Она с вызовом посмотрела на Радия Аполлоновича

- Ну, что, не состоится ваше будущее?

- Так они что, гости из будущего, что ли? – спросила Галла, - это вот нас такое будущее ждёт? Вот такие циничные и наглые, которые по головам идут?

- По трупам! – снова захохотал Радий Аполлонович, - а вы все белые и пушистые, да?

- Мы все талантливые, - заявила Галла, - и не мы вас хотели со свету сжить, а вы нас. Не мы пришли на ваше место, а вы на наше!

- Знаю, знаю. Только и у вас у всех рыльце в пушку. Иначе бы нас сюда не притянуло. Устройте каждый себе Судный день, покайтесь, скажите честно – вы чьи идеи воплощали, чей замысел, кому служили? Вы для кого тут соловушками заливались, а?

- Для народа! – рявкнул злобно Муслим.

- Ваше будущее не состоится! – заявила Полина.

- Наше будущее уже существует, - сказал вдруг устало Радий Аполлонович, - но оно непроявлено. Это как с фотоплёнкой – есть негатив, есть позитив. Вот у нас – негатив. Как день сурка – изо дня в день одно и то же. С ума можно сойти – рушатся небоскрёбы, бродят толпы голодных, убивают, насилуют – всё то же самое, что и у вас, только покруче. И, при этом, назавтра всё повторяется до мельчайших подробностей. Вот такой вот застой. Хочется уже двинуться куда-нибудь. Хоть в пропасть головой. У нас ведь знаете – даже сдохнуть нельзя! – закричал он пронзительно и страшно, - я пробовал! Несколько раз! Резал вены себе, глотал отраву, в море топился – бесполезно! Назавтра всё сначала. Каким бы ни был финал дня – начало ровно такое, как вчера. И всё в подробностях.

Он почти разрыдался. И всех присутствующих так растрогала эта нечаянная исповедь, что, когда они опомнились, было уже поздно: режиссёр незаметно сделал знак своим супер послушным актёрам и они разом подняли руки с блестящими браслетами на запястьях.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ.

Явление героя.

- Стойте! – закричал, вбегая в студию, крепкий мужчина с короткой стрижкой седых волос, - не надо делать этого! Мы все погибнем! Я хочу дать вам шанс!

…. Между тем в помещение наползал туман. Он просачивался через каждую малую щёлочку. Всё дело в том, что тучи над Москвой не только не рассеялись, но стали даже плотнее, опустились ниже, уже цепляясь за иглу Останкинской башни. По ней же вниз сбегали молнии, готовые, как много лет назад, поджечь всю башню. Чёрный туман лез в окна домов, заползал в плотно запертые двери, и в этом зловещем тумане рвались безмолвно молнии, как будто их с неба кто-то насылал – кто-то безжалостный и всевластный.

- Стойте! – крикнул мужчина ещё раз.