Политические репрессии

Как уже говорилось, в 1989 году была создана комиссия (в которую входил и В.Н. Земсков) Отделения истории АН СССР по определению потерь населения. Комиссия действовала в конце 80-х — начале 90-х гг., и уже тогда было опубликована серия статей по статистике репрессий, заключённых, спецпоселенцев, перемещённых лиц и т.д.^[24]. Данная книга продолжает эту работу, начатую в 1989 году.

В.Н. Земсков в книге говорит, что ещё в 1954 году в МВД СССР была составлена справка на имя Н.С. Хрущёва о числе осуждённых за контрреволюционные преступления, т.е. по 58-й статье УК РСФСР и по соответствующим статьям УК других союзных республик, за период 1921-1953 гг. В документе говорилось, что за период с 1921 по 1954 гг. за контрреволюционные преступления было осуждено Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере — 642 980^[25]. В конце 1953 года в МВД СССР была подготовлена ещё одна справка. В ней на основе статистической отчётности 1-ого спецотдела МВД СССР называлось число осуждённых за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления за период с 1 января 1921 года по 1 июля 1953 года — 4 060 306 человек. Эта цифра слагалась из 3 777 380 осуждённых за контрреволюционные преступления и 282 926 — за другие особо опасные государственные преступления. Последние были осуждены не по 58-й статье, а по другим приравненным к ней статьям: прежде всего по пп.2 и 3 ст. 59 (т.е. особо опасный бандитизм) и ст. 193-24 (военный шпионаж) ^[26].

Вплоть до конца 1980-х гг. данная информация была государственной тайной. Впервые пошлинная статистика осужденных появилась в сентябре 1989 года в статье В.Ф. Некрасова в «Комсомольской правде». Затем появились статьи А.Н. Дугина, Д.Н. Нохотович и В.Н. Земскова в которых эта информация излагалась более подробно. Однако данные цифра потонули в огромном количестве «лживых» статей и книг Л.Э. Разгона, А.В. Антонова-Овсиенко, Р.А. Медведева. А.И. Солженицына и многих других, которые приводили просто огромные цифры (от 40 до 110 миллионов человек). В массовое сознание активно внедрялись только то, что содержало многократно преувеличенную статистику репрессий. Поэтому, когда председатель КГБ СССР В.А. Крючков в своих выступлениях называл подлинную статистику политических репрессий (он неоднократно приводил данные по учёту в КГБ СССР за 1930-1953 гг. — 3 778 234 осужденных политических, из них 786 098 приговоренных к расстрелу), то многие просто не поверили данным цифрам^[27].

В июне 1991 года в «Комсомольской правде» было опубликовано интервью А.И. Солженицына испанскому телевидению в 1976 году. Из него мы узнаём следующее: «Профессор Курганов косвенным путём подсчитал, что с 1917 года по 1959 только от внутренней войны советского режима против своего народа, то есть от уничтожения его голодом, коллективизацией, ссылкой крестьян на уничтожение, тюрьмами, лагерями, простыми расстрелами, — только от этого у нас погибло, вместе с нашей гражданской войной, 66 млн. человек… По его подсчётам, мы потеряли во Второй мировой войне от пренебрежительного, от неряшливого её ведения 44 млн. человек! Итак, всего мы потеряли от социалистического строя — 110 млн. человек!» ^[28]. Всё это было напечатано для того, чтобы уверить людей в том, что в годы Советской власти в стране производился «геноцид собственного народа» (хотя по переписи 10959 года в СССР людей жило больше, чем перед войной). Также в качестве «геноцида» приводили пример голода 1933 года, дескать, это «заранее планировалось». Также А.И. Солженицын все людские потери в Великой Отечественной войне приравнял к умершим и погибшим в результате коллективизации и голодомора. Однако В.Н. Земсков говорит, что он решительно дистанцируется от подобного приравнивания (в войне погибло не 44 млн., а 27 млн.; но В.И. Земсков приводит цифру в 16 млн. человек).

Часто ведутся спекуляции о погибших в лагерях (цифры О.Г. Шатуновской, которая приводит цифру в 7 млн.). За 1930-1953 гг. в местах лишения свободы (лагеря, колонии и тюрьмы) умерло около 1,8 млн. заключённых, из них почти 1,2 млн. умерло в лагерях, а 0,6 — в колониях и тюрьмах^[29]. По мнению Земсков, доля политических из 1,8 млн. составила примерно одну треть, т.е. порядка 600 тыс. человек. Этот вывод базируется на том факте, что осужденные за уголовные преступления обычно составляли примерно 2/3 заключенных. Составной частью системной фальсификации советской истории 1930-40-х гг. является намеренное отождествление немецких лагерей смерти с гулаговскими лагерями. Но отождествлять их, по мнению В.Н. Земскова, некорректно. Только за период 1936-1940 гг. из лагерей ГУЛАГа по отбытии установленных сроков и досрочно было освобождено в общей сложности 1 554 394 заключённых. Что же касается узников гитлеровского концлагеря Освенцим, то им пути на свободу не было — они сотнями тысяч заживо сжигались в крематориях и газовых камерах.

В сталинский период и в течение нескольких лет после смерть Сталина система мест заключения была трёхчленной и выглядела так: исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) — исправительно-трудовые колонии (ИТК) — тюрьмы. Систему ИТЛ принято называть гулаговскими лагерями. Последние в течение 1956-1961 гг. были ликвидированы, и установилась существующая и поныне несколько иная система мест заключения, но тоже трёхчленная: исправительно-трудовые колонии строгого режима — исправительно-трудовые колонии общего режима — тюрьмы. Причём современные исправительно-трудовые колонии строгого режима мало чем отличаются от бывших гулаговских лагерей^[30].

2 августа 1992 года в пресс-центре Министерства безопасности РФ состоялся брифинг, на котором начальник отдела регистрации и архивных фондов МБРФ генерал-майор А. Краюшкин заявил журналистам и другим приглашённым, что за всё время коммунистической власти (1918-1990 гг.) в СССР по обвинению в государственных преступлениях и некоторым другим статьям уголовного законодательства аналогичного свойства осуждены 3 853 900 человек, 827 995 из них приговорены к расстрелу^[31]. Сотрудники МБРФ пользовались другим источником, сведения которого несколько расходятся со статистикой 1-ого спецотдела МВД, которой пользовался В.Н. Земсков. Сопоставление сведений этих двух источников приводят к весьма неожиданному результату: по информации МБРФ, в 1918-1990 гг. по политическим мотивам было осуждено 3 853 000, а по статистике 1-ого спецотдела МВД в 1921-1953 гг. — 4 060 306 человек. По мнению Земскова, такое расхождение следует объяснять отнюдь не неполнотой источника МБРФ, а более строгим подходом составителей этого источника к понятию «жертвы политических репрессий». В статистику спецотдела МВД довольно часто включались обычные уголовники, которые ограбили склады, колхозные кладовые и т.д., но всё равно шли по статье как «контрреволюционеры». Поэтому отсев из числа «контрреволюционеров» обычных уголовников весьма проблематичен, и даже в статистике МБРФ не был произведён их полный отсев^[32].

В 1997 году В.В. Лунеев опубликовал погодовую статистику осуждённых политических, взятую из источника МБРФ^[33]. Это дало возможность составить сравнительную таблицу статистики осуждённых в 1921-1952 гг. по политическим мотивам по данным двух источников — 1-ого спецотдела МВД и источника МБРФ (Таблица 3. с. 80-81 данной книги). По 15 годам из 32 соответствующие показатели этих двух источников в точности совпадают (включая 1937-1938 гг.); по остальным же 17 годам имеются расхождения, причины которых ещё предстоит выяснить.

По данным МВД в 1921-1952 ГГ. было осуждено 4 051 903 человек (из них 799 257 к высшей мере), а по данным источника МБРФ за этот же период осуждено 3 753 490 (815 579) ^[34]. Тем не менее, важно, что, несмотря на указанные расхождения, показания этих двух источников за период 1920-х — начала 1950-х годов находятся в рамках одного масштаба. В этой статистике особое место занимают два года (1937 и 1938 гг.), известные как годы Большого террора, когда наблюдался резкий скачок масштаба политических репрессий. За эти два года было осуждено по обвинениям политического характера 1 млн. 345 тыс. человек, или 35 % от общего их числа за период 1918-1990 гг. Ещё более впечатляющая статистика приговоренных к смертной казни из их числа. Всего за весь советский период смертных приговоров было 828 тыс., из них 682 тыс. (или свыше 82 %) приходятся на 1937 и 1938 гг. На остальные 70 лет Советской власти приходится в общей сложности 146 тыс. смертных приговоров по политическим мотивам, или менее 18 %. Общее количество осуждённых по политическим мотивам по источнику МБРФ за 1918-1990 гг. (3 853 900) подразделяются на две неравные части: 3 815 721 — за 1918-1952 гг. и 39 179 — за 1953-1990 гг.

Главным аргументом противников данной статистики является следующим: часть политических осуждалось по другим статьям, которые не учтены в статистике. В.Н. Земсков настаивает, что это неправда, так как органы госбезопасности ставили на свой учёт всех лиц, в действиях которых усматривалась политическая подоплёка, независимо от того, осуждены ли они по политической 58-й статье или же по уголовным статьям^[35].

Подсчитывая всех пострадавших от репрессий, западная советология часто приписывают коллективизации 6-7 млн. человеческих жертв. В.Н. Земсков, изучив статистическую отчётность спецпоселений НКВД-МВД СССР, пришёл у выводу, что в 1930-1940 гг. в «кулацкой ссылке» побывало около 2,5 млн. человек. Из этих 2,5 млн. порядка 2,3 млн. раскулаченные крестьяне, и примерно 200 тыс. — «деклассированный элемент». За период 1930-1940 гг. в «ссылке» умерло приблизительно 600 тыс. человек, из них подавляющее большинство — в 1930-1933 гг^[36].

В число жертв политического террора часто включаются и умершие от голода в 1933 году. Полемика по вопросу о численности умерших от голода далека от своего завершения: оценки варьируются в основном в пределах от 2 млн. до 8 млн. По оценкам В.Н. Земскова жертвами голодомора 1932-1933 гг. стали около 3 млн. человек, из них примерно половина — на Украине^[37]. Однако Земсков против включения умерших от голода в 1933 году в число жертв политических репрессий с выработанной правозащитными организациями формулировкой «искусственно организованный голод». В.Н. Земсков настаивает, что первичным фактором голода стала засуха, которая охватила юг СССР.

Также сильно преувеличены потери у депортированных в 1941-1944 гг. народов — немцев, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар и др. В прессе проскальзывали оценки, согласно которым до 40 % крымских татар умерло при транспортировке в места высылки. Тогда как из документов следует, что из 151 720 крымских татар, направленных в мае 1944 года в Узбекскую ССР в пути следования умер 191 человек (0,13 %)^[38]. Также В.Н. Земсков считает ошибочным причислять к жертвам т.н. «большевистского режима» 12 741 300 погибших в годы Гражданской войны, так как у данного социального взрыва было большое количество иных причин и не все жертвы умерли по «вине» большевиков (а совсем наоборот) ^[39]. По имеющемуся учёту в ФСБ РФ в 1918-1920 гг. за «контрреволюционную преступность» был осуждён 62 231 человек, в том числе 25 709 — к расстрелу^[40]. Всего же, по мнению Земскова, общее число репрессированных «контрреволюционеров» (включая жертв «красного террора») в 1918-1920гг. едва ли превышало 100 тыс. человек.

Ещё одним вопросом является реабилитация и её этапы. Реабилитация началась ещё при жизни Сталина, но тогда её масштабы были незначительны. Первый массовый этап реабилитации — «хрущёвская» реабилитация 1953-1961 гг. Затем она пошла на спад, но тем не менее продолжалась. С 1987 года началась массовая «горбачёвская реабилитация», которая значительно превзошла по масштабам «хрущёвскую». В 1953-1961 гг. было реабилитировано 737 182 (19.1 %), оставалось нереабилитированными 3 116 718 (80,9 %); 1962-1986 — 157 055 (4,1 %) реабилитировано, а нереабилитированно 2 959 663 человека (76,8 %); 1987-1990 гг. — 1 043 750 (27,1 %) р., а 1 915 913 (49,7 %) н.р.; 1991-1999 гг. — 500 013 (13 %) р., а 1 415 900 (36,7 %) н.р. Из этого следует, что к началу 2000 года из 3 853 900 осуждённых было: 2 438 000 (63,3 %) реабилитировано и 1 415 900 (36,7 %) нереабилитированно^[41]. В.Н. Земсков отмечает, что термин «невинно осуждённые» применим далеко не ко всем реабилитированным. Было и немало таких, кто имел в своём активе конкретные действия против Советской власти; их реабилитация происходила на том основании, что их борьба против большевизма «была справедливой», что вызывает большие сомнения. После 2000 года процесс реабилитации застопорился, так как реабилитировать стало некого. Основу нереабилитированных составляют пособники фашистских оккупантов и люди, чьи преступления доказаны.

Далее В.Н. Земсков останавливается на вопросе: подвергалось ли большинство советских людей репрессиям, а также, какое влияние репрессии имели на советский народ. Для ответа на этот вопрос Земсков предлагает изучить знаменитую работу Роберта Терстона^[42]. Также он В.Н. Земсков приводит и свои расчёты. Согласно Всесоюзной переписи 1959 года население СССР составило тогда 208,8 млн. человек. Но это только жившие в начале 1959 года, а здесь надо учитывать и десятки миллионов людей, которые жили в 1918-1958 гг. и тогда же умерли. Чрезвычайно сложно определить общее число умерших в 1918-1958 гг., но Земсков предлагает попробовать это сделать. В 1918-1922 годы, по самым минимальным оценкам в год умирало и погибало не менее 6 млн. человек, и в сумме за указанный период получается около 30 млн. чел. За 1923-1926 гг. точной статистики нет, но если взять за основу количество умерших в 1927 году (3984 тыс.), то получится свыше 15 млн. Согласно статистической сводке, приведённой в 1-м томе книги «Население России в XX веке», в 1927-1940 гг умерло 62 млн. человек. По расчётам и оценкам Земского, из числа живших до начала Великой Отечественной войны (с учётом родившихся во время войны и тогда же умерших) к началу 1946 года не было в живых около 38 млн. человек (из коих 16 млн. составляют прямые жертвы войны и 22 млн. — естественная смертность с учётом косвенных людских потерь вследствие войны). Весьма сложно определить ежегодную смертность в 1946-1958 гг., но ясно, что она не могла быть ниже уровня 1940 года (4,2 млн. умерших). Следовательно, в 1946-1958 гг. умерло свыше 50 млн. человек. Вышеприведённые расчёты показывают, что на геополитическом пространстве, называвшемся с декабря 1922 года Советским Союзом, в 1918-1958 гг. проживало свыше 400 млн. человек, из них почти 209 млн. существовали в начале 1959 гг., а примерно 195 млн. умерли в течении указанных четырёх десятилетий. Именно от этой цифры (свыше 400 млн. чел.) и следует рассчитывать удельный вес жертв политических репрессий и террора. «Мемориал» определяет такое количество в 14 млн. человек (осуждённые по политическим мотивам, высланные кулаки, депортированные народы, жертвы коллективизации, голодомора и некоторые другие). И сколько же в процентах указанные 14 млн. составляют к свыше 400 млн. человек? Ответ прост: 3,5 %. Следовательно, 96, 5 % населения СССР не подвергались политическим репрессиям ни в какой форме. Но это если исходить из цифр «Мемориала»; Земсков же исключает жертв голодомора. Таким образом, исходя из версии автора книги, общее число репрессированных составляет около 10 млн. человек; это 2,5 % от 400 млн. человек. Следовательно, 97,5 % населения СССР не подвергалось политическим репрессиям ни в какой форме. Также В.Н. Земсков приводит цифру жертв «режима» — не более 2,6 млн. при расширенном толковании понятия «жертва террора». В это число входят 800 тыс. приговорённых к высшей мере наказания по политическим мотивам, порядка 600 тыс. умерших в местах лишения свободы, и около 1,2 млн. скончавшихся в местах высылки, а также при транспортировке туда^[43].

Все эти данные, приводимые в книге, позволяют задуматься над реальными цифрами и критически подходить к информации о сталинских репрессиях.