Схема 2. Субъектоцентристская схематика 4 страница

Однако зададимся вопросом: откуда “берется” это Ничто и почему, превращаясь в Нечто, оно порождает не только идеальную Гармонию мировой жизни, но и ее экзистенциальный эпифеномен - Порядок, имеющий тенденцию не только перманентно понижать уровень организации реально Сущего, но в конце концов и переходить в свою противоположность, в Беспорядок, Хаос, чреватый всемирной катастрофой? Этот вопрос тысячелетиями оставался одним из центральных в мифологическом сознании человека, пока не нашел своего определенного “разрешения” в монотеизме, особенно в христианской мистике.

Согласно античной мифологии, не-сущей (одновременно выступающей и несущей и несущественной, т.е не содержащей в себе в явном виде иерархию сущностных сил) транс-трансцендентной основой Бытия выступает первичный Хаос. В качестве полумистической, полуфилософской трансценденталии=универсалии Хаос является одним из важнейших объяснительных принципов не только в метафизике, но и в современной физике. Как известно, сциентизированная его модификация органично вплетена в аксиоматику современной синергетики.

Хаос как одна из первичных трансценденталий=универсалий, сформированных интенциями древнейшей мифологии, нам крайне необходима для того, чтобы корректно переформулировать проблему становления Сущего в рамках метафизического субъектоцентризма, сделать ее имманентной принципиальным основоположениям историософемы, которую предстоит категориально оформить. При этом, естественно, в наше “переопределение” Хаоса войдет лишь та незначительная часть интуиций мифологемы, субъектом которой является метаисторическое человечество. Мы включим в свою философему лишь те из интенций, которые позволят “построить” метафизический образ целостной метаисторической мистерии Духа. В этих целях попытаемся несколько “упорядочить” содержащиеся в мифологическом сознаниии представления о крайне неупорядоченной “предонтологии” Бытия - Хаосе, обладающем довольно широким спектром не только метафизических, но и сугубо физических значений.

Хаос генетически предшествует Сущему, выступая его Небытием. Натурфилософски ориентированная мифологема исходит из того, что Хаос предшествует любым формам Бытия. Согласно одному из древнекитайских мифов о происхождении мира, до начала мира существовал хаос, из которого возникли два божества Ян и Инь. Они разделили хаос на небо и землю, создали из грубых частиц животных, из легких - людей. Гесиод утверждал, что “Прежде всего возник Хаос, а уж затем Гея широкогрудая”. В своей “Физике” Аристотель закрепляет эту древнейшую мифологическую интуицию в качестве одного из принципов натурфилософии, подчеркнув что “Гесиод правильно говорит, делая первым хаос”.[53]

По сути натурфилософия или философия природы, какой она сложилась в Древней Греции, исходила из того, что Сущее в состоянии пребывать лишь в двух основных онтологических формах, какими являются Небытие и Бытие. Природе как Бытию предшествует Хаос как Небытие. Натурфилософии вполне было достаточно дихотомии Хаоса и Порядка, чтобы не только метафизически, но и физически обосновать первоначала Мира. Хаос является началом и концом всех форм Бытия, трансцендентной первоосновой Сущего. “Субъектом”, переводящим Мир из небытия в бытие, из состояния хаоса в состояние порядка, оказывается сама Природа, наделяемая духовной силой.

Хаос есть пространство, которое вмещает в себя все вещи, является их “вместилищем”. В древнейшем мифологическом сознании основным атрибутом Хаоса выступает его пустотная Бесконечность, или бесконечная Пустотность. Хаос есть пустотное “вместилище” всей совокупности мест предметов, в которых до поры до временипребывают распавшиеся элементы некогда существовавших онтологических целостностей, способных вновь упорядочиваться в структуры Сущего. Аристотель утверждал, что первичность Хаоса в космогонии Гесиода обусловлена тем, что “существующим /вещам/ надлежало сначала предоставить пространство, ибо он (Гесиод - Ю.Ф.) как, и большинство /людей/, считал, что все /предметы/ находятся где-нибудь и в /каком-нибудь/ месте. Если дело обстоит таким образом, то сила места будет /поистине/ удивительной и первой из всех /прочих сил/, ибо то, без чего не существует ничего другого, а оно без другого существует, необходимо должно быть первым: ведь место не исчезает, когда находящиеся в нем /вещи/ гибнут”. [54] Таким образом, если вещи преходящи, то их места вечно пребывают в пространстве Хаоса. Хаос как совокупность мест реальных вещей дает возможность этим вещам расширенно воспроизводиться, так как после их гибели им на замену из Хаоса возникают такие же как они. Их онтологическое тождество предопределяется тем, что все они, говоря современным новоязом, являются вольноотпущенниками из “мест предварительного заключения”, т.е. из единого для них Небытия=Хаоса. Хаос - есть Вместилище всей совокупности стационарных мест элементов целостного Бытия, в котором эти элементы обретают онтологическую связанность и динамику. “Хаос есть место, - пишет Секст Эмпирик в своем труде “Против ученых” (Х 11-12), - вмещающее в себя целое. Именно, если бы он не лежал в основании, то ни земля, ни вода, ни прочие элементы, ни весь космос не могли бы возникнуть. Даже если мы по примышлению устраним все, то остается, содержа три измерения: длину, глубину и ширину, не считая сопротивления”. Мифологическим сознанием Хаос наделяется не только пространственными, но и временными характеристиками, так как в нем не только располагаются присутственные места еще не возникших вещей, но, что самое главное, именно в Хаосе они обретают свои вечные праформы, инобытийствуют при Вечности. Так Марком Аврелием Хаос мыслится как бесконечная протяженность, однако не пространства, а в качестве особого рода Вечности. “Обрати внимание, - пишет Марк Аврелий (1V 3), - на то, как быстро все предается забвению, на Хаос времени, беспредельного в ту и другую сторону”. Анализируя сущность античного Хаоса, А.Ф.Лосев подчеркивал, что тот всемогущ и безлик, все собой оформляет, но сам бесформен. Он - мировое чудовище, сущность которого есть пустота и ничто. Но это такое ничто, которое стало мировым чудовищем, это - бесконечность и нуль одновременно. Все элементы слиты в одно нераздельное целое, в этом и заключается разгадка одного из самых оригинальных образов античного мифологически-философского мышления.[55] Как мы видим, согласно мифологическому сознанию, Ничто (Пустота) есть пространственно-временная характеристика Хаоса, втягивающая в себя элементы распадающегося множественного мира и вновь их порождающая. Отсюда уже сам собою напрашивается вывод, что Ничто как трансценденталия монотеистической мистики вобрало в себя многие интуиции по поводу Хаоса, содержащиеся в мифологическом сознании.

Хаос - всеобщее креативное, порождающее начало. Хаос является трансцендентно самодостаточным в качестве первоначала, творящего Природу. В большинстве космогоний космос не столько самопроизвольно возникает из хаоса в качестве первичной проявленной онтологии, сколько порождается им как его собственная онтологическая упорядоченность.

Досократики Акусилай и Ферекид считали хаос началом всякого бытия. У Аристофана (“Птицы”) хаос понимается как одно из первых порождающих начал, он порождает мировую жизнь. У Симпликия в Комментарии на “Физику” Аристотеля говорится: “Ясно, однако что это - не пространство, но беспредельная и изобильная причина всех богов, которую Орфей назвал страшной бездной”. Симпликий развил мысль о том, что Эфир и Хаос являются теми тезисом и антитезисом, из слияния которых образуется все бытие: из Эфира - эманации богов, а из Бездны-Хаоса возникает вся беспредельность.

Хаос - это небытие элементов Мира, а Мир - это консолидированная совокупность элементов первичного Хаоса. Казалось бы навсегда “канувшие в Лету” первокирпичики Миро-Здания вновь удивительным образом упорядочиваются в некую онтологическую целостность. Так, основными этапами космогонии, по Вл.Соловьеву, выступают: собирание хаоса в первичное единство силою всемирного тяготения, которому он, следуя теологическим идеям Ньютона, приписывает мистический характер, - это первая “материализация” мировой души, затем гармоничное расчленение и более интимное воссоединение вселенского тела; возникновение жизни как органического единства; и, наконец, появление человека. Таким образом, ряд “повышений бытия” есть вместе с тем ряд вех собирания Вселенной, ее приближения к всеединству. С.Н.Булгаков, считал что своим генезисом и становлением космос обязан первичному хаосу. “Умопостигаемый Космос, - пишет он, - смотрится в первозданный Хаос, делается его внутренней потенцией, и Хаос зачинает Космос, становится хао-космосом... Хаос в мире идей никогда не обнаруживает себя как таковой, ибо до конца и без остатка разрешается в космос, но вместе с тем он совершенно реален: хаос существует лишь для того, чтобы был возможен реальный космос”.[56] Таким образом, космос - это всего лишь упорядоченный хаос, а хаос - неупорядоченный космос, причем своей “упорядоченностью” или “неупорядоченностью” Мир обязан не космосу как Сущему, а не-Сущему, т.е. Хаосу, так как именно последнему принадлежит активная роль как в созидании, так и разрушении порядка, строя мировой жизни.

Согласно мифологическому сознанию, мир своим становлением обязан только Хаосу, боги же призваны лишь регулировать механизмы космодинамики, имманентные Хаосу как онтологической целостности. Учение о совпадении начал и концов в Хаосе для античной мифологии - один из центральных сюжетов космогонической драмы. В поздем мифологическом сознании Хаос выступает принципом непрерывного и бесконечного становления, пифагорейцы и орфики называли его диадой, без которой невозможно существование ни богов, ни мира, ни людей, ни божественно-мировой жизни вообще. Хаос - это перманентный процесс самоупорядочивающейся неупорядоченности Пра-Жизни. Процесс становления космоса есть ни что иное, как мучительные роды первозданного Хаоса. Из чрева Хаоса исторгается упорядоченная Мировая Жизнь, “повивальной бабкой” которой выступает “на- сильственная ” и “бес- смертная ” Смерть. Сила и Смерть не только онтологически предваряют Слабость и Жизнь, но и следуют за Ними. Упорядочивая хаотическое и хаотизируя упорядоченное, они тем самым дают возможность Хаосу “методом проб и ошибок” конструировать все более универсальные обмирщвленные самообъективации. “Хаос, - пишет А.Ф.Лосев, - представляется как величественный, трагический образ космического первоединства, где расплавлено все бытие, из которого оно появляется и в котором оно погибает; поэтому Хаос есть универсальный принцип сплошного и непрерывного, бесконечного и беспредельного становления. Античный Хаос есть предельное разряжение и распыление материи, и потому он - вечная смерть для всего живого. Но он является и предельным сгущением всякой материи. Он - континуум, лишенный всяких разрывов, всяких пустых промежутков и даже вообще всяких различий. И потому он - принцип и источник всякого становления, вечно творящее живое лоно для всех жизненных оформлений”.[57]

Наивный натуралистический теоретизм о взаимопревращениях Хаоса и Природы как самодостаточном механизме процесса автоэволюционирующего Бытия в той или иной степени присущ любым сциентистским воззрениям на мир как на некую объективную реальность, не нуждающуюся в каком-либо субъекте-демиурге. Этот теоретизированный натурализм легко обнаруживается в аксиоматике, лежащей в основании синергетики, согласно которой Хаос, беспорядок, случайности необходимы для рождения нового. Хаос есть конструктивное начало, основа для процесса развития. Беспорядки, случайности крайне необходимы для рождения нового и преодоления старого в саморазвивающейся системе.

Хаосу противостоит Порядок, который есть ни что иное как “структурированный хаос”. Из Хаоса вырастает Порядок, который затем вновь распадается на несвязанные элементы Хаоса. Досократики Эмпедокл, Анаксагор и поэт Аполлоний Родосский под хаосом понимали первозданную беспорядочную смесь материальных стихий. Но уже у Овидия мироздание прямо начинается с хаоса и вещей, и сам хаос трактуется как “нерасчлененная и грубая глыба”, хотя и с животворными функциями.Синергетика утверждает, что порядок может родиться только из беспорядка. Инициирующим началом самоструктурирования хаоса является малая флуктуация, одна из того фона флуктуаций, которым сопровождается любой процесс. Механизмы образования и разрушения структур, механизмы перехода от хаоса к порядку и обратно не зависят от конкретной природы элементов или подсистем. Они присущи не только миру природных, но и социо-культурных и технологических процессов.

Высшей формой Порядка выступает Гармония. Вл.Соловьев в своем основном сочинении по эстетике “Красота в природе” рассматривает хаос как реальную основу и необходимый фон всякой земной красоты. Хаос - косное стихийное начало, однако этапы космической эволюции - это ряд усложняющихся художественных оформлений хаотической материи воплощаемой продуктивной идеей. Причем на более высоких ступенях хаотическое начало все сильнее выказывает безмерность своего сопротивления, чем объясняются срывы и конфликты художественной эволюции в природе, резкие рецидивы безобразия. Природная, земная красота - только “покрывало”, наброшенное на шевелящийся под ним хаос, на “злую жизнь”, совершающуюся в потоке времени по закону разобщенности и взаимоуничтожения. Герберт Маркузе считает, что в основе эстетических форм лежит вытесненная гармония чувственности и разума – вечный протест против жизни, организованной логикой господства[58].

Хаос есть мрачная бездна Бытия, разверстое пространство, втягивающее в себя все то, что подлежит тлену и уничтожению. В Хаосе содержатся не только все начала, но и все концы Бытия. Метаистория начинается и заканчивается Хаосом. Слово “хаос” древнегреческого происхождения и содержит в себе корень cha, отсюда chaino, chasko, “зеваю”, “разеваю”, означающее прежде всего “зев”, “зевание”, “зияние”, “разверстое пространство”, “пустое протяжение”. В римской литературе хаос либо очень близко связывается с аидом, либо прямо отождествляется с ним. Хаос есть та бездна, в которой разрушается все оформленное и превращается в некоторого рода сплошное и неразличимое становление, в ту “ужасную бездну”, где коренятся только первоначальные истоки жизни, но не сама жизнь. У Сенеки Хаос - общемировая бездна, в которой все разрушается и тонет. В некоторых своих текстах он отождествляет его с аидом. Вл.Соловьев называл хаос “сумрачным лоном”, “темным корнем бытия”. Однако Хаос оказывается онтологически положительным даже в своей деструктивности, так как, разрушая складывающиеся формы бытия, он тем самым способствует возникновению более сложных и универсальных систем. Так в синергетике деструктивная функция Хаоса рассматривается в качестве весьма конструктивного начала, ведущего к диссипации. Для того, чтобы нелинейная среда начала сама себя выстраивать, организовывать, необходим хаос (случайности) для инициирования, начального спускового механизма этого процесса. Своеобразным средством инновирования упорядоченного процесса выступает "детерминированный хаос", являющийся необходимым условием для вывода системы на аттрактор, на собственную устойчивую тенденцию ее развития.

Хаос порождает не только природу, но и богов. Хаос творит не только объективную Природу, но и ее субъективный модус Бога-Пана. Боги являются всего лишь духами-персонификациями стихийных сил природы. Бог в пантеизме ни что иное, как внутренний дух стихии, определенная ее субъективация. Пантеон Богов необходим, чтобы способствовать первичному Хаосу упорядочивать свои элементы в мировую Гармонию. Бог-Пан - это одухотворенная природа, порождающая все компоненты Сущего и связывающая их в целостную систему Жизни.

Политеизм и пантеизм - это две стороны единого мифологического сознания. Поздний политеизм ведет не только к метафизической реконструкции пантеизма - наделению природы статусом Абсолюта, но и к атеистической его редукции, к которой генетически восходит современный сциентистский натурализм. Реликты пантеистического сознания можно обнаружить в наисовременнейших естественно-научных картинах мира.

Хаос в поздней мифологии есть инобытие не только Богов, но и всех субъективных форм, в том числе и человеческой субъективности.Так у орфиков Хаос и Эфир в качестве мифологических существ совместно порождают из себя некоего Андрогина, муже-женское начало, являвшееся началом всех вещей.Андрогин - субъект, упорядочивающий элементы хаоса, придающий им экзистенциальную форму. Позднеестоики предельно субъективируют это положение орфиков, утверждая что всякие потребности заслуживают презрения, если они входят в противоречие с призванием человека гармонизировать хаос. Мудрец может оказаться запутанным против своей воли в хаосе жизненных отношений, однако если он не может разумно упорядочить этот хаос, то должен покончить с собой, т.к. этот решительный шаг вырвет его из неразумного хаоса жизни и приобщит к идеальной разумности мирового целого. По преданию, Зенон и Клеанф кончили жизнь самоубийством именно по этим мотивам, есть свидетельства, что такой конец избирали для себя и многие другие стоики древности.

Субъектный подход во взглядах на Хаос характерен и для многих более поздних мистиков и религиозных философов. Так, согласно П.Флоренскому, космос есть арена борьбы двух принципов - энтропии, всеобщего уравнивания (хаос) и эктропии (логос), особые организующие силы логоса он видел в культуре. Н.Бердяев считал, что лишь в творческом акте происходит самосозидание человека, причем активной его стороной выступает борьба с деструктивными силами хаоса, которые, интериоризуясь в личности человека, присутствуют в его ментальности в качестве ложных Я. “В человеке, - писал он, - хаос шевелится, он связан с хаосом, скрытым за космосом. Из хаоса этого рождаются призрачные, ложные "я". Каждая страсть, которой одержим человек, может создавать "я", которое не есть настоящее "я", которое есть Es. В борьбе за личность, за подлинное, за глубинное "я" происходит процесс распадения - это есть вечно подстерегающая опасность - и процесс синтеза, интеграции. Человек более нуждается в психосинтезе, чем психоанализе, который сам по себе может привести к разложению и распаду личности”.[59]

Любопытно, что если в раннем мифотворчестве Хаос порождал не только универсум объектов, но и их субъективации, т.е. в нем, помимо объектного, содержался и субъектный подход к реалиям Сущего, то современная сциентистская мифологема оказывается абсолютно внесубъектной, объектологичной. Так, в синергетической модели динамических процессов в системе хотя и воспроизводятся основополагающие трансценденталии пантеизма, однако при этом на объект переносится вся совокупность “непредикативных свойств” субъектов-божеств, по сути здесь мы имеем дело с объектной реификацией Сущего, редукцией того, что конституировалось пантеизмом в качестве его духа, к неким имманентным объективным законам само -движения, само -развития. Самость редуцируется к объективным законам, к которым относятся как к “священным коровам”. Предельная форма сциентизма есть в то же время и предельная десакрализация пантеизма, вытеснение в нем всего субъектного и наделение его свойствами “объективной реальности”, которая оказывается всего лишь упорядоченным хаосом. Синергетика осуществила полный перенос сакрального статуса Бесконечного Субъекта на Конечный Объект. По своей мировоззренческой сути синергетика - всего лишь новоявленный пантеизм, но уже без его Пана. Судьба любой мифологемы, завернутой в сциентистскую обёртку, всегда бывает печальной. К мифам прибегают в особо кризисные для науки периоды, нанося непоправимый ущерб архетипическим структурам культуры.

В качестве трансценденталии мифологического сознания Хаос является весьма продуктивной мировоззренческой интенцией, которая, несомненно, своей определенной интерпретацией должна войти в корпус основоположений современной субъектоцентристской философемы. Однако Хаос в ней отнюдь не может рассматриваться в качестве “задающей” универсалии. Философский субъектоцентристский монизм восходит не к пантеизму и даже не к политеизму, а к монотеизму. А потому центральной универсалией субъектоцентристского мировоззрения должен стать Абсолют, Бог как Бесконечный Субъект. Почти все катафатически сформулированные атрибуты, приписанные поздней мифологией хаосу принадлежат отнюдь не ему, а Абсолюту. В отличие от пантеизма, монотеизм исходит из того, что Первосущим является Бог, и Ему не может что либо предшествовать, а тем более его порождать. Хаос не может рассматриваться инобытием Абсолюта, а Абсолют - инобытием Хаоса. Они собой не составляют дихотомию некой Квази-Хао-Абсолютной Реальности. Бог “одновременно” является и самопорождающимся и порождающим Мир Первоначалом. Именно эта интенция является наиболее продуктивной для метафизики, пытающейся моделировать мир с монистических оснований. Монистическая философема восходит не к пантеистическим, а к монотеистическим интенциям о Первосущем.

Хаос не есть Сущее, тем более Первосущее, он находится за пределами онтологии Абсолюта, выступая “верхней” и “нижней” безднами Его Бытия. Но и сами эти “бездны” возникают ни иначе, как эпифеномены абсолютной Реальности или реальности Абсолюта, эпифеномен не может предшествовать феномену, тем более ноумену. Абсолют не только Вечен, но и Предвечен, так как в нем содержатся все начала и концы проявленных форм Бытия. Против утверждения пантеизма об онтологической первичности Хаоса и вторичности Бога решительно выступает не только монотеизм, но и неоплатонистская традиция в метафизике. “Недоуменные вопросы, - писал Плотин, - относительно верховного существа возникают у нас, как правило, из-за того, что мы представляем, как первое и всему предшествующее, место, похожее на хаос, и потому уже вводим туда первое начало, воображаемое нами или действительно существующее. Введя его сюда, мы тут же начинаем спрашивать, откуда оно пришло и как оно тут оказалось; осмысливая его как пришельца, вынырнувшего из бездны или ниспавшего свыше, мы любопытствуем узнать, для чего оно сюда явилось, что оно есть, какое оно. Чтобы раз и навсегда устранить подобные вопросы, мы должны изъять из понятия верховного начала всякий намек на пространство, не помещать его ни во что другое, не представлять его ни извечно покоящимся и утверждающимся на самом себе, ни откуда бы то ни было появляющимся; довольно для нас знать лишь то, что оно существует”.[60]

Итак метаисторически вторичен не Абсолют, а хаос, являющийся некой трансфеноменальной производной от процесса развертывания всех свернутостей, изначально и неявно содержащихся в Великой Пустоте, Ничто. Хаос может рассматриваться лишь в качестве последствий некой вселенской деструкции, которая с самого первого акта творения сопровождает процесс перманентного перехода Ничто в Нечто. А потому взятый сам по себе вне животворящего Духа, хаос не может рассматриваться в качестве креативного, порождающего Мир начала. Более того, в субъектоцентризме он конституируется как негативный процесс гиперобъективации Духа, которому и обязаны своим существованием ложные ментальные, онтологические и семантические структуры эмпирически существующего человека. Хаос - злой гений Сущего, он и есть тот самый псевдо-Субъект, который придает истории человечества драматический характер.

То, что в центр мироздания необходимо поставить не “животворный” Хаос, а трансцендентный Абсолют, порождающий Сущее, особо остро чувствовал И.Кант в своих стремлениях построить мифологему на сугубо рациональных основаниях, на признании за человеческим разумом абсолютного онтологического статуса. Разрушив все имевшиеся до него доказательства бытия Бога, в конце концов он вынужден был сконструировать свое собственное “логическое свидетельство”. После долгих размышлений И.Кант приходит к выводу, что ни Хаос, ни Природа не являются онтологически самодостаточными универсалиями, из которых можно выстроить целостную метафизическую схематику Бытия, необходим Бог в качестве “трансцендентального преобразователя” Не-Сущего в Сущее, косного Хаоса в живую Гармонию. Именно то обстоятельство, что Природа не в состоянии самооформляться в онтологическую целостность из распыленных элементов и есть основное свидетельство, подтверждающее извечное существование Бога как творящего начала. И.Кант делает вывод: причиной мира должен быть только Бог. “Если слепая механика сил природы, - пишет он, - способна развиваться из хаоса до такого великолепия и сама собой достигает такого совершенства, то доказательства бытия бога, основанное на созерцании красоты мироздания, теряет всякую силу, природа оказывается самодовлеющей, божественное управление ненужным... причиной должен быть бог уже по одному тому, что природа даже в состоянии хаоса может действовать только правильно и слаженно ”. [61] Ни Хаос, ни Природа не могут быть самодовлеющими онтологиями уже потому, что не в состоянии вместить в себя всю целостность бытия, тем более тот самый пресловутый “субъективный остаток”, который в рамках объектного подхода оказывается “онтологически избыточным”. В монистическом субъектоцентризме Дух, Субъект выступает абсолютной праформой бытия Сущего, объективация которого в конечном счете приводит к Природе, а квазиобъективация - к Хаосу. “Бог абсолютно самодовлеющ, - пишет И.Кант. - Все, что есть, будь то возможное или действительное, есть нечто, лишь поскольку оно дано через него. На человеческом языке бесконечное могло бы сказать себе так: я существую от вечности к вечности, помимо меня нет ничего, и все, что есть, только через меня есть нечто ”.[62] Именно этот довод в пользу бытия Бога, по мнению И.Канта, оказывается неотразимым для любых ухищрений логической силлогистики (“хитрый разум”). По И.Канту Абсолют как первоначало выступает не только мощнейшей трансцендентальной интуицией, но и вполне прагматическим допущением в открытой логической системе, вне которого разрушается любая, принятая чистым разумом, сциентистская аксиоматика.

Однако почему же в дошедших до нас мифологических теогониях в центре мира оказывается не Абсолют - абсолютно положительное и порождающее начало, а Хаос - весьма неоднозначный для мира по своим онтологическим функциям? Шеллинг объясняет этот фантом мифологического сознания тем, что до нас дошел отнюдь не первомиф, который восходил к изначальному монотеизму первочеловека, а более поздние его пантеистические интерпретации, отражавшие сдвиг вероучений отпадавшего от Абсолюта человечества в сторону политеизма, многобожия. Первичный монотеизм был вытеснен поздним мифологическим сознанием, создавшим целый пантеон богов, каждый из которых выступал персонифицированным образом далеко не целостной и универсальной Сверхжизни, а всего лишь отдельных стихий («стихиалий» – Д.Андреев) Природы. В рамках натурфилософской рефлексии выделить из сонма божеств одного из них в качестве Абсолюта представлялось невозможным. Но их необходимо было вывести из некоего единого для всех них начала, вот почему в центре вселенной оказался не Бог, а Хаос. Это позволило завершающей свою историю мифологии представить Мир в качестве определенной самоизменяющейся, саморегулирующейся онтологической целостности, все начала и концы которой погружены в свое иное - в инобытие, под которым и подразумевался Хаос. “Хаос - писал Шеллинг, - позднейшие объясняют его как пустоту или даже как грубую смесь материальных стихий - это чисто умозрительное понятие, но не порождение философии, которая следует за мифологией, стремится постичь ее и потому выходит за ее пределы. Лишь пришедшая к концу и обозревающая с этого конца свои начала мифология, стремящаяся объять и постичь себя с конца, только она могла поставить хаос в начало ”.[63] Такой мировоззренческий хаоцентризм просуществовал вплоть до возрождения монотеистических религий на новой основе, на основе интуиций=интенций Откровения Бога. Интуиция монотеистического сознания о Боге как первоначале Мира потребовала существенного пересмотра основных трансценденталий, оформленных поздним мифотворчеством, и прежде всего тех из них, которые касались соотношения Хаоса и Бытия.

Мы не будем вдаваться в историю становления монотеистических трансценденталий при построении метафизически изоморфных им универсалий субъектоцентристской философемы, так как это уведет нас в сторону от решения собственно философских обоснований первоначал Сущего, которые лежат по эту сторону проявленного Бытия и выступают прерогативой философской рефлексии. Однако мы будем, в той мере, в какой это окажется крайне необходимым, обращаться и к мистико-религиозному опыту человечества, в котором посредством трансценденталий дан целостный образ проявленного бытия с позиции “не от мира сего”.

Вернемся к континууму онтологических отношений Бытия (схема 3), который анализировался нами ранее[64], чтобы в уже имеющийся ряд универсалий дополнительно интегрировать новые, которые в состоянии достроить трансцендентную динамику филогенеза Человека до общей динамики метаистории и тем самым представить их в качестве единой предметности историософии, развивающейся в рамках субъектоцентристской философской антропологии.

Хаос как Хаос как

предонтология О Н Т О Л О Г И Я постонтология

Абсолюта А Б С О Л Ю Т А Абсолюта

(Иное) (Ничто - Нечто = Неиное) (Иное)

.......O S S - S S - O O - O O.......

Космический Человеческий Социальный Природный

универсум универсум универсум универсум

Схема 3. Континуум экзистенциальных отношений

Бытия и противо-Бытия

Если причиной всему является Бог, то мир не может самопроизвольно возникнуть из Хаоса - таково одно из важнейших положений монотеизма. Бог не только Един, но и является единственной формой абсолютного Бытия. А если это так, то в христианской картине мира Хаос уже не мог выступать самодостаточным креативным началом, по большому счету он не мог быть принят не только в качестве Инобытия, но и Небытия Сущего, он мог конституироваться монотеизмом лишь как его Противобытие, онтологический статус которого требовал своей тщательной мистической проработке. Если в пантеизме Ничто выступает неким модусом Хаоса, его транс-трансцендентальным атрибутом, вместилищем раздробленных форм бытия, своей упорядочивающей деятельностью порождающей и богов и природу, то в монотеизме, напротив, именно Ничто является вместилищем идеальных праформ бытия, порождаемых Абсолютом в актах перманентной креации (христианство) или эманации (неоплатонизм). Апостол Иоанн проповедовал, что Бог сотворил Мир из Ничто, а Мейстер Экхардт считал, что Бог и есть Ничто. Такой же точки зрения придерживался т Эриугена. “Бог, - писал он, - не знает о себе, что он есть, ибо он не есть никакое “что”.[65] Николай Кузанский катафатически “определил” Бога как “свернутость всех свернутостей и развернутость всех развернутостей”. Ничто - это не просто отсутствие Бытия, его нетость, а его Инобытие, т.е. его непроявленное, неовремененное, необмирщвленное, неовнешненное Существование. Бог творит Мир не из элементов Хаоса, он создает его из Ничто (Пустоты), в котором Мир в качестве гармонического экзистенциального ряда изначально свернут. Абсолютная Пустота, Ничто есть континуум свернутых экзистенциальных форм и их неявных, непроявленных во-вне онтологических, ментальных и семантических инфраструктур. Пустота - это неявное и синкретичное присутствие экзистенциальных праформ (эйдосов) в Вечности и Бесконечности Абсолюта.