Литературная теория и критика римской античности

Литературная теория и критика в античном Риме развивается под воз­действием греческих литературных теорий и характеризуется первостепен­ным интересом к прозе и в особенности к риторике. Из ранних литератур­но-критических работ сохранились сочинения стоика Цицерона и эпикурей­ца Лукреция Кара.

Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н.э.) был крупней­шим теоретиком художественного слова, писателем и оратором. В краткой речи «За Архия» он высказал мысль о пользе литературы для римского гражданина и для ораторской практики. К оценке поэзии Цицерон под­ходил с позиции добродетели. Он искал у поэта подтверждения своей жиз­ненной философии стоика, воплощения своих нравственных идеалов, це­нил его как учителя жизни, подающего урок потомству личным примером. В письме к Аттику Цицерон считал содержание и идейный смысл произведе­ния важнее его формы. Он утверждал, что и плохой поэт может быть поле­зен, и осуждал тех, для кого важнее звук, форма, а не смысл. Художествен­ную значимость произведения Цицерон-оратор в основном видел в достоин­ствах языка и стиля, оценивал их риторической меркой. В его взглядах на развитие римской литературы проявились черты античного историзма.

Рассматривая характер изменения ораторского искусства и литературы, живописи и скульптуры, в речи «За Архия» он отмечал их взаимосвязи и эволюцию к большему совершенству. Высокие качества «Илиады»и «Одис­сеи» Гомера, по его утверждению, были подготовлены более ранним этапом развития эпической поэзии в Греции.

Симпатии Цицерона были на стороне эпоса и трагедии. Меньшим одоб­рением у него пользовались комедия и особенно лирика. В изображении любовных переживаний он видел безнравственное и постыдное. С этим связано и отрицательное отношение Цицерона к своему современнику, поэ­ту Катуллу, который в своем творчестве обращался к внутреннему миру человека. Однако консерватизм Цицерона не способствовал верной оценке творчества его современника Лукреция Кара, стоявшего на иных мировоз­зренческих позициях.

Римский поэт и философ Тит Лукреций Кар (99/98—55/54 гг. до н.э.) в своей знаменитой материалистической поэме «О природе ве­щей» высказал ряд интересных суждений о поэте и поэзии. Поэт, по Лукре­цию Кару, — пророк материалистической истины, («святая правда дороже религиозной лжи. Истинного поэта отличает вдохновенный труд, который рождает новое в поэзии»). Так же как и Цицерон, он отводит первое место не форме, а содержанию. Важнейшим качеством поэзии он считает ясность и четкость, краткость изложения, тщательную обработку материала. Лукре­ций одобрительно относится к поэтическому вымыслу, чудесным сказкам, но резко выступает против «пустой новизны». Если художественный вымы­сел не имеет модели в природе, то он невозможен в искусстве.

«Наука поэзии» («Послание к Пизонам») римского поэта Квинта Горация Флакка (65-8 гг. до н.э.) — произведение, написанное им в форме послания к отцу и двум сыновьям Пизонам, аристократическому семейству, близкому к литературной среде, — представляет собой длинный ряд предписаний и нормативов для поэтического искусства и является важ­нейшим памятником античной поэтической теории, своеобразным сводом законов поэтической техники того времени.

«Послание к Пизонам» является сочетанием трех жанров: эпистолярной беседы, теоретического учебника и художественного произведения. Слож­ное движение теоретической мысли здесь выражено в живой разговорной форме. Гораций развил положение Аристотеля о художественном единстве и цельности произведения искусства, о значении правил гармонического и соразмерного: «...кто выбрал посильную тему, тот обретает и красивую речь и ясный порядок. Ясность порядка и прелесть его... в том состоит, чтоб у места сказать об уместном, а остальное уметь отложить до нужного часа. Даже в плетении слов поэт осторожный и чуткий, песню начав, одно предпочтет, а другое отвергнет»,

Гораций, как и Дионисий Галикарнасский, особое значение придавал умелому сочетанию слов, призывая при этом к обновлению поэтического словаря: «Лучше всего освежить слова сочетаньем умелым. Ново звучит и привычное в нем. Но если придется новые знаки найти для еще неиз­вестных предметов, изобретая слова, каких не слыхали Цетеги, — будет и здесь позволенье дано и принято с толком, будет и к этим словам доверье, особенно, если греческим в них языком оросится латинская ни­ва».

Обращаясь к поэтам, Гораций учил не полагаться на вдохновение, а терпеливо и вдумчиво работать над стихами. В «Науке поэзии» проблема соотношения содержания и формы решена довольно четко — предпочтение отдано мудрости и философичности: «Драма, где мысли умны, а нравы очерчены метко, даже если в ней нет изящества, важности, блеска, больший имеет успех и держится дольше на сцене».

Гораций призывал поэтов ценить строгую и объективную критику, не слушать льстецов: «Здравый и дельный ценитель бессильные строки осу­дит, грубым предъявит упрек, небрежные — черным пометит знаком, перо повернув, излишнюю пышность — урежет...».