Внутриполитическое положение Маджапахита в 1 четв. XIV В. Подавление феодальных мятежей

Первые годы царствования махараджи Кертараджасы были спокойными. Новый монарх раздавал чины и имущество многим из тех, кто в трудную годину поддержал его: от министров и военачальников до личных слуг и деревенской верхушки. Вместе с тем Кертараджаса, окружая себя новымм людьми и возвышая некоторых старых друзей, в конечном счете стремился расширить свою социально-поли­тическую опору для дальнейшего укрепления централизованной власти. Например, передача северной части Восточной Явы под управление Вирараджи, бившего адипати Мадуры, способствовала усилению маджапахитского суве­ренитета на Мадуре, хотя и бы­ла связана с ростом масштабов власти самого Вирараджн, очень влиятельного сановника. Одаривая высшей чиновной властью и богатыми кормлениями своих со­ратников, способных военачальников и дипломатов, махараджа отнюдь не намеревался делить с ними свою личную власть. То, что известно о его правлении в 1295—1305 гг., говорит как раз об обратном. Кертараджаса по­шел еще дальше своего предше­ственника Кертанагары в возвеличивании исключительного ста­туса монарха, называя себя «ве­ликим властелином всей Явы», «повелителем всей Двипантары (Нусантары)». Он эаключил «священный брак» с дочерьми и отдал им в управ-ление крупнейшие города, таким образом окончательно подтвер­див и узаконив воссоединение сингасарской династии под эгидой Маджапахита. Он сразу назначил наследником трона малолетнего сына от главной жены. Контроль за нейтральными (восточнояванскими) владе­ниями Маджапахнта все более переходил в руки кровных родичей и свойственников махараджи, группировавшихся вокруг престола и имев­ших право, как и сам моттарх, носить особые титулы царского достоин­ства (прабху, бхатара). Кертараджаса официально объявил о возрож­дении в своем лице династии Раджасы и в то же время культивировал развитую Кертанагарой идею сакральной всеиндонсзннской империи вокруг яванского махараджи как «божественного прабху».

Поскольку ведущей тенденцией политического развития, наметившейся в Сингасари и Маджапахнте, продолжала оставаться растущая централизация, постольку политика Кертараджасы и его преемника Джаянагары неизбежно наталкивалась на сопротивление определенных слоев «старой» и «новой» аристократии. И борьба за передел получен­ных от Кертараджасы прмвилегий, и недовольство наместников (пре­вратившихся в чиновников) «собиранием» Явы побуждало недавних близких сторонников линии Раджасы и политики Нусантары к открытому мятежу и попыткам переворота.

Всего вооруженных мятежей такого рода за период правления Кертараджасы и Джаянагары (1295 – 1328) насчитывается десять. Но не боле двух из этой серии выступлений приходится на время Кертараджасы.

По сведениям «Параратона» уже в 1295 г. восстал Рангга Лаве, недовольный назначением Намби, другого соратника Кертараджасы, на высочайший пост «канцлера» (мапатиха) н сам не получивший это­го вожделенного места. Результатом вспыхнувшего на этой почве при­дворного конфликта явился уход Рангга Лаве в местечко Бубат, где он собрал большое войско, а затем выступил на Маджапахнт. Ему уда­лось разбить высланный ему навстречу маджапахитский корпус под командованием посредственного полководца Намби. Но маджапахитская армия под водительством самого махараджи блокировала силы мятежников в районе Тубяна, в одном из сражений Рангга Лаве был убит, и это предопределило конец мятежа.

Второй мятеж, происходивший в 1298— 1300 гг., не носил такого ярко выраженного характера военного столкновения, как мятеж Рангга Лаве. Однако на этот раз в центре мятежа был еще более близкий махарадже сановник: бывший его личный советчик Сора, получивший пост демунга (своего рода «мажордома») двора. Сора, как очевидный фаво­рит государя, имел реальные шансы занять место Намби на посту выс­шего государственного сановника, мапатиха, и, очевидно, он рассчиты­вал на это. Но его завистливые противники при дворе убедили государя возбудить против него дело по старому обвинению в убийстве видного военачальника Махиши Анабранга, вместе с которым он подавлял мя­теж Рангга Лаве. Сора подвергся опале, но, не дожидаясь расправы, уехал с друзьями ислугами в свое имение, где и объявил о своем неподчинении и собрал войска. Борьба с неяокорным Сорой и его сторон­никами была упорной и продолжалась более двух лет. Когда же он был убит, то мятеж еще тлел до 1302 г.

Следующая полоса внутриполитической истории Маджанаянта, приходящаяся на время правления маяараджи Джаянагары (1309— 1328), была заполнена нараставшей волной мятежей, организовывав­шихся в основном старыми соратниками Виджан, не получившими льгот, которых они ожидали, и недовольных засильем «новых людей». Успешное и, как правило, решительное подавление этих выступлений и развернувшаяся затем внешняя экспансия Маджапахята показывает, что эго были события, которые во многом отражали обратную сторону и противоречивый характер процесса сложения крупного цент­рализованного государства яванцев.

После смерти махараджи Кертараджасы в 1309 г. Джаянагара по­лучил престол согласно воле покойного отца. Но первые годы царствования юного монарха высоким положением при дворе обладала его мать, одна из сакральных жеи Кертараджасы, привезенная с Суматры. Это должно было обострить обстановку при дворе, тем более что Джаянагара был слаб здоровьем и, как предполагается, не пользовал­ся популярностью из-за своих неяванских корней по матери. Как бы то ни было, а вскоре после воцарения Джаянагары волнения возобнови­лись, продолжаясь практически беспрерывно окодо 10 лет. Это были: мятеж командующего войсками в одном из яванских периферийных округов; выступление соратника Соры Гаджах Биру; восстание населе­ния восточнояванской области Мендана, а также области Вагал; мятежи в области Лазем и другие. Но наиболее серьезным испытанием для Джаянагары были мятежи Намби (1311 — 1316 гг.) и Кути (1319).

Намби, которому покойный Кертарэджаса даровал должность мапатиха, еще при жизни своего благодетеля был заподозрен в связях с митежниками. Он отошел от дел и укрепился на крайнем востоке Явы, и Лумаджанге, где уже несколько лет практически независимо от Маджапахита жили его родичи. Он построил там крепость и к 1311 г. полностью порвал с центральной властью. С этого времени Лумаджанг сталнаиболее крупной базой противников Джаянагары, где Намби со своими родственниками и единомышленниками собрал военные силы численностью до 20 тысяч человек. Это грозило окончательным отпадением значительной части Восточной Явы.

Борьба шла с переменным успехом, и Намби со своей армией стремился прорваться к Маджапахиту, но в решающей битве был разгром­лен и погиб вместе со многими своими военачальниками. Лумаджанг был покорен.

Непрерывной борьбе с мятежами сопутствовала атмосфера подозрительности и страха, в которой зрели новые, в известном смысле бо­лее опасные, ростки столичного мятежа. Он был организован в 1319 г. неким Кути, начальником полицейских сил, из числа старых друзей Кертараджасы. Кути, возможно, также попал в число обвиняемых в измене, но ие покинул Маджапахита, а вместе с пятью-шестью при­вилегированными офицерами организовал заговор, пелью которого бы­ло свержение Джаянагары. Ему удалось даже на некоторое время захватить столицу. Однако сам махараджа с группой телохранителей ускользнул из рук заговорщиков, верные ему люди проникли в город, совершили контрпереворот и казнили Кути. Решающую роль в этом сыграл начальник личной охраны государя Гаджа Мада, который и стал затем, при следующих правителях Маджзпахита, мапатихом, а фактически — первым лицом в государстве, подлинным «строителем» империи.

К началу 20-х годов XIV в., когда полоса мятежей, угрожавших господству объявленной Кертараджасой династии Раджасы, кончилась, в стране наступил период внутренней стабильности, экономического и политического подъема. Смерть тяжело больного махараджи Джаянагары под скальпелем своего лейбмедика в 1326 г. мало что меняла в этой картине, хотя местные хроники и утверждают не без основания, что все это было инспирировано Гаджа Мадой, который к тому времени стал патихом Кедирн.