Глава третья ребусы и кроссворды

Разведчик СВР, капитан Немой думал, что после таких откровений ребята осознают всю, так сказать, глубину и ответственность своей работы, что приказы теперь будут исполняться беспрекословно и четко, а обсуждаться только в сторону их лучшего исполнения.

Но исповедь его породила только еще большее количество вопросов.

— А с какого бодуна теперь надо это оборудование отсюда вывозить? — спросил Козлов. — Ну стояло бы и стояло на всякий случай.

— Нельзя уже тянуть, какая-то утечка информации прошла. Мы же теперь не в «холодной войне». На словах, по крайней мере. Наши ракеты на Америку не нацелены. Нет-нет, надо подчищать концы...

— Ага! Подчищать надо, а тебе на танкер грузят ящик с кирпичами! — встрял Сотников.

— Да, тут какая-то накладка. Тут что-то запутано сильно, — досадливо мотал головой капитан.

— Вот интересные пироги, они сюда этот подавитель десять лет завозили, а мы за раз должны вывезти, — сказал Митяй.

— Нет, весь подавитель мы не вывезем, — усмехнулся Немой. — Нам надо увезти только, что называется, сердцевину «ГП». Ну, как бы ключ. Без него система, сами понимаете, — ноль. Так, набор микрорадиодеталей.

— Так, а штуковина эта вроде телевизора? — спросил расчетливый Митяй, повторяя недавний вопрос Турецкого.

— Думаю, скорее, вроде холодильника.

Эти разговоры они продолжали уже, как казалось всем ребятам, бесцельно бродя по улицам города. Прохожие удивленно оглядывались на взбудораженную группу русских, которые горячечно размахивали руками, что-то кричали друг другу, забегали вперед, останавливались и вдруг начинали яростно спорить.

Город Ивакуни лежал в стороне от туристских маршрутов. Достопримечательностей — кот наплакал. Но Турецкий сразу заметил, что европейских лиц здесь больше, чем где бы то ни было на архипелаге. В основном это были румяные улыбающиеся парни с военной выправкой, которые, впрочем, могли бы сойти и за студентов-спортсменов. В военной форме Турецкий никого не увидел. «Ну так и мы как бы спортсмены, — подумал он. — Но это уже легче, не так бросаемся в глаза».

— Накладка! Запутано!— размахивал руками Сотников. — Да нас кто-то подставляет, всю дорогу сует палки в колеса. И тебя, капитан, тоже.

— Вы на меня грешили, я знаю, — мрачно сказал Гладий. — Теперь на кого подумаем?

— А все просто: кому выгодно нас подставлять? — спросил Александр. — И вообще, откуда все знают о нас? А раз знают про нас, значит, и про подавитель этот чертов...

— Ты сам и ответил! — воскликнул капитан. — Кто-то продал наш секрет японцам. А те, в свою очередь, американцам, кому там еще — французам, англичанам...

— Пиратам, — напомнил Гладий.

— Да, за такой штучкой погонится любой! — Капитан единственный из компании оглядывался по сторонам. — Шутка ли? Управлять стратегическими ракетами противника, да вообще всего мира!

Ребята словно только сейчас сложили два + два.

Действительно, кому такое «ГП» не понадобится? Это ж мечта любого придурковатого диктатора, любого политического террориста, да что там! Какая страна откажется от такой надежной крыши над головой? — М-да, — сказал Турецкий. — Такую штуку не могли не продать.

— Фигня! — закричал в запале Веня. — Продали ящик с кирпичами и взрывчаткой!

— Значит, тот, кто продал, не звал про кирпичи — только и всего! — развел руками Немой.

«Хорошо, не знал, — подумал Турецкий. — Но кто-то же знал! Там все корешки и вершки!»

— А кто готовил операцию? — снова остановил он компанию.

— СВР, — снова, как «север», сказал Немой, но теперь на всякий случай пояснил: — Служба внешней разведки.

— Так-так-так, — наморщил лоб Митяй. — Выходит, наше ведомство в детали посвящено не было?

— Этого не знаю.

— Погодите, братцы, если продали наш секретный подавитель, то искать его уже не имеет смысла. Японцы его уже изъяли! Чего мы тут делаем?

— Если бы изъяли, так чего гонялись бы за нами и капитаном? — досадливо махнул рукой Сотников. — Нет, они тоже думали, что груз на танкере. Они этот танкер и бомбанули!

Капитан вдруг остановился прямо посреди небольшой площади. И уставился на солнечные часы — аккуратный широкий бетонный круг с латунными делениями и черным штырем посредине; тень от которого как раз падала на половину третьего.

— А кто меня тогда выручал? — спросил Гладий. — Шо, тоже японцы? Или тоже наши? И какие «наши»? Которые — наши? Или которые — не наши?

— Да, блин, сплошные ребусы и кроссворды, — сплюнул с досадой Митяй. Тут же опомнился и стал ногой затирать плевок, который на идеально чистом тротуаре смотрелся-прямо-таки оскорбительно.

Компания двинулась дальше, не заметив, что капитан все еще любуется солнечными часами.

— Игорь Степаныч, пошли, — позвал Александр. — Чего встал?

— Да-да, — словно опомнился Немой.

Они прошли еще метров сто и невольно остановились. Решить все загадки, которые на них свалились, они были не в силах, поэтому, по человеческому обыкновению, просто махнули на них рукой, авось когда-нибудь само прояснится. Теперь они хотели понять другое.

— А куда мы, собственно, идем? — спросил Турецкий капитана.

— Мы ищем подавитель, — сказал Немой обыденно.

— Ага, — улыбнулся Сотников. — Может, у людей поспрошаем. Не видел кто здесь советского секретного оборудования? Ты хоть знаешь, Степаныч, как он выглядит?

— Не-а,— легкомысленно пожал плечами Немой. —Я знаю, что вон в той горе подземный бункер с командным пунктом.

Ребята посмотрели в ту сторону, куда показывал капитан. Гора как гора, скорее даже холмик.

— Так нам туда? — спросил Митяй.

— Нет, туда нас и на пушечный выстрел не подпустят. Да нам туда и не надо. Подавитель где-то в городе. Как он выглядит, я не знаю, но о принципе работы догадываюсь. Да и вы, если пораскинете мозгами, сообразите.

— Ага, пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, — сказал Митяй.

— А почему ты решил, что в городе? — спросил Александр.

— Потому что он должен же чем-то питаться, я имею в виду электричество. В лесу или в чистом поле его где взять? Нет, эта штука где-то здесь. Не тянуть же кабель к бункеру. Да там такая охрана — сразу бы учуяли.

— Значит, он подавляет радиосигналы? — задумчиво спросил Турецкий.

— Тепло, — сказал капитан.

— Значит, он должен их ловить? — продолжал соображать Александр.

— Еще теплее.

— Значит, у него должна быть антенна, — сказал Турецкий.

— Горячо.

— Радар, — догадался Василий. — Совсем горячо, жжет прямо, — улыбнулся капитан.

Ребята оглянулись вокруг. Улыбаться, прямо скажем, было нечему. На каждом, даже самом невзрачном домишке городка красовалась одна, а то и несколько телевизионных тарелок. Каждая из них могла служить радаром или антенной.

— Подумаешь, делов, — мрачно пошутил Сотников. — Разобьем город на сектора, каждый берет по нескольку улиц, заходит во все квартиры и ищет подавитель. Сколько тут жителей?

— Где-то полторы сотни тысяч, — сказал капитан.

— Ну! Это нам раз плюнуть! Значит, приблизительно тысяч семьдесят семей, — продолжал балагурить Веня. — На каждого приходится всего по двенадцать тысяч квартир. На одну квартиру кладем по двадцать минут, умножаем на двенадцать тысяч и получаем... — Сотников прикрыл глаза. — Всего сто шестьдесят шесть дней с половиной. Это, правда, если не спать и не есть. За полгода управимся.

— А если повезет? — включился в шутовскую игру Митяй. — Вдруг нам и трех месяцев хватит?

— Хорошо считаешь, — кивнул капитан. — Одну деталь упустил. Подавитель установили в середине восьмидесятых годов.

— И что?

— Тогда еще спутниковое телевидение было очень большой роскошью и редкостью.

— Ну и гад же ты, капитан! — весело и необидно сказал Александр. — Ты уже нашел, верно?

— Кажется, нашел.

— Шо, где? — не понял веселья товарищей Василий.

— Да солнечные часы! — шепотом закричал Александр.

Все было просто. Как раз напротив солнечных часов располагалось маленькое кафе, на вывеске которого тоже были изображены те же самые часы.

Когда ребята туда заглянули, Гладий аж рот раскрыл:

— Ни себе фига! Братцы, это ж тот самый японец, — сказал он сдавленно, показывая глазами на суетящегося хозяина, — ну шо мне снотворное подсыпал.

— Ты его узнал? — недоверчиво спросил Веня. — Для меня все — на одно лицо.

— Он, гад буду, он, — уже не так уверенно сказал Василий.

— Это неважно, — сказал капитан.

Ребята сели за стол, правда, заказывать ничего не стали, денег не было. Что делать дальше — тоже непонятно.

Но хозяин, который, кажется, на гостей даже не обратил внимания, отдал распоряжение официанту, и тот быстро стал подавать на стол самые разнообразные яства.

— Ничего не ешьте, — заливаясь слюной, шептал Гладий. — Опять отравит.

Но дальше происходило все так, как ребята и предполагать не могли.

Официант и хозяин вдруг стали торопить немногочисленных своих клиентов. Те недоуменно спешили доесть и допить свои обеды, расплатиться и уйти.

Разведчики тоже было поднялись, но хозяин жестом остановил их. И показал, дескать, ешьте, не бойтесь.

Когда кафе опустело, двери закрылись и были опущены жалюзи, хозяин отослал официанта и приблизился к столу, за которым ребята так и не съели ни куска.

— Моя озидала вас, — сказал хозяин с широченной улыбкой. — Моя узе десять лет вас озидала.

Это были все русские слова, которые знал хозяин. На остальные вопросы он отвечал только пожатием плеч. Не помог даже английский. Почему хозяин сразу понял, что эти европейцы пришли именно к нему и именно за тем, что он у себя прятал? Может быть, они были первыми европейцами, заглянувшими в это кафе? Сомнительно. Ведь никакого пароля, никаких кодов — вот взял и сказал: я вас ждал десять лет.

Это был советский резидент. Именно советский, потому что вербовали японца, еще когда был СССР.

«Вот же доля, — подумал Александр. — Страны уже нет, а ты все еще за нее от страха каждую минуту дрожишь. Шпионов в любой стране терпеть не могут. Японцы тут не исключение. Интересно, что ему пообещали за сотрудничество? Что пережил за эти годы, бедняга? Ясно, что натерпелся страху, иначе так нам- не обрадовался бы. Знал ли он вообще, что за штучку держит у себя? Знал ли, что мировая ядерная война, можно сказать, спрятана у него в шкафу или где там еще. Наверное, даже не знал. Тоже пешка. Мы ведь, как и он, слепые котята, которые тычутся мордами куда попало, пока не появится чья-то волосатая рука и не сунет нас в ведро с водой или, наоборот, подсунет под мягкий мамкин бочок. Этот уже дождался — теперь будет жить».

Ребята поели — никакого снотворного в еде не было. Да и Гладий таки признался, что спутал, тот японец был толще и длиннее.

— Действительно, все на одно лицо, — сокрушался он.

Немой отвел хозяина в сторонку и долго с ним о чем-то шептался, а когда вернулся к ребятам, лицо у него было озабоченное.

— Тут такая штука — у хозяина только компьютерный комплекс. Он нам его отдаст. Но это не самое главное. Есть еще одна деталь, собственно, главная в машине. Это долго объяснять, но если мы не изымем вот ту самую деталь, подавитель можно снова подключить к домашнему компьютеру.

— Что за деталь? — спросил Турецкий.

— Я, честно говоря, в электронике не разбираюсь, но так понимаю, что это вроде ключа. Вот этот ключ нам не так легко будет добыть. Оказывается, система опоясывает весь командный пункт. Когда ее ставили, она не приближалась к территории американцев. Но три года назад командный пункт расширили. И теперь двадцать метров системы попали за колючую проволоку. И поскольку мы с вами такие везунчики — как раз попал тот участок, где находится ключ.

— Точно везунчики, — сказал Веня. — Так американцы давно его нашли.

— Не думаю. Ты вообще что-нибудь слышал о современных системах подслушивания, скажем?

— Не-а, — простодушно признался Веня.

Немой кивнул на металлическую кружку, стоящую на столе:

— Вот тебе — запросто может быть резонатором. Наводится лазерный луч, и по колебанию стенок этой безобидной кружки можно легко услышать, что мы тут говорим.

Арматура в стенах, стекла на окнах, гвоздик обыкновенный, лампочка...

- Секретов не осталось? — язвительно уточнил Турецкий.

— Никаких, — резко качнул головой капитан.

— А что нам искать-то? — развел руками Митяй. — Гвоздик? Или арматуру из стены будем выдирать?

— Нет. — Капитан расстелил на столе карту города. Довольно внушительный кусок ее был окрашен голубым и по-английски предупреждал слишком любознательных туристов: «Закрытая зона. Достопримечательностей нет». — Вот это как раз неправда, — сказал Немой. — Есть тут одна примечательность — древний колодец. — Он ткнул ручкой в самый уголок голубой зоны. — Вот тут где-то.

— Я водолазный костюм не прихватил, — сказал Митяй.

— А он нам не понадобится. На стене колодца маленькая табличка, вроде мемориальной. Эта табличка и есть наш ключ.

— Все просто, — сказал Турецкий. — Мы, неразумные туристы, случайно забрели в запретную зону. И решили умыкнуть такой себе сувенир.

— Не «мы», — поправил Немой. — А ты.

Решение, которое довольно неожиданно принял капитан, было верным. Турецкий отлично владел английским, был «кое-какой» опыт и диверсионной работы... Впрочем, этим преимущества ограничивались. Ни снаряжения, ни оборудования, ни слаженной команды «Пятого левела» у Турецкого здесь не было. А был забор из колючей проволоки с неприятными вертлявыми телекамерами наверху и с еще более неприятными датчиками движения, подключенными к проволоке.

Военную форму можно было купить в магазине — хоть летчика, хоть пехотинца, хоть десантника, хоть рядового, хоть генерала. Но ничего этого покупать не пришлось. Американцы в форме по городу не шастали. Да, возможно, и на территории пункта ходили в штатском — это же до сих пор был большой секрет. Правда, как теперь оказалось — секрет Полишинеля.

Но тем сложнее была задача — проникнуть на территорию.

Издали база выглядела довольно мирно. Сразу за проволокой начиналась голая, без единого кустика, местность, по которой гуляли парами крепкие ребята. Кстати, действительно в штатском.

— Как гомосеки, — отметил Митяй.

Это была охрана. Турецкий не сомневался, что под куртками у ребят полное военное снаряжение — пистолет, автомат, пара гранат.

Колодец — странное сооружение в виде маленькой пагоды — был виден невооруженным глазом. До него от проволоки было метров двадцать пять. Расспросив японца, Турецкий узнал, что латунная табличка прикручена крестообразными винтами. Он иногда грел ладонью в кармане купленную крепкую отвертку, но, как применить ее по назначению, пока что не знал.

Решено было пробираться в зону ночью. Просто так привычнее, хотя сегодня — что ночь, что день: инфракрасные лучи сделали все невидимое видимым.

Главное было — преодолеть проволоку. А как?

— Есть какие-нибудь идеи? — спросил Турецкий ребят.

Те только пожали плечами. Никаких идей у них не было.

— Даже если мы выведем из строя телекамеру и датчик, как нам нейтрализовать охранников? — вслух рассуждал Турецкий. — Они всей кучей сбегутся именно к этому участку. Не протолкнешься.

— В куче легко затеряться, — сказал капитан. Турецкий посмотрел на него отсутствующим взглядом — план начал складываться...

Японец заупрямился — ни в какую. Он ни за какие коврижки не включит подавитель. У него нет приказа, и вообще это опасно.

— Да может, он не работает! — подзуживал его Турецкий. — Надо же знать, что мы берем.

— Он работает!

Японец говорил по-английски, и это облегчало переговоры.

Немой уже в который раз стал повторять, что никакой опасности нет — никто ракеты не запускает, ну, самое страшное, что может произойти, приборы на командном пункте забарахлят. Так американцы их быстро приведут в порядок.

Нет, японец не был согласен все равно.

— Хорошо, — сказал в конце концов Турецкий, — Тогда мы оставим все, как есть. Тогда мы ничего у вас не заберем.

Этот аргумент подействовал на японца куда более убедительно.

— Я вас умоляю! Только на секундочку.

Это была дикая идея, но единственная, которая пришла Турецкому в голову, — включить подавитель. Была огромная надежда, что «ГП» заставит барахлить не только приборы на командном пункте, но и систему охраны. Вот тогда будет шанс.

Все было уже готово.

Как только стемнело, Турецкий стоял на исходной позиции. Ребята ждали сигнала. Немой должен был ровно в два часа и одиннадцать минут ночи включить подавитель.

— Только бы получилось, — шептал Турецкий. — Только бы сработало.

Все оставшееся до этого часа время он обучал Веню одной английской фразе:

— Ну, что тут у вас стряслось, парни?

Веня оказался на удивление тупым учеником. Русский акцент так и пер. В конце концов, когда Турецкий отчаялся, Гладий вдруг сказал именно так, как нужно:

— Hi! Well! What happend, chaps?

— Все, ты будешь говорить! — закричал Турецкий радостно.

В два часа ночи охранники сменились. Турецкий с трудом различал их фигуры. Территория командного пункта не освещалась. Охранники осматривали территорию сквозь инфракрасные окуляры.

В два часа одиннадцать минут он вдруг услышал явно донесшийся с территории зоны крик. Едва разглядел в темноте, как один из охранников сдирает с лица окуляры ночного видения. Значит, сработало. Значит, так сработало, что даже приборы ночного видения вышли из строя.

Может быть, в радиусе километра вообще все телевизоры и компьютеры взбесились — да, извиняйте, товарищи японцы, неувязочка вышла.

Теперь дать время, чуть-чуть, но не больше и не меньше. Время на то, чтобы американцы «послали» ремонтную команду к системе охраны.

Пора. Турецкий коротко свистнул. Из-за угла выкатилась белая машина с надписями на бортах, подкатила к проволоке.

Гладий выскочил из кабины и выдал нужную фразу.

Охранники действительно сбежались чуть не все — человек двадцать…

— Пошел, — сам себе скомандовал Турецкий.

Дальше все было просто. Он проскочил расстояние от укрытия до ограды за несколько секунд, вскинул одеяло наверх колючей проволоки и, подтянувшись, перемахнул забор.

В стороне суетились и шумели охранники. Ребята деловито устанавливали лестницу, словно собирались осмотреть телекамеру и датчики движения.

«А если у них еще что-нибудь спросят?— с ужасом подумал Турецкий. — Как они выкрутятся?»

На этот случай он посоветовал ребятам разыгрывать жутко деловых, только Гладию разрешил иногда неопределенно мычать — ну-у — у...

Турецкого никто не видел. Сами себя надули, слишком на технику свою понадеялись. Турецкий добежал до колодца и теперь понял, что радоваться рано — никакой таблички не было видно: колодец обвивал густой плющ. А времени оставалось — секунды.

Сейчас американцы спохватятся и вызовут настоящую команду ремонтников.

Турецкий рванул стебли плюща в том месте, где должна была быть табличка. Фу! Слава Богу, есть!

Наконец и отвертка нашла свое применение. Три винта выскочили, как из масла. Но вот последний — он даже не проворачивался. Ну, разумеется, когда этот «ключ» ставили? Лет десять назад или даже больше? Турецкий напрягся так, что в ушах зашумело, — винт не двигался. Услышал вдруг урчание мотора — все. Это ехали настоящие ремонтники, ребятам пора было сматывать удочки. А он пытался провернуть отвертку, которая была уже мокрой от пота.

Нет, ничего не получится. Все насмарку. Турецкий, раздирая пальцы в кровь, вцепился в острый край таблички, пытаясь оторвать его от каменной стены. Поддел отверткой — чуть-чуть поддалась. Потянул изо всех сил — есть, он вцепился в табличку рукой и стал ее крутить, чтобы расшатать винт. Есть, тот стал неохотно вылезать из стены.

А там, где ребята разыгрывали из себя ремонтников, была какая-то заваруха. Кто-то кричал, кто-то бегал, хлопали дверцы машин. Турецкий даже не позволил себе посмотреть в ту сторону.

Он чуть не упал, когда табличка наконец оторвалась от стены колодца. Развернулся и кинулся к забору, к одеялу, через которое снова перемахнул птицей.

И только отлетев в укрытие, позволил себе взглянуть, что же с ребятами.

Все было в порядке — белая машина с надписями на бортах укатывала, преследуемая только криками охранников. Слава Богу, стрелять они не посмели.

Компьютерный комплекс, в общем-то небольшой, вполне мог уместиться в портфеле или «дипломате».

Японец отдал ящик капитану, предварительно завернув его в газету.

На плоском лице было огромными буквами написало — слава Богу, что все кончилось!

— Ну, что теперь? — спросил Козлов, когда оказались на улице.

— Теперь — домой, — сказал Турецкий негромко.

— А как?

— Как-нибудь, — не очень убедительно ответил Александр. — Доберемся до Осаки, а там на наш корабль».

Они стояли на пустой ночной улице городка, в стране, где были чужими, на земле, которая тоже не очень приветлива была к ним. Пустота и тоска...

— Домой — это хорошо, — невесело отозвался Веня.

— Рано радуетесь, — сказал Немой, хотя особой радости никто не проявлял. — Нам бы теперь, ребята, хотя бы отсюда вырваться.

— Почему это? — без особого интереса спросил Турецкий.

— Смотри, — и капитан показал газету, в которую хозяин кафе завернул подавитель.

Турецкий взглянул и только теперь понял всю проницательность хозяина кафе: на первой странице что-то было написано огромными буквами и красовался портрет Игоря Степановича Немого...