double arrow

Шершавым языком

«Конец колхозному рабству!», «22 июня 1941 года началось освобождение от большевистского террора!», «Адольф Гитлер — освободитель!»… Это самые популярные немецкие плакаты для русских. Они делались в привычной советским людям стилистике. Однозначное утверждение — и некий образ-иллюстрация.

Водились в ведомстве Геббельса и свои «Кукрыниксы».

На плакате «Тень Суворова» великий русский полководец возвышается над Тимошенко, Буденным и Ворошиловым и говорит им словами И А. Крылова: «А вы, друзья, как ни садитесь, всё в полководцы не годитесь».

Известный плакат «Последний поход красных маршалов». Тимошенко и Буденный у ворот тюрьмы. На колючей проволоке фуражки с надписями «Егоров», «Блюхер», «Тухачевский». Смерть с надписью на косе «НКВД» приветствует вновь прибывших: «Добро пожаловать, товарищи!»

Нацистские плакаты, предназначенные для украинцев, отличались каким-то повышенным уровнем идиотизма

А малозаметные уличные таблички? Топонимы — тот еще агитационный материал! Это Геббельс понимал куда лучше, чем нынешняя власть в Российской Федерации. Я уже упоминал о массовом переименовании улиц Ленина в проспекты Гитлера. Новые имена — новые символы. В Калинине (Твери) вместо памятника Ленину была установлена гигантская свастика. В Пскове монумент «Жертвам Революции» немного переделали, тоже прилепили к нему свастику, и он стал называться «Освобождение от большевизма».

Еще более экзотический план вызревал в Локоте-Воскобойнике. В честь первого, убитого партизанами бургомистра там собирались установить памятник «Битва народов» — по образцу «Битвы народов» в Лейпциге.

Устанавливать памятники надо было и по чисто утилитарной причине. Солдаты вермахта как истинные носители европейской культуры полюбили использовать любые скульптуры — что Ленина, что Пушкина — в качестве мишеней. У коллаборационистской прессы это вызывало рабское умиление. В передовой «Путь к расцвету» главный редактор газеты «Речь» Михаил Октан (Ильинич)[245]писал:

Нет сомнения, что художники и скульпторы покажут себя достойными сынами освобожденного народа и запечатлеют в своих произведениях бесконечную ненависть народа к большевизму, благодарность Германии и ее армии и непоколебимую веру народа в свое будущее.

Пока же главным украшением городов и весей были красные флаги со свастикой, портреты фюрера и прочая мишура.

Когда в сентябре 1942-го в Смоленске открылись школы, немцы ввели новую должность — «ответственный за русское просвещение». Местному такое важное дело они не доверили, и «инспектором народных училищ» стал приезжий — некто доктор Цигаст. Правда, русского он не знал вовсе, и просвещением руководил, проверяя наличие в классах нацистской атрибутики. Со свастиками в школах Смоленска было все в порядке.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: