Средний русский?

‑ Ваш основной труд ‑ «Россия и русские в мировой истории». Скажите, как Вы думаете, эта неравномерность как‑то сказалась на русском характере?

‑ В социологии до сих пор отсутствует понятие «средний русский». Есть средний американец, средний француз ‑ у них одинаковые вкусы, уклад жизни, потребности, тип отдыха, одинаковые книги, музыка, развлечения. У нас каждый ‑ сам себе философ, поэт, мыслитель. Мы не можем найти согласия по поводу прошлого, настоящего и будущего, в одной семье у нас и патриоты, и либералы, националисты, обжоры и аскеты, мы едим, ложимся спать и встаем в разное время, по‑разному проводим отпуск, кто сова, кто жаворонок ‑ все у нас разнообразно. Москва дает возможность каждому ‑ и сове и жаворонку, ‑ и круглые сутки не спит.

‑ Разве не везде так?

‑ Нет! Мир сейчас живет по неким лекалам. И в Европе «строем» ходят гораздо больше, чем мы, постсоветские люди. Это я вам точно скажу. Вот французы ‑14 июля вся Франция одновременно закрывается на полтора месяца, города наводняются туристами, а население разъезжается отдыхать у себя же на родине: Нормандия, Бретань, Корсика, Лазурный берег.

Они все отдыхают и работают в одно и то же время, все магазины закрываются в одно и то же время. Попробуй назначь семинар какой‑нибудь на двенадцать или на час дня. Вы что? Все французы обедают с 12:30 до 14:30. Не посягайте на святое! А после двух часов все рестораны в большинстве городов закрыты, потому что повара тоже хотят обедать.

У нас никто строем не ходит, и слава Богу! Мы встаем и ложимся по‑разному, покупаем и в восемь утра, и ночью, отдыхаем и в мае, и в сентябре, и когда угодно. Мне кажется, что нам надо поменьше смотреть по сторонам и мечтать о том, как у других. Хотя хорошего за рубежом еще можно немало позаимствовать, но, упаси Боже, все!

Не все наши недостатки можно объяснить нашим характером, но комплекса неполноценности перед Западом не должно быть. Заплеванный подъезд не стоит объяснять нашей духовностью и православностью. Произошло печальное снижение культурного уровня, быта до средневековых стандартов.

Кстати, мало кто знает, какая антисанитария царила в западноевропейском мире вплоть до конца XVIII века по сравнению с русским бытом, где каждую неделю крестьяне мылись в бане. Еще 500 лет назад на Западе короли мылись дважды за жизнь ‑ при появлении из чрева матери и при положении во гроб! Описано, какая вонь стояла на балах во времена Д'Артаньяна! На Западе была высочайшая смертность от бактериальной инфекции. Города были чудовищной сточной канавой, нечистоты плыли по улицам! Давайте наши города не превратим в нечто подобное

‑ А может быть, перенести столицу?

‑ Ни за что! Москву надо просто немножечко приостановить, она перегрета! Это уже многое даст. А если развивать нашу глубинку, то Москва перестанет испытывать напряжение, не будут туда стекаться все таланты и пороки, все капиталы и возможности, и начнется более равномерное развитие. Весь вопрос ‑ развитие куда?

‑ Но есть страны, в которых столицы переносили весьма успешно...

‑ Ну что это за «государствочки», какая у них история? Не провоцируйте меня на великодержавный шовинизм, но не сравнивайте! Нет, Москва ‑ это Москва‑Первопрестольная, это Даниил Московский и Иван Калита, это Дмитрий Донской! А Кремль?! Войдешь в Архангельский собор ‑ дрожь охватывает, когда ощущаешь, чьи мы преемники. Да это и нереально, зачем об этом говорить?

Не мстите!

Беседа почти закончилась, мы исчерпали все мыслимое время, уже рассосались московские пробки, наступил глубокий вечер. Мы проговорили больше двух часов о важном. Но остались еще два вопроса ‑ о самом главном.

‑ Наталия Алексеевна, каким был Ваш путь к Богу, к православию?

‑ Раньше я очень часто говорила про себя: «Господи, прости мне мое неверие», а потом выяснилось, что так и надо молиться. Мне очень хотелось верить. За годы до того, особенно во время службы в ООН в Америке, я почему‑то стала осознавать какую‑то не то что ущербность, а построение мироздания на ложной точке без Бога.

Потом приоткрылась дверь, я никому это не говорила... Это очень личное, я могу только просто поделиться, и то не со всеми. Один раз мне приснилось кое‑что, я проснулась и стала листать старое Евангелие бабушкино. И искала место, которое мне приснилось. И я нашла ‑ волосы дыбом встали... Вот так ‑ «раскрылась бездна звезд полна, звездам числа нет, бездне ‑ дна! Появился столп, который удерживает от порабощения реальностью, и от отчаяния, и от неразумной беспечной радости от всегда относительной удачи. И, конечно, совершенно другое отношение к неизбежному переходу. в иное.

Смотрите, 75 лет отучали ‑ сначала злобно, агрессивно, потом более спокойно: мол, просто раньше человек не понимал, от чего гром и молния бывает, вот и верил, а сейчас, мол, нет в этом необходимости. И кто оказался сильней? Ленин с Троцким? Нет, Слово Божье! Никто ведь никого не заставлял, наоборот, как поносили возрождение Церкви и веры в начале 90‑х новые либеральные большевики, обнажившие этим свою сущность! Когда бывшие комсомольцы тысячами шли к Серафиму Саровскому в годовщину его памяти, их ведь никто не заставлял. Все равно это оказалось сильнее. И будет сильнее. И поэтому и боятся Россию, есть в ней что‑то такое ‑ светлое, несмотря на «размягчившийся и превратившийся в глину верхний слой...» (Данилевский).

Я на это очень уповаю, понимая, что помогает Бог тому, кто того достоин, кто сам ищет дорогу к Храму, молится и трудится, честно выполняет свой долг. Церковь, что бы ни писали, это институт, пользующийся наибольшим авторитетом в обществе, не стопроцентным, конечно, но большим, чем все другие, и он будет только увеличиваться.

‑ Последний вопрос. Вы все время на людях, в политике, в гуще общественной жизни, Вы говорите об острых вещах, с Вами полемизируют, бывает, наверное, и жесткая критика ваших убеждений, и намеренное недоброжелательство.

‑ Бывает и откровенная ненависть, причем от людей, с кем лично даже не знакома! Но полемизировать надо с идеями, а не с лицами. И никогда не возвращать зло!

Самое главное ‑ зло не возвращать. Я не Толстой, конечно, но не мстите никогда. Отсеките человека, который вас подвёл, предал, но никогда не мстите. Иначе зло множится. К тому же ничего, кроме сомнительного удовлетворения своей гордыни, это не несёт.

Интернет‑портал «Православие и мир».

Беседовала Анна Данилова,

18 мая 2011 г.