Честь и достоинство политиков

В чем особенности защиты чести и достоинства политиков? Какая практика складывается в России?

Современной тенденцией в делах о защите чести и достоинства как на Западе, так и в России стал учет общественного интереса и статуса публичного лица. ЕСПЧ отметил, что пределы допустимой критики в отношении политического деятеля шире, чем в отношении частного лица. Поэтому первый должен проявлять и большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и общества. Частный интерес публичного лица должен соизмеряться общественным интересом к открытой политической дискуссии.

Европейский Суд по правам человека считает, что санкции за распространение информации, правдивость которой не доказана в суде, нарушают статью 10 Европейской конвенции по правам человека, если:

• журналистская ошибка несущественна в контексте всего распространён­ного материала;

• материал касается темы, которая представляет обществен­ный интерес;

• ошибаясь, журналист готовил материал добросовестно и не нарушил профессиональных норм.

Решения Европейского Суда представляют конкретные при­меры информации, которая может быть квалифицирована как имеющая общественный интерес:

• обстоятельства судебного дела против фирмы-изготовите­ля лекарств для беременных женщин, употребление кото­рых привело к рождению детей с пороками развития;

• положительное отношение главы правительства к полити­ку, который во время Второй мировой войны служил в войсках СС;

• жестокое поведение полиции;

• политические связи, которые бросают тень на беспристраст­ность судей при вынесении ими решения;

• повышение заработной платы директору завода, работники которого бастуют за повышение своей заработной платы (информация о зарплате директора была конфиденциальной);

• любая предыдущая судимость политика, даже 20-летней давности.

Судебная практика по этому вопросу в нашей стране основана на уже упомянутом постановлении Пленума ВС РФ (от 24 февраля 2005 г. №3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Российская газета. 2005. 15 марта). В нем сказано: «судам следует иметь в виду, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятеля, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий».

Другим примером позиции ВС может служить рассмотрение его Судебной коллегией по гражданским делам протеста на решения судов по встречным искам депутата ГД Р. Чистоходовой и Главы Республики Коми Ю. Спиридонова в отношении порочащих друг друга высказываний, распространенных ими в различных СМИ (1999). Судебная коллегия заключила: «Участвуя в политической борьбе, обе стороны тем самым по собственной воле подвергают себя повышенному вниманию и критике со стороны политических противников, причем необоснованная критика может не только не причинить морального вреда политическому деятелю, но в ряде случаев – повысить общественный рейтинг этого политика, если он сможет адекватно реагировать на эту критику и дать на неё ответ в СМИ». Судебная коллегия сравняла размеры компенсаций морального вреда, которые должны быть выплачены по искам сторон друг другу и произвела их взаимозачет.

Сегодня ряд судебных разбирательств свидетельствуют о сформировавшейся тенденции учитывать статус политического деятеля, обиженного публикацией в СМИ.