступок немцам. И евреев по тайному соглашению гестапо выдавали, и укрепленные районы (т н. «линию Сталина») на границе разоружили, а сами укрепления взяли и взорвали. Даже провели совместный военный парад в Бресте. Но Гитлер оказался хитрее, Сталин попался на его удочку, и войну мы из-за этого чуть не проиграли.

Так примерно. Что тут сказать?

Может, если бы Сталин был с детства деревенским дурачком, целыми днями скакавшим верхом на горном козле по холмам Грузии, а потом каким-то чудом возглавившим крупнейшую державу мира, то так бы оно и было. Была бы дружба сначала с Троцким, потом с Бухариным, потом с Тельманом, потом — и с Гитлером. А на старости лет — с Черчиллем и Рузвельтом. Целовался бы с ними под водочку, как Ельцин с другом Биллом, другом Хельмутом и другом Рю.

Увы, боюсь, эта идиллическая картинка дружбы в политике весьма далека от реальности. В чем, в чем, а в отсутствии коварства и подозрительности Иосифа Виссарионовича упрекнуть ну никак нельзя. Не было у этого усатого хищника с бесшумной поступью и в помине никакого прекраснодушия. Вся его политическая карьера — борьба не на жизнь, а на смерть с врагами и, самое страшное, с друзьями. Что, не расстреляли бы Троцкий, Бухарин, Тухачевский его, Кобу, обернись дело чуть иначе? Прекрасно расстреляли бы, да еще каяться заставили бы на суде, называть себя и немецким, и английским шпионом, и еще с Туруханской ссылки — агентом парагвайской разведки.

Гитлеру через драки, когда все против всех, проходить не приходилось. Сталин жил такими драками тридцать лет. Можно сказать, зарабатывал себе ими на жизнь, с учетом того, что других источников дохода, кроме руководства партией большевиков, у него не имелось.

В общем, главный тезис этого мифа — о духовной близости тиранов — не выдерживает критики именно с точки зрения психологического профиля вождя СССР.