Синие пляжники

Автор: Е.К., 18.1.2003

По ощущениям – обычный, очень спокойный сон. Только когда я проснулась и задумалась о содержании – поняла, что вроде бы как и кошмар.

Гуляния в центре города. Какой‑то большой праздник, воздушные шары. Иллюминация.

Потом – почему‑то Америка. Пляж. Набережная. Я иду с группой людей справа налево вдоль этой самой набережной, люди эти, согласно сну – мои друзья. Муж женщины, которая во сне почему‑то моя подруга, активно пристает ко мне, как только она отворачивается, и она, даже, замечает, но мы дружно убеждаем ее, что любит он только ее (с мужьями моих подруг я по жизни держу дистанцию и сохраняю исключительно дружеские отношения). Внизу манящая вода. Красивого, очень темного, не прозрачного глубоко‑синего цвета. Я обожаю плавать, но вода какая‑то нехорошая, подозрительная, нездоровая. Муж‑моей‑подруги предлагает искупаться и, получив мой отказ, разбегается и прыгает один. Я с трудом угадываю под водой его спину – он ныряет. Идем дальше (он пока не вынырнул). Перед нами пляж полный загорающих людей. И все бы ничего, но я очень внимательно рассматриваю их, потому что выглядят они совершенно ужасно. Я понимаю, что вся эта масса отдыхающих – просто какие‑то куски людей. Синюшные распухшие обрубки на месте, где должна быть рука или нога. Не все из них в состоянии стоять или сидеть и часть этих сине‑фиолетовых кусков загорает на боку. Кто – на песке, кто – на пляжных ковриках. Кое – где лежат отдельно распухшие синюшные человеческие конечности. Часть всех этих американцев – голые, часть – в купальниках и плавках, но многие находятся в таких позах, что четко и навязчиво видны гениталии. Такой себе некрофиллический нуддизм. И я понимаю, что все здесь поражены какой‑то болезнью. Мы идем дальше, вокруг киоски и холодильники со сладкой водой, и я хочу, но не покупаю, объясняя это себе тем, что у нас, вне Америки, все дешевле. Муж‑моей‑подруги заводит меня в помещение. Комната окращена зелено‑синей облупившейся краской. Какие‑то две мужские головы и изо рта у них течет нечто белое. Я понимаю, что они тоже больны, но у них, в отличие от пляжников, остались только головы. Муж‑моей‑подруги убегает, захлопнув дверь и оставив меня с ними наедине. Я понимаю, что он меня подставил и вроде бы как и убегаю от них вдоль тусклых, в масляной краске сине‑зеленых труб на стенах, но в тоже время, не бегу перепуганная, а несусь по воздуху как‑то очень спокойно. Теперь уже слева – направо, в противоположном началу сна направлении. Одна из голов спокойно и доверительно сообщает мне свой диагноз: «У меня плюш» – говорит он.

И последний эпизод. Я смотрю на себя со стороны, я достаточно большой, плоский, как медиатор для гитары бледно‑розовый овальный жук с лапками и усами. Вокруг меня много таких же бледно‑голубых жуков – это самцы. Я знаю, чего они хотят. Так и происходит. Часть из них выходит из комнаты, остаются только двое, которые на меня набрасываются, но не с целью изнасилования или сексуального акта, а именно чтобы насильно оплодотворить. Мне плохо видно со стороны. Я вижу, что они раскрывают тело жука самки как чемодан – на две половины и с радостью понимаю, что ничего у них не получится, так как их икру, похожую на рыбью, красную, я только представляю, но на самом деле ее у них нет. Я очень радуюсь, что у них ничего нет, и звонит будильник.

Вот такой сон. Вкратце.

Я уже вижу хитрое поблескивание очков дедушки Фрейда.