Спецпереселенцы

Коллективизация 1929—1933 годов сопровождалось раскулачиванием. Кулаки делились на три категории: 1) контрреволюционный актив; 2) наиболее богатые кулаки; 3) остальные кулаки. Главы кулацких семей отнесённых к первой категории арестовывались и их дела передавались на рассмотрение спецтроек в составе представителей ПП ОГПУ, обкомов ВКП(б) и прокуратуры. Кулаки, отнесенные к третьей категории, как правило, переселялись внутри области или края на спецпоселение. Кулаки второй категории и семьи кулаков первой категории выселялись в отдалённые районы на спецпоселение^[5].

За 1930—1931 гг. на спецпоселение было отправлено 381 173 семей общей численностью 1 803 392 человека. В 1932—1933 гг. на спецпоселение поступило ещё около 300 тыс. человек. Таким образом, всего за 1929—1933 гг. на спецпоселение было отправлено более 2,1 млн человек^[6]. Большое количество людей умирало в пути следования в «ссылку». Например: во всех прибывающих из Северного Кавказа эшелонах отмечена высокая смертность и заболеваемость, преимущественно сыпным тифом и остро-желудочными заболеваниями. Н первых этапах высылки в 1930—1933 гг. высокая смертность объясняется: 1) Преступно-халатным отношением к отбору контингентов, выселяемых в трудпосёоки, результатом чего явилось включение в этапы больных, стариков; 2) Явное невыполнение указаний директивных органов о выделении выселяемым в трудпосёлки 2-месячного запаса продовольствия; 3) эшелоны не были снабжены горячей пищей, почти не снабжались кипятком, а потребление сырой воды вызывало массовые заболевания^[7].

В первые годы жизни в «ссылке» положение спецпереселенцев было крайне тяжёлым. Во время голода 1933 года правительством была установлена низкая норма снабжения, вследствие чего резко упали нормы выработки; были отмечены случаи смерти от голода, самоубийства, рост числа грабежей. В этой ситуации промышленные наркоматы нередко игнорировали просьбы органов ОГПУ-НКВД материально поддержать работающих на предприятиях спецпереселенцев и членов их семей. Видя тщетность этих призывов, органы ОГПУ-НКВД в ряде случаев вынуждены были из своих фондов выделять спецпереселенцам соответствующие материальные и денежные средства, чтобы не допустить их полного вымирания. Также стоит заметить, что на первом этапе переселения были отмечены многочисленные кражи должностными лицами продовольственных фондов¸которые выделялись государством для спецпоселенцев. В среднем же на одно раскулаченное хозяйство, по расчётам В. Н. Земскова, выделялось порядка 630—660 р.^[8].

По данным на 1 июля 1938 года на учёте Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД состояло 997 329 спецпереселенцев; количество спецпосёлков на этот период составляло 1 741^[9]. Важнейшим компонентом спецколонизации являлось сельскохозяйственное освоение ранее необжитых и малообжитых районов. К началу 1938 года спецпереселенцами было освоено 3 035 644 га земель: из них 1 128 194 га пашня и пахотноспособные земли; 287 431 га — сенокос, 590 789 — выгон, 44 914 — усадебные земли, 984 316 — прочие угодья. В 1937 г. спецпереселенцы посеяли яровых на площади 377 352 га, озимых — 83 248 га, вспахали под зябь и пары — 308 939 га. В 1937 году валовый сбор урожая составил (в тоннах): зерно — 294 859; хлопок — 14 119, масленичные и технические культуры — 4161, рис — 496, картофель — 167 800, овощи — 38 274, кормокорнеплоды — 14 041, сено — 402 284, силос — 45 241, грубые корма — 229 583^[10]. В 1938 году в основном завершился процесс трансформации трудпоселенческих артелей в обычные колхозы (постановление СНК от 9 сентября 1938 года «О переводе неуставных артелей трудпоселенцев на устав артелей»)^[11]. К 1 января 1938 года спецпереселенцами было поднято 243 161 га целинных земель.

В первое время в «кулацкой ссылке» в плачевном состоянии находилась система школьного обучения. Но уже к середине 30-х гг. положение удалось выправить, и большинство детей обучалось в школе. Органы власти придавали этому особое значение, поскольку школьное обучение рассматривалось как важный инструмент отрыва детей от реакционных элементов (то есть родителей-кулаков)^[12]. К сентябрю 1938 года в спецпосёлках имелось 1106 начальных, 370 неполных средних и 136 средних школ, а также 230 школ профтехобразования и 12 техникумов^[13]. По постановлению СНК СССР И ЦК ВКП (б) от 15 декабря 1935 года «О школах в трудпосёлках» разрешалось детей спецпереселенцев, окончивших неполную среднюю школу, принимать на общих основаниях как в техникумы, так и в другие специальные средние учебные заведения, а окончивших среднюю школу — допускать на общих основаниях в высшие учебные заведения^[14].. Весной 1936 года был положительно решён вопрос об освобождении из «ссылки» лиц, поступивших в институты, техникумы и т. д. Именно поступление на учёбу в высшие и средние специальные учебные заведения на практике превратилось в наиболее распространённый легальный способ освобождения из «кулацкой ссылки» (в 1939—1940 гг. на учёбу был освобождён 18 451 трудпоселенец)^[15].

В начальный период все выселенные кулаки были лишены избирательных прав. С 1933 года стали восстанавливаться в этих правах дети, достигшие совершеннолетия^[16]. Что касается взрослых, то восстановление их в избирательных правах до 1935 года производилось строго в индивидуальном порядке, как правило, по истечении 5-летнего срока с момента выселения и при наличии положительных характеристик. Практика восстановления спецпереселенцев в гражданских правах была законодательно закреплена специальным постановлением ЦИК СССР от 27 мая 1934 года^[17]. Но большинство освобождённых спецпереселенцев, несмотря на проведённую с ними пропагандистскую работу, массово выезжало из мест поселений, что вызвало серьёзную озабоченность руководства ОГПУ-НКВД. Поэтому уже в постановлении ЦИК СССР от 25 января 1935 года говорилось: «Восстановление в гражданских правах высланных кулаков не даёт им права выезда из мест поселений»^[18]. В соответствии со статьёй 135, принятой 5 декабря 1936 г., Конституции СССР трудпоселенцы были объявлены полноправными гражданами. Но это не означало, что высланные в порядке раскулачивания в спецпосёлки имеют право вернуться в прежние места жительства. Конечно, в конце 1936-начале 1937 года имели место отдельные факты возвращения бывших кулаков в села и деревни, где они проживали до раскулачивания. Но уже весной 1937 года подобная практика была пресечена. Поэтому увеличилось бегство из «ссылки»; только за период с 1932 по 1940 г. из спецпоселений бежало 629 042 человека (235 120 было возвращено))^[19].

В 1930-х гг. шёл не только процесс «направления в ссылку» но и процесс освобождения оттуда. В 1934—1935 гг. из «кулацкой ссылки» было освобождено 35 515 человек как «неправильно высланных^[20]. Десятки тысяч людей были освобождены в связи с направлением на учёбу, вступлением в брак с нетрудпоселенцами, передачей на иждивение (серьёзно больных и престарелых). 22 октября 1938 года вышло постановление СНК СССР № 1143-280с „О выдаче паспортов детям спецпереселенцев и ссыльных“; данный документ начал процесс ликвидации „кулацкой ссылки“, который бал закончен в конце 1940-х-начале 50-х гг. В постановлении говорилось: „Детям спецпереселенцев и ссыльных при достижении 16-летнего возраста, если они ничем не опорочены, паспорта выдавать на общих основаниях и не чинить им препятствия к выезду на учёбу или на работу“. Но в первые месяцы после выхода этого постановления многие служебные органы не знали, по какому принципу производить освобождение. 27 января 1939 года вышло разъяснение наркома внутренних дел СССР В. В. Чернышёва в котором указывалось, что паспорта „выдаются только детям спецпереселенцев и ссыльных, которым сейчас исполнилось 16 лет“. Из этого разъяснения вытекало, что круг претендентов на освобождение ограничивался узкими возрастными рамками 1922—1923 гг. рождения. Всё это вызвало недовольство десятков тысяч спецпереселенцев, которым на момент поступления в спецпосёлок было менее 16 лет. Поэтому в 1939 году в местные органы НКВД поступило множество прошений, которые вскоре возымели действие. В докладной записке заместителя председателя СНК СССР А. Я. Вышинского от 11 ноября 1939 года на имя В. М. Молотова выражалось несогласия с разъяснением В.В Чернышёва^[21]. На этом документа В. М. Молотов поставил резолюцию: „За отмену незаконного распоряжения т. Чернышёва“^[22].. После отмены разъяснения от 27 января 1939 года, количество освобождённых возросла в 42, 6 раз (теперь на освобождение могли претендовать и лица 1915—1916 гг. рождения).

По мнению В. Н. Земскова, общее число раскулаченных в 1929—1933 гг. и позднее крестьян (всех трёх групп) могло максимально составлять 3,5 млн, из ник порядка 2,1 млн побывали на спецпоселении. В 1930—1940 гг. через спецпосление в форме „кулацкой ссылки“ прошли около 2,3 млн человек (включая и "деклассированный элемент", который отправлялся на "101-й км."). В 1940 году в «ссылке» оставалось около 1 млн человек и, следовательно, убыль составила около 1,3 млн, из них умерших было не более 600 тыс. человек, а бежавших и освобождённых — свыше 700 тыс. человек. После 1940 года «кулацкая ссылка» пошла на убыль, а окончательная её ликвидация произошла в начале 1950-х гг.^[23].