Кризис государства - нации

В условиях глобализацци наблюдается процесс ограничения суверенитета государства:

Задачи государства у^сложняются, а ресурсы их реализации уменьшаются:

Государство все чаще сталкивается с проблемами, источник ко­торых находится за его приделами. Это связано с трансгранич­ным перемещением капитала и трудовых ресурсов, организо­ванной преступности (наркомафии и др.) и экологических про­6лем.

Происходит диверсификация центров власти - передача управленческих полномочий на наднациональный или местный уровень.

Возрастающая автономия территориальных общин ведет к возникновению и укреплению трансграничных связей, например еврорегионы.

Изменяются отношения в обществе. Американизированная или европеизированная элита превращается в космополитов.

Миграция укрепляет взаимопроникновение культур и одновременно создает новые проблемы (взаимоотношение с коренным
населением, «новая бедность»).

Карл Поппер отмечает отсутствие естественник границ госу­дарства, которые меняются и могут быть определены только посредством применения принципа «статус кво», то есть чисто конвенциальной процедурой. Попытка отыскать некоторые «ес­тественные» границы государства приводит к принципу нацио­нального государства и «романтическим фикциям» национализма и расизма.

Кризис государства-нации происходит по трем направлениям:

формирование международных регулирующих органов (ООН, МВФ и Всемирный банк, ВТО);

страна-система (государство-империя) или «Большое простран­ство»;

регионы внутри страны, формирующиеся на принципах су6си­диарности.

В книге Кеничи Омаэ «Конец национального государства. Вос­ход региональных экономик» (1995) отмечается, что современное государство не является главным действующим лицом в мировой экономике и не осуществляет реальной экономической деятельно­сти. Это относится не только к утере способности контролировать

обменный курс и защищать национальную валюту, но и ко многим другим сферам деятельности. Ученый выделяет четыре фактора, которые называет «Четыре И» - инвестиции, индустрия, информационные технологии и индивидуальные потребители.

Инвестиции больше не являются географически лимитирован­ными и приходят туда, где создан наиболее привлекательный инвестиционный климат. В настоящее время инвестиции в подавляю­щем большинстве являются частными и роль государства или международных финансовых институтов снижается в их трансгранич­ном перемещении.

Индустрия становится глобальной. Здесь транснациональные корпорации руководствуются не интересами государства, а привлекательностью мировых рынков, способствующей передаче техноло­гий и управленческих ноу-хау.

Информационные технологии ускоряют движение инвестиций и индустрии. Компании могут действовать в любом регионе планеты без необходимости строительства системы бизнеса в каждой стране.

Индивидуальные потребители также стали глобальными в своей

ориентации и хотят иметь лучшую и дешевую продукцию, незави­симо от места ее производства. Мобильность «Четырех И» создает возможность для жизнеспо­собной экономической деятельности в любой части света без по­среднической роли государства. В результате формируются эконо­мические зоны «региональных государств», или «мир без границ». К таким «региональным государствам» Омаэ относит Северную Италию, Баден -Вюртенберг (Верхний Рейн), Силиконовую долину и зону Залива в Калифорнии, треугольник Сингапур-Джохор (южный штат Малайзии) и соседние острова Индонезии, Пусан (на юге Корейского полуострова). Хотя эти регионы ограничены по протяженности, они являются мощными двигателями глобаль­ной экономики.

По мнению автора этой книги, понятие «региональное государ­ство» не совсем удачное, так как имеет и другой общепринятый смысл. Поэтому более подходящим будет именовать эти зоны по­люсами экономического и технологического развития.

В условиях трансформации стран с переходной экономикой особое значение приобретает прочность демократического устройства. В западной социологии вывели следующую закономерность. Страна с ВВП на душу населения не более 1500-3000 долларов не может быть демократической больше восьми-шестнадцати лет. Если показатель выше девяти-десяти тысяч долларов, государство не может не быть демократией. В первом случае власть практически не зависит от налогоплательщиков и живет за счет энергети­чёских и других природных богатств. Во втором случае власть живет за счет налогов граждан, обладающих экономическим досто­инством.

Кризис государства-нации сопровождается поиском новых политических форм, среди которых выделяются контуры государства-системы:

Соединенные Штаты, включающие в свои границы «зоны жизненных интересов» на всех континентах;

Европейский Союз;

Большой Китай, включающий Гонконг, Тайвань, Сингапур и

обширную диаспору (хуацао).

Перспективы политической гло6ализации связаны с трансформацией власти, которой Элвин Тоффлер в «Метаморфозах власти»

дает следующую характеристику:

власть возможна в мире, в котором сочетаются случайность и

необходимость, хаос и порядок;

среди инструментов власти важнейшими являются насилие, богатство и знания;

знания дают власть высочайшего качества;

когда система власти нестабильна, множатся нелинейные эффекты;

случайные факторы существенны, особенно при менее устойчивой системе власти;

«избыточный порядок», навязываемый сверх того, что нужно

для функционирования гражданскому обществу, аморален.

Во многих новых независимых странах наложились друг на друга

процессы строительства национального государства и вестернизации, что образовало «гремучую смесь». В национальном государстве доминирует титульный этнос, а в гражданском правовом обществе ‑ права конкретного человека, независимо от национальности и веро­исповедания. В процессе политической гло6ализации кризис этих государств еще больше усугубился.

В заключение главы следует подчеркнуть, что политическая глобализация не означает конец государства в мире, где «граждане готовы умереть за отечество, но не за свою корпорацию».

Резюме

Политическая глобализация порождает кризис государства-нации. Государства лишаются части полномочий по контролю суверенитета. Глобализа­ция отрицательно сказалась на мировой периферии, не готовой к жесткой конкуренции.

Неолиберальная глобализация означает интернационализацию экономиической, политической и культурной жизни человечества, сопровождаемую игнорированием многих цивилизационных императивов. Она породила нестабильный мир с мифом об устойчивом развитии и способствует приватизации планетарных ресурсов «избранным» меньшинством человечества. Различается просвещенческий, эзотерический монопольный, этнический и криминальный гло6ализм.

Глобализм (модернизм) и фундаментализм являются противоположными социальными движениями в политической и религиозной жизни современного мира, в котором столкнулись агрессивный неоли6еральный фундаментализм Запада и ответный фундаментализм Востока.

Международные отношения являются системой военно-политических, политических, социальных, экономических и других отношений между государствами.

Мировая политика исследует взаимодействие между негосударственными

акторами, нетрадиционными акторами, усиливающими воздействие на мировое

развитие. К негосударственным акторам относятся межправительственные организации и др.

Независимость государств определяется их реальным суверенитетом ‑

способностью самостоятельно определять свою внутреннюю, внешнюю и оборонную политику. Реальным суверенитетом обладает сравнительно небольшое число государств.

Американскому мышлению традиционно свойственен глобализм. Технология «мирной» вестернизации незападных стран включает дискреди­тацию основных атрибутов общественного устройства государства; дестабилизацию общественных отношений, ведущую к кризису экономики, государственного аппарата и идеологии; и другие меры.

В условиях гло6ализации наблюдается процесс ограничения суверените­та государства. Задачи государства усложняются, а ресурсы их реализации

уменьшаются.

Глава 4